Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
22. Место преступления
Запах воска и хлорки ни с чем не спутаешь.
Консьержка не пожалела сил на уборку подъезда. Исидор Каценберг осмотрел почтовые ящики и попросил Лукрецию Немрод вскрыть складным ножом тот, на котором красовалось имя профессора Аджемьяна.
– Зачем? – удивилась девушка.
– Чтобы проверить дату его гибели. Штампы на письмах подскажут, с какого дня профессор перестал забирать почту.
Она послушалась и завладела пачкой писем. Самый старый штамп показал, что горничная и вправду нашла мертвое тело на следующий день после преступления.
Они поднялись по лестнице. Дверь квартиры оставалась незапертой, и они проникли внутрь без малейшего труда. В углах потолка уже начали плести паутину пауки. Лукреция Немрод повела своего спутника в кабинет покойного. Там, снова разглядывая картины с обезьяньими мордами, она хлопнула себя ладонью по лбу. Разобрав картины, она нашла искомое за изображением двух рыб, на котором рыбешка спрашивала у своей мамаши, кто первым вылез из воды. Сейф в стене! Кодовый замок представлял собой три колесика с цифрами, которые бывшая воспитанница сиротского приюта тут же принялась крутить.
Исидор Каценберг зажег в комнате весь свет.
– Вы с ума сошли! Нас засекут! Немедленно погасите!
– И не подумаю. Предпочитаю работать при свете, а не в потемках. Полиция все равно сюда не вернется, а что до соседей, то они обычно трусят и стараются не замечать подозрительных звуков и света.
– А как же тот человек в обезьяньей маске?
– И этот сюда не сунется.
С этими словами Исидор Каценберг допустил еще одну неосторожность: включил стереосистему. Колонки разразились полифоническим пением пигмеев. Он порылся в баре и нашел бутылку коньяка.
– Как я погляжу, вы не испытываете стеснения во время обыска, – буркнула Лукреция Немрод, упорно крутя колесики. – Лучше бы помогли отпереть сейф! Наверняка мы найдем в нем ключ к разгадке.
– Вы отлично справляетесь одна, – отозвался он, гуляя вдоль книжных полок.
Взяв одну книгу, он сел в кресло и стал ее листать.
– Полезно проникнуться пристрастиями и душевным состоянием жертвы перед смертью, – объяснил он.
– И в каком же состоянии находился перед смертью профессор Аджемьян?
– Пока что я могу вам сказать, что он был отличным знатоком коньяков и детективов. Ученые часто зачитываются полицейскими романами, ценя закрученную интригу, которой недостает «новому роману», этим романизированным автобиографиям. По части стиля они изысканны, а вот сюжет частенько хромает. Можно подумать, что современные писатели забыли о первых сказочниках и сказителях – своих пещерных предшественниках, обладавших инстинктом рассказчиков и знавших цену преувеличения за отдыхом у костра, после охоты. Вот где истинный источник всех романов!
Лукреция все еще сражалась с тремя колесиками, высунув от усердия кончик языка.
– Вот я вас и поймала! – воскликнула она. – Вы признаете, что отсечение корней наносит вред. Даже пишущему роман полезно знать о своих корнях.
Исидор Каценберг пролистал еще несколько книг, а потом с радостным выражением лица схватил со стола футляр с ручками, достал из него резинку и подложил под блокнот.
– Детство играет? – спросила его журналистка, прижимаясь ухом к сейфу. – В вашем возрасте пора перестать забавляться с ручками и ластиками.
– На-шел! – медленно произнес он.
– Что вы нашли?
– Практически – ответ на вопрос, что собой представляет эта истории с убийством профессора Аджемьна.
Она отвлеклась от сейфа и уставилась на собеседника.
– Уже?!
– История недостающего звена известна трем людям. Профессор доверял всем троим, один из них его и убил.
Девушка вытаращила глаза.
– Откуда вы все это взяли?
– Дайте мне вашу пудреницу.
Она безропотно повиновалась.
Он достал пуховку и нанес слой пудры на поверхность блокнота, после чего дунул. Пудра разлетелась, осталась только та, что задержалась в бороздках на бумаге. Лукреция Немрод подошла и прочла три фамилии: проф. Сандерсон, проф. Конрад, проф. Ван Лисбет.
И приписка снизу: «Клуб «Откуда мы взялись?» теперь должен оказать мне поддержку. Вы трое нужны мне, чтобы поделиться тайной. В нужное время я вас созову, и вы должны непременно явиться на зов».
