Приручить темноту

Глава 1

Хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах

Испанская пословица

Старенький «Паджерик», мерно тарахтя двигателем, неторопливо полз по просёлку. Справа вплотную к дороге подступали заросли сосняка. Слева раскинулось покрытое сухой травой не то поле, не то болотце, так сразу в свете заходящего солнца и не разберёшь. Предпраздничный вечер, выходные только начинались, а мысли всё ещё задерживали меня в офисе. И дело вовсе не в том, что я трудоголик. Нет. Этих праздников я ждала с нетерпением, очень хотелось опробовать кое-какие возможности новенькой фотокамеры «Кэнон», терпеливо покоящейся в багажнике.

Дело в том, что меня снедало любопытство.

– А она что? – отозвалась с водительского места Варька.

Широколицая и веснушчатая, ее неказистые по отдельности черты складывались в поразительно удачную мозаику и дополнялись огромными живыми глазищами, невообразимого каре-зеленого цвета, которые коротко глянули на меня и снова вернулись к дороге.

– Я ни капли не сомневаюсь в твоем профессионализме и ответственности, – спародировала я директрису. – Наоборот, я уже не раз имела возможность убедиться… Здесь щекотливый случай и бла-бла-бла…

Я замолчала, вспомнив высокого статного брюнета, что приковал в тот миг всё мое внимание.

– Ну? – нетерпеливо заерзала Варя.

– А… – неожиданно смутилась я. – В общем, я как-то иначе представляла себе главу холдинга. В моем воображении это дядька лет за сорок или старше. Лысый и с брюшком. Или, наоборот, седой и поджарый. Въедливый вроде нашего Доломатова. Готовилась как на госэкзамен, дура…

Варька многозначительно покосилась на меня и прыснула.

– А в интернете фотки не судьба посмотреть?

Я дернулась было, но передумала. Интернет тут едва дышал, картинки точно не загрузятся. Ругнулась:

– Иди ты!

– Симпатичный?

– Не знаю, – я растерялась. – Ну, спортивный. Кажется, темноволосый. Во! Парфюм у него обалденный! За такой, даже если страшный как черт, можно простить.

Зная мою чувствительность к запахам, Варька удивленно вскинула брови, и одобрительно поджала губы. Мы рассмеялись.

– Но если честно, я его толком и не успела разглядеть, Мороз помешала. Она же здоровенная, повернулась и весь обзор закрыла, а они в переговорку зашли, а как выходили я не видела.

Я задумалась, пытаясь осознать ее слова. Симпатичный? Уверена, что да. Было в нем что-то эдакое, притягательное… А, может, это просто любопытство во мне взыграло. От мыслей о загадочном и весьма привлекательном женоненавистнике отвлек возглас:

– Заблудились-таки, штурман?

Нахмурив брови, я принялась изучать распечатанную на обычном листе «А4» монохромную карту, а затем снова посмотрела на планшет, где стрелка навигатора зависла посреди серо-бежевого ничто. Продемонстрировала картинку Варьке. Пухлые крупные губы подруги шевельнулись, выдав беззвучное, но грязное ругательство. Внедорожник снизил и без того черепашью скорость, а затем и вовсе остановился.

– Посидишь? Неохота машину глушить.

Дёрнув ручник, она открыла дверь и, не дождавшись ответа, выпрыгнула наружу.

– Угу, – кивнула я, запоздало проводив взглядом затянутую в хаки спину подруги.

В игровой форме Варька, и так не отличающаяся миниатюрностью, казалась ещё шире в плечах. Впрочем, её это совершенно не портило. Обойдя машину, она углубилась в лесополосу, и теперь из-за бурого соснового ствола мне была видна лишь русоволосая голова со свисшей набок толстенной косой. Я вернулась к изучению карты. Уменьшив масштаб, нашла место, где повернули – это была последняя дорога, которую ещё соглашался отображать навигатор. Сверившись с пометками в распечатке, сообразила, где ошибка.

– Ага!

Хлопнула дверь. Варвара заняла своё место на водительском сидении и спросила с надеждой:

– Скажи, что это был штурманский победный клич?

– Вроде того. Нам надо вернуться на бетонку. Помнишь щит с предупреждением и указатель на Савино?

– Ну?

– Мы поспешили. Нужно было поворачивать после него, а не до.

Варя испустила тяжкий вздох, и «Паджерик», взревев, резко сорвался с места, напомнив, что под капотом у него целый табун. Сухая трава, молодая поросль и комья земли полетели из-под колёс. Сзади в багажнике жалобно брякнуло, и я с ужасом подумала о своей фотокамере. Охнув, едва успела поймать соскользнувший с коленей планшет, радуясь, что не стала отстегиваться. Листы распечатки беспорядочно слетели под ноги, а солнечные очки свалились со лба на нос. В зеркале заднего вида отобразились чёрные следы протектора, оставшиеся на жирной, ещё пропитанной весенней влагой, почве.

– Поаккуратней! – возмущённо огрызнулась на подругу. – Ты какая-то дерганая сегодня, – припомнила я Варькины закидоны перед отъездом.

Она дважды вспылила, пока я собиралась, и один раз даже совсем было решила отказаться от поездки. Сейчас Варька, стиснув зубы, молчала и сосредоточенно крутила рулем. Я вздохнула, но все же высказалась:

– Если вы с Ермаком поругались, мы с «бегемотиком» тут ни при чем, – погладила я пластик пассажирской двери, словно успокаивала лошадь. – Дурацкая у вас традиция. Как на игру ехать, вам обязательно надо полаяться. И толку с того? Разве что потом жарче миритесь?

Варвара резко ударила по тормозам. Готовая к подобной выходке, я заранее вцепилась одной рукой в планшет, другой ухватилась за дверную ручку.

– Домирились, – последовал тихий ответ.

– Что?

– Если тест не соврал, я беременна.

– А… О! – слова мгновенно вылетели у меня из головы.

Поздравить? Посочувствовать? Не уверена, что новость радостная. Решительная, а порой, и воинственная Варвара, с тех пор как год назад переехала к Сергею, частенько переживала. Ермаков не спешил узаконить отношения. Для консервативной в том что касалось брака, подруги это стало камнем преткновения и причиной частых размолвок. При любых намеках или вопросах Ермак отшучивался, а Варя старательно держала лицо на людях и даже подыгрывала порой, но обижалась на деле.

– А что Серёжа сказал по этому поводу? – осторожно поинтересовалась я.

– Серёжа? Серёжа ничего не знает.

«Паджерик» аккуратно двинулся с места, взяв прежний неспешный темп.

– Ты что, ему не сказала?!

– Утром только тест сделала, но так как мы уже не разговаривали… Короче, этот осёл ещё не в курсе. Блин, Ксюх! Ну, что я родителям-то теперь скажу? – Варя глянула на меня огромными глазищами, затянутыми влажной пеленой. – Отец мне голову оторвёт!

– На дорогу смотри! – опасливо предупредила я.

Обочина и стволы деревьев как-то неприятно приближались. Подруга крутанула рулем, выравнивая автомобиль. Я дождалась, пока минует опасность, и продолжила:

– Варь, тебе почти двадцать семь, и с восемнадцати ты живешь сама по себе.

Намёк на самостоятельную и самодостаточную, похоже, не сработал.

– То ли ты батю моего не знаешь? – плаксиво отозвалась Варька, как всегда, когда речь заходила о Сан Саныче.

– М-да…

Я откинула назад голову и прикрыла глаза, пытаясь переварить новость. Если уж меня из колеи выбило, то каково Варьке сейчас? Собственно, она и ушла из дому из-под гнета строгого отца. С Сан Санычем бывало сложно. Полковник в отставке. Шаг вправо – шаг влево от заданной схемы поведения, порой, воспринимал как личное оскорбление. А за такое и вовсе ремнём может отходить. С него станется. И не только дочь, но и незадачливого отца ребёнка.

Представив, как седовласый, сухонький полковник гоняет солдатским ремнем со звездой двухметрового Ермака, я невольно улыбнулась и тут же спохватилась:

– Ой, Варь! А как ты играть-то собралась! Может, того? И правда, домой? – слегка опешила я.

Мы же как-никак на страйкбол едем. Войнушка, пусть и игрушечная, требует физической отдачи. Попробуй-ка побегай по лесу в полной выкладке день. Оружие, бронежилет, каска и прочая амуниция, которую неизбежно приходится таскать на себе, весят прилично. Но, кажется, Варька совершенно не переживала по этому поводу.

– Как-как! А как другие до шестого месяца с парашютом прыгают? – бодро ответила она, возмущённо блеснув глазищами.

– Ты на умалишенных-то не равняйся, тебе малыша поберечь надо!

– Ксю, прекрати. Все в полном порядке.

Я замолчала, пребывая в лёгком шоке от новости. Конечно, рано или поздно это случилось бы, и кто-то из подруг завел детей, но всё равно я испытывала смешанные чувства. Казалось, теперь и жить нужно по-другому. Или не нужно? ААА! Я так мало знаю о беременных!

– Может, позвонишь Серёге?

– Ермак ещё с утра на открытие сезона выехал, – многозначительно ответила подруга, привычно назвав любимого по нику.

Открытие игрового сезона – одно из главных страйкбольных мероприятий приходится на майские праздники и отличается многолюдностью и непринужденной атмосферой. Игроки заезжают на полигон заранее, чтобы накануне потусить, пообщаться, пожарить шашлыки, спеть под гитару, потравить байки, похвастаться новыми «фишками» и «плюшками» и, конечно же, хорошенько отметить официальное начало игр, потому дозвониться до кого-либо сейчас сродни подвигу.

И все-таки это чистой воды упрямство. Варя сама не хочет ему звонить. Дуется. Или просто боится… Попыталась представить, как это – сообщать любимому мужчине о том, что ждёшь от него ребёнка, в голове сразу всплыли кадры из дурацких сериалов, и я передернулась:

– Бр-р-р!

– Вот и я о том же, – без слов поняла меня подруга.

– Ну, мне это пока не грозит.

Я вздохнула, и вздох получился неожиданно тоскливым.

– Слушай! – мгновенно активизировалась Варвара, стоило речи коснуться моей личной жизни: – Ты там только клювом не щёлкай! Вокруг столько бесхозных парней, хватит уже дурью маяться. Возьми хоть кого-то на прицел, а то я рожу, и нам с тобой даже не о чем будет поговорить.

Она картинно надула губки, дав фору самой Анджелине Джоли.

– Я и сейчас тебя не всегда понимаю, – подколола подругу. – Как только речь заходит о приводах, тюнингах, нозлах и коллиматорах, – выудила я из памяти запомнившиеся термины, – мне начинает казаться, что ты – инопланетный пришелец. Зато мы прекрасно сможем вместе молчать, это ли не настоящее чувство? – закончила я пафосно.

– Иди ты! – Варька, наконец, вырулила на бетонку. – Вон он! Этот? – спросила она, мотнув головой в сторону дорожного указателя.

– Ага, он! Ну всё, теперь первый поворот направо и, считай, мы на месте.

Когда под колёсами «Паджерика» просёлочная дорога сменилась на колею, над полем сгустились сумерки. Впереди, в туманной дымке, были видны отблески костров. Еще через полкилометра по бездорожью Варя взялась за мобильник, в трубке раздавались длинные гудки.

– Да, конечно, попробуй тут хоть до кого-то дозвонись… Кот! – радостный вопль пришёл на смену ворчливому тону, что означало – абонент, наконец, ответил.

Разговаривая, подруга не забывала одной рукой лихо крутить баранку. Внедорожник, выписывая зигзаги, уверенно пробирался по раскатанному множеством колёс полю, объезжая наиболее подозрительные места.

– Кот, вы как там? Ещё живые? – поинтересовалась она о главном.

Выслушав ответ, возмущенно воскликнула:

– Орги, вообще, оборзели?! Мудаки! – приложила она бесцеремонно любимых организаторов. – Почему? А кто дорогу обещал к открытию сделать?

Похоже, собеседник с ней не был согласен.

– Сухо?! И это ты называешь сухо?! Нет, ну я-то на тракторе, естественно, проеду, а как же пузотёрки? – она замолчала, выслушивая ответ. – Не там свернули? А-а, тогда понятно! Вы сами где стоите? Угу. Угу. Всё, давай. Подъезжаем.

Свет фар отражался в гладкой поверхности луж, и я с лёгкой полуулыбкой наблюдала за его пляской. Сверху смотрели первые звёзды, ночь выдалась ясная – повезло нам с погодой. Полный привод, не напрягаясь, справлялся с бездорожьем, водитель за рулём был опытный, хоть и с легкой формой топографического кретинизма, а в крови бурлило предчувствие чего-то прекрасного. Я называла это особое состояние души жаждой приключений.

Предвкушая, как стану снимать ночное небо – в городе-то звёзд не видно совсем – я сладко потянулась. Старенький внедорожник тем временем остановился перед импровизированным шлагбаумом. К нам тут же подскочил носатый парень в горке, между делом заглянув в салон, спросил кто такие и куда направляемся.

– Варвар, Дровосеки, – коротко ответила Варька, демонстрируя пропуск, а это – фотограф.

Парень кивнул и указал на деревянный прилавок, сколоченный на манер рыночных, где несколько парней и девушек регистрировали вновь прибывших, и, размахивая руками, вкратце объяснил, как потом проехать к парковке. Сзади остановился ещё один автомобиль, и встречающий, пожелав нам приятно провести время, направился к нему.

Варя протянула руку, и я подала свой пропуск с моей физиономией и пометкой «фотограф».

– Я быстро. Не скучай!

Подруга послала мне шутливый поцелуй. Подыграв ей, я изобразила крайнюю степень сердечной привязанности: приложила тыльную сторону руки ко лбу, а вторую прижала к сердцу.

Пока Вари не было, я разглядывала видимую часть лагеря. В темноте туда-сюда сновали фигуры ребят, в открытые окна автомобиля врывались обрывки разговоров и смех, преимущественно мужской – девушек на страйкболе было критически мало. Кто-то тащил огромную охапку дров, то и дело роняя поленья и ругаясь. Поодаль слышались характерные хлопки выстрелов – кто-то заранее готовился к завтрашней «войне», или скорее просто хвастался новым стволом.

На играх мне уже доводилось бывать, люблю царящую здесь непередаваемую атмосферу общности людей, увлеченных одним делом. Я и сама пробовала играть, но как-то пока не срослось, предпочитаю смотреть на мир не в прицел, а в объектив фотокамеры.

Между Варей и Сергеем сегодня общности не случилось, команда Ермака выбрала другой полигон, а моя подруга, утверждая, что любит больше игры, которые устраивает ассоциация «Добро» поехала сюда. Но дело не только в этом. Глупое соперничество пары Варвар-Ермак уходит корнями в прошлое, не давая спокойно жить обоим.

– Держи! – вернулась Варя и сунула мне в руки синий бумажный браслет участника и пропуск.

Шлагбаум поднялся, и «Паджерик» снова тронулся с места. Полюбовавшись на большеглазую девушку, с забранными в свободную гульку каштановыми, чуть вьющимися волосами, которая приветливо глядела с фотографии, я повесила пропуск на шею, и надела браслет. Убрала очки и планшет в рюкзачок и выглянула в окошко.

Палаточный лагерь располагался недалеко от КПП. Чуть в стороне от него, сразу через раскатанную сотнями колес колею с примятой прошлогодней травой организовали стоянку для автотранспорта. Везде, куда ни глянь, наблюдалось брожение, время неспешных бесед у костра ещё не настало. Варька резко ударила по тормозам, и меня бросило вперед, хорошо, хоть ремень отстегнуть не успела.

– Сдурел, дебил! Чего под колёса бросаешься? – заорала Варька в открытое окно.