Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Парижская одиссея
В 1778 году скандальный эскулап эмигрировал в веселый Париж, не замечающий приближения Молоха Великой революции. Галлы, не без гримасы в адрес «немца-перца-колбасы», не потерпевшего «пророка в своем отечестве», встретили Месмера как триумфатора, начав запись к нему на прием еще до его приезда. Парижский дом Франца Антона на Вандомской площади трудно было перепутать с каким-то иным: рядом с громадным особняком постоянно дежурили швейцарские гвардейцы, регулировавшие уличное движение. «Животный магнетизм» продавался здесь хорошо, тем более что доктор значительно разнообразил практику. В центре большой залы в его клинике был установлен гигантский дубовый чан, заполненный металлическими опилками, битым стеклом и бутылями с загодя намагниченной Месмером водой. Из крышки «кастрюли» торчали специальные ручки, за которые хватались пациенты, выстроившись вокруг нее. Доктор подходил к каждому и касался очага болезни своим металлическим прутом (намагниченной палочкой), а его ассистенты тем временем нажимали больным на живот. У больных, по свидетельствам очевидцев, начинали наблюдаться конвульсии, судороги, плач и прочие неадекватные действия. После этих процедур Месмер силой убеждения погружал пациентов в лечебный трансо вый сон, то есть по сути гипнотизировал их. Надо сказать, что случаев какого-либо поразительного исцеления тут не было, но, пожалуй, никто не ушел из клиники австрийского «легионера» от медицины обозленным. Большая часть пациентов сдержанно говорила об улучшении своего здоровья. Деятельностью Месмера заинтересовались даже Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта (кстати, соотечественница врача). А доктор-магнетизер тем временем продолжал множить разговоры вокруг своего имени. Дошло до того, что Франц Антон объявил: специально для бедняков, не способных оплатить его услуги, он намагнетизирует дерево на бульваре. Для начала. А потом, быть может, проделает то же самое с одним из парижских садов или парков.
В ответ на такую мощнейшую пиар-кампанию академическая наука вновь продемонстрировала, что у нее длинные руки и всякие выскочки-зазнайки должны знать свое место. Представительная делегация из Парижской медицинской академии с похоронным видом отстояла сеанс магнетического лечения на дому у Месмера и выдала недвусмысленную резолюцию: «Сие есть шарлатанство». С этого началась новая, уже французская, кампания против Месмера и его методов, которая закончилась в 1784 году образованием двух государственных комиссий. Им надлежало объективно оценить работы доктора и вынести окончательный вердикт.
