Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 7
Малыш Уин, гном-путешественник
Процесс покупки ослов особого удовольствия Уинну не доставил. Ханко оказался прав в своих оценках приказчика – он явно не превосходил своих подопечных по интеллектуальному уровню. По крайней мере, ничем иным Малыш не мог объяснить тот факт, что ему пришлось потратить восемь минут на то, что можно было сделать за три.
Новые подопечные и те понравились гному больше. Симпатичные ушастые создания мышиного цвета. Пока что они никак не проявили присущий их племени нрав, спокойно перенеся и навьючивание багажа и даже тот факт, что город был покинут в направлении, противоположном, нежели это мечтали сделать большинство жителей. Хорошие ослики.
Ханко оказался столь же точен в описании ориентиров местности – холм с двумя кактусами действительно наличествовал и даже имел на правом кактусе упомянутое им украшение. Что ж, это вдохновляет. Уин, конечно, не рассчитывал на скрупулезность гнома – по правде говоря, он вообще не очень любил иметь дело со своими соплеменниками, но и присущая людям безалаберность тоже порой выводила его из равновесия. Взять хотя бы того субъекта из Фриско! Он ведь так и не понял, за что Малыш пристрелил его – и это после трехчасового опоздания!
А потом Уин почувствовал запах. По его представлениям, так пахнуть могла разве что груда мертвецов перед Гармом. Что могло быть источником этого зловония здесь, гном не знал, но очень надеялся, что Крис Ханко им не являлся. Впрочем, вряд ли он бы успел протухнуть настолько, даже если отправился сюда прямиком после их расставания.
Справа тихо прошуршал песок. Малыш резко развернулся, одновременно хватаясь за рукояти «шипучек»…
– Отличная покупка, партнер.
Крис обзавелся длинным плащом трудноопределяемого – ближе всего, пожалуй, к желтому – оттенка и сменил шляпу на более широкополую.
– Ты, случаем, не знаешь, что или кто испускает сей дивный аромат? – осведомился гном, отпуская «шипучки». – Держу пари, если бы ты знал об этом заранее, то назначил встречу с наветренной стороны этого холма.
– Увы, – отозвался Крис, – должен тебя огорчить. Этот запах присутствовал бы в любом месте.
Он три раза с силой топнул сапогом, заливисто свистнул – и песок на склоне холма начал шевелиться… словно кто-то пытался разрыть его из глубины холма.
– Что это? – спросил Малыш, глядя, как из-под земли появляется нечто синюшно-распухшее. Десяток мух, до этого озадаченно круживших над холмом, с радостным жужжанием спикировали вниз.
– Это – наш страховой полис, – довольно сказал Ханко. – Хотя с виду не скажешь, не так ли? Внешность, партнер, бывает ох как обманчива.
Он небрежно бросил на песок скатку, которую до этого держал в руках, и, подойдя к ослам, принялся рыться в мешках.
Уин пнул скатку носком сапога. Это оказались два весьма неаккуратно сшитых жилета с множеством карманов.
– Взрывчатка в каком мешке?
– С другой стороны, – отозвался Малыш. – И… партнер, может, ты все-таки будешь столь добр и объяснишь, для чего нам могут пригодиться две груды полусгнившего мяса?
– Охотно, – кивнул Крис. – Если ты будешь столь великодушен и поможешь мне набить этим вашим три… три…
– Тринитротолуолом, – подсказал гном.
– …этой вашей замечательной штукой, делающей большой бум, во-он те жилеты, я с удовольствием поясню тебе все, что ты пожелаешь… держи!
– Итак, – напомнил Малыш, наклоняясь над жилетами.
– Началось все с того, что я попросил Фредди подыскать пару надежный ребят, – Крис ловко вспорол ножом оплетку связки. – Еще до того, как меня нанял достопочтенный Скрип.
– Крипп, – поправил Уин. – А для чего они тебе понадобились?
– Честно – не знаю, – сказал Ханко. – Просто у меня возникло чувство, что на наше тихое захолустье со скоростью курьерского поезда надвигается заварушка… правда, я не предвидел, что она будет настолько велика.
– И Фредди привел эту парочку.
– Угу, – буркнул Крис. – Не знаю, что на него нашло. Мне казалось, мы с ним достаточно неплохо понимали друг друга… до того вечера. Я, конечно, вытряс его из шкуры, но сделанного было уже не вернуть.
– Да, не думаю, что эти парни охотно вернулись бы обратно в могилки, – поддакнул гном, пропихивая очередной брикет поглубже в карман.
– Именно. А наши сограждане хоть и не отличаются щепетильностью, когда речь идет об их жизнях, – Крис отложил взрывчатку и, добыв из плаща плоскую фляжку, отхлебнул пару глотков, – но чрезвычайно неодобрительно относятся к нарушению их посмертного покоя. Даже в тех случаях, когда речь идет о… хм, скажем, не самых благопристойных членах здешнего общества. Несколько странная позиция, не находишь, партнер?
– Один мой знакомый некромант, – задумчиво сказал Малыш, – вообще считает похороны глупой растратой ценного материала. А парни с Садвинчевых островов просто включают своих покойников очередным пунктом меню.
– Наши зеленые друзья из Союза Племен, – Крис махнул рукой в сторону повисшего над горизонтом солнца, – тоже практикуют подобный подход.
– И что было дальше?
– Как сам понимаешь, болтаться в их обществе по улицам мне не очень хотелось, – продолжил Крис. – Но и просто бросить их тоже было рискованно. Эти ребята при жизни были довольно беспокойными – кто знает, что они могли учудить в посмертии? И тут мне подвернулся старина Скрип с его предложением…
– Крипп, – еще раз педантично уточнил Малыш. – Корнелиус Крипп.
– Для тебя это очень важно, партнер?
– Не так, чтоб сильно, – задумчиво сказал гном. – Но если я за время пути привыкну к этому прозвищу… а потом случайно откликнусь подобным образом на обращение достопочтенного Корнелиуса… согласись, партнер, у меня могут возникнуть неприятности.
– Понимаю, – кивнул Ханко. – Из тех двух бесед с твоим боссом, которых он меня удостоил, у меня создалось о нем не самое лучшее мнение. Особенно после второй, когда мы уточняли размеры моего аванса.
– Ты хотел получить с него деньги, – констатировал Уин.
– Мне казалось, – проворчал Крис, – что это еще не повод демонстрировать все отрицательные черты своего характера сразу. Даже для гнома.
– Мистер Крипп богат. Любой человек, наворовавший в десять раз меньше, может откалывать куда более худшие номера – и его назовут всего лишь «эксцентричным».
– Возможно, ты прав, партнер, – согласился Крис после минутной задумчивости. – Это одна из тех причин, по которым я подался сюда, подальше от так называемых «цивилизованных» мест – там стало очень сложно называть придурка придурком, а подонка подонком. Здесь, в Пограничье, ты носишь свой закон в кобуре. Впрочем, – с сожалением закончил он, – цивилизация добирается и сюда.
– Не могу разделить твое отвращение к цивилизации, партнер, – сказал гном. – Ведь она приносит с собой немало и приятных вещей.
– Например?
– Мягкая постель, изысканная еда, хорошая выпивка, красивые женщины…
– Не надо про женщин, – тоскливо попросил Крис. – Мне не повезло в этот раз. Бордель съехал из города за два дня до моего возвращения.
– У-у. Сочувствую, партнер.
– Мне скоро в каждом подходящем кактусе будет видеться женская фигурка, – пожаловался Ханко, переворачивая жилет. – Так вот, возвращаясь к нашим… эй, что ты делаешь?!
– Собираюсь закурить, – сообщил Малыш, откусывая кончик сигары, – если вспомню, в какой карман спрятал шведские спички.
Он настоятельно ощущал необходимость перебить исходящее от покойников зловоние хоть чем-нибудь.
– Сейчас? Здесь?
– Только без паники.
Искомые спички обнаружились в правом внутреннем кармане.
– Во-первых, – сообщил Малыш, выдыхая в сторону Криса идеальное кольцо ароматного дыма, – я не собираюсь тушить сигару о взрывчатку. Я собираюсь быть очень аккуратным.
– Да уж надеюсь, – пробурчал Крис.
– А во-вторых, даже если я и сделаю это, максимум, чего достигну – один сгоревший брусок. Тринитротолуол не взрывается от огня. Он просто горит.
– Надеюсь, – повторил Крис, – ты знаешь, что делаешь. А то знавал я одного торговца динамитом, который очень любил повторять, что он, как и Господь, предпочитает оптовые поставки.
– И?
– Кончилось тем, что он отправился на небеса – или чуть ниже – в обществе трех десятков орков, – вздохнул Крис. – Наверное, не сошлись о скидках.
– Готово, – сообщил гном, заталкивая последний брусок. – Что дальше?
– Дальше, – ухмыльнулся Ханко. – Мы надеваем эти замечательные жилеты на моих синих друзей, и я приказываю им идти вперед. Прямо, никуда не сворачивая.
– Главное, чтобы они не попытались содрать их с себя прежде, чем удалятся на сотню ярдов, – озабоченно заметил Уин. – Потому что эта застежка работает дополнительной чекой.
– Все будет о’кей, партнер, – хохотнул Крис. – Этим парням жара нипочем. Зато какой замечательный сигнал они подадут в случае опасности.
Он защелкнул жилет на втором покойнике, отступил на шаг и, вытащив потрепанный листик бумаги, принялся что-то бормотать.
– …угулк. Идите.
Мертвецы синхронно качнулись, и, увязая в песке, побрели прочь. На фоне заходящего солнца это смотрелось довольно зловеще – казалось, две мрачные фигуры уходят прямиком в пылающий адским огнем диск.
– Отличная сигнализация, – пробормотал довольный Ханко. – Думаю, сработает и за два десятка миль.
– Проблема в том, партнер, – заметил Малыш, – что на этих милях могут оказаться не только наши глаза и уши.
– И превосходно, – отозвался Крис. – Пускай несутся сломя голову к месту взрыва – а мы тем времени спокойно обойдем вокруг.
Малыш Уин, сторонник эффективности
– Ты зря несешь так винтовку, – сказал гном Крису.
– Интересно, – пробормотал Ханко, вскарабкиваясь на склон рядом с ним. – Как, по-твоему, я должен ее нести? В зубах?
Малыш ответил не сразу, потому что был занят. Втаскивать на склон холма двух ослов – занятие непростое само по себе, а если животные при этом еще и упираются…
– В чехле.
– Да ну? – недоверчиво оскалился Крис. – Чтобы полировку не оцарапать? Не ожидал от тебя столь нежной заботы об имуществе Хинка, партнер.
– Я забочусь только о своем и, как следствие, о твоем здоровье, – отозвался Уин. – Хотя, признаюсь, мне грустно смотреть, как ты относишься к этой винтовке. Согласись, она больше, чем простое оружие – это почти произведение искусства.
– Возможно, – кивнул Крис. – Вы, гномы, умеете доводить вещи до совершенства. Черный орех, матовая сталь, просветленная оптика… она действительно чертовски красива. Но для меня это всего лишь инструмент, из которого я могу достать любого на шести сотнях ярдов.
– Ты недооцениваешь возможности «черного короля», – улыбнулся гном. – Тысяча ярдов – вот его настоящая дистанция!
Пожалуй, впервые ему удалось увидеть Ханко по-настоящему удивленным.
– Нет, – сказал он после продолжительной паузы. – Не верю. У вас, гномов, не принято бросать слов не ветер, но тысяча ярдов… слишком много факторов влияет на пулю.
«Слишком много факторов» – эта фраза заставила Малыша Уина по-новому взглянуть на своего партнера. Слишком… слишком умная фраза для полуграмотного проводника.
– Как ты верно заметил, мы, гномы, не бросаем слов на ветер, – сказал он, присаживаясь на валун со сплющенной верхушкой и с наслаждением вытягивая ноги. – Пари, партнер?
– Что ты попадешь в цель на тысяче ярдов?
– Поправка. Ты попадешь, – отозвался Малыш, с удовольствием наблюдая, как у изумленного Ханко отпадает челюсть. – Ты ведь будешь играть честно, партнер?
– Ну, до сих пор меня не ловили за столом с десятком тузов в рукаве, – пробормотал Крис, снимая винтовку с плеча. – И если ты докажешь, что я не прав…
Он снял плащ, аккуратно постелил его на землю, поставил рядом шляпу и напоследок уложил скатанный шейный платок на выбранный им в качестве упора камень.
– О’кей, сарж, – повернулся он к гному, закончив свои манипуляции. – Командуйте.
На самом деле, Уин практически не рисковал своим даймом. Ему доводилось стрелять из подобных винтовок – правда, классом пониже, чем «черный король» – и он имел достаточно возможностей убедиться, что при правильном введении поправок процесс сводится к трем действиям – навел, нажал, попал.
– Подожди немного, – попросил гном, доставая из плаща крохотный цилиндрик подзорной трубы. – Сейчас подыщу что-нибудь заметное… ага, вот. Холм к западу от нас, с зеленым пятном на склоне.
– Вижу, – отозвался Крис.
– Десять ярдов правее и чуть ниже.
– Что? А, вижу. Такой приметный белый камень.
– Он самый.
Теперь начиналось самое сложное. Малыш не очень хорошо помнил баллистическую таблицу, да и подсчеты в уме не относились к числу его любимых занятий. С другой стороны, цель не пыталась убежать, да и потоки воздуха от земли хоть и затрудняли дело, но все же были куда более предсказуемые, чем в «каменных джунглях».
– До этого камня чуть меньше мили, – задумчиво сказал гном. – Будем считать, что тысяча сто ярдов точно есть. Правый маховичок.
– Готово.
– Добавь еще два клика, – сказал Малыш, вглядываясь в струящиеся по земле тени.
– Сделано.
«Черный король» стреляет пулями трехсотого калибра весом двести гран, вспоминал Уин. Поверхность пули отполирована до зеркального блеска – при желании можно бриться – что снижает сопротивление воздуха примерно вдвое. Но остается еще и деривация… и раскаленный воздух пустыни.
– Шесть кликов влево, – скомандовал он. – И… еще полклика.
– Я стреляю, – предупредил Крис.
– Давай.
В свою десятикратку Уин отлично различал полет пули, оставляющей в воздухе взвихренный след. И то, что выстрел не попал впустую, ему стало ясно еще до того, как над послужившим мишенью камнем взвилась струя белой пыли.
А потом до него долетел звук взрыва.
Ныыр Рваное Ухо, гобл, который не испугался
Никто не мог доподлинно сказать, чего боялся боевой вождь Ныыр по прозвищу Рваное Ухо.
Среди его воинов наибольшей популярностью пользовалась версия, что Ныыр боялся быть добрым. Когда-то, рассказывали они друг другу, по вечерам, склонившись к костру и настороженно оглядываясь по сторонам, давно, когда знаменитый ныне вождь был еще совсем маленьким гоблином, его родное племя поймало человека. И маленькому Ныыру – подумать только! – не позволили принять участие в мучительстве, заявив, что это дело для настоящих гоблов, а он – Ныыр! – слишком мягкосердечен, чтобы считаться им.
Так это или нет, узнать было уже нельзя – Рваное Ухо позаботился об этом достойной гнома основательностью.
По крайней мере, ни сам вождь, ни три десятка скачущих за ним воинов ничуть не испугались, увидев две уныло плетущиеся фигуры в синих плащах. Возможно удивились – гоблины отличаются отменным чутьем, и исходящее от зомби зловоние они различили с доброй сотни футов. Но это вовсе не помешало им окружить странных путников со всех сторон.
– Что это за уроды? – громко осведомился Ныыр, привставая в седле своего вороного.
Обнаружив перед собой препятствие в виде множества лошадиных морд, зомби попытались было обойти его, но кольцо уже замкнулось. Мертвецы замерли, монотонно раскачиваясь на месте.
– Э-э… человеческие покойники, вождь? – несмело предположил один из воинов.
– Это я и сам вижу! – рявкнул Рваное Ухо. – Я хочу знать, какого кукарачи они делают на моей земле!
На самом деле место, где произошла встреча, давно считалась землей племени Хрии Скунса, который хоть и считался заклятым врагом Аруга Белого, но вполне разделял отношение последнего к Ныыру. Однако никто них присутствующих не указал Рваному Уху на эту неточность.
– Ну?!
Так и не дождавшись ответа, он пришпорил коня. От удара зомби отлетел назад, упал…
– Вождь! – завопил один из гоблинов, углядев под распахнувшимся плащом жилет с туго набитыми карманами. – Золото!
Он соскочил с лошади и даже успел протянуть лапу к заветному жилету – и в этот момент второй зомби дернул за чеку.
Патрик Мигер, непризнанный пророк
Колеблющиеся цепочки огней окружали долину со всех сторон в несколько рядов.
– Совсем обнаглели, – проворчал сидящий на бруствере сержант Флеминг. Он принюхался – ветер нес сладковатый запах разлагающейся плоти. После дневной атаки на лагерь вокруг осталось не меньше пяти сотен тел и еще примерно столько же нападавшие уволокли с собой. Особенно большие груды громоздились перед позициями «гатлингов».
– Твари. Был бы у меня «шарпс»…
– Потерпи до утра, сержант.
– Сэр! – Флеминг начал поспешно подниматься. – Я и не заметил…
– Вольно, сержант, – взмахом руки остановил его капитан. – Как там парни?
– Парни? – хмыкнул сержант. – Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый?
– Все настолько плохо?
– Так обстоят дела, сэр. Мы, понятно, стараемся пресекать разговоры на совсем уж похоронный манер, но всем рты не заткнешь. Равно как и не завяжешь глаза, чтобы не видеть, – Флеминг кивнул на цепочки огней, – этих. Так что, – обыденным тоном закончил он, – по всему выходит, что завтра мы будем завидовать ребятам Кастора.
– Завтра, – с непонятной интонацией повторил Мигер. – Завтра будет новый день. Он и решит, кому жить дальше, а кому… кому нет.
– А что думает пол… – сержант осекся. – Простите, сэр.
– Да ладно тебе, сержант, – устало вздохнул Мигер. – Будем считать, что вы спросили разрешения задать вопрос и получили его. Что вы там хотели спросить? Про план полковника Креббса?
– У него есть план? – удивленно переспросил Флеминг. – Это обнадеживает. Сэр.
– У него есть план, – с непонятной интонацией произнес Мигер, – и в этом плане простоты куда больше, чем гениальности. В двух словах он сводится к следующему: завтра на рассвете мы атакуем орков к западу от лагеря. Ну а пока весь Союз Племен будет увлеченно наблюдать за нашим шоу, шестьдесят девятый полк выйдет из лагеря, построится в каре и будет пробиваться на восток.
– А орки?
– А что орки?
– Насколько я, – начал сержант, – в силу своих скромных умственных способностей постиг сей стратегический замысел, он предусматривает, что Союз Племен будет, выпучив глаза, толпиться на холмах или попытается снова завалить нас мясом? Сэр.
– Примерно.
– Но, сэр… мы-то с вами знаем, что зеленые не попадают дважды в один капкан. Сегодня «гатлинги» заставили их умыться кровью, но это был всего лишь козырь, а не джокер, после которого сгребают выигрыш! И следующий ход не за нами!
– Как вы исключительно верно заметили, сержант, – задумчиво сказал Мигер, – «мы-то с вами знаем». Мы-то знаем, а вот господа из Вашингтона об этом не догадываются.
– Но вы…
– Я, – скрипнул зубами Мигер, – пытался! Господь свидетель, я пытался! До тех пор, пока этот надутый су… не приказал мне заткнуться и не мешать полковнику своими дурацкими советами!
– Значит, завтра… – Флеминг, не договорив, оборвал фразу.
Некоторое время оба кавалериста молча глядели на опоясанные огнями холмы.
– Признаться, сэр, – нарушил тишину сержант, – после того, что вы мне сейчас сообщили, я начинаю жалеть о своем шевроне. Сэр.
– И чем же он тебе мешает? – с интересом спросил Мигер.
– Ну-у, – медленно произнес Флеминг, – будь я простым рядовым, не особо обремененным всякими высокими понятиями, вроде воинского долга, чести, присяги и тому подобного, то завтрашнее утро было бы для меня самым подходящим моментом, чтобы покинуть стройные ряды кавалерии САСШ.
– У одиночки мало шансов прорваться сквозь кольцо, – сказал капитан.
– Может быть, сэр. Скорее всего, так оно и сеть. Но у тех, кто останется внутри, шансов не будет вовсе. С другой стороны…
– Ну, – нетерпеливо выдохнул ирландец полминуты спустя, убедившись, что заканчивать свою мысль сержант не собирается. – Что там, с другой стороны?
– С другой стороны, сэр, – тихо произнес сержант. – Рота, даже неполная, как наша – это сила. Если ударить в плотном строю… шансы бы появились у многих.
– Не скажу, – так же тихо отозвался Мигер, – что эта мысль приходила в голову только тебе. Но остается одна маленькая проблема, сержант. Проблема, которая называется шесьдесят девятый полк.
– Эти несчастные ублюдки…
– Эти несчастные ублюдки, которые и без того обречены. Если мы не бросим их на съедение, они – может быть! – проживут на пять минут дольше, чем без нас. А может быть, и нет. Но мы ведь непременно захотим проверить это, не так ли, сержант?
– Так точно, сэр, – вздохнул Флеминг. – А все потому… стой, кто идет?
– Это я, Виккерс, – отозвался смутный силуэт в пяти ярдах от них. – Ты не видел капитана?
– Что случилось? – спросил Мигер, делая шаг навстречу говорившему.
– С вами хотят поговорить, сэр.
– Кто?
Кавалерист замялся.
– Дама, сэр.
– Дама, – капитан недоуменно оглянулся на Флеминга. Сержант изобразил еще более удивленную рожу и выразительно пожал плечами.
– Насколько мне известно, – вполголоса заметил он, – дама у нас в лагере только одна. Сэр.
– И какого орка ей от меня надо?
– Не имею ни малейшего понятия, сэр, – признался Виккерс. – Может, вам лучше спросить это прямо у неё?
– Где она?
– Ждет в вашей палатке, сэр.
За миг перед тем, как тяжелый брезентовый полог отлетел в сторону, в голове у капитана успела пронестись вереница соблазнительных видений, главным действующим лицом которых был, разумеется, голубоглазый и белокурый ангелок по имени Линда, непринужденно раскинувшийся по его одеялу в разнообразной полуодетости.
Кое в чем он оказался прав – мисс Келлер действительно находилась на его одеяле, но отнюдь не возлежала на нем, а просто сидела, поджав ноги, и взгляд её небесно-голубых глаз был холоднее льда.
– Мисс?
– Там, на совете у полковника Креббса, – Мигер с трудом удержался от удивленного вздоха – привычка брать быка за рога, равно как и четкий деловой тон вместо легкомысленного щебетания, были до сего дня совсем не характерны для секретарши вашингтонского чинуши, – вам не дали договорить. Закончите сейчас то, что хотели сказать там.
– Вы забыли кое-что добавить, мисс, – усмехнулся капитан, снимая шляпу и подтягивая к себе скатанное пончо. – Одно волшебное слово.
– Я не шучу, Патрик.
Холода в этом голосе, отстраненно подумал Мигер, хватило бы на десяток лотков с мороженым.
– Это не просьба, а приказ.
Даже так?!
– Мисс, – медленно сказал ирландец, – я, как истинный сын Зеленого Эрина, готов выполнить любое указание, исходящее из столь прекрасных уст, но как капитан кавалерии все же хотел бы увидеть подтверждение вашего права отдавать мне подобный приказ.
– Разумеется, – кивнула мисс Келлер, начав расстегивать верхние пуговки блузки.
Мигер приготовился было издать восторженный вопль, но вместо ожидаемых пленительных округлостей его взгляд уперся в небольшой голубой конверт.
– Что это?
– Мои полномочия, – проигнорировав тоскливый взгляд бравого капитана, Линда аккуратно застегнула все пуговки обратно. – Видите ли, поддакивание и восхваление всяких, как вы недавно изволили выразиться, жирных боровов вовсе не основная моя профессия… равно как и стенография.
– У вас, должно быть, чертовски хороший слух, мисс, – заметил Патрик, – раз уж вы сумели расслышать приватную беседу на противоположном конце лагеря.
– Именно, – ничуть не смутившись, кивнула Линда. – Это и есть моя работа. Я – агент бюро Алана Пинкертона.
– Однако, – только и смог произнести пораженный Мигер.
– Полагаю, – улыбнулась мисс Келлер, – если бы я назвалась переодетым полковником морской пехоты, это смутило бы вас куда меньше.
– По крайней мере, с полковником я бы точно знал, как мне следует себя вести, – буркнул ирландец, вертя в руках злосчастный конверт.
– А вы, – все с той же лучезарной улыбкой посоветовала ему агентесса, – попробуйте вести себя со мной точно так же, как и с любым другим начальством.
– Слушаюсь, сэр, – криво ухмыльнулся Мигер и, шутовски отсалютовав зажатым в руке конвертом, протянул его обратно.
– Не будете проверять? – удивленно вскинула брови Линда.
– Начальству принято верить на слово, сэр, – рявкнул Мигер, уставившись в дальний полог характерным остекленелым взглядом новобранца.
– Тише, Патрик, тише, – поморщилась мисс Келлер. – О том, что ваша луженая ирландская глотка способна издавать очень громкие звуки, я осведомлена и так.
Патрик?! Видимо, этот немой вопрос огненными буквами вспыхнул на капитанском лбу – и именно отсверки этих букв веселыми искорками заплясали в голубых глазах агентессы.
– Да-да, ты не ослышался, я назвала тебя по имени, – сказала она и после короткой паузы добавила: – Также и ты можешь называть меня просто Линдой… пока.
Мигер мгновенно подумал, что белокурая красотка отрабатывает на нем метод кнута и пряника, даже не особо маскируясь… потом еще раз взглянул на сидящую перед ним девушку и решил, что ему на это глубоко наплевать!
– Итак, сэр, что именно вы желали бы узнать?
– Твое, – Линда, словно бы не замечая напряженного взгляда Мигера, вновь потеребила верхнюю пуговку блузки, – мнение по поводу происходящего.
– Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый? – дословно процитировал капитан недавнее высказывание сержанта Флеминга.
– Откровенный.
Мигер фыркнул.
– Выразиться откровенно мне мешает тот факт, что, даже в ипостаси агента пинкертовского бюро ты все еще продолжаешь оставаться женщиной… и чертовски красивой, не могу не уточнить, женщиной.
– Ситуация настолько плоха?
– Ситуация плоха настолько, что хуже она быть уже практически не может, – сказал ирландец. – Разве что с рассветом к Союзу Племен присоединятся Легионы Сатаны…
– Патрик! Ночью! Нашел, кого помянуть!
– А ведь это нас, ирландцев, считают суеверными.
– Не путай суеверие со знанием, – строго сказала Линда. – Особенно если речь идет о могучих силах, к которым ты, похоже, относишься с незаслуженным ими пренебрежением.
– Я ко многим вещам отношусь с пренебрежением, – отозвался капитан. – Особенно когда ставка на то, что хоть кто-то из нас доживет до следующего вечера, не составляет и один к ста.
– Но ведь сегодня мы отбили все атаки, – возразила Линда. – Почему ты так уверен, что этого не удастся совершить и завтра?
– Потому что я уже четыре года служу в Пограничье, – капитан принялся медленно расстегивать мундир. – И сумел за это время заработать новые погоны… а не свинцовую пилюлю в живот, как многие другие. У зеленошкурых неплохие мозги, правда, пользуются они ими неохотно. Сегодняшнее кровопускание, которое мы им устроили, было как раз подходящим поводом.
– Но что они могут придумать? – озабоченно спросила девушка.
– Для ответа на этот вопрос тебе нужен хороший шаман, – усмехнулся капитан, стаскивая куртку. – Или дипломированный гадальщик… о, кстати, у нас же есть один такой. Этот чокнутый проф-астролог, как его… Моринау?
– Профессор Генри Моргенау, – поправила Линда. – И это вторая причина, по которой я пришла к тебе.
– Что за причина?
– Он должен уцелеть в завтрашнем бою! – прозвучавшие в голосе Линды нотки Мигер – после недолгого раздумья – классифицировал как истерические. – Что бы не случилось!
– Это он по своим звездам высчитал? – с интересом осведомился ирландец.
– Это я тебе говорю! – с нажимом произнесла Линда. – Ты, Патрик, должен будешь сделать все, чтобы Моргенау остался жив и невредим.
– Хорошая идея, – Мигер задумчиво поскреб щетину на правой щеке и попытался вспомнить – брился он последний раз три дня назад или только позавчера утром.
– Я и сам вовсе не прочь остаться живым и невредимым. И оказать ту же услугу своим парням. Да и, – взгляд ирландца медленно скользнул по девушке, заставив её зябко поежиться, – оставлять тебя на десерт каким-то вонючим гоблам тоже не хочется.
– Обо мне не беспокойся, – резко отозвалась она. – Я вполне способна позаботиться о себе самостоятельно.
В следующий миг агент бюро Алана Пинкертона обнаружила себя лежащей – и, вдобавок, придавленной сверху чем-то ужасно тяжелым, состоящим, похоже, из одних стальных мышц… и на удивление возбуждающе пахнущим.
– И каким же, позволь узнать, способом, – голос Патрика в точности походил на мурлыканье объевшейся пумы.
– Разными!
Прежде чем Мигер открыл рот, дабы произнести следующее язвительное замечание, он воспарил к пологу палатки не хуже заправского ковбоя на родео. Приземлившись же обратно, ирландец обнаружил, что сразу в двух местах в него тычется нечто холодное – длинное и острое под подбородком и короткое и круглое у живота.
– Дерринджер?
– И стилет, – подтвердила Линда, – так что если ты не хочешь…
Чего он не должен хотеть, ирландец так и не узнал – качнувшись вперед, он умудрился дотянуться до алых губок агентессы, после чего в палатке на некоторое время воцарилась тишина.
– Патрик…
– Что?
– Эта штука расстегивалась… сзади.
Крис Ханко, гостеприимный хозяин
Странные желтоватые полуторадюймовые таблетки, угодившие благодаря настойчивости Малыша в список нашего снаряжения, действовали просто превосходно – они горели ровным, жарким и практически невидимым даже с расстояния пяти шагов пламенем. Ночью невидимым, разумеется. Вдобавок, по уверениям все того же Малыша, они должны были отгонять насекомых. Хорошо, если так… меня мало волновали европейские комары, а вот заполучить укус паука-ткача в этих местах куда проще… и куда неприятнее по последствиям – даже если останешься жив, пару недель будешь чувствовать себя наспех поднятым мертвецом.
О еде мой компаньон тоже позаботился, бросив в весело булькающий на невидимом огне котелок несколько кубиков, по цвету и консистенции подозрительно походивших на предыдущие таблетки. Некоторое время я опасливо принюхивался к помешиваемому им вареву, но пахло отличным мясным бульоном и, попробовав предложенную мне ложку, я окончательно отбросил все страхи. Кроме, разве что, опасения, что на столь вкусный запах запросто могут сбежаться все койоты и гоблины округи.
– Пища для костра, пища для желудка, – благодушно пробормотал я, откидываясь на одеяло. – Как насчет пищи для души, партнер? Такой пилюли в твоих закромах не найдется?
– Если ты жаждешь той духовной пищи, – весело отозвался Малыш, – что подается в гулких сводах библиотек, то вынужден тебя разочаровать. Так далеко не продвинулась даже наша алхимия. Но если ты подразумеваешь под этим кое-что покрепче… держи!
– Воистину! – выдохнул я, неохотно отрываясь от фляжки. – Я готов благодарить богов всех пантеонов за то, что один из них научил своих почитателей делать хорошую выпивку!
Содержимое моей собственной фляжки от гномьей выпивки отделяло примерно то же расстояние, что и луизианские виноградники от их сородичей в провинции Шампань.
– Согласно нашим традициям, за это следует благодарить Лейра, – сказал Уин. – Правда, далеко не все уверены, что этот знаменитый своей хитростью и коварством бог решил именно облагодетельствовать смертных подобным даром. Кроме того, он всего лишь научил гномов варить эль, а возможность изготовлять более крепкие напитки появилась лишь после изобретения дисстилятора, – мастером-алхимиком Бриком Вули в 6759 Году Каменного Неба – да и то применять его именно для получения пищевого алкоголя в промышленных масштабах начали лет на триста позже.
– Ужас, – вздохнул я, вторично прикладываясь к фляжке. – Надо непременно выпить за души тех несчастных, которые покинули земную юдоль, так и не отведав ничего подобного.
– Полагаю, – заметил Малыш, подкидывая в костер очередную таблетку, – они не так уж сожалели о том, чего не ведали. Ты, к примеру… что это?
– Чертовски неприятный звук, – констатировал я, вслушиваясь в низкое, продирающее до самых костей завывание. – Последний раз я слышал такое под Питерсбергом.
– Похоже, – согласно кивнул гном. – Но, поскольку мы не слышали звука выстрела, я бы предположил, что мы видим, то есть, – поправился он, – слышим полет болида.
– Кого-кого?
– Метеора. Точнее, – снова поправился Уин, потому что как раз в этот миг надсадное завывание завершилось гулким ударом неподалеку, заставившим землю под нами ощутимо содрогнуться, – метеорита. Пойдем, посмотрим?
– Не советую, – сказал я. – Во-первых, ночью, в темноте, ты почти наверняка ничего не найдешь.
– Но ты же видишь в темноте?
– Не так хорошо, как днем, – признался я. – И недалеко.
– А во-вторых?
– Во-вторых, – задумчиво произнес я, – этот «вшших-бум-бум» был, на мой взгляд слишком тихим для штуки, способной издавать этот вой. А посему я отнюдь не исключаю вариант, что нам куда проще подождать у костра.
– Подождать что? – не понял Уин.
– Пока то или тот, кто сделал эту посадку столь мягкой, не явится к нам в гости.
– Собственно, – донесся голос из-за ската соседнего холмика, – если уважаемые джентльмены позволят, я готов присоединиться к вам сию же секунду.
Оружейный пояс лежал прямо передо мной, и я готов был ставить десять против тех, что успею выхватить револьвер, откатиться и всадить полбарабана в любого, кого не успеет за те же мгновения превратить в кровавые брызги враз нахохлившийся гном. Но, когда говоривший появился в световом круге, образованном, впрочем, не столько костром, сколько возможностями моего колдовского зрения, – я с превеликим трудом удержался от соблазна выстрелить.
Все же я удержался и два шага спустя тихо порадовался собственной выдержке, когда разглядел, что подходивший к нам человек все же не является моим мимолетным знакомцем с кровавым испанским имечком. Хотя и похож на него. Очень похож.
У этого тоже была короткая ухоженная бородка, но бледная кожа наводила скорее на мысли о туманах Сити, чем о выбеленных солнцем площадях Мадрида или Мехико, а темно-синий бархатный камзол – о Гейдельберге, где мода застыла на уровне века эдак семнадцатого, пришпиленная к оному месту указом декана.
Но главное, в отличие от своего мрачного двойника, этот парень буквально лучился веселым добродушием. Видно, в те пару веков, пока кровавый дон занимался тем, что любители помарать бумагу вычурно именуют «копил злобу и ненависть», наш гость серьезно занялся увеличением своего уровня харизмы.
– Прошу прощения, джентльмены, – сказал он, подходя вплотную к костру, – что прервал ваш отдых. Я, собственно, не планировал совершать какую-либо остановку в данной местности, но раз уж это случилось… позвольте представиться – Эрнандо да Коста, граф, черный маг.
– А чего ж тогда остановились? – заинтересованно спросил я. – Да еще с такими… звуковыми эффектами.
– Кончился жир некрещеных младенцев, – быстро ответил колдун и, вдоволь насладившись нашими вытягивающимися лицами, добавил: – Шутка. Подобные… ингредиенты не в ходу уже лет триста, уважаемый…
– Уин, – буркнул гном, не обращая внимания на мои мимические страдания. – А он – Крис!
– Так что же произошло? – повторил я.
– Меня прервали, – граф и черный маг на удивление непринужденным движением присел у костра, протянул ладони к огню и с видимым наслаждением зажмурился. – О-о, благодать… если бы вы знали, джентльмены, какая стужа там, наверху…
– Знаю, – кивнул я, заработав при этом недоуменный взгляд не только от Эрнандо, но и от Малыша. – Вы ведь летели, судя по звуку, тысячах эдак в пяти? А мне приходилось бывать в горах на такой высоте.
– На пять тысяч футов я снизился, когда понял, что меня сейчас будут бить, – сказал да Коста, откидываясь назад и подставляя огню подошвы сверкающих лаком туфель. – А до этого летел на тридцати… вот там уже никакая магия не спасает… б-р-р-р. Признаюсь вам, джентльмены, крайне, крайне недолюбливаю этот способ передвижения. Насколько приятнее старая добрая телепортация…
– Что ж вы ей не воспользовались?
– Из опасения, – спокойно ответил колдун. – Видите ли, уважаемый Крис, телепортация, как и большинство заклинаний из сферы астрала, оставляет довольно сильное возмущение в мировом эфире. И эти возмущения – следы, по которым опытный маг легко опознает своего коллегу… и идентифицирует его. Тогда как заклинание «ветренный бегун», которым я воспользовался, представляет собой практически замкнутую на себя систему и потому чрезвычайно малозаметную.
– Но и это вам не помогло, – заметил я.
– К сожалению, – развел руками черный маг. – Мои… оппоненты оказались более достойными соперниками, чем я предполагал. И это одна из причин, заставивших меня, джентльмены, выйти к вашему костру. Вторая по важности, после желания обогреться, если быть точным.
– Мы, – вкрадчиво произнес Малыш, – очень внимательно слушаем вас, граф.
Я снова покосился на рукоятку «тигра». Конечно, полдюжины амулетов от его выскомудрия К.М. Гримпфелда, стратегически расползшиеся по моему телу, должны быть способны сильно удивить да Коста, вздумай он предпринять по отношению ко мне что-нибудь нехорошее. Да и у Малыша наверняка тоже имеется пара козырей в рукаве – к экипировке своего посланца мистер Скрип отнесся с присущей коротышкам основательностью. Но, с другой стороны… мне приходилось иметь дело с магами различных цветовых концессий, и не могу сказать, что хоть один из этой братии отличался от прочей шайки-лейки высокими моральными качествами, не говоря уж о гуманизме, милосердии и прочем. Можно даже сказать, что черные парни импонировали мне больше своих вечных противников – они, по крайней мере, своей униформой честно предупреждали о том, что от них стоит ожидать любых подлостей.
– Ваш направляющий амулет экранирован великолепно, – да Коста подался вперед, и улыбка мигом пропала с его лица. – Мои поздравления… кстати, как вам это удалось, если не секрет?
Я остро ощутил, что мне не хватает дополнительной пары ушей – на тот случай, если имеющаяся ухитрится пропустить словечко-другое.
– Спрятали в шкатулку, – неохотно ответил Уин. – Облицованную изнутри. Агатом и ониксом.
– Очень остроумно, – одобрительно кивнул маг. – Вместе эти кварцы сильно искажают «картинку» от халцедона…
– Сэр, – медленно произнес Малыш, – мне очень лестно, когда меня именуют джентльменом, но, поскольку я все же оным не являюсь, то позволю себе спросить прямо: какого орка вам от нас нужно?
– Поскольку я предпочитаю классифицировать своих собеседников по их поступкам, а не происхождению или манерам, – невозмутимо сообщил да Коста, – то смею вас заверить, эпитет сей был вами вполне заслужен. Ибо лишь истинные джентльмены могли позволить незнакомцу, да еще назвавшемуся черным магом, расположиться у костра в столь недоброжелательно настроенной местности. Это что касается первой части вашего замечания. Что же до моих намерений… они крайне просты. Джентльмены, я бы хотел предложить вам союз. У нас общая цель и, как вы отлично понимаете, цели этой хватит на всех.
– Интересное предложение, – задумчиво кивнул Малыш. – Но не кажется ли вам, что подобный союз будет, сильно преуменьшая, неравноценным?
– Отчего же? – мягко возразил колдун. – Лично я склонен весьма высоко оценивать способности ваши и вашего компаньона. К примеру, даже тот факт, что вы столь непринужденно беседуете со мной, а не улепетываете с дикими воплями, говорит весьма о многом.
– В этих местах опасно бегать по ночам, – сказал я. – Заросли кактусов… гремучие змеи. А на дикие вопли вполне могут заявиться орки.
– И, кроме того, – добавил гном, – вы не менее отлично понимаете, что наша цель не делится на всех. Этот приз для одного.
– Разумеется, – согласился да Коста. – Но ведь вы, точнее, ваши хоз… простите, наниматели также отдают себе отчет, что не смогут самостоятельно использовать Камень на полную, если пользоваться вашими, гномскими терминами, мощность. Для этого в любом случае потребуется помощь квалифицированного специалиста… мага… а список таковых весьма и весьма короток.
– Интересно, – сказал Уин. – Откуда у вас такая уверенность, что у нас нет подобного специалиста?
– Как и всякая достойная уважения уверенность, – холодно отозвался черный маг, – моя основана на знании.
– А что же, – вгляделся в колдуна Малыш, – предлагаете вы?
– В списке, о котором я только что упомянул, – начал да Коста, – мое имя занимает далеко не последнее место. Разумеется, я не претендую на причастность к сонму Великих… но, смею вас заверить, джентльмены, что в отношении нашей цели мои познания более чем достаточны. И та часть возможностей Камня, к которой ваши наниматели смогут получить доступ благодаря предлагаемому мной союзу, в любом случае будет значительно превосходить ту, на которою они могли бы претендовать самостоятельно. Помимо прочего, это дело для меня некоторым образом фамильное…
– Кстати, – не выдержал я. – Вам, случаем, не знаком один тип, старающийся выглядеть как недорезанный ацтек после визита к модному портному, называющийся кровавым испанским именем и при этом похожий на вас внешне?
– Знаком, – на лице колдуна не дрогнула ни одна жилка, но какие-то неуловимые нотки, скользнувшие в его голосе, подсказали мне, что стрела попала в цель. – Это мой брат… двоюродный. Подозреваю, что именно ему я обязан этой, незапланированной мной, посадкой.
– Кажется, – я приподнял бровь, но в ночной темени этот жест, похоже, остался неоцененным, – ваши отношения далеки от того, что обычно именуют «братскими»?
– Увы, – сожаление в голосе да Косты было почти искренним. – Подобные чувства куда чаще встречаются в семьях, не обремененных достатком и родословной. Нам же с Франциско выпало принадлежать к несколько иному кругу… а избранная обоими стезя усугубила дело.
– Он всерьез настроен вам помешать? – спросил Уин.
– Мой брат всерьез настроен добраться до Камня, – жестко сказал да Коста. – Или позаботиться о том, чтобы до него не добрался никто другой, что, как вы, джентльмены, понимаете, проще всего достичь путем умерщвления всех прочих соискателей. Добавлю, что вполне разделяю его чувства… в том плане, что лично мне в тот миг, когда Франциско обретет власть над Камнем, станет крайне неуютно находиться в одном с ним мире.
– Если обретет, – уточнил я. – А не когда.
– Совершенно верно, мистер Ханко, – кивнул колдун. – И именно этому «если» я всячески намерен воспрепятствовать.
Мне вдруг стало неуютно. Ни я, ни Малыш совершенно точно не упоминали в ходе разговора мою фамилию – и все же да Коста употребил её, причем с нарочитой небрежностью. Возможно, талисманы К.М. вовсе не так хороши, как мне до сих пор казалось.
– Ваше предложение, мистер, – медленно произнес Малыш, – весьма заманчиво… и занимательно. Однако боюсь, что мы с партнером не сможем дать вам немедленный ответ…
– Разумеется, джентльмены, – понимающе кивнул черный маг. – Собственно, я вовсе и не рассчитывал, что вы сможете принять мое предложение, не переговорив со своими нанимателями. Обдумайте его, взвесьте все «за» и «против»…
Я недоуменно моргнул – сидевший миг назад колдун сейчас уже стоял во весь рост. Он не вскочил, а, скорее, перетек из одного состояния в другое – и проделал это чертовски быстро.
– Думаю, – как ни в чём не бывало, закончил он, – до момента нашей следующей встречи у вас будет для этого более чем достаточно времени. Пока же, джентльмены, я еще раз благодарю вас за предоставленную возможность отогреться у огня.
– Не за что, сэр… – начал было я и осекся, глядя на струйку песка, с тихим шуршанием скатывающуюся по склону – единственное напоминание о посетившем нас госте.
– Ну и как тебе это? – обернулся я к Малышу. – Интересные личности выходят к костру в Запретных Землях, не так ли?
– На одном из маленьких островов в Южных морях, где мне довелось пожить… месяцев пять, – мечтательно произнес гном, откидываясь на спину, – туземцы по схожему поводу говорили: «Чего только не выносит прилив!» Они там, знаешь ли, все немного философы, на этих островах. Райский климат, на деревьях растет хлеб по соседству с выпивкой, девушки щеголяют в юбчонках из пальмовых листьев… вот только жрут друг дружку почем зря, – грустно закончил Малыш. – А уж потерпевших кораблекрушение в котел отправить и вовсе первое дело… вместе с миссионерами, которые этих ребят пытаются отвадить от их любимого лакомства.
– Тебя они тоже сварить попытались? – с любопытством осведомился я.
– Угу, – отозвался мой компаньон. – Мне предстояло стать третьим по счету блюдом на свадьбе младшей дочери вождя. Первым был миссионер из Фриско, вторым – наш китаец-кок, оба так себе, худые, костлявые. Зато невеста, – голос его снова обзавелся мечтательными нотками. – Ах, Крис, видел бы ты, что это была за девчушка! С меня ростом, грудки как половинки кокосов, бойкая на язычок… во всех смыслах….
– И как же ты избежал столь высокой чести?
– Сожрал всю приправу в котле, – серьезно сказал гном. Мы, прежде чем добраться до этого островка, неделю гребли как проклятые, имея на шесть рыл один полупустой бочонок с протухшей солониной, а тут – свежая зелень. А эти туземцы, – продолжил Уин, переворачиваясь на бок, – оказались, вдобавок ко всему, гурманами и есть пресную вареную гномятину не пожелали. Вытащили меня из котла, ну а там, слово за слово… в общем, свадьба все-таки состоялась, но жених был уже не тот, что в начале торжества.
– Кажется, я догадываюсь, кто выступил в этой роли, – усмехнулся я. – Но, послушай, если жизнь на том острове и впрямь так хороша… равно как и эта малышка… то какого орка ты здесь, а не там?
Ответа на этот вопрос мне пришлось ждать неожиданно долго. Если бы я не видел мерцающих отблесков в раскрытых глазах своего партнера, то уже раза три решил бы, что Малыш просто-напросто заснул. Хотя… может, гномы умеют спать с открытыми глазами?
– Знаешь, Крис, – отозвался, наконец, Уин. – Этот проклятый вопрос я задаю себе вот уже четыре проклятых года.
