Глава 7
Джесси редко спала подолгу, однако в этот раз, проснувшись, обнаружила, что ее комната залита светом. Она проспала большую часть утра. Почему? Обычно, если она не просыпалась до семи, ее будила Кейт. Может быть, Кейт посчитала, что она уже встала и ушла?
Одеваясь, Джесси размышляла о том, что же думает Кейт обо всей этой неразберихе, случившейся в их жизни. Впрочем, даже если бы она ее об этом спросила, Кейт вряд ли бы ей ответила. Эта женщина – индейская полукровка – была на ранчо с того самого момента, когда Джесси впервые сюда приехала. Однако они с ней так никогда и не сблизились. Кейт была старше и не слишком общительна, а зачастую, особенно в последнее время, и вовсе замыкалась в себе. Были ли у них с отцом какие-то отношения? Джесси понимала, что никогда не узнает ответа на этот вопрос. Ей часто бывало жаль Кейт из-за того, что она впустую тратит годы своей жизни на ранчо, так и не обзаведясь собственной семьей. Однако каждый раз, когда Джесси спрашивала ее о том, почему она живет здесь, Кейт отвечала, что нужна Томасу. После смерти отца Джесси предложила Кейт поселиться в любом месте, в котором она захочет, но та отказалась. Она никуда не хотела уезжать. Ранчо было всей ее жизнью. Джесси оставила ее в покое. Она была рада, что есть кому приглядывать за домом, ведь у самой Джесси на это совершенно не было времени. И дом всегда сверкал чистотой, постель Джесси всегда была готова к ее возвращению, выстиранная одежда висела в гардеробе, а горячая еда ждала на столе.
Одевшись, Джесси немедленно отправилась в конюшни, ругая себя за поздний подъем. Спускаясь с крыльца, она едва расслышала голос Рэйчел, однако громкий голос Чейза Саммерса заставил ее остановиться. Чейз говорил на повышенных тонах. И впервые за все время он злился на кого-то, кроме Джесси.
– Рэйчел, я не женюсь на твоем испорченном ребенке, даже если ты мне заплатишь! Откуда ты, черт возьми, вообще взяла эту дурацкую идею?
Джесси замерла.
– От тебя, – ответила Рэйчел спокойно. – Ты сказал, что я должна найти ей мужа, если хочу от нее избавиться.
– Да я сказал это в сердцах, а не серьезно. Она еще ребенок. Ей нужен отец, а не муж.
– У нее был отец. И что толку? – с горечью в голосе возразила Рэйчел. – Тебе прекрасно известно, что она уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.
– Возраст тут ни при чем. Она ведет себя совсем еще как ребенок. Забудь об этом, Рэйчел. Найди кого-нибудь другого, кому ты сможешь ее сбагрить, если тебе этого так хочется, но я не желаю иметь ничего общего с этим сорванцом.
– Но ты можешь хотя бы подумать об этом? – голос Рэйчел стал мягче, в нем звучала мольба. – Ты столько лет странствовал, Чейз. Это хорошее место, чтобы осесть, да и ранчо богатое.
– И на нем висит долг, – напомнил он.
– Я выплачу этот долг, – быстро сказала она. – Джесси об этом даже никогда не узнает.
– Да ты хоть слышишь себя, Рэйчел? – оборвал ее Чейз. – Надеюсь, ты больше никому это не предложишь! Ведь кто-то может и согласиться, и это не принесет ничего хорошего ни тебе, ни девчонке. Я всегда рад помочь тебе, но не готов приносить себя в жертву. Да и ты не настолько жестокая, так что давай сделаем вид, что тебе никогда не приходила в голову эта идея.
– Тогда, во имя Господа, скажи, что мне делать?! – в голосе Рэйчел послышались рыдания. – Я больше не выдержу этого. Я не привыкла к такой враждебности, а получать ее от собственной дочери – это выше моих сил! Она не хочет видеть меня здесь. Она уходит каждый раз, когда я пытаюсь с ней поговорить. Она была бы гораздо счастливее, если бы я уехала, и все же я не могу оставить ее здесь одну. Не могу. Ей нужен кто-то, кто будет за ней приглядывать.
– Успокойся, дорогая, – начал утешать ее Чейз. – Возможно, тебе следует подумать о том, чтобы заплатить кому-нибудь, кто будет ее опекуном вместо тебя.
– Но кому я могу доверить такую ответственность? Где найти человека, который не попытается ею воспользоваться? – Внезапно в ее голосе зазвучала надежда. – Я могла бы доверить ее тебе, Чейз. Ты мог бы…
– Нет, не мог бы! Я с этим не справлюсь, Рэйчел. По какой-то причине я выхожу из себя каждый раз, когда говорю с этой девчонкой. Если ты оставишь ее на мое попечение, я в конце концов просто сверну ей шею.
Джесси почувствовала такой ужас и унижение, какие не испытывала никогда в жизни. Ее грудь пылала от мучительной боли, а горло сдавило. Она никогда не ощущала себя такой оскорбленной, униженной и отвергнутой. Боль была такой сильной, что ей хотелось рыдать. Но она не станет плакать из-за них, сказала она себе. Не станет.
Когда она дошла до конюшни, слезы застилали ей глаза. Она уже готова была упасть на землю, но тут послышался детский голос:
– Что случилось, Джесси?
Она никому не могла позволить видеть себя такой, тем более сыну Рэйчел.
– Ничего, – огрызнулась она. – Просто пыль в глаза попала.
– Я могу помочь?
– Нет! Со мной все в порядке. Просто промою их водой.
Она прошла мимо него к стойлу Черного Метеора, но Билли увязался за ней.
– Не знал, что ты все еще здесь.
– Я здесь. Сам, что ли, не видишь?
Билли не смутил ее ответ.
– Ты сейчас едешь на пастбище? – спросил он, пока Джесси седлала Черного Метеора. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Могу я в этот раз поехать с тобой?
– Нет!
– Но я не буду тебе мешать, Джесси, обещаю, что не буду. Пожалуйста.
Его отчаянная мольба по какой-то причине тронула ее, и она смягчилась.
– Ладно, – сказала она, но затем добавила суровым тоном, чтобы он не думал, что ее можно так легко уговорить: – Но только один раз. Ты можешь взять того гнедого, если сумеешь его оседлать.
Билли вскрикнул от счастья и бросился к коню. Но беда была в том, что каждый раз, когда старый Джеб показывал ему, как седлать коня перед поездкой по долине, он сам крепил седло. Билли оказался в тупике. В одиночку он не мог даже снять тяжелое седло с перегородки, не говоря уже о том, чтобы положить его на спину коню. И конь, и перегородка были выше его самого.
Закончив седлать Черного Метеора, Джесси подвела его к тому месту, где Билли пытался оседлать гнедого, и изумленно уставилась на него, качая головой. Старое седло, с которым он боролся, весило сорок фунтов. Других седел в конюшне не было. Джесси пришлось признать, что решимости у этого мальчишки хватило бы на двоих.
Она помогла ему стащить седло с перегородки.
– Давай вместе… Раз, два, три. – Они забросили седло на спину коню, и Джесси отступила. – Теперь сам справишься?
– Да. Спасибо тебе.
Она нетерпеливо смотрела, как он пытался вытащить из-под седла подпругу. Его короткие ручки не могли до нее дотянуться. Наконец он обошел коня с другой стороны, протащив ремень у него под брюхом и затянув его недостаточно туго.
– Скажи честно, ты хоть что-то можешь сделать сам? – спросила она грубо, вновь придя ему на помощь.
Билли смотрел на ее сердитое лицо, пока она заканчивала седлать коня, счастливо улыбаясь. Ее действия были красноречивее слов.
– Ты ведь на самом деле не ненавидишь меня, правда, Джесси?
Вздрогнув, она взглянула на него. Как ему удавалось видеть ее насквозь?!
– Разумеется, ненавижу.
Однако улыбавшегося Билли ее слова не убедили.
– Мне кажется, что в какой-то мере я тебе даже нравлюсь.
– Что ж, это лишь доказывает, как мало ты меня знаешь, – сказала она. Ей хотелось лишь слегка поддразнить его, однако у него в глазах она заметила слезы. – Да ладно, Билли, я просто дразню тебя. Честно. Конечно же, ты мне нравишься.
Увидев выражение облегчения на его лице, Джесси добавила:
– Но только не вздумай говорить об этом своей матери, слышишь?