Птица на привязи

* * *

В туманной дымке лучики огней города растворяются, как сгущенка в чае. Потоки воздуха от шуршащего вентилятора ритмично приподнимают подол моего домашнего сарафана. Он игриво танцует на моих коленях, а я периодически ловлю его за край и стираю им капельки пота со лба. Вентилятор мотает из стороны в сторону пропеллером, заключенным в клетку и словно пытающимся оттуда сбежать – взмыть над городом М., полететь над молочной дымкой выше, выше – туда, где ты свободен, туда, где свободен сам город, где дым уже не властен над ним.

Прищурившись, я смотрю на город сквозь ресницы, потом широко открываю глаза – эффект тот же. Сфуматированные крыши города плывут куда-то против движения ветра. Нужен ветер посильнее, чтобы раздуть дым. Сижу, обхватив колени и плечи руками. Я прошу о ветре…

Я живу на последнем этаже, по нынешним меркам, не слишком высокого дома, которому в обед сто лет. Буквально. Но эту древность я бы не променяла ни на какие высоты новостроек. В своей норе на чердачке, на пятом с половиной этаже, я вроде должна была бы чувствовать себя немного ближе к небу, выпросить в подарок у деда телескоп и считать звезды. Но нет. Я больше люблю сидеть здесь – у огромного окна в гостиной и пялиться во двор. Смотреть на небо в Городе М. – не имеет смысла. Тут оно никогда не бывает тёмным, как на даче, и звёзд здесь почти не видно. По крайней мере из моего окна небо всегда выглядит слишком светлым, ослепленным городскими огнями. Единственную звезду, которую хорошо отсюда видно, можно пересчитать одним пальцем – это кремлевская. Интересно, можно ли на нее ориентироваться, если заблудился или просто оказался в каком-нибудь жизненном тупике?

Я не спала несколько ночей, потеряла интерес к своей любимой пиццерии и сделала столько звонков по всем госинстанциям, в надежде, что они помогут мне найти родителей, что, кажется, уже продавила намертво кнопки своего домашнего телефона 495…, 495…, 495… Если у меня будет сотрясение мозга и всю мою память сотрет напрочь, единственное, что я буду помнить, – телефонный код Города М. Писклявые переборы в трубке стали моим гимном, а фразы на режиме ожидания – моим новым «Отче наш…». Номера разные, но из-за кода такое ощущение, что я звоню одному и тому же абоненту. Я даже представила себе на другом конце трубки такую огромную грудастую тётку – пробивную и горластую. Звали бы её как-нибудь… Москва Владимировна, допустим. А что, прекрасное женское имя.

От дыма мое сознание теряет ясность. Открываю новую пачку «Прима Ностальгия» с портретом Сталина. Это тоже подарок Гарика. Может, прежде чем идти ко мне на день рождения, он грабанул лавку древностей? Если честно, я не собиралась начинать курить. Думала, пригодится для коллекции, и дедушку хотя бы порадую. Но тут решила открыть. Может, это поможет уйти в прошлое.

Забираюсь на диван и пальцами надавливаю на виски. Увидев своё отражение в зеркале в прихожей, я откладываю сигарету, тушу ее. Даже отсюда видна зловещая трещина, словно ланцетом разрезавшая меня на две половины.

В комнате горит свеча. Но странное дело: возможно, из-за того, что дымно сейчас не только на улице, но и в квартире, вокруг свечи вместо ареола света расплывается какое-то странное тёмное, чернильное пятно. Свеча не освещает пространство, а наоборот, скрадывает его…

Мне вдруг подумалось, что эта темнота просочилась сюда из зазеркалья… Сегодня вечером мои страхи лезут наружу. Быть может, они лезут как раз из этой трещины? Мне хочется отмотать это чертово кино назад. Джик-джик! (Я с силой опять надавливаю на голову, пытаясь пальцами прощупать мозг.) Отмотать назад, чтобы пересмотреть свою жизнь снова. В 3D. В четыре дэ. Пять дэ. Шесть дэ. И тэдэ…

Дамы и господа! Добро пожаловать в сверхсовременный кинотеатр, моделирующий ваше подсознание. Занимайте места согласно купленным билетам. У вас есть уникальная возможность выбрать и просмотреть любой фрагмент вашей жизни, причем со спецэффектами запахов, а также вкусовых и тактильных ощущений.

Ёвклидова-геометрия! Кажется, я перестаралась с массажем мозга… К какому моменту отматывать запись-то? Может быть, сюда?