ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
1830 год. Июля 15-го
(Москва)
Зачем семьи родной безвестный кругЯ покидал? Всё сердце грело там,Всё было мне наставник или друг,Всё верило младенческим мечтам.Как ужасы пленяли юный дух,Как я рвался на волю, к облакам!Готов лобзать уста друзей был я,Не посмотрев, не скрыта ль в них змея.
Но в общество иное я вступил,Узнал людей и дружеский обман,Стал подозрителен и погубилБеспечности душевный талисман.Чтобы никто теперь не говорил:Он будет друг мне! – боль старинных ранИз груди извлечет не речь, но стон;И не привет, упрек услышит он.
Ах! я любил, когда я был счастлив,Когда лишь от любви мог слезы лить.Но эту грудь, страданьем напоив,Скажите мне, возможно ли любить?Страшусь, в объятья деву заключив,Живую душу ядом отравитьИ показать, что сердце у меняЕсть жертвенник, сгоревший от огня.
Но лучше я, чем для людей кажусь,Они в лице не могут чувств прочесть;И что молва кричит о мне… боюсь! –Когда б я знал, не мог бы перенесть.Противу них во мне горит, клянусь,Не злоба, не презрение, не месть.Но… для чего старалися ониТак отравить ребяческие дни?
Согбенный лук, порвавши тетиву,Гремит – но вновь не будет прям, как был.Чтоб цепь их сбросить, я, подняв главу,Последнее усилие свершил;Что ж. – Ныне жалкий, грустный я живуБез дружбы, без надежд, без дум, без сил,Бледней, чем луч бесчувственной луны,Когда в окно скользит он вдоль стены.