Лучше поздно!..

6

Полин Шоплен повела доктора в сторону гостиной. Стены были расписаны разноцветными полосками и маленькими пухлыми зверушками – зрелище, спору нет, восхитительное, если вам меньше пяти. Медсестра приложила палец к губам с видом девочки, готовящей сюрприз. Немного повысив голос, она спросила:

– А сейчас, месье директор, не хотите ли вы познакомиться с нашими постояльцами?

Тома удивленно посмотрел на нее. Она тихо пояснила: – Сейчас вам следует ответить «с удовольствием» или «не возражаю».

Он кивнул и громко произнес важным голосом:

– Не возражаю!

Медсестра знаком предложила ему прислушаться. Раздался звук одной открываемой двери, затем другой – и вот появился первый силуэт. Мелкими семенящими шагами к ним приближалась маленькая сгорбленная старушка с белоснежными волосами. Она пересекла порог гостиной, словно спортсмен, преодолевающий финишную прямую в замедленной съемке, не сводя взгляда с нового директора. Глаза у нее были светлые и гораздо более бойкие, чем тело. Старушка протянула Тома руку:

– Здравствуйте, месье, меня зовут Франсуаза Кенон. Знаете, сегодня ночью я просыпалась в 2 часа 22 минуты, потом в 4 часа 44 минуты и 5 часов 55 минут, а вы приехали в 9 часов 09 минут…

Второй постоялец подошел так быстро, как может ходить старый человек, и, обойдя старушку, энергично пожал руку доктору.

– Франсис Ланзак. Мои друзья называют меня Полковником. Не обращайте на нее внимания, доктор, она чокнутая. Ей везде мерещатся сверхъестественные знаки. Не удивлюсь, если из этой истории с часами она выведет, что вы антихрист и пришли похитить наши души и съесть наше лимоннее печенье.

Маленькая старушка запротестовала:

– Помолчи, Франсис, я первая подошла. И он не антихрист!

– Ну а кто же он по твоей дурацкой часовой теории? Реинкарнация радиобудильника?

Опираясь на трость, к ним с важным видом приближался еще один джентльмен в сопровождении двух дам. Вскоре Тома оказался окружен маленькой толпой постояльцев, которые вели себя словно ребятишки в детском саду вокруг Деда Мороза. Возможно, идея разместить их в яслях была не такой уж безумной.

– Совсем молоденький, и какие плечи… – произнесла дама с прекрасно уложенными волосами голубоватого цвета.

– И гораздо симпатичнее нашего предыдущего директора, – согласилась третья женщина.

– В общем, побеждает по очкам с большим разрывом, – хмыкнул Франсис.

Джентльмен с тростью приблизился и церемонно склонился перед доктором:

– Приветствую вас, месье. У меня сын вашего возраста. Он приезжает меня проведать раз в год вместе со своей женой, которая, к слову сказать, всякий раз новая. Либо это я ее просто не узнаю.

Медсестра решила вмешаться:

– Дайте вздохнуть месье директору. Если никто не возражает, я заварю чаю, мы посидим за столом, и каждый расскажет о себе.

– Чаю? Я снова буду бегать по-маленькому всю ночь! – воскликнула Шанталь, дама с голубой прической.

– Если к чаю будет лимонное печенье, Жан-Мишель не должен их сегодня брать, потому что съел вчера целых два! – возразила Элен, третья женщина.

Опираясь на трость, словно аристократ, позирующий художнику, обвиняемый наклонился к доктору:

– А нельзя ли договориться, что с вашим появлением здесь счетчик обнуляется? Нечто вроде амнистии. Так я смогу отведать печенья.

– Оно что, такое вкусное?

Пятеро пожилых людей дружно улыбнулись.

– Его печет Полин, – уточнил Франсис. – Только из-за него мы еще не сбежали отсюда!

– Что ж, я его пока не пробовал и не могу знать, что теряю, поэтому сегодня отдаю вам свое печенье.

– Это очень любезно с вашей стороны, но не дает Жан-Мишелю права есть больше нас! – возразила Шанталь.