Все ее страхи

Глава 8

К полудню в воскресенье Кейт, не закончив писать пространное письмо своей матери, прохаживалась по периметру обширной квартиры. Она не спала с самого рассвета, с того момента, как прокралась в квартиру Одри Маршалл и увидела через окно Алана Черни. Сейчас, расхаживая по квартире, она то и дело выглядывала в окно. Небо было молочно-белого цвета, а поверхность реки выглядела неподвижной и гладкой. Участок Бери-стрит, который просматривался из западного окна, был спокойным. Хотелось есть, но бутерброды с сыром уже надоели. Она открыла дверь огромного холодильника с корпусом из нержавеющей стали и внимательно осмотрела его скудное содержимое.

«Выйди на улицу», – приказала она себе.

Чтобы не передумать, она быстро надела полусапожки, заправила в них джинсы и схватила куртку в черно-белый горошек. Нужно пробежаться по кварталу и найти место, где можно пообедать или даже купить продуктов, чтобы приготовить дома.

На улице было сыро и гораздо прохладнее, чем она полагала. Переходя через двор, она застегнула куртку под самое горло и уже пожалела, что не прихватила перчатки.

Засунув руки в карманы матросской куртки, по Бери-стрит прохаживался мужчина. Когда она проходила под аркой, он выжидающе посмотрел на нее, и их глаза встретились. У него были рыжеватые волосы средней длины, торчащие на макушке, очки в тонкой металлической оправе давали эффект подбитого глаза, а белки выглядели влажными и блестящими. Перед тем как перейти через улицу, Кейт остановилась, оглядываясь по сторонам, и тут к ней подошел этот мужчина.

– Здрасьте, – неуклюже поприветствовал он ее. – Здравствуйте, привет. Вы здесь живете?

– Да, – ответила она и инстинктивно поправила горловину на куртке.

– Извините. Не хотел вас напугать. Я был другом… Я близкий друг Одри Маршалл, и я говорил с полицейскими, а также с вашим швейцаром. Я просто надеюсь получить больше информации.

– Сожалею. Мне ничего не известно. Я только приехала. Я не знала Одри.

Мужчина казался смущенным. Щеки покрылись красными пятнышками. Кейт прикинула, сколько же он стоял на холоде, ожидая, пока кто-то выйдет из дома.

– Вас допрашивали полицейские? – спросил он.

– Они брали показания. Думаю, только потому, что я живу по соседству.

– Прямо по соседству? На ее этаже?

– Да, но я буквально только что въехала и никого не знаю. Очень жаль, но мне больше нечего сказать. – Кейт сделала шаг, намереваясь прошмыгнуть мимо него.

– Вы не против, если я немного пройдусь с вами? Мне нужно выпить кофе. Кстати, я Джек. – Он снял перчатку, и Кейт пожала его сухую теплую руку. – Джек Людовико. Я дружу с Одри на протяжении… на протяжении…

Будучи хорошей ученицей своей мамы, которая всегда была добра, но умела мастерски избегать неудобных бытовых ситуаций, Кейт сказала:

– Джек, приятно познакомиться, но я спешу. Не думаю, что смогу вам помочь.

– А вы не родственница Корбина Делла? Одри рассказывала, что он собирался переехать в Лондон, а вы – сюда, в его квартиру.

– Да. Я только что приехала. Одри рассказывала вам об этом?

– Да, я все знаю о Корбине и Одри. Не хочу вас задерживать, пойдемте. Мне холодно.

Они пошли рядом. Кейт стало любопытно. По-видимому, пара Корбин и Одри все-таки существовала.

– Я Кейт, – представилась она.

Джек снова назвал свое имя, потом сообразил, что отрекомендовался две минуты назад, и, смутившись, затряс головой.

– У меня полный бардак в башке.

– Вы были близки?

– И да, и нет. С моей стороны – однозначно да. Мы встречались в колледже, но из этого ничего не вышло, и потом, когда она переехала сюда, мы снова начали общаться, только как друзья, и я не мог поверить… – Он остановился, не снимая перчаток, сдвинул очки на лоб, закрыл лицо руками и начал всхлипывать, его плечи содрогались.

– Все в порядке, – пыталась успокоить его Кейт, не зная, что предпринять. Она положила руку ему на плечо. Они застыли в картинной позе и, казалось, стояли так целую вечность. Он убрал руки от лица, вытер перчатки о джинсы и спросил:

– Вы не знаете, кто ее опознавал?

– Нет, без понятия. Пойдемте дальше, хорошо? – попросила Кейт, беря его за руку и увлекая за собой вверх по улице.

– Ладно, – всхлипнул он. – Извините, что свалил на вас все это. Вы, должно быть, и так переживаете – только приехали, и сразу же убийство в соседней квартире, а тут еще и я донимаю. – Он хрипло засмеялся. Его плечи затряслись от пугающего стаккато смеха – так же, как тогда, когда он рыдал.

– Ничего страшного, – заверила Кейт. – Как вы узнали… Как вы узнали о том, что случилось?

– Об этом написано в сегодняшней газете «Глоуб». Я уже начал переживать, ведь я несколько дней ничего не слышал об Одри, что само по себе весьма странно, а потом увидел заголовок, что, мол, на Бикон-Хилл найдена мертвая женщина. И я уже понимал, что это она, даже не дочитав статью до конца.

– О чем в ней говорилось? – спросила Кейт.

– Что найдено ее тело и полиция рассматривает происшествие как подозрительную смерть. И еще был указан номер телефона, по которому можно сообщить любую информацию, так что я позвонил. Сходил в отделение, меня опросили, но ничего не сказали, за исключением того, что тело опознано. Не знаете, кто это сделал? Кто ее опознал?

Джек повысил голос и, казалось, уже готов был сорваться на крик. Кейт обычно тонко чувствовала панику у других людей, но сейчас ощущала себя, как обычно, спокойно. Она повторила:

– Джек, я ничего не знаю. Мне жаль. Я только что приехала. Но я уверена, что полиция не может говорить о деталях дела, потому что ведется расследование. Есть кто-нибудь, с кем вы можете поговорить? Кто-то из друзей Одри? Или из ее родственников?

Он закивал:

– Поговорю. Правда, никого из семьи я не знаю, но могу пообщаться с ее лучшей подругой Керри. Я с ней знаком.

– Наверное, это именно она начала бить тревогу, когда Одри пропала. Когда я приехала, здесь была девушка – стучала в дверь Одри.

– Да, по всей видимости, это она, Керри. – Что-то в голосе Джека натолкнуло Кейт на мысль, что он не любит лучшую подругу Одри.

– Вам следует побеседовать с ней, – посоветовала Кейт. – Уверена, ей известно больше, чем мне.

– Побеседую. – Они пошли дальше. Кейт немного ускорила шаг, Джек не отставал. Они миновали Бриммер-стрит и приближались к Чарльз-стрит. – Значит, Корбин еще не знает? – спросил он.

– Я дала полиции его электронный адрес. Думаю, ему сообщат на всякий пожарный, вдруг у него есть какая-то информация. Я не хотела писать ему лично, поскольку не в курсе, знает ли он что-нибудь.

– Думаете, полиция его подозревает?

– Не думаю. Не думала об этом. Мне сказали, что он вне подозрений. Почему вы спрашиваете? Он вел себя странно по отношению к ней?

– Ну, между ними что-то было.

– Что именно?

– Точно не знаю. Так, встречались время от времени. Одри говорила, что они спали, но никуда вместе не выходили. Он не хотел выносить их отношения на всеобщее обозрение и старался ограничить их стенами квартиры. – По голосу Джека стало ясно, что он не одобрял такую ситуацию.

– Стенами квартиры? Что вы имеете в виду?

– Встречались только дома. Полагаю, он завел с ней интрижку, а Одри захотела большего, настоящих отношений. Только Корбину это было не нужно. Ничего приятного о нем она сказать не могла. Мне жаль. Я не должен вываливать вам подробности. Не думаю, что она боялась его или чего-то еще. Непохоже. Просто он мудак, вот и все.

– Я правда ничего не знаю об этом, – сказала Кейт. Они дошли до угла Бери-стрит и Чарльз-стрит и снова повернулись друг к другу лицом.

Джек играл желваками.

– Я не считаю, что Корбин как-то причастен к тому, что произошло.

– Ну, он на тот момент уже был в Лондоне…

– Когда он уехал, вы знаете?

– Он улетел ночным рейсом в четверг, поскольку добрался до места в пятницу рано утром. А я как раз уезжала в тот день. У нас оставалось немного времени, чтобы встретиться, но встреча так и не состоялась.

Джек ничего не сказал, и Кейт видела, что он пытается просчитать, имеет ли Корбин какое-то отношение к смерти Одри.

– Когда вы в последний раз разговаривали с Одри? – спросила она.

Он буравил ее взглядом.

– О, пытаюсь вспомнить. Кажется, в среду вечером.

– Значит вы думаете, что Корбин…

– Нет, я ничего не думаю. Я полагаю, что он мог быть причастен к тому, что случилось. Это ведь возможно, не правда ли? – Он посмотрел на нее почти с надеждой.

– Не знаю. Может, кто-то еще получил от нее известие. Вам действительно стоит выяснить это в полиции. Мне ничего не известно.

Джек быстро затряс головой, как будто ему в ухо попала вода.

– Господи, извините. Это не имеет к вам никакого отношения. Просто я теряю самообладание…

– Да, понимаю. Но ничем не могу помочь. Я не знаю Корбина, и он мне ничего не рассказывал ни о соседях, ни о ком другом. Надеюсь, что он к этому не причастен. Вы знаете, что случилось с Одри?

– В каком смысле? Как ее убили?

– Наверное.

– Мне ничего не сказали. Сообщили, что рассматривают смерть как подозрительную – все то же, что написано в газете.

На запухшие глаза Джека навернулись слезы, и Кейт решила больше не задавать вопросов об Одри. Она хотела уйти, но Джек выглядел настолько растерянным, что напоминал ей ребенка, потерявшего родителей.

– Чем вы занимаетесь, Джек? – сменила тему Кейт.

– Вы о чем?

– О работе.

– А, работаю в гостиничной индустрии.

– Ага.

– Я координатор мероприятий в конференц-центре. Это не настолько захватывающе, как хотелось бы, но я все время занят. Последние две недели… у меня даже не было времени встретиться с Одри.

По щеке покатилась слеза, и он вытер ее тыльной стороной руки, не снимая перчатку.

Кейт попыталась снова подражать своей матери и прямо сказала:

– Джек, мне действительно кажется, что вам следует поговорить с кем-то, кто знал Одри.

Он закивал, а она продолжала:

– Отыщите ту подругу или семью Одри. Откуда она?

– Она родом из Нью-Джерси. Я никогда не встречался с ее родственниками.

– Вероятно, они уже приехали. Вам так не кажется? Имеет смысл найти их и поговорить.

– Ага, пожалуй, вы правы, – согласился он, но не сдвинулся с места. Их обошла семья туристов с двумя малышами, у которых на голове были шляпы в форме клешни омара.

– Мне кажется, я все еще влюблен в нее, – признался он. – Не думаю, что у нее были такие же чувства. Нет, я точно знаю, что она ничего ко мне не испытывала. Из-за того, что Корбин все изгадил, но… – Он замолчал, его взгляд задержался на непонятной точке где-то между ними.

– Приятно было познакомиться, Джек, – откланялась Кейт и снова пожала ему руку. На этот раз он перчатку не снял. – Извините, но мне нужно сделать еще кое-какие покупки.

Она оставила его на углу улицы и быстро рванула прочь, надеясь, что он не заметит ее торопливости, – прямиком к продуктовому магазинчику, в который заходила вчера. Она чувствовала себя виноватой, но оправдывалась тем, что действительно ничем не смогла бы помочь. Ему нужно найти кого-то другого – того, кто знал Одри. Ей тоже хотелось побыть наедине с собой и подумать о том, что она сейчас узнала. Корбин был связан с Одри. Они спали вместе, но потом что-то пошло не так, по крайней мере с точки зрения Одри. Возможно, и с его тоже. В голове Кейт развивались вероятные сценарии. Одри становится ревнивицей, а Корбин паникует, пытаясь уйти от нее. Он соглашается на длительную командировку в Лондон. Но в последнюю ночь в Бостоне решает, что ему следует попрощаться с Одри, сообщить ей, что уезжает из города. Может быть, она съехала с катушек и набросилась на него, а Корбин, защищаясь…

Кейт вытеснила мрачные мысли из своей головы и открыла стеклянную дверь магазина. От одного взгляда на узкие забитые проходы ее охватила паника, опустошая изнутри. Она попятилась от приятной теплоты, струящейся из магазина, и натолкнулась на парочку в спортивной одежде, которая тщетно пыталась протиснуться мимо нее.

– Извините, – промямлила она, устремляясь к пустой скамейке перед соседним магазином, торгующим старинными печатными изданиями.

Она присела и проделала свои дыхательные упражнения.

Смирись. Прими. Выпусти это. Пусть время течет своим чередом.

Самолет пролетел буквально над головой – так низко, что от рева двигателей у Кейт стянуло кожу на черепе. Она сжала пальцы, подышала еще немного и встала. Кейт перехотелось есть, но она понимала, что должна хоть что-то бросить в желудок. Через дорогу находилась небольшая пиццерия под названием «Аппер краст», где она купила себе ломтик пиццы песто и крем-соду. Она вернулась к скамейке, чтобы перекусить. Было холодно, но на открытом воздухе гораздо лучше, чем внутри.

Возвращаясь домой, она опасалась, что страдающий от безнадежной любви друг Одри все еще ждет на углу, где она его оставила, но он ушел. Никто не караулил ее и на Бери-стрит, 101, и Кейт с облегчением вернулась в свое убежище, так ни с кем и не встретившись.

Переступив порог квартиры, она начала изучать все, что ее окружало. Неужели это логово убийцы? И если да, то способны ли эти стены поведать о самом страшном? Здесь так мало Корбина. Кроме роскоши и великолепия, не ощущалось больше ничего. Хотя не совсем так. Апартаменты похожи на квартиру умершего, на жилье отца Корбина. Мебель красивая, но немного устаревшая; на одном диване вообще цветочная обивка. И картины на стенах – в основном оригиналы, – выполненные маслом в стиле абстракционизма, довольно интересны (подумала Кейт), но немного староваты. Нет, если что-то из предметов обстановки и принадлежало Корбину, то очень немногое. Он унаследовал отцовское жилье и законсервировал его в прежнем виде, вплоть до фотографий в рамках.

Немного расслабившись, Кейт села и начала думать, что бы это значило. Как бы она поступила, если бы унаследовала жилище? Вероятно, точно так же. Выглядит мило – зачем что-то менять? Возможно, Корбин по-особенному любил своего отца и сохранил память о нем в нетронутом виде. Вполне вероятный сценарий. Но могла быть и другая причина, по которой здесь совсем не ощущался Корбин. Возможно, он хотел замаскироваться, чтобы люди не поняли, кем он является на самом деле. И если так, то существует ли место, где он был открыт? Где искать настоящего Корбина?

Кейт подошла к окну, из которого открывался лучший вид на Бери-стрит. Тишина и спокойствие. Может быть, она предполагала, что снова увидит влюбленного друга, наблюдающего за домом в надежде поймать другого жильца? Ведь она читала, что злоумышленники любят возвращаться на место преступления. Нет, подумала она. Джек Людовико, конечно, странный, но есть в нем некая черта, не позволяющая обвинить его в страшном злодеянии. На этот раз ее мозг отказывался разворачивать события по наихудшему сценарию. Джек был тем, кем казался. Старый друг, обремененный неверием и печалью. Легко просчитать, что он не таков, как Корбин, которого связывали с Одри, по-видимому, сложные отношения. Да еще и ключ от квартиры в придачу.

Мысли о ключе напомнили, что нужно позвонить детективу.

Она пошла в спальню, где осталась визитка детектива Джеймс, и почему-то решила достать из-под кровати свой альбом. Села на ковер, открыла чистый альбомный лист и стала рисовать лицо Джека Людовико. Она ни о чем не думала, рука двигалась машинально. Портрет получился со слегка наклоненной головой и поднятыми вверх глазами. Она закончила и, положив карандаш на место, вдруг поняла, что дорабатывать ничего не нужно. Изображение – идеальное. Кейт поставила дату и его имя.

Она посидела еще немного, пытаясь вспомнить, зачем пришла в спальню. Визитка детектива. Она собиралась позвонить. Кейт направилась к телефону в гостиной. Детектив сняла трубку после двух гудков.

– Здравствуйте. Это Кейт Придди. Вы оставили мне визитку.

Короткая пауза.

– Здравствуйте, Кейт. Чем могу помочь?

– Я насчет Одри Маршалл. Я нашла ключ в своей квартире, то есть в квартире Корбина Делла, с инициалами «ОМ».

– Думаете, у него мог быть ключ от квартиры Одри?

– Именно эта мысль и пришла мне в голову.

– Вы проверяли его? – поинтересовалась детектив.

Кейт не ожидала, что ее спросят об этом, но какая-то непринужденность в голосе детектива побудила сказать правду:

– Вообще-то да. Это тот ключ. Ключ Одри. Возможно, она дала его Корбину, чтобы он по-соседски поливал цветы, когда она уезжала, или что-нибудь такое.

– Да, уверена, что вы правы. Мы поддерживаем контакт с вашим кузеном. Он оказался весьма услужливым. Я спрошу у него насчет ключа.

– О, он уже знает?

– Да, он в курсе. Он откликнулся, но сообщил, что не знал Одри достаточно хорошо. Похоже, он больше беспокоится о вас.

– Он сказал, что не очень хорошо знал Одри?

– Так и сказал. Извините, одну минуту…

Кейт некоторое время слушала приглушенные голоса – детектив с кем-то переговаривалась.

– Прошу прощения, Кейт, я вернулась, – послышался в трубке голос. – Что-нибудь еще?

– Нет, только ключ. И еще я разговаривала с другом Одри. Джеком Людовико.

– Да? – Джеймс, похоже, заинтересовалась. – Как вы с ним познакомились?

– Он стоял перед домом. Сказал, что возвращается из полицейского участка, где у него был с кем-то разговор, и надеется раскопать больше информации.

– Еще раз, как его зовут?

– Он не приходил в участок?

– Возможно, приходил, Кейт. Я только что приехала и еще не успела переговорить с коллегами.

– Джек Людовико. У него, как ни странно, другая версия об отношениях Корбина и Одри. Он сказал, что у них была интимная связь.

– Если можно, я бы хотела поговорить об этом подробнее, Кейт. Могу я вам перезвонить? Это ваш номер?

– Безусловно. Да, я звоню из квартиры.

– Спасибо, что сообщили насчет ключа, и не стесняйтесь звонить снова по любым вопросам, хорошо? Даже если что-то покажется несущественным.

Кейт повесила трубку. С минуту она сидела неподвижно. В голове колотилась мысль: «Не сделала ли я ошибку, умолчав о мужчине, который вглядывался в квартиру Одри с другой стороны двора?» Она моментально решила, что эта недомолвка об Алане Черни не была ошибкой. Разумеется, он заглядывал в квартиру. Произошло убийство. Он, должно быть, слышал об этом, и его одолело любопытство. Да, вероятно, он любознательный и немного опечаленный.

Рано или поздно все тайное становится явным. Кейт знала об этом лучше, чем кто-либо.