Искусство добывания огня. Для тех, кто предпочитает красоту природы городской повседневности

Глава 1. Угольки и трут

Когда мне было восемь лет, на игровой площадке у здания начальной школы я услышал, что можно добыть огонь, лишь потерев друг о друга две деревяшки. Кто-то из моих приятелей-мальчишек рассказывал, что его папа мог таким образом разжечь костер. Эта мысль полностью овладела мной. Как же мне захотелось узнать об этом больше! Книга Джона Уайзмана «Выживание везде и всегда» стала моим любимым чтением перед сном, и вскоре она была так основательно замусолена, что некоторые страницы начали склеиваться. Дома я начал экспериментировать чуть ли не с каждым куском дерева, который находил в саду, дело дошло даже до рейки от забора, которую я использовал как первый в своей жизни «огневой плуг». Неудивительно, что все эти опыты заканчивались неудачей.

Когда мне исполнилось десять, я уже самостоятельно разводил костер в нашем саду. Дома я так наловчился разжигать камин, что на это требовалось всего одна-две минуты. Постепенно я учился, как можно управлять огнем. Я наблюдал, как он горит и как реагирует, когда подбрасываешь топливо, словом, я был очарован пламенем. Вскоре я даже начал готовить себе еду под открытым небом, соорудив из кирпичей некое подобие печи, и спал под звездами рядом с затухающим костром, тлеющие угольки которого мерцали в лунном свете.

Затем я начал интересоваться разными навыками, относящимися к бушкрафту (умению выживать в дикой природе, в частности в лесу), при этом не оставляя попыток добыть огонь трением. Очень скоро я перешел к ручному и лучковому способам – и каждый день после школы повторял свои опыты. Бросив школьный ранец у двери, я спешил на задний двор и именно там освоил метод ручного сверления, хотя путь к успеху был относительно долгим, так как по незнанию я использовал слишком твердое дерево. А вот с лучковым сверлом все получилось иначе: шли часы, дни, недели, месяцы, а я чувствовал, что еще даже не приблизился к своей цели. Я точно следовал тем советам, которые находил в руководствах по выживанию, но все же прогресс давался мне мучительно тяжело.

В то время как я уже едва не плакал от разочарования, внутренняя решимость не позволяла мне сдаться. Я продолжал попытки, несмотря на все преследующие меня трудности. Я потерял счет ссадинам на руках и сточенным в пыль деревянным сверлам своего лучкового огнива. Но каждая неудача заставляла меня искать новые куски и породы дерева. Несмотря на все эти сложности, мысль о том, чтобы сдаться и отступить, никогда не приходила мне в голову – их прогонял любой намек на успех. Я верил, что в конце концов смогу это сделать. Каждый раз, когда я предпринимал очередную попытку, я с удовольствием замечал некоторый прогресс, а порой и настоящий прорыв, который становился сильнейшим стимулом.

Мне только что исполнилось четырнадцать, когда мои тренировки наконец увенчались успехом. Расположившись на газоне возле дома, я в очередной, неизвестно какой по счету, раз принялся добывать заветные искры. Правда, к тому времени я заменил свой самодельный лук на специальный, предназначенный для стрельбы. Новый лук был длиннее, и я догадывался, что с его помощью вращение пойдет быстрее. Я работал луком изо всех сил, наблюдая, как горячая черная пыль разлетается от бешено вращающейся деревяшки. Очень скоро возле высверленной лунки собралась небольшая кучка горячей золы. Я видел все это уже тысячу раз, но в тот момент вдруг понял, что все идет правильно. Бросив лук, я вгляделся в горстку дымившейся, как сигара, золы, чуть подул на нее – и, к своей несказанной радости, увидел сверкнувший красным уголек. Я это сделал!

Я был буквально ошеломлен успехом, мои руки дрожали от восторга и усталости. Но дело было еще не закончено. Я знал, что нужно как можно скорее подкормить эту крохотную слабую искорку, чтобы превратить ее в настоящий огонь. Подождав несколько секунд, я снова осторожно подул на тлевшую искру – и наконец мерцание стало постоянным, словно засветился кратер миниатюрного вулкана. Представьте себе кончик сигары во время затяжки – вот такого свечения я добивался. И тут меня осенило: нужен трут. У меня заколотилось сердце, когда я понял, что не запасся им. Все щепки и ветки в саду были влажными. Мысли неслись наперегонки с пульсом, когда я мчался к клетке с кроликами, чтобы выхватить клок сена из подстилки маленького Лео, нашего любимца. Обратно я несся как ветер и, подбежав к тлеющей золе, с облегчением увидел, что она еще дымится. С максимальной осторожностью я поднес к едва мерцающей искорке пучок сухого сена и бережно подул на нее. Каждый раз, когда мое осторожное дыхание достигало уголька, он разгорался, и мерцание становилось все сильнее, когда он делился своим заразительным жаром с поднесенным пучком сухой травы. С полминуты огонек рос и крепчал, а потом сено в моей руке вспыхнуло, обжигая пальцы. От неожиданности я выпустил свое огниво, и оно упало на землю, мигом опалив газон. Оставив на земле тлеющие остатки как доказательство своего успеха, я, подпрыгивая от восторга, побежал домой, чтобы всем рассказать о своей победе. Наконец-то я добыл огонь не только из бездушных щепок, но и разжег его в своей душе. И сегодня, когда ветер уже давным-давно развеял пепел той первой удачи, мой внутренний огонь все еще горит.