Мужчины, которых мы выбираем

Глава 2. Третья жертва

Следующий месяц у Ивана с Юкой прошел в страшной суете: первым делом Юка перекрасила волосы, остановившись на темно-каштановом оттенке – рыжей ей быть расхотелось. Потом подали заявление в загс. Они заново привыкали друг к другу и потихоньку вили гнездо, налаживая совместный быт и воюя с кошками. В первые же выходные съездили к Зое Афанасьевне, маме Юки, чтобы объявить о скорой свадьбе. Ивану пришлось выдержать целый допрос с пристрастием, потому что Зоя Афанасьевна была в курсе событий и не умела так быстро прощать измену, как дочь. Потом мама смилостивилась и даже предложила забрать кошек, чтобы облегчить жизнь «молодым», но Юка с Иваном хором сказали: «Ни за что!» Иван обожал Бонни и надеялся наладить отношения с Клайдом.

– Мы тебе подарим котенка, хочешь? – предложила Юка, понимая, что маме одиноко: год назад умер отец, и они обе еще не привыкли жить без него. Олег Павлович Кавелич был известным и успешным адвокатом, а Зоя Афанасьевна сначала работала школьной учительницей, но потом переквалифицировалась на детского психолога, и они оба немало удивлялись дочери, выбравшей путь исследователя-криминалиста.

Иван по уши погряз в расследовании серийных убийств и сокрушался, что не получит отпуск, пока преступник не будет пойман, так что их с Юкой медовый месяц откладывается на неопределенное время. Следователи прорабатывали окружение жертв и выясняли их маршруты – особенно второй девушки. Последним с ней общался ее парень, живший на Бауманской: они поссорились, и девушка ушла от него в начале двенадцатого, а в начале второго ее уже не было в живых. У парня имелось алиби: после ухода подруги он почти до утра сидел у монитора: общался в сетях и рубился онлайн в танчики.

Преступник не оставил ни одной улики. Впрочем, в первом случае всю ночь после убийства шел дождь, который смыл все, что могло оставаться, а во втором следы затоптали бомжи. Судя по странгуляционным бороздам на шеях жертв, преступник душил их сзади и был гораздо выше ростом, что и неудивительно: обе жертвы маленькие. Составили психологический портрет преступника: хладнокровный, аккуратный, предусмотрительный, не любит вида крови, не агрессивен в сексуальном плане (вероятно, импотент). Не слишком надеется на собственную силу, предварительно оглушая жертвы электрошокером. Чулок преподнес больше всего сюрпризов: оказалось, он был изготовлен лет десять назад.

А в один прекрасный день начальник вдруг вызвал Юку к себе в кабинет, но вместо него там обнаружились Иван с Кириллом. Она сначала обрадовалась, но увидев их напряженные лица, насторожилась:

– Что случилось?

– Присядь.

Юка села, переводя взгляд с одного на другого:

– Говорите.

– У нас еще жертва, – сказал Иван. – Все примерно то же самое: метр шестьдесят пять, двадцать шесть лет, задушена таким же чулком, что и вторая девушка. И он так же применял шокер.

– Но? – спросила Юка. – Есть же какое-то «но»?

– Есть, – вступил Кирилл. – У нее каштановые волосы. Оттенок немного другой, но, в общем, похож на твой.

Юка провела рукой по волосам. Ее зазнобило.

– Что вы хотите сказать? Это на самом деле имеет отношение ко мне? Он что, следит за мной? Но почему?

– Юля, я боюсь, все еще хуже, – мягко произнес Кирилл. – Вот, посмотри. Это твоя?

Он протянул ей прозрачный пакетик для вещдоков с лежащей внутри игрушкой – желтая мышка с длинным хвостом.

– Не знаю. У кошек такая была.

– Когда ты ее видела в последний раз?

– Не помню! Они то заныкают ее куда-нибудь, то снова достанут.

– На ней обнаружена кошачья шерсть, – сказал Иван, с состраданием глядя на Юку. – Я брал шерсть наших для сравнения. Она идентична. Это твоя игрушка. В смысле – Бонни и Клайда.

Юка окаменела, устремив взгляд в пространство. Потом медленно произнесла:

– Выходит, он был у меня дома?

– Давай начнем сначала, – предложил Кирилл. – Расскажи обо всем, что с тобой происходило за последние месяцы. Кто приходил, где бывала, с кем познакомилась. Первым делом скажи, у кого есть ключи от твоей квартиры? Взломанный замок ты бы наверняка заметила, правда?

– Ключи есть у меня и мамы. Были у Ваньки, но я забрала их, когда поссорились. Теперь снова у него.

– А где они были, пока вы не помирились?

– У меня на работе.

– А где мамина связка ключей?

– В ящике комода на даче. Мама там постоянно живет, а квартиру сдает. В последний раз я видела эти ключи, когда была у нее перед командировкой. Еще связка – у Светланы. Это моя близкая подруга, Иван ее знает. У нее ключи лежат прямо на столике в прихожей, в большой ракушке. Но она никого не пускает в квартиру и всегда настороже. А ко мне приходили грузчики – они же сборщики, доставили и собрали кровать, мебель немного подвигали. Давно, еще до моей командировки. Обычные мужики от фирмы, ничего подозрительного. Кошек я запирала на балконе, пока двигали. Мышку эту тогда не видела, она яркая – я запомнила бы. Больше никого. А, Света приходила! Я после командировки к маме ездила, задержалась там на три дня, и Светка в субботу проведывала кошек. Часа два с ними провела.

– Она не могла взять мышку?

– Зачем? Теоретически Бонни могла эту мышь положить Светке в сумку. Но сумку она никогда не оставляет открытой, а если бы все-таки так случилось, Света мне обязательно рассказала бы, и мы посмеялись бы. Нет, я не понимаю – вы полагаете, что этот человек из окружения Светы?

– Мы проверяем все версии.

– Подождите… Да, точно! Тогда мне показалась странной реакция кошек. Они вели себя необычно. Бонни забилась в угол и оттуда таращилась на меня, а Клайд выглядел очень взволнованным. Он что-то мне рассказывал по-своему и метался по квартире, требуя, чтобы я за ним ходила. У меня мелькнула мысль, что приходил кто-то еще, и я проверила замки, но все было чисто. Особенно меня удивила дверь в спальню: я обычно ее закрываю – поворачиваю защелку. А тут она была просто прикрыта. Но я подумала – мало ли, сама забыла повернуть или Света туда заходила.

– А куда тебя водил Клайд?

Юка сосредоточилась:

– Сначала он кидался на входную дверь, потом пытался открыть скользящую дверь шкафа-купе в прихожей – совал в щелку лапу. И все время на меня оглядывался – проверял, смотрю ли я. Пошел в кухню и в спальню, походил там, где-то вставал на задние лапы, тыкался носом в выдвижные ящики. Потом ринулся в кошачью комнату, тут и Бонни присоединилась. Они оба стали кружить вокруг меня и мяукать. Да! Все их игрушки были выложены в центр комнаты! Неужели они пытались мне сказать, что кто-то приходил и взял их любимую игрушку?

– Эх, ну почему кошки не умеют разговаривать, как люди, – вздохнул Иван.

– Ребята, но зачем это все? Почему именно я?

– Юля, мы не знаем.

Некоторое время они молчали, потом Юка сказала:

– Надо, чтобы криминалисты осмотрели квартиру, да? Хотя вряд ли там что-то от него осталось!

– Да, – откликнулся Кирилл. – Давайте прямо сейчас к вам и поедем, по дороге я бригаду вызову.

– Нет, давайте по-другому, – не согласилась Юка. – Я совсем не хочу при этом присутствовать. Пусть Иван едет, а ты меня еще порасспрашиваешь. Так дело быстрей пойдет. Вань, ты согласен? Да, и замки, наверно, придется поменять?

– Я займусь, – сказал Иван, вставая и доставая мобильник. – Ты права, так лучше. Но потом ты посмотришь, не пропало ли еще что-нибудь из вещей, хорошо?

Иван ушел.

– Я правильно понял, что ты хотела поговорить со мной без Ивана? – спросил Кирилл.

– Да. Только давай не здесь, а то мы начальника выжили, неудобно. Пойдем в столовку? Там сейчас мало народу. Сядем в уголке, пошепчемся.

– Давай. А я поем заодно.

Они уселись в самом дальнем углу, заставив весь стол подносами – Кирилл не обедал, а Юка взяла только кофе и пирожок.

– Так о чем ты хотела поговорить? – спросил Кирилл, приступая ко второму. – О Ваньке? Юль, он раскаялся, честно. Так переживает!

– Пусть переживает, ему полезно. Нет, я хотела рассказать тебе про Свету. Потому что не знаю, как лучше поступить. Я сейчас думала, прикидывала так и эдак: почему именно я? Кому я поперек горла стала? Никто не вырисовывается. Не считая тех, с кем я познакомилась в командировке, а это все люди из нашей системы, единственный новый человек в моем окружении – жених Светы. Я даже думать боюсь, что это на самом деле он!

– Расскажи про него.

– Я сначала расскажу про Светку. В общих чертах, чтобы ты понял, какая она.

– Давай, не тяни.

– Мама у нее от рака умерла, мы тогда только в пятый класс перешли. А через четыре года погиб ее отец. И мы Светку к себе взяли, папа опекунство оформил, так что она мне как сестра. Света очень тяжело все это пережила, даже нервный срыв был. И в личной жизни у нее вечные проблемы. Она застенчивая, закомплексованная, очень долго одна была, только пару лет назад наметился, было, роман, но не получилось. Светка очень порядок любит, она чистюля и перфекционистка, а парень попался безалаберный. Не срослось. И вот теперь стала встречаться с этим Валентином. Понимаешь, чего я боюсь? Вдруг это он? Тогда Светка в опасности. Хотя типаж не тот – она высокая блондинка. А если нет? В любом случае она будет переживать. Вдруг новый срыв случится?

Юка рассказала про подругу далеко не все, но Кирилл был опытным человеком и многое прочел «между строк».

– Про Свету я все понял, – сказал он. – А фамилия у этого Валентина есть?

– Она не называла, а я не спрашивала. Он в той же фирме работает, что и Света. Переводчик. Светка говорит, чуть не пять языков знает. Постарше, чем она. Высокий, красивый, сдержанный. Правильный. По всему ей подходит. Но любви между ними нет ни капли, один расчет. Оба хотят семью и ребенка.

– По расчету?!

– Ну да. А теперь самое главное. Был один момент… Сижу я за столиком, смотрю на них – такие красивые, идеальные. Даже внешне чем-то похожи. И думаю: «Интересно, если у Светки за безупречным фасадом скрывается такой душевный мрак, что же у него-то? Какие скелеты в шкафах?» Думаю и нечаянно встречаюсь с ним взглядом. Кирилл, у меня было полное ощущение, что он мои мысли прочел. Словно молния между нами проскочила, у меня аж мурашки по коже! Но тут же заулыбался, стал что-то рассказывать, шутить. Он вообще обаятельный. Ну, я и решила: померещилось.

– Да-а, интересно, – протянул Кирилл. – В разработку мы его, конечно, возьмем, а ты пока расспроси осторожненько свою Свету.

– Но я не буду говорить ей о наших подозрениях, хорошо? Вдруг это вообще не он!

Когда Юка вернулась домой, никаких следов от работы криминалистов не осталось. Иван поменял замки, подключил сигнализацию и даже установил несколько камер.

– Камеры-то зачем? – устало спросила Юка, суша волосы феном и глядя на Ивана в зеркало – он, соскучившись, пришел к ней в ванную, где она что-то слишком долго принимала душ.

– На всякий пожарный случай. Заодно увидим, что кошки без нас делают. Поесть хочешь? Пиццу могу разогреть.

– Нет, не хочется. Вот вина я бы выпила. Вроде у нас оставалось красное?

– Кажется, есть бутылка. Юль, ты не бойся, мы его обязательно поймаем. Я не дам тебя в обиду, лягушонок.

Иван обнял Юку, и она благодарно потерлась о его широкую грудь.

– Вань, я совсем не боюсь, даже странно. Мне просто противно, что какая-то мерзкая тварь влезла в мою жизнь и диктует, что мне делать. Волосы вот пришлось перекрасить! Смотреть на себя не могу. Это не я.

– А мне нравится! Ты хорошенькая… Козявочка моя…

Некоторое время они целовались, потом Иван, близко глядя Юке в глаза, спросил:

– А что ты так долго?

– Ты же сам знаешь, как все происходит. Сначала я просто рассказывала, потом в отдел поехали, я все написала. Вспоминала подозрительных знакомых. Кирилл умеет информацию вытягивать.

– И мне кости перемыли, да?

– Еще не хватало! Так, пару косточек обглодали. Мне дадут сегодня вина или нет?

Посреди ночи Иван проснулся: Юка плакала во сне и что-то бормотала. Когда он понял, что именно она бормочет, ему стало совсем плохо. Иван осторожно обнял Юку и зашептал:

– Тихо, тихо… Все хорошо… Я люблю тебя…

Наконец Юка успокоилась. А Иван еще долго не спал, лежа с открытыми глазами и вздыхая. До встречи с Юкой он жил довольно безалаберно: учился, работал, иногда встречался с девушками, которые быстро его бросали, не выдерживая конкуренции с работой. О женитьбе он и не помышлял, хотя Кирилл все время промывал ему мозги, да и родители не отставали: «Тебе скоро сороковник, давно пора жениться, деток завести». Деток! Честно говоря, Иван чувствовал, что он сам как-то еще не наигрался: несмотря на внушительные размеры, острый ум и прочие достоинства, он в глубине души оставался беспечным мальчишкой.

Юка поразила его в самое сердце. Иван словно заболел ею – ни за кем прежде он не ухаживал столь трепетно и ни от кого так не зависел. Стоило Ивану только увидеть ее хрупкую фигурку, насмешливые карие глаза, солнечную улыбку, он вспыхивал сам. Ухаживать и вспыхивать пришлось целый год. Они даже не целовались – Иван знал, что не сможет остановиться на поцелуях, и боялся показаться грубым и слишком нетерпеливым. Произошло все не так романтично, как придумывал Иван: в очередной заварушке он здорово разбил физиономию, поэтому никак не мог появиться в таком виде перед Юкой. Он соврал, что простужен, а Юка вдруг приехала его навестить. Увидев лицо Ивана с заплывшим глазом и синяком, она уронила пакет с лимонами, имбирем и медом и захохотала:

– Ничего себе простуда!

– Что ты смеешься? – обиделся Иван. – У человека всю рожу перекосило, а она…

– Рожу перекосило, – нежно сказала Юка, подходя. – Бедный ты мой человек! Очень больно?

– Да не особенно… Просто вид дурацкий…

Юка встала на цыпочки и поцеловала Ивана, ухватив за шею и нагнув его упрямую голову, а он еще и упирался. Но довольно скоро он перестал упираться и забыл про заплывший глаз. Увидев его лежбище, Юка снова засмеялась, и выносить это было совершенно невозможно, поэтому Иван опрокинул ее и взял с такой неистовой страстью, что сам испугался: она же маленькая! Но маленькая Юка оказалась неожиданно сильной и ловкой, нисколько его не боялась и даже провоцировала.

Иван пришел в восторг от ее смуглого складного тела, в некоторых местах украшенного забавными татуировками, чрезвычайно тонко и изящно сделанными. На каждом запястье красовался «отпечаток» маленькой кошачьей лапки, а вдоль ступни была наколота надпись – «Надо бежать вдвое быстрее». Но больше всего его потрясли рыбки, которых он обнаружил у Юки ниже талии, почти на самых ягодицах – они словно собирались нырнуть в ложбинку. Иван провел пальцем по рыбкам и хриплым голосом спросил:

– Кто это тебе делал? Мужчина?

– Ревнуешь? – кокетливо спросила Юка.

– Конечно! Такое место…

– Какое?

– Пикантное.

Юка рассмеялась, извернулась, толкнула Ивана на матрас и уселась на него сверху:

– Пикантное, говоришь?

За три года отношений Иван так прирос к Юке, что начал всерьез задумываться о женитьбе. Каждый раз его словно обдавало ледяной водой: страшно. Это ж навсегда. Это ж значит, что он и правда… взрослый. Ответственность, всякое такое. А вдруг Юка не захочет? Тут на него вообще нападал ступор: а что, если он своим предложением все испортит? Она явно не рвалась замуж! В общем, Иван маялся, без конца советовался с Кириллом, потом купил кольца и долго носил их с собой, время от времени вынимая и любуясь. Наконец, настроился. А тут Юка огорошила его известием о командировке. В последний момент!

– Почему ты мне ничего не говорила? – мрачно спросил он, чувствуя какую-то глухую боль в сердце.

– Разве? – легкомысленно воскликнула Юка. – Ну вот, говорю. Да ты не расстраивайся, всего ж неделька.

– Неделька…

Потом она решила задержаться, и он совсем приуныл. И вот чем все кончилось – Юлькиными слезами по ночам!

Утром Юка проснулась от привычных кошачьих воплей и непривычных запахов – выйдя на кухню, она обнаружила Ивана, который суетился по хозяйству: варил кофе и жарил яичницу. Кошки путались у него в ногах и орали. Увидев Юку, они немедленно замолчали: Бонни томно плюхнулась на бок, а Клайд быстро прыгнул на подоконник и стал с заинтересованным видом смотреть на улицу. Юка усмехнулась: вот артисты!

– Ты готовишь завтрак? – спросила она, усаживаясь за стол. – Какая забота.

– Яичница слегка подгорела, ничего?

– Нормально! Кофе отличный. А ты чего такой странный?

– Да так. Спал плохо.

– Из-за маньяка? Все размышлял?

– И это тоже.

– Ты опять разговаривал во сне!

– Да ладно.

– Ага! Вдруг забормотал: «Пуговицы не забудь!» Я спрашиваю: «Какие пуговицы?», а ты так сердито отвечаешь: «Железобетонные, какие еще». Что тебе снилось?

– Придумываешь ты все.

– Я в следующий раз на диктофон запишу!

– А ты плакала ночью, – сказал Иван, глядя в чашку. – Из-за меня.

Юка отложила вилку. Потом пожала плечами и сказала:

– Я не помню.

Иван вдруг съехал со стула на пол, стал перед Юкой на колени и, расстроенно глядя ей в глаза, спросил:

– Скажи, что мне сделать? Чтобы ты совсем простила?

– Я простила, – ответила Юка. – Мне было очень больно, но я простила. Честно говорю. Но это как рана. Когда-нибудь заживет. Я надеюсь.

– И что мне делать?

– Терпеть. И ждать. Слушай, я вчера забыла вещи проверить. Пойду, посмотрю.

Она встала и вышла, а Иван еще некоторое время постоял на коленях, мрачно глядя в пол. К нему тут же прилезла Бонни, и он машинально потрепал ее по бархатной шкурке. Бонни недовольно передернулась: она не любила, когда ее гладили без всякого чувства.

– Вань, подойди ко мне! – крикнула из комнаты Юка, и Иван вскочил.

– Что ты обнаружила?

– Смотри, – сказал Юка, указывая на выдвинутый ящик комода. – Он ничего не брал, он добавил. Вот эти чулки – черные, со стразами. Совершенно новые, ненадеванные, нестиранные. Я их точно не покупала. Да и не стала бы – не мой стиль.

Иван принес пакет и осторожно подцепил сначала один чулок, потом другой.

– Вряд ли там что найдется, – сказала Юка.

– Посмотрим. Пусть эксперты узнают, что за чулки, где продаются. Может, так на него выйдем.

– Сомневаюсь.

– Что ж такое-то, а? – задумчиво проговорил Иван. – Он нас просто носом тыкает! А мы все не понимаем…

– Может, он хочет быть пойманным?

Юка с Иваном, нахмурясь, смотрели друг на друга. Оба уже забыли о личных переживаниях, погрузившись в мысли о загадочном «чулочном» убийце. А подобные чулки, как позже выяснилось, были изготовлены лет десять назад и давно уже не продавались.