Пастель. Сборник рассказов и эссе

Раздавленные планы

По квартире разносились громкие звуки мужского голоса. Недовольство супруга намертво прилипло к коже Валентины. Плакать не хотелось. Внутри росло желание бежать как можно дальше из дома, где балом стал править быт. А любовь? Она давно ушла. Куда-то слишком далеко.

– Ты долго там будешь стоять? – Никита заполнил собой дверной проем.

– Я уже собираюсь, – ответил уставший женский голос.

– Ты хоть о чем-то думаешь или привыкла, что я должен все решать? – продолжал ворчать обладатель плотного тела.

Заступаться за саму себя Валентине уже не хотелось. Покорно кивнув головой, она направилась в прихожую, чтобы одеться в пальтишко десятилетней давности и обуть не подбитые сапоги.

– Не забудь только на ужин что-то купить, – кинул в след Никита.

Открыв входную дверь, Валентина жадно вдохнула воздух, не наполненный скандалом. Вниз по ступенькам шагалось легко, словно и не было боли от остеохондроза, частенько прихватывавшего из-за стычек с мужем. На улице забавно бежали ручейки таявшего снега. Птички восстанавливали свое право на вокальное оформление города. Дорога до предприятия, где Валентина работала рядовым бухгалтером, занимала пятнадцать минут, и они превращались в наслаждение. В такой маленький временной оазис перед очередным ушатом нервотрепки на службе и возращением домой, где снова придется до полуночи устранять бытовые прорехи.

Махнув головой, силясь отогнать навязчивые тревоги, сорокавосьмилетняя женщина улыбнулась окружающему пространству и медленно направилась к пятиэтажному зданию, обещавшему показаться через два квартала.

На столе лежала стопка накладных, которые следовало провести по программе бухгалтерского учета. Валентина включила компьютер и пока грузилась операционная система, предалась ностальгии. Все чаще, когда она усаживалась на поскрипывающий стул, вспоминалось лето. Не просто теплое и красивое, а то самое, когда она собралась подавать документы на поступление в медицинский университет. Фармацевтическое отделение казалось юной Вале ступенькой к исполнению заветной мечты разработать препарат, тормозящий дегенеративные процессы костной системы. От того периода жизни, оторванного от неё не без боли, сохранились тонкие тетрадки, в которых она тезисно записывала маленькие шажки решения серьезной проблемы. В области сердца дернулась обида, не рассосавшаяся за столько лет. Почему она не довела до конца задуманное? Зачем выбросила на пороге университета мечту и поверила сомнениям родителей? Мама предложила практичный вариант, чтобы Валя всегда могла заработать на кусок хлеба. Отец поддержал супругу, отказавшись оплачивать обучение. И она поплелась в здание, откуда выходили с дипломами угрюмые бухгалтера, чтобы сменить мечты отчетами и проводками. Послушная дочь пошла тропинкой, не предназначенной для неё. А потом она встретила его. Скромный и простой, он как никто другой идеально подходил на роль мужа.

Мелодия Виндоуса разгладила морщинки на лбу огорченной женщины. Исправно данные из накладных перекочевали в электронный документ. Глаза слегка пекли. Побаливала шея. Изо дня в день одни и те же ощущения.

– Валя, – в кабинет вошла главбух, – сегодня придется немного задержаться. Экономисты готовят бизнес-план, нужно им помочь с данными. Я сегодня никак не могу остаться, поработаешь чуток?

– Светлана Никитична, конечно, задержусь, – усталая улыбка на лице Валентины придала уверенности главбуху.

– Записалась на массаж, ну очень рекомендовали. Кстати, могу дать тебе контакты, тебе не помешает расслабить мышцы, а то вон как сутулишься, – скрыть причину своего бегства с работы Светлана Никитична не смогла, да и не видела смысла, ведь прослыла эгоисткой, любившей себя побаловать то обновкой, то очередным визитом в салон красоты.

– Да, спасибо, попробую как-нибудь вырваться, – согласилась Валентина, точно зная, что никуда не отправится из-за строжайшего контроля за семейным бюджетом. Никита пресекал любые вольности жены. В её возрасте, что ей уже требовалось, тем более, что дочь студентка нуждалась в весенних обновках. Да и телефон Никиты уж давно требовал замены.

Глядя в спину Светланы Никитичны, повернувшейся к двери кабинета, чтобы выпорхнуть из него и мчаться за порцией расслабления, Валентина вздохнула и облокотившись на стол, принялась по привычке всматриваться в экран компьютера. Какая-то несуразная картинка застыла на рабочем столе. Сменить бы, но не сегодня. Звонок из экономического отдела оторвал от безделья. Перечень данных для бизнес-плана был записан, и Валентина принялась аккуратно выписывать циферки из пачки с отчетами за предыдущие периоды.

Мобильный раскалывался. Валентина знала, кто звонит.

– Ты где там застряла? – Никита снова был не в духе.

– На работе, конечно, что случилось? – стараясь снять накал, она едва слышно поинтересовалась причиной беспокойства мужа.

– А я типа не работаю? Не устаю? Знала, что задержишься, могла бы и вчера приготовить кушать. Оля придет с занятий. Я уставший. А тебе хоть бы что, – Никите хотелось силком притащить жену домой, но этот порыв он бы не смог реализовать и от осознания сего разозлился ещё сильнее.

– Мне только сегодня сообщили, что нужно задержаться. Свари пельмени, пожалуйста. Никита, я же не назло тебе на работе осталась, – Валентине хотелось отмотать время немного назад, до этого разговора и прикрыться отчетами.

– Без тебя разберусь. Поторопись там. У тебя семья дома, – последнее слово Никита всегда оставлял за собой.

Валентина не успела согласиться с ворчащим мужем: тот отключился. Она не догадалась сообщить ему, что уже собирается уходить с работы.

Улица погрузилась в сумерки. Темноты Валентина не опасалась. Та ничем не грозила. А встреча с каким-нибудь охотником за женской сумкой или голодной собакой утратили не актуальность, а значимость. Там, где умирают мечты, растет безразличие. Внутри Валентины оно давно пустило корни и превратилось во вполне ощутимое деревце. Споткнувшись, Валентина остановилась. Стало жалко и без того побитые временем сапоги. К счастью, зима убиралась и через пару дней можно будет переобуться в туфли, ещё имевшие приличный вид. Размышляя о весенней погоде, Валентина вспомнила о неокрашенных корнях волос. На работе она не задумывалась, как смотрится внешне, а вот на улице хотелось производить приятное впечатление. Прикинув, сколько денег у неё осталось на карманные расходы, за которые Никита позволял не отчитываться, Валентина с облегчением направилась в магазинчик бытовой химии. Быстренько взяв с полки нужный каштановый оттенок Palette, она расплатилась на кассе и сунула в сумку коробку с краской. В направлении к дому пришлось ускорить шаг, чтобы не дать повода мужу учинить новый скандал. Хотя тот и так был гарантирован.

Открыв входную дверь, Валентина услышала смех дочери и решила, что волнения относительно атмосферы в доме были напрасными.

– Дорогие мои, я пришла, – радостно сообщила Валентина мужу и дочери, заходя на кухню.

– Да уж, явно не спешила, – буркнул Никита.

– Мама, а я тебя ждала, чтобы поговорить, – Оля погрустнела, придавая нужный эмоциональный оттенок тому, что планировала сообщить.

– Конечно, доченька, поговорим, я только поужинаю, – улыбка медленно сходила с лица Валентины, удерживающей надежду, что вечер сможет завершиться на положительных эмоциях.

– Я вообще-то уже поела, – дочь нахмурилась, вставая из-за стола.

Грустное лицо дочери отбило аппетит. Валентина подошла к Оле и обняла её за плечи. Высвобождаясь из материнских объятий, девушка направилась в свою комнату. Мать покорно последовала следом. Тревога за дочь зажала тисками виски.

– Оленька, что произошло? Скажи мне, – Валентина перебирала мысленно причины, заставившие дочь демонстрировать обиду.

– Мама, как всегда. Ты же знаешь, что в группе учатся небедные студенты. Только я всегда хуже всех, – Оля сбросила с дивана декоративные подушки.

– Олечка, что можем, мы с папой все для тебя делаем, – желание поднять с пола вышитые собственноручно подушки притихло. Укоры дочери всегда попадали прямиком в сердце.

– Что ты все время оправдываешься? – Никита не мог отказать себе в участии в обсуждении проблемы. – И нечего валить на меня, это ты не можешь заработать нормально.

– Да, мам, ты прости, но твоей зарплаты не хватает на приличные вещи. Я хуже всех в группе, – Оля как всегда получила поддержку отца. Валентине казалось, что Никита и дочь предварительно сговариваются, чтобы обвинить её во всех бедах.

– Я делаю, что могу. Оля, не все же семьи богаты. И не одни же деньги делают человека счастливым, – уставшая женщина не знала, как донести до дочери ценности, не измерявшиеся денежным эквивалентом.

– Ну конечно, не в деньгах счастье, – иронично хмыкнула девушка, отвернувшись от матери и театрально шмыгнув носом.

– Не плачь, Оленька, – обращаясь к дочери, Никита всегда был ласков, – мама возьмет кредит, мы тебе все купим, что там нужно.

– Никита, я же только пару месяцев назад выплатила прошлый кредит. Кто же меня пожалеет? – Валя стояла перед родными людьми, как на суде перед присяжными, расставив в стороны руки от беспомощности и силясь подобрать слова в свое оправдание.

– Ну, так выплатила же, значит, нет долгов, можно и взять кредит, – муж повысил голос и вперил в жену злобный взгляд исподлобья.

– Опять мне потом его отдавать? – возражение Валентины превратилось в робкий вопрос.

– А кому? – Никита вскочил с дивана и вышел из комнаты.

– Мама, я могу бросить учебу, если так, – к этому аргументу Оля прибегала всегда, когда чувствовала, что ситуация разовьется не в её пользу.

– И не думай. Пока я жив, этого не будет – в комнату вернулся Никита и, схватив за руку Валентину, вытолкнул её из комнаты дочери.

Цепкие пальцы мужа давили не руку – они сжимали душу. Усталость и отчаяние внутри женщины объединились, чтобы не быть разрозненными чувствами, не покидавшими тела человека, ставшего одиноким среди родных людей.

– Как же ты меня достала, – шипел Никита, делая вид, чтобы дочь не слышала их ругани.

– Почему ты постоянно мной недоволен? – в глазах Валентины застыл испуг от ощущения полнейшей бессмысленности собственного существования. Семья, о которой она мечтала, надев белое платье, превратилась в место наказания. Ежедневного. Рождение дочери обещало приятные хлопоты с выбором платьиц и созданием причесок, а обернулось выслушиванием укоров и поиском денег для ликвидации капризов.

– А что ты сделала, чтобы я был доволен? Что ты делаешь для семьи? – самое страшное в словах мужа было то, что он верил в произносимое.

– Как же мне больно от такого отношения, – Валентина не надеялась на сочувствие мужа. Она просто не могла удерживать внутри себя сожаления о том, как сложилась жизнь.

– Отношение нужно заслужить. Завтра оформи кредит, нужно Оле помочь, – спокойнее, но настойчиво продолжил Никита гнуть свою линию.

– А как же мои потребности? – Валентине внезапно стало себя жалко.

– В паспорт загляни. Какие у тебя могут быть потребности? Вся голова седая, а мозгов нет, – Никита дал понять, что разговор окончен, и решение он принял, отправившись в гостиную смотреть телевизор.

Стоя в коридоре, Валентина уловила момент абсолютной тишины. Одна. Никто ничего не говорит. Не требует. Так бы она могла стоять долго, впитывая в себя редкое спокойствие, но нужно было идти на кухню мыть посуду, а потом готовить что-то на завтрак. Вспомнив, что она не зашла в продуктовый, Валентина почувствовала дрожь в коленях. Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимание супруга, она прошмыгнула на кухню, чтобы проверить содержимое баночек с крупами. К счастью, имелась пачка овсянки, стоявшая у задней стенки ящика. Повидло в холодильнике никто не успел даже открыть. О завтраке можно было не волноваться, но он вряд ли бы вызвал одобрение членов семьи.

Блестевшая от чистоты маленькая кухонька радовала глаз. Валентина взглянула на часы. Нужно было скоротать ещё часик, чтобы дождаться, когда муж погрузится в сон и она сможет немного почитать простенький женский роман о любви. Загрузив стиральную машинку, Валентина принялась мыть кафель и раковину. Время тянулось резиной, но звук льющейся воды вводил в легкую суггестию. Присев на краешек ванной, Валентина прикрыла глаза. Она давно не высыпалась всласть, как когда-то давно в юности, когда можно было проваляться до обеда в постели. Правда только в воскресенье поздней весной и летом. Родители любили ездить на дачу и, уезжая в субботу, возвращались только вечером в воскресенье. Валя жадно ловила возможность полениться. Словно предчувствовала, что, став взрослее, не сможет урвать для себя лишний часик в день. На собственные нужды.

Под свет тусклого ночника, устроившись с книгой за обеденным столом, Валентина жадно вчитывалась в строки, сочиненные писательницей. Неужели женщина, описавшая ночь любви героев испытала сама волнительное чувство страсти и знает не понаслышке о мужской ласке? Верить в правдоподобность того, что Валентина срывала с книжных страниц, было хуже пытки. Но она добровольно пытала себя, читая о том, как красиво может мужчина любить женщину. Если правду пишут наделенные фантазией писательницы, почему же она не заслужила такой участи?

Книга, на обложке которой страстно обнимаются двое влюбленных, была отправлена на полку. Пальцы женщины задержались на торце книги. Валентине хотелось дочитать роман, как никогда раньше, как будто она испугалась, что так и не узнает окончание истории любви, пускай и выдуманной, но ласкающей сердце.

Утро встретило сыростью за окном. Редкие капли дождя застревали на стекле. Валентине пришлось поспешить с приготовлением завтрака, чтобы красиво оформить тарелки с овсянкой и смягчить недовольство мужа и дочери. На удивление завтрак прошел в атмосфере всеобщих улыбок и обмена любезностями.

– Валя, ты ведь помнишь, о чем мы договорились? – Никита выглядел уютным, когда обращался к жене спокойным тоном. В такие моменты она была готова сделать все, о чем бы он ни попросил.

– Конечно, помню, – Валентина улыбнулась в ответ.

Супруги не сговариваясь, повернули головы в сторону дочери. Оля сёрбала ложкой по тарелке и выглядела милым подростком, пускай и склонным иногда покапризничать. Валентина задумалась о том, что настоящее счастье у неё перед носом, просто она немного подустала и поэтому придирается к мужу и дочери. Управившись с завтраком, она хотела помыть посуду, но Оля сделала упреждающий жест.

– Мам, не надо, я помою, у меня нет первой пары, так что успею.

– Спасибо, доченька. Я тогда побежала, чтобы не опоздать.

На душе Валентины пели птицы. Так давно в доме не было тихо. Не хотелось уходить на работу, прерывая идиллию, воцарившуюся за завтраком. Дорога до предприятия была преодолена намного быстрее, будто за спиной крылья выросли.

На проходной даже охранник, лениво взиравший на сотрудников, и тот отметил, что она расцвела.

– А много ли нужно для счастья, Петр Алексеевич? – засмеялась Валентина.

– Ты права, главное, чтобы все здоровы были, Валечка, – согласился пожилой мужчина.

В кабинете Валентину уже ждала главбух с папкой в руках.

– Валентина, с началом трудового дня, я тут тебе работы подогнала. В общем, цех сдал продукцию, но с оприходованием будь внимательна, изменилась себестоимость. Нужно уточнить по всем позициям выросла стоимость или что-то осталось прежним.

– Хорошо, Светлана Никитична.

– Ты сегодня какая-то радостная, какое-то событие? – перемены в лице подчиненной заметила и начальница.

– Вроде бы нет, просто хорошее начало дня у меня сегодня, – засияла Валентина, вспоминая завтрак с семьей.

– Мне надо будет попробовать также, а то я со сна всегда не в духе, пугаю домашних, – засмеялась Светлана Никитична. – И ещё Валя, сегодня может поступить информация от кредитного отдела, будь на чеку, чтобы ничего не упустить – директор заключает важный договор.

– Я запишу лучше, чтобы точно не забыть, – Валентина только сейчас вспомнила о кредите, который муж настоял оформить. Не такая уж и существенная сумма, но придется поджаться, чтобы не растянуть возврат заемных средств на полгода.

Светлана Никитична, как обычно энергично выскочила из кабинета. На неизменной шпильке стройная и невысокая она смотрелась грациозно. Так, как Валентина никогда бы не смогла. И вроде фигура позволяла носить юбку-карандаш и платье-футляр, но на такие вещички никогда не хватало средств, а о новых туфлях и мечтать не хотелось. Порция огорчения пробралась внутрь женщины. Перехватив себя у грусти, она прибегла к важной истине, что счастье не в деньгах. К примеру, сегодня, как хорошо ей было, глядя на молчаливую, но радостную дочь и мужа, спокойно разговаривавшего и не выказавшего ни единого замечания. Ни одно платье не променять на такие минуты затишья. Отбросив мысли, не имевшие ничего общего с профессиональными обязанностями, Валентина принялась оприходовать на склад готовую продукцию, делая дополнительные проводки из-за увеличившейся себестоимости. Приклеенная к монитору бумажка отрывного блокнота с клейкой лентой напоминала о кредитном отделе. Улучив свободное время, Валентина воспользовалась онлайн-банкингом и вошла в свой аккаунт, чтобы увеличить кредитный лимит. Волнение, что банк может не дать положительный ответ, двигало пальцами, тарабанившими по столу. На мобильный телефон пришло смс-сообщение. Обновив страницу, Валентина спокойно вздохнула – кредитная линия увеличилась до нужной суммы. Вернувшись к работе, она испытывала приятное предвкушение, как вечером порадует Оленьку решением её проблемы. По такому поводу Валентина подумала, что стоит приготовить праздничный ужин и принялась прокручивать в голове, что лучше приготовить и что купить придется так, чтобы не сильно уж шиковать, но и побаловать мужа с дочерью.

Звонок мобильного отвлек от монитора и скучных цифр. Глядя на экран телефона, она улыбнулась – звонил муж, может тоже о ней думал. В унисон.

– Да, дорогой, – Валентина едва скрывала радость.

– Ты оформила кредит? И я не могу найти твою банковскую карту. Последний раз она у меня была в портмоне, – Никита был озадачен, но не кричал.

– Ой, я, кажется, не выложила из кошелька карточку, – Валентина полезла в сумку, чтобы убедиться, что не потеряла кредитку.

– Ты как всегда, – недовольство мужа чувствовалось, но он сумел не сорваться и не заорать на жену.

Валентине стало стыдно, что она не подумала о такой, казалось бы, мелочи, но имевшей значение для близких. Успокаивало, что кредитка не нужна была срочно и поэтому она не подвела дочь.