Чей нос лучше? (сборник)

«Нас-то учишь, а сам?..»

– Жестокость людей оборачивается прежде всего против них самих, – говорил Бианки, слыша рассказы друзей о бесчеловечном отношении к «братьям нашим меньшим». – Она развращает. А от жестокости к зверю до жестокости к человеку – один шаг. Никакая материальная выгода не может оправдать жестокости.

А впрочем, в ответ на такие слова читатель может писателю возразить: «Нас-то учишь, а сам?..» И правда: ведь писатели-природоведы – это, как правило, бывшие, а то и действующие охотники, порой довольно заядлые. Таким был и Бианки. Дома у него можно было видеть медвежью шкуру, чучело летучей мыши, лосиные рога и иные охотничьи трофеи. Долгие годы держал он отличных охотничьих собак – тоже, конечно, не красы ради… Был у него и особый документ, разрешавший ему охоту в любое время года (а зачем в любое время охотиться, когда, к примеру, птицы на яйцах сидят?). Хотя верно и то, что с годами ружьё Виталия Валентиновича стреляло всё реже: жажда исследования брала верх над инстинктом охотника.

«Что такое выстрел охотника-любителя? – размышляет Бианки. – Это «мгновение, остановись!». Чудо-существо вылетело, выскочило, поразило воображение. Его надо остановить, охватить, рассмотреть, понять! Гремит выстрел, птица падает, но мгновение не остановлено, и удовлетворения нет. Потому что в руках у тебя уже не чудо жизни, а мёртвое и дряблое тело».

Собственная судьба подсказывала ему, что охота-исследование куда интересней, чем охота-убийство. Да и книги его ясно говорят в пользу первой. Безжалостные и кровожадные охотники из его ранних книг с годами изгонялись со страниц его прозы, уступая место охотникам вдумчивым и дальновидным. Если в его известной книге «Лесная газета на каждый год», сложившейся в 20-х годах, ещё встречалось не очень-то приятное восхищение удачными охотничьими выстрелами: «Бах!.. – и, колесом, колесом крутясь в воздухе, задний вальдшнеп медленно падает в кусты», и даже остроумные заглавия газетных заметок порой вызывали раздражение (так, заметка «Одураченные тетерева» рассказывала, как охотник убивает «глупых» птиц, подманивая их с помощью тетеревиного чучела), то в конце жизни, готовя серию популярных радиопередач «Вести из леса», Бианки начисто исключил из них подобные сцены. А в научно-фантастическом рассказе «Пули профессора Горлинко», где изображена охота будущего, пули охотника не убивают, а лишь временно усыпляют животных, чтобы можно было поймать их и приручить. Главным же оружием охотника оказываются фотоаппарат, кинокамера и магнитофон.

Нельзя не заметить, что многое из описанного в этом рассказе действует и сегодня, а кое-что даже шагнуло вперёд. Охота обычная всё больше вырождается (вот как писал о ней современный писатель С. Романовский: «Борьба-то уж очень неравная. У меня ружьё, из которого можно и медведя свалить, а у утки ничего, кроме быстрого полёта… На каждую утку приходится много охотников, пять-шесть ружейных стволов. Это уж не охота, а неизвестно что»), а фото-, кино- и магнитофонная охота получают всё большие права. Не случайно Н. Сладков после смерти Бианки выпустил книгу «Смелый фотоохотник». Жаль, правда, что выходила она, кажется, один-единственный раз – в 1964 году. Хороший пример, в отличие от дурных, увы, не стал заразительным.