Танцор у гроба

Часть вторая. Зона действия

Глава 10

Час 3-й из 45

– Райм, я здесь, – объявила Сакс.

Выйдя из передвижной лаборатории, она надела резиновые перчатки и обмотала обувь резиновыми полосами, как учил ее Райм, чтобы отпечатки ее ног нельзя было спутать с отпечатками преступника.

– Сакс, а где находится это «здесь»? – язвительно спросил криминалист.

– В том месте, где рулежная дорожка упирается во взлетно-посадочную полосу. Между рядами ангаров. Там, где остановился самолет Карни.

Сакс беспокойно взглянула на темнеющую вдали полоску деревьев. Воздух был перенасыщен влагой. Судя по всему, надвигалась еще одна гроза. Амелия ощутила себя совершенно беззащитной. Возможно, Танцор здесь, быть может, он вернулся, чтобы уничтожить оставленные улики, быть может, он решил убить полицейского и замедлить расследование. Как случилось тогда, когда Танцор взорвал бомбу в конторе на Уолл-стрит, убив двух экспертов из команды Райма.

Стреляй не задумываясь…

«Черт бы тебя побрал, Райм! Ты меня совсем запугал. Почему ты ведешь себя так, будто этот тип проходит сквозь стены и плюется смертельным ядом?»

Сакс достала из багажника источник поляризованного света и большой чемодан. Внутри чемодана находилась добрая сотня различных инструментов, необходимых в профессии криминалиста: отвертки, пассатижи, молотки, кусачки, ножи, оборудование для снятия отпечатков пальцев, пинцеты, кисточки, щипцы, ножницы, набор для исследования сгоревшего пороха, карандаши, полиэтиленовые и бумажные пакеты, моток желтой ленты…

Во-первых, обозначить периметр.

Молодая женщина окружила желтой лентой всю зону.

Во-вторых, определить места нахождения корреспондентов средств массовой информации и оценить радиус действия объективов фотоаппаратов и микрофонов.

Прессы нет. Пока нет. Господи, спасибо за это…

– Сакс, что ты говоришь?

– Благодарю Бога за то, что здесь нет журналистов.

– Замечательно. Но все же скажи, что ты делаешь?

– Все еще обозначаю периметр.

– Найди…

– Вход и выход, – закончила за него Сакс.

Шаг третий: определить, откуда преступник пришел и куда ушел. Это будут места вторичных преступлений.

Но она понятия не имела, откуда появился Танцор. Он мог прийти откуда угодно. Незаметно выскочить из-за угла, приехать на тележке с багажом, на заправочной машине…

Надев специальные очки, Сакс стала водить по бетонной полосе источником поляризованного света. Конечно, на улице это было совсем не то, что в темном помещении, и все же, направляя луч под острым утлом, она видела в волшебном зеленовато-желтом свете блестящие искорки. Но, увы, никаких следов.

– Ее же полили, – раздался голос у нее за спиной.

Резко развернувшись, Сакс положила руку на «глок» и наполовину вытащила пистолет из кобуры.

«Райм, я никогда не была такой пугливой. Это все ты виноват», – мысленно обратилась она к нему.

За желтой лентой стояли двое в рабочей одежде. Осторожно приблизившись к ним, Сакс проверила удостоверения личности. Фотографии совпадали.

– Каждую ночь все дорожки поливают. Нам показалось, вы здесь что-то ищете, – пояснил тот, что заговорил первым.

– Водой под давлением, – добавил второй.

Замечательно. Все мельчайшие следы, все отпечатки ног, все кусочки кожи, которые мог оставить здесь Танцор, безвозвратно исчезли.

– Вы видели здесь кого-нибудь постороннего вчера вечером?

– Это связано с бомбой?

– Приблизительно в четверть восьмого? – настаивала Сакс.

– Нет. Здесь безлюдно. Ангары заброшены. Наверное, их скоро будут сносить.

– А вы сейчас что здесь делаете?

– Увидели полицейского. Вы ведь из полиции, правда? Ну и решили подойти взглянуть. Это ведь связано с бомбой, да? Кто ее подложил?

Арабы? Или экстремисты, мать их?

Сакс постаралась отогнать непрошеных зрителей.

– Райм, вчера ночью рулежную дорожку поливали водой, – сказала она в микрофон. – Похоже, под большим давлением.

– Только не это!

– Я…

– Привет!

Вздохнув, Сакс обернулась, ожидая увидеть вернувшихся рабочих. Но это был молодой самодовольный полицейский в фуражке и отутюженных брюках. Он поднырнул под ленту.

– Прошу прощения, – двинулась ему навстречу Сакс, – но доступ сюда закрыт.

Полицейского ее слова не остановили. Амелия проверила удостоверение личности. На фотографии он был похож на модель с обложки журнала мужской моды.

– Вы из полиции Нью-Йорка, да? – Полицейский рассмеялся. – Красивая у вас там форма!

Он окинул оценивающим взглядом обтягивающие джинсы.

– Доступ сюда закрыт.

– Я могу вам помочь. Я окончил курсы криминалистики. Правда, в основном приходится патрулировать дороги, но все же кое-какой опыт у меня есть. А волосы у вас – это что-то! Впрочем, наверное, это вы уже слышали.

– Я действительно вынуждена попросить вас…

– Меня зовут Джим Эвертс.

Только не надо переходить на имена. Это прилипает хуже клейкой ленты.

– Офицер Сакс.

– Скверная это штука – бомба.

– Видите ли, Джим, эта лента натянута здесь для того, чтобы никого не пускать на место преступления. Если хотите помочь, быстро отойдите за нее.

– Подождите, разве к полицейским это тоже относится?

– Да, относится.

– И даже ко мне?

– И к вам тоже.

Место преступления безнадежно портят пять самых страшных врагов криминалиста: погода, родственники жертвы, подозреваемые, охотники за сувенирами и, худшее из худшего, собратья-полицейские.

– Я и пальцем ничего не трону. Ей-богу. Мне просто будет приятно смотреть, как вы работаете, милочка.

– Сакс, – прошептал Райм, – скажи ему, чтобы живо убирался с места преступления, мать его.

– Джим, живо убирайся с места преступления, мать твою!

– В противном случае ты доложишь его начальству.

– В противном случае я доложу твоему начальству.

– О-о-о-о, вот вы как?

Джим Эвертс поднял руки, признавая свое поражение. С его лица исчезли последние намеки на заигрывание.

– Сакс, шевелись.

Полицейский, пытаясь сохранить лицо, медленно направился к ограждению. Один раз он обернулся, но все же удержался от обидного замечания.

Амелия Сакс начала ходить по методу решетки, то есть производить движения вперед и назад в одном направлении (север – юг), а затем проделывать те же движения в перпендикулярном направлении (восток – запад).

Существует несколько различных способов осмотра места преступления. На улице чаще всего используется слалом – движение по синусоиде, что позволяет быстро осмотреть большую территорию. Но Линкольн Райм не желал даже слышать об этом. Он использовал только метод решетки. Когда Райм был главой следственного отдела, выражение «метод решетки» стало синонимом осмотра места преступления, и плохо приходилось тому эксперту, который, используя «решетку», срезал углы или витал мыслями в облаках.

Сакс потратила полчаса, расхаживая взад-вперед по полосе бетона и рядом с ней. Поливальная машина, уничтожив следы и мелкие улики, все равно должна была пощадить более крупные предметы, которые мог обронить Танцор. Не должна она была испортить и следы ног и отпечатки тела в мягкой земле рядом с рулежной дорожкой.

Но Сакс ничего не удалось найти.

– Проклятье, Райм, совершенно ничего.

– Ну же, Сакс, готов поспорить, что-нибудь да есть. И не что-нибудь, а много чего. Просто надо повозиться чуть больше обычного. Помни, что Танцор не похож на других преступников.

О, опять он за это.

– Сакс, – раздался голос, тихий и вкрадчивый, и она ощутила дрожь. – Вживись в него. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Сакс прекрасно понимала, что он имеет в виду. Ей стало плохо от одной этой мысли. Да, она знала, что надо делать. Лучшие криминалисты способны сделать так, что граница у них в мозгу, отделяющая охотника от добычи, растворяется, перестает существовать. Они ходят по месту преступления не как полицейские, пытающиеся отыскать улики, а как преступник, разделяя его мысли, желания, страхи. Райм обладал этим талантом. И Сакс, хотя она и пыталась это отрицать, также обладала им. С месяц назад она проводила осмотр места преступления – мужчина убил жену и ребенка – и нашла орудие убийства там, где остальным даже не пришло в голову искать. После этого Сакс не могла работать целую неделю. Ее терзали навязчивые мысли, что это именно она зарезала жертвы. У нее перед глазами стояли их искаженные от ужаса лица, она слышала их предсмертные крики.

Молчание.

– Говори со мной, – прошептал Райм. И уже решительно: – Ты – это он. Ты идешь там, где шел он, думаешь то, что он думал…

Разумеется, он и раньше говорил ей такие слова. Но сейчас, как и во всем, что имело отношение к Танцору, молодой женщине показалось, что Райм думает не только о том, чтобы обнаружить какие-то незаметные улики. Нет, она нутром своим почувствовала, что он отчаянно хочет узнать этого преступника. Понять, кто он, что заставляет его совершать убийства.

Ее снова охватила дрожь. Мысли упорядочились, формируя цельную картину. Ночь. Огни аэродрома. Звуки взлетающих самолетов, запах выхлопов.

– Ну же, Амелия… Ты – это он. Ты – Танцор у гроба. Тебе известно, что Эд Карни находится на борту самолета, теперь тебе нужно закрепить бомбу. Думай только об этом.

Она послушно выполнила его приказание, призывая откуда-то из потаенных глубин желание убивать.

Райм продолжал говорить своим чарующе мелодичным голосом:

– Ты великолепно знаешь свое дело. У тебя нет никаких моральных принципов. Ты убьешь кого угодно, сделаешь что угодно ради достижения своей цели. Ты отвлекаешь внимание, ты используешь окружающих… Твое самое смертоносное оружие – обман.

Я лежу в засаде.

Мое самое смертоносное оружие…

Сакс закрыла глаза.

…это обман.

Она ощутила, как ее наполняет мрачная надежда, возбуждение, охотничий азарт.

– Я…

– Можешь ли ты как-нибудь отвлечь от себя внимание? – продолжал Райм.

Сакс открыла глаза:

– Здесь местность голая, как стол. Спрятаться невозможно.

– А ты где прячешься?

– Ангары заколочены. Трава скошена. Ни брошенных грузовиков, ни пустых бочек из-под горючего. Ангары стоят вплотную друг к другу, между ними не протиснуться. Укрыться негде!

Нутром своим Сакс ощутила отчаяние.

Что же делать? Я должна заложить бомбу. Времени нет. Огни… огни повсюду. Что? Что мне делать?

– За ангарами не спрятаться. Там полно рабочих. Местность открытая. Они меня непременно увидят.

На мгновение Сакс снова стала сама собой, гадая, как это случалось с ней нередко, почему Линкольн Райм обладает силой заставить ее превратиться в кого-то другого. Иногда это ее злило. Иногда возбуждало.

Молодая женщина припала на колено, не обращая внимания на боль, периодически терзавшую ее последние десять из тридцати трех лет жизни.

– Место здесь слишком открытое. Все видно как на ладони.

– О чем ты думаешь?

Меня ищут. Я не могу допустить, чтобы меня нашли. Не могу!

Это очень рискованно. Надо спрятаться. И не высовываться.

Но спрятаться негде.

Если меня заметят, это конец. Бомбу найдут и поймут, что я охочусь за тремя свидетелями. Их поместят в охраняемый дом. И я ни за что не смогу до них добраться. Этого нельзя допустить.

Прочувствовав панику, которая охватила убийцу, Сакс вернулась к единственному месту, где можно было укрыться. К ангару у рулежной дорожки. Единственное разбитое окно размером три на четыре фута было заколочено изнутри старой растрескавшейся фанерой, и первоначально Амелия не обратила на этот ангар внимания.

Теперь она осторожно приблизилась к нему. Земля у стен была усыпана щебнем, следы на нем не остаются.

– Райм, окно заколочено. Изнутри, фанерой. Стекло разбито.

– Оно грязное? То стекло, что осталось в раме?

– Грязнее не бывает.

– А края?

– Нет, края чистые. – Она поняла, почему он задал этот вопрос. – Стекло разбито недавно!

– Верно. Надави на фанеру. Со всей силой.

Фанера вылетела из рамы без малейшего сопротивления и с громким шумом упала на пол.

– Что это было? – всполошился Райм. – Сакс, с тобой все в порядке?

– Это фанера, – ответила она, снова пугаясь его беспокойства.

Молодая женщина посветила галогенным фонариком в окно. Внутри ангара было пусто.

– Сакс, что ты видишь?

– Он пустой. Внутри несколько ящиков, покрытых слоем пыли. На полу щебень…

– Это он! – воскликнул Райм. – Он разбил стекло и бросил внутрь щебень, чтобы можно было стоять у окна, не оставляя следов. Это старый трюк. Перед окном на улице следов нет? Готов поспорить, там тоже щебень, – мрачно добавил он.

– Так точно.

– Ну хорошо. Осмотри окно. Затем залезай внутрь. Но первым делом ищи ловушки. Не забывай о мусорной корзине на Уолл-стрит.

«Райм, прекрати. Прекрати!»

Сакс снова обвела лучом фонарика внутренность ангара.

– Райм, все чисто. Ловушек нет. Приступаю к осмотру рамы.

Источник поляризованного света показал лишь едва различимый отпечаток пальца в матерчатой перчатке.

– Без синтетики, чистый хлопок.

– В ангаре что-нибудь есть? Что-нибудь ценное, что можно было бы стащить?

– Нет, он пуст.

– Хорошо.

– Что тут хорошего? – спросила Сакс. – Я же сказала, отпечатков нет.

– Да, Сакс, но это означает, что он был здесь. Рассмотри с точки зрения логики: зачем человеку в перчатках залезать туда, где нечего украсть?

Амелия тщательно осмотрела ангар. Ни следов, ни отпечатков пальцев, никаких улик. Достав пылесос, она собрала мелкие частицы.

– Стекло и щебень? – спросила Сакс. – В бумажный пакет?

– Да.

Влага способна уничтожить мельчайшие улики, и хотя это со стороны кажется непрофессиональным, некоторые предметы лучше переносить в пакетах из плотной бумаги.

– Все, Райм. Я буду у тебя минут через сорок.

Сакс окончила связь.

Она аккуратно уложила пакеты в машину, чувствуя какую-то неудовлетворенность. Как бывало всегда, когда при осмотре места преступления не удавалось найти очевидных улик: пистолетов, ножей или хотя бы бумажника преступника. Сейчас же собранные ею улики могут дать наводку на то, кто такой Танцор и где он скрывается. Но вполне вероятно, вся работа окажется проделанной впустую. Молодой женщине не терпелось как можно скорее вернуться в лабораторию и узнать, что удастся установить Райму.

Сев за руль, она помчалась назад к конторе компании «Гудзон-Эйр» и поднялась в кабинет к Рону Тэлботу. Тот разговаривал с высоким мужчиной, стоящим спиной к двери.

– Мистер Тэлбот, я нашла то, что искала, – начала Сакс. – Оцепление снято. Можете сообщить диспетчерам…

Мужчина обернулся. Это был Брит Хейл. Он нахмурился, вспоминая, как ее зовут.

– Ах да, офицер Сакс, – наконец вспомнил он. – Как идут дела?

Амелия машинально кивнула, но тут же опомнилась.

Услышав приглушенный плач, она заглянула в зал совещаний. Рядом с Лорен, миловидной брюнеткой, бывшей, как вспомнила Сакс, заместителем Рона Тэлбота, сидела Перси Клэй. Лорен плакала, а Перси, забыв про свое горе, пыталась ее успокоить. Подняв взгляд, она увидела Сакс и кивнула.

Нет, нет, нет…

И тотчас же Сакс испытала третье потрясение.

– Привет, Амелия, – весело заметил Джерри Бэнкс, попивая кофе. Молодой полицейский примостился у окна, восхищаясь зрелищем стоящего в ангаре «Лира».

– Что они здесь делают? – резко спросила Сакс, указывая на Хейла и Перси, забыв о том, что Бэнкс старше ее по званию.

– У них возникли какие-то проблемы с механиком, – ответил тот. – Перси решила завернуть сюда. Чтобы найти…

– Райм! – крикнула Сакс в микрофон – Она здесь!

– Кто? – язвительно спросил он. – И где?

– Перси. И Хейл тоже. Они в аэропорту.

– Нет! Они же должны находиться в охраняемом доме!

– Так вот, сейчас они оба находятся прямо передо мной!

– Нет, этого не может быть! – взорвался Райм. Он помолчал, стараясь взять себя в руки. – Спроси Бэнкса, пытались ли они по пути оторваться от возможной слежки?

Бэнкс смущенно ответил, что не пытались, и добавил:

– Миссис Клэй настояла на том, чтобы сначала заехать сюда. Я пытался ее отговорить…

– Господи, Сакс, он где-то там. Танцор там. Я это чую.

Как это выходит у него? Сакс взглянула в окно.

– Пусть никуда не выходят и не приближаются к окнам! – воскликнул Райм. – Я попрошу Деллрея прислать бронированную машину из отделения Бюро в Уайт-Плейнз.

Перси услышала его слова:

– Через час я поеду в охраняемый дом. Но сначала нам нужно найти механика…

Сакс махнула рукой, останавливая ее:

– Джерри, следи за ними.

Подбежав к двери, она окинула взглядом огромное серое поле аэродрома. По взлетно-посадочной полосе с ревом разгонялся турбореактивный самолет. Амелия подвела ко рту микрофон на гибком креплении:

– Райм, как? Как он может напасть на нас?

– Не представляю. От него можно ждать чего угодно.

Сакс попыталась снова вжиться в мысли Танцора, но у нее ничего не получилось. В голове крутилось только одно: обман…

– Как охраняется аэропорт? – спросил Райм.

– Достаточно строго. Высокий забор с колючей проволокой. На въезде полицейский пост. Проверка документов…

– Но у полиции документы проверяются не очень внимательно, так? – оборвал ее Райм.

Сакс вспомнила, как небрежно проверяются документы у людей в форме.

– Проклятье, Райм, здесь не меньше десятка полицейских машин. И еще пара машин следственного отдела… Танцор мог попасть сюда в одной из них.

– Хорошо, Сакс. Слушай, узнай, не пропадал ли за последние два-три часа кто-либо из местных полицейских. Таким образом Танцор мог завладеть формой и удостоверением личности.

Сакс подозвала дежурившего у дверей полицейского и внимательно изучила фотографию на удостоверении. Убедившись, что перед ней тот, кто нужно, она сказала:

– Мы полагаем, убийца может находиться где-то неподалеку, возможно выдавая себя за сотрудника полиции. Необходимо проверить всех, кто присутствует на аэродроме. Если вам встретится кто-либо незнакомый, дайте мне знать. И еще. Свяжитесь с местным управлением и узнайте, не пропадал ли кто-нибудь из полицейских в течение последних нескольких часов.

– Будет исполнено.

Сакс вернулась в контору. Занавесок на окнах не было, и Бэнкс увел Перси и Хейла во внутренний кабинет.

– Что здесь происходит? – спросила Перси.

– Через пять минут вас отсюда заберут, – сказала Сакс.

Она выглянула из окна, пытаясь предположить, откуда нанесет свой удар Танцор. Но ей ничего не шло в голову.

– Почему? – нахмурилась летчица.

– Мы полагаем, человек, убивший вашего мужа, находится здесь. Или направляется сюда.

– Ну же, прекратите. На аэродроме полно полицейских. Здесь нам ничего не угрожает. Я должна…

– И без возражений, – отрезала Сакс.

Но Перси не собиралась сдаваться.

– Мы не можем уехать. От нас только что ушел главный механик. Мне необходимо…

– Перси, – неуверенно начал Хейл, – быть может, все же стоит прислушаться к ее словам.

– Мы должны пойти к самолету и…

– Отойдите вот сюда. И не двигайтесь.

Перси раскрыла рот от изумления.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать! Я не арестованная!

– Офицер Сакс! Где вы? – В дверях появился полицейский, с которым только что разговаривала Сакс. – Я быстро осмотрел всех людей в форме и следователей тоже. Незнакомых среди них нет. И нет сообщений об исчезновении сотрудников полиции Уэстчестера. Но в управлении мне сообщили кое-что интересное. Я решил, вам следует это знать. Возможно, все объясняется совсем просто…

– Говорите.

– Офицер Сакс, мне нужно с вами поговорить, – вмешалась Перси Клэй.

Сакс, не обращая на нее внимания, кивнула полицейскому:

– Продолжайте.

– Дорожный патруль обнаружил в Уайт-Плейнз, это в паре миль отсюда, труп. В мусорном контейнере. Убийство произошло около часа назад, даже меньше.

– Райм, ты слышишь?

– Да.

– Почему вы решили, что это так важно? – обратилась Сакс к полицейскому.

– С ним расправились очень жестоко.

– Спроси, целы ли руки и лицо, – требовательно произнес Райм.

– Что?

– Спрашивай!

Сакс передала полицейскому вопрос криминалиста, и все присутствующие, умолкнув, удивленно повернулись к ней. Полицейский изумленно заморгал:

– Да, мэм. Извините, офицер. Ну, по крайней мере, рук у трупа нет. О лице дежурный ничего не говорил. Как вы догадались?

– Где он сейчас? – выпалил Райм. – Труп?

Молодая женщина переспросила полицейского.

– В санитарной машине. Его везут в окружной морг.

– Так, пусть его привезут к тебе, – сказал Райм. – Я хочу, чтобы ты его осмотрела.

– Кого?

– Труп! Он даст нам ответ, как Танцор собирается нанести удар. Пусть Перси и Хейл не двигаются с места до тех пор, пока мы не узнаем, с чем имеем дело.

Сакс передала полицейскому просьбу Райма.

– Хорошо, – согласился тот. – Я займусь этим. Этот… то есть труп нужно привезти прямо сюда?

– Да. И немедленно.

– Сакс, скажи им, чтобы поторопились, – сказал Райм и вздохнул. – Плохо дело. Плохо.

И у Сакс мелькнуло неприятное ощущение, что Райм переживает не по поводу того человека, который только что умер насильственной смертью, а по поводу тех, кому, возможно, это предстоит в самое ближайшее время.

* * *

Непосвященные считают, что самое главное для снайпера – винтовка, но это не так. Главное – это прицел.

«Солдат, как мы его называем? Телескопический прицел? Телескоп?»

«Никак нет, сэр. Мы называем его „оптический прицел“. Это „Редфилд“, три на девять, с перекрестием из четырех нитей. Лучше не бывает, сэр».

Прицел, который Стивен устанавливал на свою винтовку «Модель-40», имел в длину двенадцать дюймов и три четверти и весил чуть больше двенадцати унций. Он был подогнан именно под этот экземпляр винтовки и имел соответствующий серийный номер. Установка нормального боя была произведена особенно тщательно. Инженер-оптик с завода-изготовителя отрегулировал параллакс так, что перекрестие, замершее на сердце человека, стоящего в пятистах ярдах, практически не шевелилось при перемещении головы стрелка́ вправо или влево.

Наглазник был подогнан так аккуратно, что при отдаче останавливался ровно в миллиметре от брови Стивена, ничего не задевая.

Стивен хранил длинный черный прицел завернутым в кусок бархата и уложенным в специальный пенопластовый футляр в гитарном чемодане.

И вот сейчас Стивен, притаившись в густой высокой траве ярдах в трехстах от конторы и ангара компании «Гудзон-Эйр», вставил тонкую трубку в крепление винтовки, перпендикулярно стволу (в этот момент он всегда вспоминал распятие, бывшее у отчима), а затем повернул ее на место так, чтобы раздался щелчок. Затем он затянул барашки, фиксируя прицел.

«Солдат, ты хороший снайпер?»

«Так точно, сэр, отличный».

«Что ты можешь о себе сказать?»

«Сэр, я в отличной физической форме. Я очень аккуратен, я правша. У меня стопроцентное зрение. Я не курю, не пью, не употребляю наркотики. Я могу по несколько часов лежать совершенно неподвижно, и я живу ради того, чтобы посылать пули точно в своих врагов».

Стивен зарылся глубже в кучу листвы и травы.

У него мелькнула мысль, что здесь могут быть черви. Но сейчас это его не беспокоило. Он должен был выполнить задание, и этим были полностью заняты его мысли.

Стивен ласково погладил винтовку, наслаждаясь запахом машинного масла, которым был смазан затвор. «Модель-40» была рассчитана под патрон калибра 7,62 мм стандарта НАТО и весила восемь фунтов и четыре унции. Сила нажатия на курок менялась в пределах от трех до пяти фунтов, но Стивен, обладавший очень сильными пальцами, даже чуть увеличил ее. Винтовка имела дальность прицельного выстрела в тысячу ярдов, но Стивену приходилось делать смертельные выстрелы по целям, находящимся дальше тысячи трехсот ярдов.

Стивен, можно сказать, был интимно близко знаком со своей винтовкой. Отчим не раз говорил ему, что снайпер не имеет права разбирать свое оружие; своего пасынка старик и близко не подпускал к винтовкам и ружьям. Но против этого закона, установленного отчимом, Стивен почему-то сразу же восстал. Тайком от старика он научился разбирать, чистить и чинить винтовку и даже вытачивать на станке детали, требующие замены.

Закрепив оптический прицел, Стивен осмотрел в него здание компании «Гудзон-Эйр». Жену он не увидел, хотя точно знал, что она или уже здесь, или скоро приедет. Прослушивая кассету, на которой фиксировались все телефонные разговоры, ведущиеся из конторы, Стивен узнал, что Жена сообщила кому-то по имени Рон о перемене планов. Вместо того чтобы отправиться прямиком в охраняемый дом, она решила заехать в аэропорт и попытаться найти механиков, чтобы завершить переоборудование самолета.