Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Раздел I. Мифотворчество как способ лжи, клеветы и сокрытия исторической правды о разведке
Глава 1. С чего начинается клевета о разведке в связи с 22 июня 1941 года?
Любая послевоенная ложь о любой минувшей войне начинается со лжи в адрес разведки. Дескать, она это не доглядела, то не раздобыла, тут не подтвердила, там ошиблась, здесь не разгадала, там проглядела и т. д. и т. п. Отсюда незамысловатый вывод, который «ненавязчиво» вдалбливается в сознание людей: ну и как после этого доблестным генералам было разобраться, что, как и, самое главное, когда и где окаянные супостаты замышляют супротив их родины. Простенько, но с каким «стратегическим» вкусом и прицелом!
История Великой Отечественной войны, прежде всего ее кроваво трагического начала, не исключение. Напротив и, увы, едва ли не классическое правило. «Родоначальниками» несносной хулы, лжи и клеветы в адрес советской разведки (безотносительно ведомственной принадлежности той или иной разведывательной службы) стали маршалы и генералы предвоенной и военной поры. Именно они, за редчайшими исключениями, спровоцировали до сих пор не прекращающуюся вакханалию, скажем просто, по-мужски, очень подлых, особо оскорбительных нападок в адрес отечественных разведывательных служб, переплетая их мнимую вину с невесть откуда взявшейся виной Сталина за трагедию 22 июня 1941 г.
Исторический штрих. К возможному удивлению многих, в подобных делах не принимали участия только два маршала: Великий Маршал Великой Победы, честнейший и благороднейший К. К. Рокоссовский и выдающийся летчик-ас, Главный маршал авиации, основатель советской авиации дальнего действия, верный рыцарь Сталина – А. Е. Голованов.
Практически до конца своих дней страшась ответственности за неисчислимые бедствия, обрушившиеся на страну ранним утром 22 июня 1941 г., целый ряд маршалов и генералов той поры решили сделать «козлом отпущения» в первую очередь разведку и Сталина. Благо, и сверху была соответствующая отмашка. Заклятый враг СССР, России и лично Сталина, отпетый подонок и предатель – пресловутый Н. С. Хрущев – уже совершил главное преступление в своей подлой жизни троцкиста-кукурузника: зачитал-таки свой лживый доклад на шабаше недобитых троцкистов, почему-то именуемом ХХ съездом КПСС. Доклад, в котором не было ни одного слова правды. Из 61 положения доклада ни одно не соответствовало реалиям недавней к моменту его произнесения истории. Таково безапелляционное мнение американского ученого Гровера Ферра – автора блестящей книги «Антисталинская подлость» (М., 2007).
Маршалы и генералы решились на такое, заведомо понимая, что в силу особой секретности своей деятельности разведка ни при каких обстоятельствах не сможет оправдаться и тем более полностью реабилитировать себя. Ведь голым словам никто не поверит, а называть подлинные имена разведчиков и агентов, рассекретить их информацию, показать подлинные документы, увы, разведке нельзя. Во всяком случае по горячим следам. То есть сразу после выдвижения клеветнических обвинений. Ведь секретность – альфа и омега разведывательной деятельности.
Да и всех выдающихся разведчиков, которые знали о реальных достижениях разведки накануне войны, сразу же после похорон Сталина и особенно после подлого убийства Лаврентия Берия по указанию приснопамятного Хрущева предусмотрительно «расфасовали» по «медвежьим углам» необъятной родины, проще говоря, упекли за решетку на длительные сроки. Остальным же попросту заткнули рты, не считаясь ни с их положением, ни с их высокими званиями.
В этом плане очень характерна история попытки предвоенного главы ГРУ, Маршала Советского Союза Ф. И. Голикова, написать правдивую историю о деятельности советской военной разведки накануне войны. Голиков решился на этот шаг ввиду того, что уже к концу первой половины 60-х гг. прошлого века сложилась комплексная система тесно взаимосвязанных между собой, разнообразных, до остервенения глумливых, однако же абсолютно беспочвенных нападок как на само ГРУ (впрочем, и другим советским разведслужбам доставалось, что называется, «по полной программе»), которое-де не смогло добыть убедительных доказательств подготовки гитлеровской Германии к нападению на СССР, что-де в свою очередь якобы негативно отразилось на подготовке к отражению фашистской агрессии и тем более на Сталине, которому еще со времен ХХ съезда КПСС беспардонно стали «шить» все мыслимые и немыслимые грехи за трагедию 22 июня 1941 г.
Как и всегда в истории Великой Отечественной войны, «впереди планеты всей» оказался маршал Г. К. Жуков – его беспрецедентно «особо выдающийся» по своей уникальной подлости «вклад» в создание этого монстра лжи трудно не оценить по достоинству. Ведь это именно с его нелегкой подачи в истории Великой Отечественной войны загуляло беспрецедентное оскорбление в адрес славного ГРУ: «Наша агентурная разведка, которой перед войной руководил Голиков, работала плохо, и она не сумела вскрыть истинных намерений гитлеровского Верховного командования в отношении войск, расположенных в Польше. Наша агентурная разведка не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом».
Когда же этому клеветнику-«златоусту» предъявили многочисленные донесения военной разведки о подготовке Германии к нападению на СССР, причем именно те, на которых он был указан как адресат и на которых стояла его же собственная подпись, свидетельствовавшая о том, что он ознакомился с их содержанием еще тогда, в 1941 г., то четырежды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был не просто изумлен, не просто шокирован – он едва в кому не впал!.. Так ведь было же отчего – с поличным взяли! Об этой истории речь еще впереди.
Это именно он, маршал Жуков, всеми своими отнюдь не хилыми маршальскими силами так «вдарил по всем тормозам», дабы безальтернативно воспрепятствовать предвоенному начальнику ГРУ в реализации его намерения опубликовать подлинную правду о действиях советской военной разведки накануне войны, что с тех пор Голиков был нем как рыба, ну а если и открывал рот, то либо отделывался общими замечаниями или репликами, либо же грешил ложью конъюнктурного характера.
А дело было так. Прознав (глава ГРУ – он и в отставке глава ГРУ) о неслыханном оскорблении Жукова в адрес ГРУ и его, Голикова, персонально – оно было изложено в письме Жукова писателю В. Д. Соколову 2 марта 1964 г., – Филипп Иванович, как свидетельствуют архивные данные, уже в июле того же 1964 г. попытался получить разрешение ЦК КПСС (тогда таковы были правила) на подготовку и публикацию книги о советской военной разведке накануне войны, в одной из центральных глав которой он намеревался «в полной степени рассказать о том, как усилия советской военной разведки были… сконцентрированы на выявлении и раскрытии военных планов гитлеровского командования против СССР, как по срокам эта задача осуществлялась, что конкретно было достигнуто и какие конкретно данные давались по времени политическому и военному руководству нашей страны…».
Увы, то были хотя и на закате, но еще времена Хрущева. Так вот, за эту попытку «в полной степени рассказать о том, как усилия советской военной разведки были сконцентрированы на выявлении и раскрытии военных планов гитлеровского командования против СССР…» Маршалу Советского Союза (с 8 мая 1961 г.) Ф. И. Голикову так дали по рукам, что он вынужден был навсегда отказаться от этого замысла и впредь произносил только что-то общего характера, причем даже во время встреч с ветеранами и сотрудниками ГРУ, а также с отдельными историками, либо же произносил «ритуальную» ложь конъюнктурного характера, зачастую тут же противореча самому себе (нередко и при помощи отдельных, явно недалеких историков).
О самом Сталине уж и говорить не приходится. Лежа в могиле, он-то тем более ничего не мог сказать. В отношении своего Великого Верховного Главнокомандующего маршалы и генералы (за двумя указанными выше исключениями) поступили и вовсе варварски, полагая, что мертвые сраму не имут. Потому и врали с особой наглостью, прекрасно зная, что ни разведка, ни тем более Сталин не смогут парировать и опровергнуть их подлое вранье, которым они полагали возможным на свой лад переписать подлинную историю начала войны, особенно ее непосредственного кануна и первых мгновений. Да, собственно говоря, при Сталине они и не посмели бы так брехать. Потому что знали, что выдающимися полководцами они стали только потому, что были при Сталине, – подобно тому, как Даву и Мюрат стали великими маршалами при Наполеоне. Впервые аналогичный, фактически на уровне приговора вывод сформулировал ныне, к сожалению, покойный известный русский философ, социолог, писатель и публицист Александр Зиновьев. Именно так он и выразился в одном из своих последних интервью корреспонденту «Красной звезды» А. Бондаренко 23 апреля 2005 г.
Но признавать это не собирались, вплоть до самой смерти, за исключением всего двух великих маршалов – К. К. Рокоссовского и А. Е. Голованова, которые до конца своей жизни считали Сталина святым и открыто говорили, что они имели счастье и честь работать и служить Родине под его руководством и командованием.
А что касается остальных, то у них ведь и Сталин якобы поумнел благодаря их, маршалов, «титаническим усилиям», да и то после Сталинградской битвы. После той самой победоносной битвы, которую гений Сталина, исходя из донесений разведки, стал готовить еще тогда, когда эти бравые брехуны чересчур бодро отступали, а то и вовсе безудержно драпали – в начале октября 1941 г., – о чем сохранились неопровержимые документальные доказательства!
Исторические штрихи. 1. Первые приказы о подготовке оборонительных рубежей на подступах и под Сталинградом Сталин отдал еще 2 и 9 октября, а также 11 ноября 1941 г. Это четко подтверждается архивными документами: ЦА МО РФ. Ф. 48а. Оп. 1554. Д. 91. Л. 314. ЦА МО РФ. Ф. 48а. Оп. 1554. Д. 10. Л. 352–353. Вот и верь после этого брехунам в маршальских эполетах.
2. Но мало кто знает, что одним из прямых оснований для таких приказов Сталина послужили перекрывающиеся разведывательные данные от разных источников. Причем одним из первых поступило соответствующее сообщение от легендарного Р. Зорге. Вот его текст:
«РАСШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА Вх. № 18068
НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ
ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ
ТОКИО, 14 сентября 1941 года
Паула [морской атташе германского посольства в Токио] сказал мне, что он уверен, что очередное большое наступление немцев будет направлено на Кавказ через реку Днепр.
Паула думает, что если немцы не получат нефти в ближайшее время, то дальше они должны проиграть войну. Поэтому бои около Ленинграда и Москвы являются более или менее для показа, а главная атака должна быть на Кавказ. ИНСОН…»
В одном только ошиблись принимавшие участие в столь неблаговидном деле маршалы и генералы. Естественно, «по традиции» в самом главном, принципиальном. Ибо если стратегия вступления в информационную войну – а их «вклад» в мифологию, а также не прекращающаяся вакханалия пережевывания их вранья и попыток с помощью этого вранья переписать историю войны, особенно ее трагического начала, и есть информационная война, – ошибочна, более того, если она в принципе неправедна в самой своей основе, то никто и ничто их не спасет. Даже самые искусные лгуны средств массовой брехни, коих нынче пруд пруди. Ибо испокон веку хорошо известно, что, сколько веревочке (их лжи и клеветы) не виться, конец-то все равно настанет. Пускай и позднее, чем хотелось бы, но настанет. И он, слава богу, настал.
Потому что «разведывательные службы оказывали и оказывают гораздо большее влияние на ход истории, нежели на историков. За любым крупным событием, за спиной каждого государственного деятеля, причастного к этим событиям, стояли разведчики, однако авторы научных хроник то ли из-за высокомерия, то ли из чувства брезгливости игнорируют их вклад и редко называют их имена. Даже те политики, дипломаты и генералы, кому секретные агенты оказали неоценимую помощь, как правило, умалчивают об этом в своих мемуарах».
Комментарий. Дело, конечно же, не столько в высокомерии или брезгливости «авторов научных хроник», сколько в том, что разведки чрезвычайно редко афишируют свою деятельность и конкретные дела. Как правило, это происходит спустя многие и многие десятилетия, или, что чаще всего, вовсе не раскрывают суть своих операций. Обычно разведки говорят лишь о тех делах и тех операциях, а также разведчиках и агентах, о которых, помимо воли самих разведслужб, каким-то образом уже стало известно широкой общественности. Это обычная практика разведывательных служб всего мира. Однако и в этих случаях они говорят ровно столько, сколько позволяют соображения безопасности разведывательной деятельности, прежде всего соображения безопасности разведчиков и агентов, особенно ценных, в том числе и в ретроспективе. Так что нет ничего удивительного в том, что «авторы научных хроник» не говорят о роли разведок в тех или иных событиях, по крайней мере в должном объеме и необходимых для понимания сути событий масштабах информативности. Особенно по «горячим следам». Хотя, естественно, не обходится и без исключений.
Иное дело, когда разведки (и вообще спецслужбы) уже официально предали гласности некоторые из своих операций. А также ранее секретную информацию, знать о которой в период ее особой актуальности, а потому и особой секретности имели право только считанные лица из числа высшего военно-политического руководства того или иного государства. Вот тут-то действительно непонятно, какими соображениями руководствуются «авторы научных хроник» и не только они, игнорируя официальную информацию разведывательных служб. Скорее всего, это происходит не из-за их высокомерия, а вследствие простого неумения адекватно историческим реалиям оперировать в исторических исследованиях уже раскрытой разведслужбами информацией. Или же, что, увы, не редкость, неумело оперируют такой информацией с прямой оглядкой на текущую политическую конъюнктуру.
Это действительно повсеместные, резко обедняющие эти исследования явления, зачастую приводящие их авторов к ложным выводам, либо, что, увы, чаще всего и имеет место быть, «ненавязчиво» подводящие их читателей к заведомо ложным выводам, а нередко и просто нагло вдалбливающие эти ложные выводы в сознание людей. К глубочайшему сожалению, в историографии трагедии 22 июня 1941 года сии явления буквально на каждом шагу. Одна полувековая, более чем омерзительная склока вокруг знаменитого доклада ГРУ от 20 марта 1941 года чего стоит! Так оболгали, так зафальшивили, так извратили все, что связано с этим докладом, так оклеветали руководство советской военной разведки, само ГРУ и Сталина, что трижды не приведи Господь! Нам еще предстоит детальный анализ этой истории.
Между тем по отношению ко всем историческим исследованиям поэтапно раскрывающие суть фиксируемых, но невидимых процессов данные разведки, тем более доложенные в свое время высшему руководству государства и военному командованию, являют собой как бы эталонную информацию для контроля выводов в этих исследованиях. Ибо только адекватное историческим реалиям оперирование такой информацией, в том числе и в сравнении с другими данными, дает шанс правильно понять действия высших государственных мужей (в том числе и военных), получивших эту информацию. Оказавшийся в конце Второй мировой войны в советском плену выдающийся германский военный разведчик времен Первой мировой войны полковник Вальтер Николаи во время одного из допросов на Лубянке обронил такую фразу: «Став историком, я сохранил менталитет разведчика». Понятно, что подавляющее большинство историков, особенно аутсайдеры, пришли в эту науку не из разведки. А потому им, очевидно, надо не сохранять менталитет разведчика, а по меньшей-то мере попытаться проникнуться этим менталитетом, дабы правильно оценивать рассекреченную информацию и не менее правильно оперировать ею. Хотя бы потому, что если говорить образно, то История – это разведка, разведывающая назад! И она обязана быть точной. По крайней мере, насколько это представляется возможным на том или ином этапе. Но особенно важно чтобы она была свободна от конъюнктурных влияний.
Да, действительно, умалчивают, в том числе и умышленно, а нередко и злоумышленно замалчивают роль и заслуги разведки. Есть и более худшие варианты. Молотов однажды заявил писателю Ф. Чуеву следующее: «Я считаю, что на разведчиков положиться нельзя. Надо их слушать, но надо их и проверять. Разведчики могут толкнуть на такую опасную позицию, что потом не разберешься. Провокаторов там и тут не счесть. Поэтому без самой тщательной, постоянной проверки, перепроверки нельзя на разведчиков положиться…»
Как минимум очень странная оценка из уст такого матерого политического волка, как Вячеслав Михайлович Молотов, который практически никогда ничего не предпринимал, не ознакомившись с информацией разведки и вообще спецслужб. Хотя насчет проверки и перепроверки он сказал истину. Правда, и Америки он тут не открыл. Это не столько обязательное, сколько абсолютно категоричное условие доверия к разведывательной информации. И обычно разведка сама этим занимается. Без каких-либо подсказок со стороны. Потому как это ее жизненное кредо – не только добывать актуальную разведывательную информацию, но и немедленно ее проверять, а если оно потребуется, то еще и трижды перепроверять, пока не исчезнет даже тень намека на сомнения в достоверности хотя бы одного из аспектов добытой информации.
В нашей историографии о Великой Отечественной войне подобное отношение к разведывательной информации прошлого – замалчивание, в том числе и умышленное, а также и злоумышленное, – всего лишь один из методов, причем не всегда самый главный и востребованный. Потому что он сразу создает для воспользовавшихся им неприятности – непонятного происхождения белые и черные пятна в истории, которые те, кто умалчивает (тем более злоумышленно) о роли разведки, просто не в состоянии прояснить. Но чаще всего это делают, преследуя определенные, как правило, отнюдь не самые праведные цели.
Впрочем, у нас не считают нужным страдать брезгливостью. И потому поступают проще, но коварно и подло, едва ли не на грани фола. На пути любой попытки честно и объективно разобраться в столь сложнейшем вопросе, почему же 22 июня 1941 г. произошла такая трагедия, кто или что, или кто и что вместе взятые виноваты в ней, выставлен особый легион спецназа маршальско-генеральской лжи. Имя его – мифология о разведке. Вы только полюбуйтесь, что натворили маршалы и генералы военной поры, на какие «подвиги» в клевете и лжи они сподобились сами, да еще и умудрились подвигнуть бесчисленную рать всевозможных толкователей и комментаторов их «воспоминаний и размышлений».
1. Советская разведка не имела достоверной информации о планах руководства Третьего рейха на осень 1939 г., в частности о том, что война в Европе начнется именно с вторжения вермахта в Польшу, и потому не могла своевременно информировать высшее советское руководство о том, что нападение на Польшу станет предвестником нападения нацистской Германии на СССР.
2. Маршал Г. К. Жуков (задолго до того, как он сел писать свои мемуары): «Наша агентурная разведка, которой перед войной руководил Голиков, работала плохо, и она не сумела вскрыть истинных намерений гитлеровского Верховного командования в отношении войск, расположенных в Польше. Наша агентурная разведка не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом».
3. Маршал Г. К. Жуков (еще в рукописи своих «Воспоминаний и размышлений»): «Я не знаю, что давала Сталину разведка, находившаяся не в руках Генштаба, но разведка, которую возглавлял перед войной генерал Голиков Ф. И., не смогла вскрыть мероприятий, которые в глубокой тайне отрабатывались в штабах немецких войск по плану войны. Разведка не сумела проникнуть в тайники, где планировались цели и задачи в войне с Советским Союзом. Обо всем этом мы узнали только после войны, читая трофейные документы».
4. Маршал Г. К. Жуков: Сталин «даже из того, что докладывалось ему по линии военной разведки, мог видеть безусловное нарастание угрозы войны, но этого им сделано не было, так как он поверил исходившей от Гитлера дезинформации».
5. Маршал Г. К. Жуков: «Могло ли руководство наркомата обороны своевременно вскрыть выход вражеских войск на границу СССР – непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение 22 июня? В тех условиях, в которые было поставлено военное руководство, сделать это было затруднительно. Нам категорически запрещалось ведение воздушной разведки, а агентурные данные запаздывали».
6. Маршал Г. К. Жуков: «Сейчас бытуют разные версии о том, что мы знали о выдвижении войск противника на исходные рубежи и даже конкретно о дне нападения немцев. Эти версии лишены основания и не могут быть подтверждены официально. Военному руководству были известны лишь общие предположительные сведения, которые были известны многим».
7. Маршал Г. К. Жуков: «С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план “Барбаросса”, направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность… Позволю со всей откровенностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали».
8. Маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский (в порядке тезиса): «В Москве не знали не только о сроках германского нападения, но и о том, будет ли это нападение вообще».
9. Из тех разведывательных данных, которые представили разведывательные службы, никто в Москве не стал бы делать вывод о завершении гитлеровцами подготовки удара по СССР.
10. Советским разведывательным службам не удалось достоверно установить состав вооруженных сил Германии и ее группировку на востоке, что затрудняло оценку угрозы Советскому Союзу.
11. Агентурная разведка пограничных войск лишь с 24 мая 1941 г. была ориентирована на выявление подготовки Германии к войне с СССР.
Специальный комментарий. Автор этого тезиса, А. Пранович, очевидно подразумевал разведку штабов приграничных военных округов. Дело в том, что такое указание от 24 мая 1941 г. по их линии действительно имело место быть. Однако даже в этом случае нельзя было делать такой вывод, ибо с профессиональной точки зрения он просто фантастически глуп. Разведка штабов приграничных военных округов работает в непрерывном режиме – такова спе цифика деятельности не только указанных подразделений разведки, но и вообще разведки как острого инструмента государственной, в том числе и военной, политики. Единственное, что могло быть с 24 мая 1941 г. и действительно имело место быть – так это очередное требование об активизации разведывательной деятельности. Тут надо просто понимать, что начальство любит давать такие указания, в которых разведка не очень-то и нуждается. Впрочем, на то оно и начальство, чтобы выдавать «на-гора» различные «ценные указания»…
Кстати говоря, это требование касалось не только военной разведки, но и по согласованию с руководством ГРУ всех подразделений разведки НКГБ СССР и НКГБ приграничных с Германией союзных республик, разведки погранвойск НКВД СССР. Вот, к примеру, текст «Директивы НКГБ СССР Наркому Госбезопасности УССР МЕШИКУ по проведению разведдеятельности в связи с военными приготовлениями Германии»:
«ДИРЕКТИВА НКГБ СССР НАРКОМУ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ УССР МЕШИКУ ПО ПРОВЕДЕНИЮ РАЗВЕДДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СВЯЗИ С ВОЕННЫМИ ПРИГОТОВЛЕНИЯМИ ГЕРМАНИИ
№ 2177/м
9 июня 1941 г.
Сов. секретно
Условия современной обстановки выдвигают перед всеми разведывательными органами Советского Союза, в качестве главнейшей задачи, выяснение всех вопросов, связанных с подготовкой войны против СССР и в первую очередь со стороны Германии. Поэтому в Вашей разведывательной работе, в качестве задачи на ближайшее время, должно быть выяснение следующих вопросов:
1. Общая численность взятого в германскую армию контингента и его возрастной состав с распределением по сухопутным войскам, войскам СС и СА, воздушным силам, резервной сухопутной армии и морскому флоту.
2. Организационно-штатная структура отдельных германских войсковых соединений: пехотных дивизий, танковых дивизий, тяжелых танковых дивизий, моторизованных дивизий, горнострелковых дивизий, дивизий воздушной пехоты, парашютных дивизий, корпусной артиллерии, артчастей резерва главного командования, зенитных корпусов и зенитных дивизий, авиационных корпусов и авиационных дивизий, химических частей.
3. Среднемесячная производительность и производственная мощность отдельных германских заводов, выпускающих танки, броневики, боевые самол еты, орудия (по типам – полевые, противотанковые, тяжелые и зенитные), пулеметы (ручные, станковые и для ВВС), порох, взрывчатые и отравляющие вещества.
4. Какие новые образцы приняты за вторую половину 1940 г. и в 1941 году на вооружение в германской армии; танки, авиационное и артиллерийское вооружение. Особенно важно выявить по танкам: максимальную толщину и силу сопротивления брони, типы танков с максимальным весом и вооружением и количество танков весом от 45 тонн и выше. По ВВС особенно важно выяснить: максимальную скорость новых и модернизированных истребителей и бомбардировщиков, максимальные мощности моторов, максимальные дальности истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов, максимальную бомбовую нагрузку и самолеты с наиболее мощным пушечным вооружением.
5. Дислокация штабов немецких армий и штабов армейских групп на всех театрах военных действий Германии против СССР, в частности проверить наличие штабов армий и их нумерацию в Варшаве, Люблине; в районе Замостье – Красностав – Янов; в районе Тарнов – Лембица, Бохня; в районе \336\ Закопане – южнее Кракова 75 км; в районе Лодзь – Спала (быв. резиденция Мосдицкого), Краков.
6. Установить количество немецких дивизий и корпусов к востоку от реки Одер, т. е. от линии Моравская – Острава – Бреслау – Штеттин. При этом особенно важно выявить состав войск в районах Ченстохов, Катовице, Краков, Лодзь, Познань, Бреслау; Познань, Франкфурт (на Одере), Бреслау.
7. Детальные данные по строительству укрепленных районов против СССР и аэродромных узлов, особенно подземных ангаров к востоку от реки Одер до нашей границы, на территории Словакии, Венгрии и Румынии. При этом особенно важно получить данные по состоянию укрепленных районов в пограничной полосе по реке Висле (Варшавский УР, Демблинский УР) и по рекам Прут и Серет (Молдавия).
8. Планы военных операций против СССР (в любой форме: документальной, в высказываниях и т. д.).
9. Суточная пропускная способность жел езных дорог к востоку от р. Одер до нашей границы от Мемеля до Карпатской Украины.
10. При даче заданий агентуре необходимо учитывать район, в который агент направляется или находится и его возможности по сбору разведданных. Во избежание провала агентуры и расшифровки нашего интереса к упомянутым вопросам, следует избегать давать одновременно одинаковые задания нескольким агентам. Все добытые разведывательные данные, по этим вопросам, направлять в 1-е Управление НКГБ СССР.
Чтобы не вводить некоторых читателей в искус воспользоваться якобы появившейся возможностью ёрничать и тем более пытаться ёрнически утверждать, что-де эти меры предпринимались для подготовки нападения на Германию, о чем ныне очень много брешут, сразу же отмечу, во-первых, что если бы такое нападение действительно планировалось, тем более, как утверждают брехологи, на июль 1941 г., то подобный круг вопросов разведка должна была начать освещать значительно раньше. Как минимум за 6–10 месяцев, а то и год, если не того более. А не с 9 июня, что означает практически в пожарном порядке.
Во-вторых, эти задания поставлены руководством военной разведки, и отдельные из них внешне свидетельствуют не в пользу руководства ГРУ – ведь постановка, например, задачи изучения организационно-штатной структуры германских войсковых соединений, как, впрочем, и других задач, всего за месяц до якобы давно запланированного нашего нападения на Германию, мягко выражаясь, несколько поздновато выходит. Более того. Получается, что ГРУ не располагало никакой информацией по этим вопросам даже от официально действовавших в Германии советских военных атташе и неофициально действовавших резидентур военной разведки. Но это полный нонсенс! Такой информацией ГРУ располагало. Еще в марте 1941 г. военный атташе СССР в Германии и одновременно резидент советской военной разведки генерал-майор Тупиков (оперативный псевдоним Арнольд) прислал в Москву громадный, многостраничный доклад, в котором подробно освещалась подавляющая часть именно этих вопросов – документ так и назывался «Доклад о боевом и численном составе развернутой германской армии и ее группировок по состоянию на 15.3.1941 г.». Доклад был исключительно подробный – свыше ста страниц машинописного текста. Плюс огромное количество схем, в том числе и схема группировок войск вермахта у советских границ. И, самое главное, схема возможных вариантов действий Германии против СССР, один из которых практически точно отражал суть плана «Вариант Барбаросса». Так что такие задания – скорее всего откровенная, но полностью согласованная с руководством разведки НКГБ попытка руководства ГРУ получить по каналам разведки НКГБ независимую, подтверждающую данные военной разведки информацию.
В-третьих, что и есть самое главное. Как сама суть поставленных задач, так и вся направленность приведенного документа однозначно говорят о том, что необходимо именно выявить конкретные признаки и любые подробности готовящегося нападения Германии.
Дело в том, что как директива по линии ГРУ, так и аналогичные директивы по линии НКГБ и НКВД были обусловлены тем, что в мае месяце (точная дата неизвестна) из берлинской резидентуры НКГБ СССР от ценного агента, крупного железнодорожного чиновника Третьего рейха (подробно об этом агенте будет сказано ниже), были получены неопровержимые документальные данные о том, что с 22 мая 1941 года график военных перевозок войск вермахта переводится в режим отсчета времени «X» или, если на немецком штабном языке, в «режим максимально уплотненного графика движения эшелонов». А уже 24 мая Сталин созвал расширенное Политбюро с участием высшего военного командования, в том числе и приграничных округов, на котором прямо заявил о том, что в самое ближайшее время СССР подвергнется внезапному нападению. Вот чем и были вызваны эти директивы.
Поэтому еще раз обратите внимание на то, что говорится в преамбуле директивы: «Условия современной обстановки выдвигают перед всеми разведывательными органами Советского Союза, в качестве ГЛАВНЕЙШЕЙ задачи, выяснение всех вопросов, связанных с ПОДГОТОВКОЙ ВОЙНЫ ПРОТИВ СССР И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ СО СТОРОНЫ ГЕРМАНИИ». Такие задачи перед «всеми разведывательными органами Советского Союза» мог поставить только Сталин (а Кобулов в данном случае всего лишь исполнитель приказа Сталина в своем ведомстве).
И в завершение комментария следует заметить, что не следовало Прановичу лезть с таким «критическим анализом», если он не мог отличить разведку пограничных войск от разведки штабов приграничных военных округов. Мало того, что это, как говорят в Одессе, две большие разницы, поскольку принадлежали (и принадлежат) разным силовым ведомствам, так еще и совершенно разные задачи решают. Тем более ему не следовало лезть на страницы печати с таким «анализом», коли он был не в состоянии уяснить, чем же было вызвано такое распоряжение Так что нетрудно заметить уровень «профессионализма» автора не столько «критического анализа», сколько глупо неуместного мифа. Ведь ниже же плинтуса получилось!
11. Агентурная разведка была слабо укомплектована подготовленными кадрами, агентов вербовали из местных жителей, большинство из которых не имело доступа к важным сведениям, агенты не готовились к работе в условиях войны.
12. Разведывательные органы приграничных военных округов не привлекались для подготовки планов прикрытия.
13. Взаимодействие всех видов разведки было налажено слабо, как и обмен информацией между разными ведомствами.
14. Низкая эффективность разведки приграничных военных округов не позволяла командованию видеть четкую картину ситуации и делать соответствующие выводы.
15. Отсутствие агентов в штабах противника не позволяло добывать документы о планах Германии, этого не произошло даже тогда, когда 18 июня германское командование уведомило о предстоящем вторжении командный состав, до роты включительно.
16. Зачастую штабы округов ничего не знали о противостоящих группировках противника, что, естественно, сказалось на ходе боевых действий.
17. Вплоть до германского нападения в сводках разведки НКГБ не было сделано вывода о непосредственной угрозе войны.
18. Также как и военная разведка, разведка НКВД-НКГБ верно установила факт сосредоточения германских войск, но не смогла определить его цели.
19. Маршал Г. К. Жуков: В ответ на просьбу военных разрешить привести войска западных приграничных округов в полную боевую готовность, Сталин 11 июня 1941 года якобы заявил им (подразумевая разведывательные данные), что «для ведения большой войны с нами немцам, во-первых, нужна нефть. И они должны сначала завоевать ее. А во-вторых, им необходимо ликвидировать Западный фронт, высадиться в Англии или заключить с ней мир». Для большей убедительности Сталин подошел к карте и, показав на Ближний Восток, заявил: «Вот куда они (немцы) пойдут».
20. Маршал Г. К. Жуков: Сталин считал, что «Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать себе второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз – это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые».
21. «К огромному сожалению, политическое руководство нашей страны вплоть до самого начала войны находилось в плену дезинформационной деятельности немецкой разведки».
22. На сообщения Р. Зорге и иных разведчиков и агентов о близящемся нападении Германии Центр не прореагировал.
23. Ни внешняя разведка, ни ГРУ не имели перед войной отделов обработки и анализа разведывательной информации, что негативно повлияло на оценку военно-политической ситуации.
24. Разведка часто сама дискредитировала поступавшие сведения, передавая их Сталину без какого-либо анализа.
25. Разведка не смогла убедить Сталина в скором нападении Германии.
26. Выводы военной разведки были своеобразной данью существовавшей деспотичной атмосфере и своего рода пропуском для доклада Сталину, который мог сам делать выводы из докладывавшихся сведений, а на выводы ГРУ не обращать внимания.
27. Внешняя разведка и контрразведка «…не оценили совокупности добытых сведений, не проанализировали поступившей информации, не сделали необходимого вывода. В те времена существовал порядок докладывать руководству страны каждый материал в отдельности, как правило, в том виде, в каком он поступал, без аналитической оценки и комментариев… Будучи доложенной руководству страны в разобщенном виде, информация о военных приготовлениях не создавала убедительной целостной картины происходящих событий, не отвечала на главный вопрос: с какой целью эти приготовления осуществляются, принято ли правителями Германии политическое решение о нападении, когда следует ожидать агрессии, каковы будут стратегические и тактические цели ведения противником военных действий».
28. Руководимая Л. П. Берия внешняя разведка НКВД СССР прозевала войну, потому что репрессии Берия против сотрудников советской внешней разведки подкосили ее, и она не смогла выполнить свой долг перед Родиной.
29. Берия устроил погром в советской военной разведке накануне войны, вследствие чего она не смогла эффективно работать накануне войны.
30. Накануне войны Берия сыпал угрозами применения жестоких кар в отношении тех разведчиков и агентов, которые сообщали тревожные сведения о скором нападении Германии на Советский Союз, и раздувал миф о том, что-де разведывательная информация о грядущем в скором будущем нападении Германии на СССР не соответствует действительности.
Исторический штрих. Автором этих беспардонных глупостей, которые, к слову сказать, до сих пор присутствуют на страницах многих, даже солидных исследований, является состряпавший книгу «Трагедия Кассандры» Овидий Горчаков. Указанные под №№ 29–30 «тезисы» были изложены им в предисловии к русскому изданию книги Джона Ле Карре «Шпион, который вернулся с холода». Состряпанные им мифы детально анализируются и разоблачаются в одной из последующих глав.
31. Неясно, оценивал ли кто-либо в Москве поступавшие донесения как нарастание угрозы нападения.
32. «…Сталин не знал о приготовлениях немцев, так же как и о развертывающихся у советских границ ударных группировках вермахта, ровным счетом ничего (за исключением “дезы”, которую гнала ему советская разведка и которой он сам не верил)! Гениальный вождь, гениальные полководцы, гениальные разведчики не видели, что происходит под самым их носом! Ничего эти самые пограничники, равно как и бойцы и командиры линейных частей РККА, не слышали и не наблюдали в действительности. Это и есть главная советская ложь о войне».
33. «Сталин, его ближайшее окружение, Генеральный штаб, а также Главное разведывательное управление допустили крупнейший просчет в оценке военно-стратегической обстановки. Не придавалось должного значения сообщениям замечательных советских разведчиков».
34. «…Основной причиной неожиданности нападения на нас является плохо организованная на наших западных границах разведка».
35. «Руководство страны не смогло правильно оценить полученную по разведывательным каналам информацию».
36. «Главной причиной неудачного начала Великой Отечественной войны стала ошибка советского руководства в оценке военно-политической обстановки накануне войны».
37. Разведка имела источники в окружении военно-политического руководства Германии, но не имела доступа к документам германского командования.
Специальный комментарий. Советские разведывательные службы (включая и личную разведку Сталина) действительно располагали ценной агентурой в окружении Гитлера, Гесса, Геринга, Гиммлера, Муссолини, Франко. Из тех, о ком официально стало известно, – Ольга Чехова, князь Радзивилл, Марика Рёкк, С. А. Вронский, перехваченная ценная агентура польской военной разведки в окружении высшего военного командования Германии, а также агентура в германской военной разведке – абвере. Среди последних особо выделяется имевший двойные каналы связи как с чехословацкой военной разведкой (а через нее, увы, и с британской разведкой), так и с советской разведкой агент первой А-54, он же подполковник (впоследствии полковник) абвера Пауль Тюммель, поставлявший исключительно ценную информацию. О других будет сказано отдельно.
Информация, которую они поставляли, была исключительно ценной. Однако никто не может с абсолютной достоверностью сказать, какую долю в общем объеме сообщаемых ими сведений составляли документальные данные. Увы, но эта тайна так и останется тайной за семью печатями. Таковы жесточайшие правила разведки. Хотя по отдельным, частично прорвавшимся на свет гласности признакам можно с определенной долей уверенности утверждать, что поступала также и актуальная, совершенно секретная документальная информация. Дело в том, что сколь бы плотной, непроницаемой ни была завеса секретности на этапе разработки тех или иных планов, обеспечиваемая жесточайшим режимом соблюдения государственной и военной тайн, а также широкомасштабными и массированными усилиями контрразведки, она сильно ослабевает уже на этапе реализации утвержденных планов. Потому как в дело вступают исполнители, причем в немалом количестве. Соответственно пускай и поэлементно, пускай и под контролем контрразведки, но самая секретная информация начинает широко расползаться – ведь перед каждым исполнителем ставят определенные задачи. Но как гласит знаменитая русская пословица, на каждый роток не накинешь платок. И потому на этом этапе разведка реально в состоянии добыть ценную документальную информацию, не говоря уже о добывании актуальных разведывательных данных в устном изложении. И тому есть реальные, документальные подтверждения из истории советской разведки накануне войны, о некоторых из которых, практически хрестоматийных, скажем чуть ниже.
В завершение этого комментария считаю необходимым еще раз привлечь внимание к тому, что далеко не всегда добывание разведывательной, в том числе и документальной, информации обеспечивается непосредственным (агентурным) проникновением в наиболее охраняемые сейфы главного противника. Да, в любой разведке, тем более великих держав, это считается сверхвысшим пилотажем. Однако такие операции чрезвычайно сложны и особо трудоемки. И потому в реальности чаще бывает все наоборот. В разведке вообще нередко исходят из того, что самый прямой путь к наиболее охраняемым секретам и планам противника – окольный. Наиболее частым вариантом добывания разведывательной, в том числе и документальной, информации о противнике является агентурное проникновение к его высшим секретам через союзников этого противника, где контрразведывательный режим значительно слабее, либо через противников этого противника, которые стали хотя бы временными союзниками (в данном случае СССР). Это обычная практика всех разведок мира, особенно разведок великих держав. Так, последний из указанных вариантов наиболее известен читателям. Речь идет о деятельности знаменитой «кембриджской пятерки» блестящих агентов советской разведки, имевших в том числе и доступ к уникальным материалам британского радиоперехвата германских сообщений, включая и военных сообщений, актуальным данным британской разведки и дипломатии. Проще говоря, ряд секретных и совершенно секретных документов германского военного планирования становился известным высшему советскому военно-политическому руководству именно по этому каналу. А во время войны это был один из основных каналов ценнейшей, а зачастую просто бесценной разведывательной информации, на основе которой нередко принимались стратегические решения.
Так что нечего было обвинять советскую разведку за отсутствие добытых документальных материалов о планируемой агрессии Германии. Еще раз обращаю внимание на то, что в разведке наиболее прямым путем доступа к важной документальной информации противника зачастую считается именно окольный путь. Пытающимся «упрекнуть» советскую разведку надо хотя немного представлять себе специфику разведки, особенности добывания разведывательной информации на том или ином направлении и только потом хвататься за перо и выводить на бумаге какие-то «упреки». А то ведь сплошная глупость выходит из-под пера таких незадачливых исследователей-критиканов.
38. Советская разведка плохо работала до войны.
39. Разведка добыла максимально возможный объем информации, но в условиях целенаправленной дезинформации и высокоэффективных мер по сохранению секретности, осуществлявшихся германскими спецслужбами, эта информация оказалась слишком противоречивой.
40. «Имеющиеся материалы не подтверждают версию о том, что советской разведке “удалось раскрыть замысел германского командования” и “своевременно вскрыть политические и стратегические замыслы Германии”».
41. «Фактически по мере приближения войны значительная часть разведывательной информации утаивалась от армии, вероятно, чтобы не дать ей повода настаивать на конкретных действиях».
42. Несмотря на ослабление репрессиями, накануне войны советская разведка располагала многими ценными сведениями о намерениях Германии и о подготовке к нападению на СССР, однако Сталин не верил этой информации, поскольку верил Гитлеру и, в силу договора о ненападении, стремился оттянуть войну, которой боялся, не давая Германии повода для нападения. Вследствие чего советское руководство не смогло правильно определить сроки возможного нападения, что и привело к трагедии 1941 г.
43. Между разведывательными данными различных разведывательных служб СССР накануне войны существовал сильный разнобой, который не давал возможности правильно оценить нараставшую угрозу войны. «Почему возникли эти разночтения, и каким образом они повлияли на оценку германской группировки на востоке, к сожалению, остается неизвестным».
44. Советская разведка не располагала точными сведениями о количестве сосредоточенных у советских границ германских войск и в своих оценках исходила из завышенных сведений об общей численности вермахта.
45. Накануне войны Берия умышленно «фильтровал» разведывательную информацию таким образом, чтобы достоверные сведения не доходили бы до Сталина.
46. Берия лично виновен в том, что накануне войны Сталину постоянно направляли дезинформацию, исходившую от пресловутого агента Лицеист, которым лично руководили высшие иерархи нацистского рейха Гитлер – Геббельс – Риббентроп.
47. Вместо того чтобы с особым вниманием отнестись к крайне тревожной информации разведки о грядущем в ближайшие дни нападении Германии, Сталин писал на донесениях разведки матерные резолюции.
48. Советская разведка не смогла вскрыть стратегический замысел германского командования, направления главных ударов, добыть точных данных о возможном характере боевых действий против СССР.
49. Советская разведка в своих оценках исходила из идеи затяжной войны, в то время как Германия делала ставку на блицкриг, причем эта уверенность Москвы поддерживалась поступавшей разведывательной информацией.
Такие перлы выдают, увы, представители отечественной, в том числе и современной, российской разведки, которые затем со смачным передергиванием смысла трактуются крайне далекими от разведки исследователями-конъюнктурщиками и далее уже как якобы сермяжная правда истории от разведки подаются ничего не подозревающим читателям и слушателям. Что же касается других мифов, которым не даны какие-либо комментарии, то о них, точнее об их аргументированном разоблачении, будет представлено читателям далее.
Вопрос: для какой конкретно цели маршалам и генералам, а также их присным и прочим толкователям-извращенцам их «мудрых воспоминаний и размышлений» понадобились приведенные выше мифы?
Не ставя себе целью кого-либо поучать, хотел бы для начала просто напомнить, что означает слово «миф». Первое значение этого термина, происходящего от греческого слова «mythos», – это сказание, передающее представление древних народов о происхождении мира и явлений природы, о богах и легендарных героях. А вот второе значение, имеющее прямое отношение к интересующему нас вопросу, состоит в том, что миф – это вымысел.
А теперь посмотрите, какова роль мифа в политической жизни любого общества. Имея при этом в виду, что история – это отнюдь не только прошлое. Прежде всего, это ожесточенно свирепая борьба за настоящее и особенно будущее. Кто контролирует прошлое – тот владеет настоящим. Кто контролирует настоящее – тот господствует над будущим!
Сразу же прошу извинить за довольно обширную цитату, но она того стоит. Тем более что она принадлежит перу самого выдающегося исследователя мифов в ХХ веке – немецкого философа Эрнста Кассирера. Итак, вот какую характеристику он дал в своем знаменитом труде «Техника современных политических мифов» мифам ХХ века: «Миф достигает апогея, когда человек лицом к лицу сталкивается с неожиданной и опасной для него ситуацией. Даже в самых примитивных сообществах использование магии ограничено особой сферой деятельности. Во всех случаях, когда можно прибегнуть к сравнительно простым техническим средствам, обращение к магии исключается. Такая потребность возникает только тогда, когда человек сталкивается с задачей, решение которой далеко превосходит его естественные возможности… В критических ситуациях человек всегда обращается к отчаянным средствам. Наши сегодняшние политические мифы как раз и являются такими отчаянными средствами.
Миф… создается в соответствии с планом. Новые политические мифы не возникают спонтанно, они не являются диким плодом необузданного воображения. Напротив, они представляют собой искусственные творения, созданные умелыми и ловкими “мастерами”.
…ХХ веку – великой эпохе технической цивилизации – суждено было создать и новую технику мифа, поскольку мифы могут создаваться точно так же и в соответствии с теми же правилами, как и любое другое современное оружие, будь то пулеметы или самолеты. Это новый момент, имеющий принципиальное значение. Он изменил всю нашу социальную жизнь.
…Современные политические мифы действуют совсем по-другому. Они не начинают с того, что санкционируют или запрещают какие-то действия. Они сначала изменяют людей, чтобы потом иметь возможность регулировать и контролировать их деяния. Политические мифы действуют точно так же, как змея, парализующая кролика перед тем, как атаковать его. Люди становятся жертвами мифов без серьезного сопротивления. Они побеждены и покорены еще до того, как оказываются способными осознать, что же на самом деле произошло. Обычные методы политического насилия не способны дать подобный эффект…
…Чтобы победить миф, мы должны знать его. В этом заключается один из принципов правильной стратегии. Понять миф означает понять не только его слабости и уязвимые места, но и осознать его силу… Необходимо тщательно изучать происхождение, структуру, технику и методы политических мифов. Мы обязаны видеть лицо противника, чтобы знать, как победить его».
Теперь попробуем ответить на вопрос о том, для какой конкретно цели понадобились перечисленные выше мифы. То, что маршалы и генералы до конца своих дней страшились исторической (а заодно и уголовной) ответственности за трагедию 22 июня, – это и так понятно. Теперь даже и за океаном. В отличие как от отечественных профессиональных, в том числе и академических, историков, так и, увы, более свободных в своих аналитических выводах историков-аутсайдеров уже и за океаном поняли, что «большинство нападок на Сталина (от себя добавлю, что и на разведку тоже. – А. М.) инициировали советские военные, им же принадлежит формулировка причин отступления в 1941 г. Одна из целей представляется достаточно ясной: избежать ответственности за бедствия. Несмотря на случайные вкрапления правды, многие из этих аргументов просто не выдерживают критики. Легенды о катастрофической “внезапности” зародились в командирской среде в первые недели войны и охотно распространялись самими военными для оправдания своих не слишком успешных боевых действий. Неприятная для многих командиров истина состоит в том, что германское нападение было неожиданным только для гражданского населения СССР (далеко не для всего гражданского населения Советского Союза – жители приграничных районов СССР прекрасно знали, что „22 июня ровно в четыре часа…” начнется война. – А. М.), но не для… военачальников…».
Так считает, например, американский историк, профессор Техасского университета Роджер Риз, опубликовавший в 2003 г. книгу «Сталинские солдаты поневоле: социальная история Красной Армии. 1925–1941 гг.», в которой стремится вскрыть причины катастрофы Красной Армии в 1941 г. Р. Риза трудно упрекнуть в просоветских симпатиях, тем более к Сталину, чьё имя и на Западе, и в России то и дело служит поводом для распространения всевозможных небылиц, лжи и мифов, в том числе и устами высокопоставленных лиц, не исключая высших государственных мужей. И тем особенно интересна его книга. Ибо Риз даёт жёсткую и, как ни странно, строго научно обоснованную отповедь мифам, порождённым небезызвестным хрущёвским «закрытым» докладом на ХХ съезде КПСС.
Но все это макушка айсберга под названием «тайна трагедии 22 июня» в части, касающейся разведки. Тут дело гораздо серьезнее. Перефразируя известные слова У. Черчилля, вопрос о том, что же на самом деле и почему произошло 22 июня, есть загадка, завернутая в секрет, внутри которого тайна. В том числе и в первую очередь в части, касающейся разведки. Ведь наплести с тридцать три короба, то есть целых пятьдесят мифов (если не больше – здесь ведь были приведены только те, которые активно фигурируют в исторической литературе) только о разведке, причем затрагивая всевозможные аспекты ее деятельности, – это ведь не шутки. Это действительно делалось и, увы, делается по определенному плану. Более того. План этот составлялся явно не без участия лиц, хорошо разбиравшихся в сути разведывательной деятельности, в том числе и в ее предвоенной специфике. Иначе трудно было бы состряпать такое количество мифов, каждый из которых свидетельствует о том, что их составители понимали, что и зачем они мифологизируют. Ведь в итоге-то получилось действительно мощное «оружие» в борьбе за недопущение прорыва к подлинной правде!
Штрих-комментарий. Ныне дело докатилось до того, что оголтелой клеветнической ложью о разведке накануне войны злоумышленно оболванивают уже детей! Так, на странице 484 части третьей (ХХ век) пятого тома «Энциклопедии для детей» редакционная коллегия (в составе неких М. Аксеновой, А. Элиович, О. Елисеевой и др.) приводит как якобы общеизвестный достоверный факт, что-де якобы 21 июня 1941 года глава НКВД СССР Л. П. Берия будто бы направил Сталину докладную, в которой, в частности, говорилось следующее: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на берлинскую агентуру… Начальник разведуправления, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранцева, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе. Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет».
А далее идет еще одна бериевская «страшилка» следующего содержания: «Вместе с донесениями, предупреждающими (вот же грамотеи хреновы – ведь надо было писать “предупреждавшими”! – А. М.) о скором нападении Германии на СССР, в архиве хранится резолюция Берии: “В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников… за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль, как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией…”»
И вот этой, давно уже ставшей омерзительной, «классикой» оголтелой, махрово лживой брехологии о разведке и Л. П. Берия вовсю потчуют детей?! И где? Со страниц детской энциклопедии?! Докатились! Мало того что даже солидные ученые мужи не брезгуют этой гадкой мерзостью, хотя им уже раз по сто, в том числе и с использованием убойных аргументов, объясняли, что такого и в помине-то не было, так еще и юное поколение решили оболванить!
Тут уж волей-неволей пожалеешь, что нет Лаврентия Павловича Берия – за такое подлое оболванивание детей он точно стер бы этих мерзких тварей в лагерную пыль! И был бы абсолютно прав! А о том, почему он был абсолютно прав, – поговорим чуть ниже.
Так вот и спрашивается, зачем же это «оружие» было создано. Ответ на этот вопрос и дал Э. Кассирер – «такая потребность возникает только тогда, когда человек сталкивается с задачей, решение которой далеко превосходит его естественные возможности… В критических ситуациях человек всегда обращается к отчаянным средствам…».
Хотя и по-разному, но двигать полки, дивизии, корпуса, армии и фронты маршалы и генералы, конечно, могли – сомнений никаких нет. Особенно когда Верховным Главнокомандующим стал впоследствии подло преданный ими И. В. Сталин. Потому что именно при нем и именно под его командованием они стали теми, какими их знает народ, – ПОБЕДИТЕЛЯМИ.
Только вот сразу же возникают два вопроса: 1. Что за задача стояла перед ними, решение которой столь превосходило их естественные возможности, что породило такую потребность, как обращение к мифам?
2. Что за критическая ситуация возникла, что они были вынуждены обратиться к столь отчаянным средствам, как донельзя лживые мифы о разведке?
Понимаете ли, в чем все дело-то. Для того чтобы отбрехаться – именно отбрехаться, другого слова для данного случая не подберешь, – от ответственности за невиданную в истории России трагедию 22 июня, им не нужно было идти по тонкому и скользкому льду лжи и клеветы, в том числе в отношении разведки. Особенно после того, как не стало Сталина. Ведь вождь, которого они в абсолютном большинстве предали, своим исторически беспрецедентно высочайшим авторитетом прикрывал невиданный позор маршалитета и генералитета за трагедию 22 июня. Но особенно их защищали Величайший Подвиг Советского Народа и его доблестной Красной Армии, сама Блистательнейшая Победа в войне. Однако они отбросили эту уникальную защиту. Хуже того. Не найдя взамен ничего более умного – о честном уж и говорить-то не приходится, – прибегли к самому отчаянному средству. Стали усердно плодить мифы о войне. Особенно о том, кто и что были виновниками этой невероятной трагедии, в том числе и, увы, в упреждающем «разбор полетов» сугубо на военные темы режиме, о якобы неэффективности, а в отдельных случаях фактически даже и о неспособности разведки справиться со своими прямыми обязанностями, да еще и приплели сюда невесть откуда взявшуюся вину Сталина, который якобы не верил разведке.
Однако же наплодить-то мифы наплодили, к тому же бойкая на перо бесчисленная рать всевозможных толкователей-комментаторов их «мудрых изречений, воспоминаний и размышлений» и прочих извращенцев от Истории изрядно помогла, в том числе и растиражировать их в различных вариациях. Да вот получилось только, как в известной русской пословице – гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Проще говоря, забыли крутозвездные стратеги и их приближенные щелкоперы и т. п. деятели от Истории о самом простом. О том, что если собрать все мифы, в частности о разведке, воедино, то даже самый далекий от военных дел и тем более от разведки человек без особого труда обратит внимание на то, что ими всего лишь прикрывается то, что маршалы и генералы военной поры отчаянно хотели скрыть!
Но что они отчаянно хотели скрыть?! Ведь главное, что они могли хотеть скрыть касательно трагедии 22 июня, так это свою (исключительную) осведомленность о противнике и его замыслах, которую самоотверженной и уникально эффективной деятельностью им обеспечили советские разведывательные службы! Потому что обратное, то есть признание своей исключительной осведомленности о противнике при объективно сложившейся общеизвестности факта кровавой трагедии 22 июня, было для них хуже смертного приговора, хуже самого расстрела, хуже полного забвения их имен и даже хуже презрения народа! Не говоря уже о том, что, признав такую свою осведомленность, они лишились бы даже тени намека на возможность взвалить всю ответственность за трагедию на Сталина!
Самое любопытное в этом категорическом выводе заключается в том, что не менее категорично его подтвердил лично… Георгий Константинович Жуков. Давным-давно генерал-лейтенанту Н. Г. Павленко (когда он был главным редактором «Военно-исторического журнала»), которому надоело выслушивать очевидные в своей лживости мифологические байки Жукова о том, что он, видите ли, ничего не ведал и не знал о приготовлениях немцев к нападению на СССР, пришла в голову простенькая, но воистину блестящая идея. Обычно этим пользуются опытные следователи, видя, что подследственный наотрез отказывается признать очевидные факты своей вины. Они предъявляют ему неопровержимые, документально зафиксированные факты, свидетельствующие о его непосредственной вине. Генерал-лейтенант Н. Г. Павленко так и сделал, а реакцию Г. К. Жукова описал следующим образом: «Жуков уверял меня, что он ничего не знал о “Плане Барбаросса” накануне войны, что он и в глаза не видел донесения разведки. На следующий день я приехал к Жукову и привез те самые сообщения разведки о плане войны с СССР, на которых стояли их – Тимошенко, Жукова, Берии и Абакумова подписи. Трудно передать его изумление. Он был просто шокирован».
Вот своим непередаваемым шоком он и подтвердил вышеприведенный вывод. Но еще бы ему не быть шокированным – взяли-то, как говорится, с поличным! В этой связи небезынтересно было бы знать, а что произошло бы с тем же Жуковым, если еще при его жизни была бы возможность предъявить ему также и сообщения германской разведки, которые ныне хранятся в архивах Германии?! Ведь и по ним тоже прекрасно видно, что Жуков был хорошо осведомлен о плане гитлеровской агрессии. Чуть ниже мы вернемся к этим данным.
Да, к сожалению, реакции Жукова на это мы никогда не узнаем. Но это вовсе не означает, что мы лишены возможности, выражаясь языком маршала Ф. И. Голикова, «в полной степени рассказать» о том, насколько нагло врал Маршал Советского Союза, Четырежды Герой Советского Союза Георгий Константинович Жуков в отношении эффективности советской разведки. Да и другие маршалы и генералы не отставали от него.
Как видите, было что́ скрывать Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову. Не рассчитывал он, что секретнейшие документы разведки, на которых стоит его же подпись, свидетельствующая о том, что он ознакомился с ними еще тогда, до 22 июня 1941 г., все-таки выйдут из режима секретности. Что они будут рассекречены и даже предъявлены ему, так сказать, для опознания еще при его жизни. Тем более он не рассчитывал, что со временем наступит и эпоха гласности и уже сотни документов разведки будут рассекречены, а ветераны разведки получат возможность опубликовать свои мемуары.
Да разве только одному ему было что́ скрывать?! Разве только он один оказался бы в трудно передаваемом изумлении и шоке, будь предъявлены эти документы разведки другим ее хулителям из числа особо крутозвездных стратегов?!
Так что же конкретно они хотели скрыть?
