Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Подкормистан 2.0

Технические детали смещения премьер-министра Папандреу слишком печальны для того, чтобы воспроизводить их здесь. Достаточно сказать, что, как бывает в любой правильной драме, «Тройка» низвергла его посредством политических махинаций и с участием «придворных», окружавших шаткий трон. Вполне показательно для жестокого безразличия «Тройки» по отношению к тем, кто служит ей лояльно, что, прежде чем сместить Георгиоса Папандреу, его заставили испить до дна чашу позора: в октябре 2011 года ему пришлось в последний раз отправиться в Брюссель, чтобы поставить свою подпись под проектом второго кредита – и той самой реструктуризации долга, которую он так долго осуждал от имени «Тройки» как «ненужную и нежелательную».

Подбор правительства-преемника, способного продавить проект второго кредита через греческий парламент, был непростой задачей. Смещение Папандреу и очевидная импотенция правящих парламентариев-социалистов вроде бы сулили новые выборы. Но воля избирателей непредсказуема, а подготовка выборов обещала занять не меньше месяца; ЕС, МВФ и греческая элита полагали, что такого запаса времени у них нет. Потому было предложено сформировать временное коалиционное правительство и лишь после одобрения второго кредита провести рискованные выборы весной 2012 года. Чтобы сформировать эту «великую коалицию», понадобилось призвать Антониса Самараса, лидера оппозиционной консервативной партии, и убедить его в полезности кредита (в чем он до сих пор сомневался).

Потребовалась всего одна встреча – 23 июня 2011 года в Берлине с госпожой Меркель, – чтобы заставить господина Самараса отказаться от того страстного неприятия идеи «Подкормистана», которое он выразил в нашем телефонном разговоре после моего выступления на канале ERT. Приманка в виде возможного переезда в Максимос, официальную резиденцию премьер-министра Греции, оказалась чересчур соблазнительной. Самарас, впрочем, не последний лидер, променявший принципиальное сопротивление «Подкормистану» на должность. План составили следующий: после отставки Папандреу назначается «технический» премьер-министр, а левые (ПАСОК) и правые («Новая демократия») центристы предлагают министров в правительство и обеспечивают необходимое количество голосов в парламенте. Сразу после прохождения законопроекта о втором кредите через парламент это правительство назначит новые выборы, которые «Новая демократия» господина Самараса должна легко выиграть, учитывая слабость ПАСОК, прямое следствие морального и политического упадка партии из-за лоббирования первого кредита. Антонису Самарасу нужно всего-навсего временно забыть о собственной борьбе против кредитования, добиться одобрения второго кредита и поддержать временное правительство; тогда, через шесть-восемь месяцев, он благополучно станет премьер-министром. Именно так и произошло.

Лишнее доказательство циничности этого сговора: джентльменом, поставленным во главе коалиционного правительства, был не кто иной, как недавно вышедший в отставку вице-президент Европейского центрального банка. Бывшему профессору экономики с моего факультета Афинского университета Лукасу Пападемосу пришлось забыть некоторые свои «неудачные» мысли, прежде чем переехать в Максимос. Всего за три дня до вступления в должность Пападемос еще заученно вторил «Тройке»: мол, реструктуризация долга Греции не является «ни необходимой, ни желательной». Но стоило ему очутиться на пороге Максимоса, в окружении журналистов, ловящих его первое официальное заявление, как он заявил, с совершенно непроницаемым лицом, что своей главной обязанностью на посту премьер-министра считает контроль за реструктуризацией долга Греции.

Теперь мы подходим к тому восхитительному моменту нашей истории, когда люди, которые осуждали как предателей и глупцов тех из нас, кто осмеливался требовать реструктуризации долга, вдруг очутились по велению «Тройки» на постах, необходимых для проведения этой реструктуризации. Сам по себе этот факт был бы, пожалуй, забавен, если бы реструктуризация действительно помогла Греции восстановиться. Но восстановление нашей страны никогда не было истинной целью.

Отказаться платить по кредиту, объявить дефолт, официально признать себя банкротом – в этом, конечно, нет ничего приятного, но здесь имеется потенциал роста: твой долг уменьшается, снова появляется возможность упорно трудиться, вернуть себе утраченные позиции и доверие потенциальных инвесторов. Именно так, например, компания «Дженерал моторс» восстанавливалась после краха 2009 года; именно так Германия вернулась в ряды развитых стран в 1950-х годах за счет существенного сокращения долгового бремени. Но Греции было суждено войти в историю. В соответствии с условиями второго кредита в 2012 году новому правительству предстояло объявить о крупнейшем неплатеже в мировой истории – и одновременно оставить страну в долговой тюрьме благодаря крупнейшему кредиту в мировой истории.

Невообразимые 100 миллиардов заведомо «невозвратных» евро по кредиту легли на плечи беспомощных греческих пенсионеров, профессиональных союзов Греции и мелких держателей гособлигаций, которым пришлось попрощаться со своими деньгами, зато рекордные мнимо «спасительные» 130 миллиардов евро затолкали, фигурально выражаясь, стране в глотку. Из них почти ни цента не пошло греческому государству как таковому. Большая часть этих денег досталась греческим банкирам (в качестве компенсации за потери на обесценивании государственных облигаций); за ними выстроились частные иностранные кредиторы (им кинули этот «кусок», чтобы они смирились с обесцениванием облигаций), а остаток пошел на обслуживание кредитов ЕС и МВФ из первого «спасительного» пакета.

По сравнению со своим предыдущим воплощением Подкормистан 2.0 стал еще более зловещим режимом благодаря трем новым институтам, внедрение которых, без одобрения парламента, фактически уничтожило демократический суверенитет Греции. Речь о механизме спасения банкиров, новой форме управления государственными доходами и налогами и появлении департамента распродажи, в интересах кредиторов, «семейного серебра» (иными словами, приватизации по-гречески). Пробежимся по всем трем, чтобы составить общее представление о сути Подкормистана 2.0.

Вероятно, порочнейший среди этих институтов – первый из них, механизм спасения банкиров. Когда деньги вкладываются в частную фирму, организация, которая предоставляет средства, должна получать долю в фирме пропорционально вложенному капиталу и соответствующее влияние на управление фирмой. Условия второго кредита предусматривали, что сумма в размере 41–50 миллиардов евро будет выплачена банкирам, то есть возникнет новый государственный долг, новое бремя для налогоплательщиков. Однако вместо обеспечения общественного контроля над банками-банкротами в обмен на эти вложения была придумана хитроумная схема, позволяющая игнорировать общественный контроль. Появился новый фонд, целиком в собственности греческого правительства, – фонд финансовой стабильности Греции (ГФФС), куда направили 50 из 130 миллиардов евро второго пакета финансовой помощи; перечисление сопровождалось недвусмысленным указанием передать эту сумму банкам. По закону банкирам полагалось перечислить фонду ГФФС долю в размере около 80 % собственного капитала банков, но два фактора гарантировали, что парламент никоим образом не сможет влиять на управление этими средствами. Во-первых, парламент проголосовал за то, чтобы акции, принадлежащие ГФФС, не считались голосующими. Во-вторых, совет директоров ГФФС должен был включать иностранных директоров, которых назначала непосредственно «Тройка», и граждан Греции (в том числе генерального директора и председателя правления), чье назначение требовало одобрения «Тройки». Более того, ни один из директоров фонда не подлежал увольнению правительством или парламентом без одобрения «Тройки». Когда парламент принял этот законопроект, его последние значимые действия в отношении банков, которые уцелели благодаря долговой кабале страны, свелись к фактическому отказу от управления этими банками.

Обратившись к доходам и сборам греческого государства, парламент снова дал слабину: отныне кандидатура главы ведомства одобрялась «Тройкой», и его нельзя было уволить без согласия «Тройки». Во многих странах налоговое управление (Налоговая служба ее величества в Великобритании, Внутренняя налоговая служба в Соединенных Штатах Америки) является независимым от министерства финансов или казначейства, подчиняется непосредственно законодателям. В Подкормистане 2.0 налоговая служба, как выяснилось, неподотчетна вообще никому.

Наконец, в довершение череды прямых оскорблений, приватизацию поручили проводить независимой структуре, возглавляемой еще одним ставленником «Тройки»; девиз этой структуры точнее всего передают слова: «Все на продажу!» Глянцевые буклеты, на страницах которых присутствовало все, от портов и железных дорог до нетронутых пляжей и малых островов, предлагали потенциальным покупателям назвать свою цену. В общем, «семейное серебро» распродавалось, а выручку предстояло перечислять иностранным кредиторам Греции через местных назначенцев. Ничто не передает лучше разочарования и негодования греков, чем выражения их лиц, когда они рассматривали эти буклеты.

Каким образом парламентариев убедили проголосовать за законы, отбиравшие у парламента юрисдикцию над тремя важнейшими опорами государственного управления? Их попросту шантажированы угрозой выгнать Грецию из еврозоны. Проведенное голосование было из разряда тех, каких не допускает ни одна система юриспруденции; лишь смертельно усталый парламент мог согласиться на такое.

Временное правительство сформировали осенью 2011 года; весной 2012 года был одобрен законопроект о втором кредите, а на май 2012 года назначили новые выборы. Поскольку парламент не смог найти компромисс, через месяц все повторилось, и на сей раз господин Самарас в качестве премьер-министра сумел сформировать коалиционное правительство – с сильно обескровленной ПАСОК и крошечной левой партией, поддерживавшей истеблишмент.

В отличие от греческих пенсионных фондов, профессиональных организаций и мелких держателей облигаций, которые потеряли до 90 % своих средств, «одолженных» ими греческому государству, лишь немногие иностранные владельцы греческих государственных облигаций понесли убытки. Причина в том, что к началу списаний в 2012 году иностранные банки и другие институциональные инвесторы уже успели продать (со скидкой) свои греческие государственные облигации либо Европейскому центральному банку, либо готовым рисковать хедж-фондам. К 2012 году иностранные владельцы греческих государственных облигаций платили за них менее 30 % от номинальной стоимости. Иными словами, они даже заработали на официальном списании 2012 года, если учесть те «стимулы», которые им предложили за одобрение условий списания.

Когда стал министром финансов, я выяснил, что глава налоговой службы не обязана даже информировать меня о деятельности своего ведомства. Ни я сам, ни парламент не могли уволить эту особу без согласия «Тройки», однако я при этом отвечал перед парламентом за любые скандалы, проступки или невыполнение поставленных задач со стороны налоговой службы.

Маргарет Тэтчер, политик, чьим политическим наследием стала приватизация, была бы потрясена. Ее аргументами в пользу продажи государственных активов были усиление конкуренции и снижение налоговых ставок, что становилось возможным благодаря увеличению доходов и снижению текущих расходов. В Подкормистане 2.0 приватизация означала нечто иное: государственные активы распродавались задешево, поскольку экономическая депрессия резко уронила цены, а доходы валились в бездонную пучину непогашенного государственного долга Греции.