Алевтина

Глава 6. Карина

Уже двадцать два года. Часто вспоминается то время, когда люди с ног до головы в белых одеждах окружали Карину. А кроме них постоянные боли в голове. Страдания родителей (одного из них точно). Девушка считала, что только мать искренне переживает за ее здоровье, и за ее дальнейшее существование. А отец их бросил и девушка уверенна в этом на сто. Мать инсценировала гибель. Отец богат и далеко неглуп, но и мать имела кое-какие средства и связи после развода.

В голове у девушки часто всплывает момент, когда ей исполнилось восемнадцать лет, что происходило до совершеннолетия – являлось для нее загадкой. Новый год жизни – новая жизнь. Как жила в прошлом году? Да черт его знает. И вот он – восемнадцатый день рождения (ровно та дата, что указана в «Карина-02»).

Все вокруг оградилось плотиной, огромной, такой, какой обычно останавливают реки, но что-то пошло не так, конструкция оказалась не надежной. Наверно кто-то схалтурил и не доложил кирпичик – плотина дала трещину, и за доли секунды она рухнула.

В тот момент голова наполнилась за те же доли секунды: «Не ори на меня… твоя дочь не спит, она слышит нас… я заметила, как ты любишь ее… да она больна, но ты хоть пальцем пошевелил, ради нее? Да, ты работаешь, а жена дома… жена с больным ребенком…». Картинки и слова бесконечным потоком – вот и еще одна дамба снесена. Что это? Это боль, но боль почему-то приятная, ей нравилось получать воспоминания. «Здравствуйте, Михаил Степанович… вы уверены, что все получится… спасибо вам… я вас отблагодарю… вы тоже мне нравитесь… я вам еще позвоню, а с мужем я разведусь, вы нас спасли и дали надежду…».

Девушка стояла рядом, картинки стали настолько реальны, что казалось это 2001 год и она рядом с мамой, а та целует пьяного человека в белом халате и он излечил неизлечимую болезнь. «Мам, а ты любишь папу?» – как в колокол ударило в голове. «Я люблю того папу, в которого влюбилась шесть лет назад», – еще один удар. «Мы навсегда уезжаем отсюда?», «Да».

****

Карина назначила встречу с матерью. Пальцы набирали номер телефона в слепую, наизусть. Увидев родные глаза, для нее случилось еще одно открытие – она прочитала в них все негативные эмоции, что перенесла мать за последние двенадцать лет и это, ей тоже понравилось. Но она возненавидела родного отца и заменила его именем Михаил Степанович – это доктор с добрыми светлыми глазами, пусть с легким запахом коньяка и дешевого табака, но спасшим жизнь и искренне любившим ее мать, а это важнее каких-то запахов. С ним она тоже надеялась встретиться.

«Мам, не называй меня Аленой, я хочу, чтобы ты называла меня Кариной, это мое настоящее имя», – заявила она Диане, а та только расширила большие темно-карие глаза и, оставаясь в недоумении, согласилась. Новое имя не прижилось.

Для матери осталось секретом, что ее дочь получила странный дар. Где-то в глубине собеседников она находила неизвестную ей ранее правду и скрытые эмоции. Карина не повторяла эксперимент с глазами и эмоциями на других, но с каждым разом «дар» словно волшебный источник начал иссякать – вначале нужен был мимолетный взгляд, потом приходилось вглядываться, через несколько таких повторов она не отрывала взгляд, въедалась в собеседника – источник высох спустя четыре года.

«Меня Алевтина зовут, а тебя? Мой папа доктор. А твой?», – кто-то говорил в голове. Кто эта Алевтина и что это за имя такое? Она не в этом городе, но я знаю тот город – где она.

«Мам, я уезжаю в командировку, пока не могу сказать куда, это по работе, приеду, позвоню… да, да, и я тебя люблю мамочка…».

Потом приезд, все казалось очень знакомым. Как-то очень давно колесо обозрения поднимало ее с родителями на саамы верх. За этим углом: кафе, а здесь продуктовый магазин. Этот трамвай, как же его трясет. «Здравствуй, родной город…», – прозвучало в голове. Наступил сезон дождей.

Подъехавший к продуктовому магазину молодой водитель для разгрузки. Он не заметил лужу, и джинсы Карины промокли насквозь.

Девушка вспоминала то происшествие с улыбкой. Тогда зародились новые отношения.

Время подгоняло. Карина натянула те самые облегающие голубые джинсы. Они все так же безупречно смотрелись на ней. Тогда он просто отвез, а спустя неделю сам приехал и снял эти джинсы, практически не помяв, прямо в грузовом отсеке. А сейчас он ждал ее через час у себя.