Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
Кафе « Рута». Вечер. За столиком сидят Вадим и Антон.
– Думаешь, она придёт?
– Не знаю…
– Она придёт!
– Откуда ты знаешь?
– А вон, смотри! – кивает головой Вадим на дверь.
В дверях появляется Людмила – волосы развеваются, белая рубашка обрисовывает её тело. Она точно летит. В руках – маленькая коробочка.
Антон вскакивает и идёт ей навстречу. Они сталкиваются среди танцующих:
– Вы пришли! Одна?
– Одна! – она не может отдышаться, смахивает прядь волос с лица, – Так будет лучше … « Мои» звали меня с ними на Остров Любви. Знаете?
– Нет…
– Но я почему-то пошла сюда, – она разводит руками, – в таких случаях говорят: ноги сами принесли!
Она достаёт из-за спины маленькую коробочку, перетянутую синей лентой :
– Это вам! С днём рожденья!
Он развязывает ленту и раскрывает коробку.
– А у вас и правда сегодня день рожденья? Или?.. – она закусывает губу.
– Правда, – смотрит на неё Антон, – я бы не стал врать вам. А если бы его не было?
– Ничего бы не было? – тоже спрашивает она.
В руках у Антона оказывается маленький бочонок, на котором восседает чёртик с хвостом в чёрном смокинге и цилиндре.
– Это винный чёртик! – берёт она из рук Антона подарок. – Я его купила в маленьком магазине возле Чюрлёниса… Знаете?
– Я ничего тут не знаю …Мы вчера приехали.
– И никогда тут не были?
– Никогда.
– И не знаете Чюрлёниса?!
Он разводит руками в стороны.
– Вам так повезло!
– !?
– Вы его узнаете! Я вас познакомлю. Никогда никого не знакомила с Чюрлёнисом!
– Я первый?
– Да. У меня – первый. Чудо какое!..
Они втроём пьют болгарское шампанское « Искру». Людмила выпивает залпом целый бокал и смешно морщит нос.
«Рута» летит в чёрном огромном небе! Время остановилось, оно сломалось, время исчезает. На вопрос: « который час?» – все отвечают: « не знаю…»
Антон под столиком касается пальцами её руки, наклоняется и шепчет :
– Хочу потанцевать с вами!
Она радостно кивает ему в ответ.
Они поднимаются и идут в круг.
Он обнимает её и чувствует, как её руки мягко обвивают его шею, как её тело касается его. Он держит её за плечи так бережно, что почти не ощущает кожи под тонкой рубашкой. И пальцами незаметно гладит её волосы, осторожно проводит по ним щекой.
Свет внезапно гаснет! – загорается! – гаснет! – начинает мигать! В нём все двигаются рывками, часть движений исчезает. Над головой отбрасывает во все стороны блики зеркальный шар! Полное ощущение, что ты подвешен в воздухе!
Вадим отнимает Людмилу у Антона – и танцует с ней.
Антон выходит наружу и идёт по балкону к озеру – оно под ним – чёрное-чёрное! – и оттого кажется необъятным!
Краем глаза он видит, как внутрь проходит знакомая Вадима Алдона – её резко очерченый прибалтийский профиль трудно спутать, так как тут собрались, в основном, приезжие.
Одна звёздочка, задрожав, начинает падать. Кто-то сбоку кому-то (не ему) шепчет :
– Звезда падает! Загадывай скорее желанье!
Антон улыбается про себя :
«Это не моя звезда. Это – их звезда!»
Он поднимает голову вверх – со всех сторон кафе окружает звёздное небо – сколько их! Миллиарды глаз глядят на нас, а что в них – разобрать нельзя. Может, слишком далеко, может, не хотим всматриваться…
Он глядит на звезды и, кажется, летит в эту черноту. Они так близко, что стоит протянуть руки и можно дотронуться, коснуться их…
Он возвращается – Людмила улыбается ему. И, когда он садится, спрашивает его взглядом: « Что-то случилось?»
«Да», – улыбается он ей в ответ.
…Потом они идут к её дому (уже поздно). Вадим уходит с Алдоной. Они держатся за руки и молчат.
Подойдя к её дому, они садятся на скамейку… и молчат. Слов нет! Они исчезли, растворились, словно их никогда и не было. Это – бессловесный мир… Следующая ступень.
Прохладно (и жарко – от близости рук, губ, волос, глаз).
«Пора!» – нависает в воздухе.
«Не надо!»
Он снимает джемпер и предлагает ей – она отказывается.
– Может, всё-таки наденете? – Прохладно.
– Нет, спасибо…
– Слушайте.… Слушай, не могу больше на « вы». Не хочу. Давай на « ты»?
– Давай.
– Милка, одень джемпер. Холодно.
– Не хочу… Тонка. Так можно?
И опять молчание. Оно затягивается.
– Ты можешь сесть ближе?
– Могу, – улыбается она. И придвигается к нему. Их плечи касаются.
– Можно, я тебя обниму?
– Можно.
Её глаза вновь глядят в его, губы полуоткрыты.
Рука – как чугунная – медленно поднимается… и ложится на её плечо. Он растопыривает кисть и проводит ладонью по её рубашке. Она ёжится.
Они сидят рядом: Антон касается щекой её щеки, но глаза не встречаются.
…И не выдерживает первым: берет её за плечи, поворачивает к себе и глядит в глаза.
Она отворачивается и склоняет голову ему на грудь. Он гладит её волосы и шепчет: «Ми – ии- лка…»
Она трётся затылком о его подбородок и тоже шепчет: «То – ооо- нка…»
Сколько проходит времени? – оно летит, оно еле движется, оно несётся в пространстве со скоростью любви (?!), быстрее света, оно стоит на месте – его нет. Есть глаза: в них что? – нет таких слов – есть глаза. Не нужно слов.
Они подходят к её дому, к подъезду – тут она выскальзывает из его объятий и взбегает по ступенькам вверх.
– Пока, – шепчет она, остановившись.
– Нет, – почти кричит он, – не уходи! Постой.
И взбегает за ней.
Она ждёт его, стоит и смотрит на него широко открытыми серыми с желтизной глазами :
– Что, что? – беззвучно повторяют её губы.
Он наклоняется к ним и едва заметно касается, чувствует их тонкую кожу – мгновенье… и её уже нет. Только хлопает дверь.
Кто придумал поцелуй? Его кто-то придумал? А если бы придумали что-то другое?
Он всё-равно бы её поцеловал!
И остаются слова: « Пока, Тонка…» Они ещё долго висят в воздухе,.. а её уже нет. Нет и этого поцелуя. Нет ничего.
Что же есть? – Время?
Нет времени!
Что же!?
Возвращается он в кемпинг: он не идёт, не летит, его нет. Только поцелуй и её губы. И огромная, как вселенная… с небольшой желтизной на сером фоне…
