108 минут, изменившие мир

1.6 Подлипки и Капустин Яр

Советским ракетчикам, работавшим в Германии над изучением трофеев, пришлось трудно – им достались только разрозненные чертежи, остатки ракет, отдельные узлы и агрегаты. В результате сложнейшей работы из деталей и агрегатов, найденных на складах различных фирм в Германии, Чехословакии и Польше, удалось собрать 29 ракет «А-4» и скомплектовать детали и агрегаты для еще 10 ракет.

К концу 1946 года началась отправка советских специалистов на родину. Те, кто принимал непосредственное участие в изучении ракет «А-4», сразу вливались в инженерно-конструкторский коллектив отдела № 3 Специального конструкторского бюро (СКБ НИИ-88), который возглавил Сергей Павлович Королёв. В личном архиве Королёва сохранилась короткая записка, в которой он подводит итог командировки в Германию: «Главное не то, что мы узнали по технике, а то, что мы сплотили коллектив».

Становление института потребовало решения целого ряда проблем. Одной из основных стала проблема подготовки кадров. Многие работники впервые встречались с ракетной техникой, нуждались в переквалификации. Времени на это отводилось немного, поэтому при НИИ-88 был создан консультационный пункт Всесоюзного заочного политехнического института. Позднее оформилась система подготовки кадров через вузы авиационной и оборонной промышленности. Вначале в состав отдела № 3 СКБ-88 входили 60 инженеров, 55 техников, 23 практика, но через год там было уже 310 специалистов, поезд со своим сложным хозяйством и вновь организованное экспериментальное производство. При этом штат всего СКБ составил 934 человека, а штат завода – 6830.

В 1946 году началось и формирование филиала № 1 НИИ-88, в котором должны были работать немецкие специалисты, помогавшие изучать ракетную технику еще в Германии. Первая группа во главе с Хельмутом Греттрупом прибыла в Советский Союз в конце октября, а к июню 1947 года их численность достигла 177 человек. Некоторая часть прибывших была размещена с семьями в Подлипках, остальные – в филиале № 1 на острове Городомля озера Селигер. Перед немцами стояло две задачи: подготовка собранных «А-4» к испытательным запускам и проектирование улучшенной баллистической ракеты «Г-1». Однако коллектив филиала оказался слишком разношерстным, что не позволяло ему трудиться с полной отдачей. Кроме того, иностранцев старались не допускать к наиболее секретным темам, не давали разобраться в намерениях советских конструкторов, а рационализаторскими предложениями зачастую пренебрегали. Поэтому влияние филиала на растущее советское ракетостроение оказалось минимальным. Тем не менее эскизный проект «Г-1» был все-таки создан и дважды обсуждался на научно-техническом совете НИИ-88. Дальше работа не двинулась, а после успешных испытаний ракеты «Р-2» немецкие специалисты начали возвращаться в Германию.

Отдельное внимание руководство НИИ-88 уделяло строительству – в Подлипках вырастал новый город. Первые объекты были заложены уже в 1946 году. Сначала реконструировали главный корпус завода – под сборку баллистических ракет. Параллельно оборудовались или возводились с нуля здания под научно-исследовательские лаборатории, испытательные станции и жилые дома. В условиях послевоенной разрухи строительные организации не могли обеспечить необходимый размах работ, поэтому к ним привлекались подразделения института. В 1947 году своими силами было выполнено строительных работ на 28 млн рублей, что составило 46 % всего объема капитальных вложений НИИ-88.

Совет главных конструкторов: В. П. Глушко, М. С. Рязанский, В. П. Бармин, С. П. Королев, В. И. Кузнецов (Капустин Яр, 18 октября 1947 года)

В мае 1947 года институту передали часть территории находящегося в Подлипках аэродрома Министерства Вооруженных Сил со всеми службами, производственными и жилыми помещениями. Там стали размещаться научно-исследовательские подразделения и экспериментальные цеха.

Многообразие проблем, необходимость комплексного решения вопросов и связанная с этим широкая кооперация многих институтов и конструкторских бюро не позволяли Сергею Королёву ограничиваться техническим руководством в масштабах подчиненного ему отдела. Поэтому создание ракетной отрасли страны принял на себя не один человек, а целый технократический орган – сформированный еще в Германии Совет главных конструкторов.

В Совет входили Сергей Павлович Королёв (председатель Совета и главный конструктор баллистической ракеты дальнего действия, НИИ-88), Валентин Петрович Глушко (главный конструктор жидкостных ракетных двигателей, ОКБ-456), Николай Алексеевич Пилюгин (главный конструктор автономных систем управления, НИИ-885), Владимир Павлович Бармин(главный конструктор стартового ракетного комплекса, ГСКБ «Спецмаш»), Михаил Сергеевич Рязанский (главный конструктор систем радиоуправления, НИИ-885), Виктор Иванович Кузнецов (главный конструктор командных приборов, НИИ-10). В постановлениях Совета министров по каждой разработке на каждого главного конструктора возлагалась персональная ответственность. Поэтому совместные решения главных конструкторов могли быть оспорены только на высшем правительственном уровне. Зная об этом, они без колебаний предъявляли свои права, когда директивные указания от вышестоящего начальства могли нанести вред делу.

Для испытательных запусков ракет многолюдное Подмосковье не годилось – НИИ-88 требовался полигон. Непосредственный выбор места был поручен гвардии генерал-лейтенанту Василию Ивановичу Вознюку, который во главе рекогносцировочной группы за короткое время обследовал семь перспективных районов на юге от Сталинграда. В конце концов он остановился на селе Капустин Яр в Астраханской области, в месте с координатами 48,4° северной широты и 56,5° восточной долготы.

Окончательное решение о строительстве Государственного центрального полигона (ГЦП) в составе Министерства обороны СССР было принято правительством 23 июня 1947 года. Этим же решением на генерал-лейтенанта Вознюка возлагались обязанности начальника строительства. Позднее он стал начальником полигона.

Первые офицеры приехали в Капустин Яр 20 августа. Разбили палатки, организовали кухню, госпиталь. На третий день началось строительство бетонного стенда для огневых испытаний двигателей по образцу стенда в Пенемюнде.

В сентябре 1947 года из Германии на полигон прибыла бригада особого назначения (БОН) генерал-майора Александра Федоровича Тверецкого. Затем – два спецпоезда с оборудованием.

За полтора месяца работ, к началу октября 1947 года, кроме испытательного стенда были сооружены стартовая площадка, временная техническая позиция, состоящая из четырех хранилищ и мастерской, монтажно-испытательный корпус и мост. Строители провели шоссе и железнодорожную ветку, соединяющую полигон с магистралью на Сталинград. Для наблюдения за полетами ракет были организованы радиолокационная служба с шестнадцатью локаторами, шесть кинотеодолитных постов, метеостанция, служба единого времени и узел связи.

Что характерно, на первом этапе жилье практически не строилось: солдаты-строители и офицеры-испытатели ютились в палатках, в дощатых времянках, в крестьянских избах. Наибольшим комфортом пользовались те, кому повезло жить в спецпоездах, – в составе имелись довольно комфортабельные вагоны.

Первого октября 1947 года Вознюк доложил в Москву о полной готовности полигона для проведения пусков ракет, а уже через две недели в Капустин Яр прибыла партия из десяти ракет «А-4» – она имела индекс «Т» и была собрана из немецких деталей на заводе НИИ-88.

Ракеты готовили в Монтажно-испытательном корпусе. Под этим гордым наименованием подразумевался обыкновенный деревянный сарай – большой МИК со всеми лабораториями и службами был построен много позже. Согласно военной терминологии, ракета в сарае называлась «ракетой на технической позиции». Оттуда ее везли на «стартовую позицию», где устанавливали вертикально. Неподалеку от стартовой позиции за капониром находилась соединенная с нею проводами бронемашина, в которой у пульта сидел оператор. Для начальства была построена деревянная терраса, а рядом с ней отрыт глубокий окоп под броневыми щитами – на случай, если ракета отклонится в сторону и будет «угрожать» террасе. Тут же были установлены трофейные кинотеодолиты.

Первое огневое испытание ракеты «А-4» на стенде провели 16 октября 1947 года. Сразу же обнаружились многочисленные отказы в наземной кабельной сети и штепсельных разъемах. Работа по исправлению шла круглосуточно, и уже через два дня, 18 октября 1947 года, с полигона был осуществлен первый пуск баллистической ракеты. Он показал хороший результат – «А-4» улетела на 206,7 км, поднявшись на высоту 86 км. Но выявилась и проблема – ракета отклонилась от цели на 30 км влево, а при входе в плотные слои атмосферы полностью разрушилась.

Ракета «А-4» в полете (полигон Капустин Яр, 1947 год)

В следующем пуске, состоявшемся 20 октября, снова использовали ракету серии «Т». Еще на активном участке полета пусковики зафиксировали сильное отклонение влево – до 180 км! Для решения проблемы были привлечены немецкие специалисты. Удалось выяснить, что на определенном режиме за счет вибрации возникала помеха полезному сигналу в цепях управления – введение в схему электрического фильтра устранило помеху.

Во втором цикле испытаний, начатом после доработки системы управления и продолжавшемся до 13 ноября 1947 года, были запущены четыре ракеты серии «Т» и пять ракет серии «Н» (эту серию собрали советские и немецкие специалисты еще в Германии). До цели дошли только пять из девяти, показав максимально достижимую дальность в 274 км.

Греттруп, Хельмут (1916–1981) – немецкий инженер-ракетчик, специалист по системам управления. В центре Пенемюнде занимал должность заместителя руководителя Группы управления баллистических и управляемых ракет. Самый крупный представитель административного звена немецкого ракетного проекта, согласившийся сотрудничать не с американской, а с советской стороной. В 1946–1953 годах в качестве сотрудника филиала № 1 НИИ-88 на острове Городомля руководил разработкой ракет «Г-1», «Г-2», «Г-4» и «Г-5». Все эти проекты так и остались на бумаге. После возвращения в Германию по требованию советской стороны Х. Греттруп не был допущен к работе над ракетными технологиями и занимался электронными банковскими системами.

Баллистическая ракета «Г-1» (другое обозначение «R-10») была спроектирована на основе ракеты «А-4^-2» и рассчитана на дальность 600 км. Основные особенности проекта «Г-1»: сохранение габаритов «А-4» с уменьшением сухой массы и значительным увеличением объема для топлива; упрощение бортовой системы управления за счет передачи части ее функций наземному радиоуправлению; максимально возможное упрощение самой ракеты; применение отделяемой головной части и несущих баков; уменьшение площади хвостовых стабилизаторов; облегчение корпуса за счет широкого применения легких сплавов. Поскольку реализация проекта «Г-1» подразумевала внедрение целого ряда революционных технических новшеств, потребовалась бы обширная работа по их стендовой проверке, что в условиях изоляции на острове Городомля было очень трудно осуществить. Поэтому в итоге выбор был сделан в пользу ракеты «Р-2» конструкции С. П. Королёва.

Военный аэродром в Подлипках использовался для испытаний ракетной техники еще до того, как там был развернут ракетно-космический центр. Двадцать восьмого февраля, 10 и 19 марта 1940 года на этом аэродроме под руководством сотрудника НИИ-3 А. В. Палло были проведены успешные полеты ракетоплана «РП-318-1» конструкции С. П. Королёва. Ракетоплан пилотировал летчик-испытатель В. П. Фёдоров.

Глушко, Валентин Петрович (1908–1989) – советский инженер, конструктор ракетных двигателей. В 1921 году начал интересоваться вопросами космонавтики, с 1923 года переписывался с К. Э. Циолковским, с 1924 года публиковал научно-популярные и научные работы по вопросам космонавтики. В 1929 году закончил обучение в Ленинградском университете, работал в ГДЛ, где сформировал подразделение по разработке электроракетных и жидкостных двигателей. В 1934–1938 годах продолжил работу в РНИИ. В 1938 году В. П. Глушко был репрессирован, до 1940 года работал в конструкторской группе 4-го Спецотдела НКВД при Тушинском авиамоторостроительном заводе № 82. Затем был переведен в Казань, где продолжил работу в качестве главного конструктора КБ 4-го Спецотдела НКВД при заводе № 16. В 1944 году был досрочно освобожден, в 1956 году полностью реабилитирован. В 1946 году В. П. Глушко был назначен главным конструктором ОКБ-456 в Химках.

Пилюгин, Николай Алексеевич (1908–1982) – советский инженер-конструктор в области систем автономного управления ракетными и ракетно-космическими комплексами. После окончания школы в 1926 году начал работать слесарем, а затем файнмехаником в ЦАГИ. В 1930 году по направлению А. Н. Туполева поступил в Московское высшее техническое училище (МВТУ). С 1935 года работал в ЦАГИ и Летно-испытательном институте (ЛИИ). С 1944 году – в отделе управления НИИ-1 по ракетной технике. В 1946 году Н. А. Пилюгин становится главным конструктором автономных систем управления баллистических ракет в НИИ-885. С 1966 года Н. А. Пилюгин – действительный член Академии наук, с 1969 года – заведующий кафедрой Московского института радиотехники, электроники и автоматики.

Бармин, Владимир Павлович (1909–1993) – советский инженер, конструктор ракетно-космических и боевых стартовых комплексов. В 1930 году окончил механический факультет МВТУ. Работал на московском заводе «Компрессор» инженером-конструктором, с 1940 года – главный конструктор завода. Через несколько дней после начала Великой Отечественной войны «Компрессор» был переориентирован на производство реактивных снарядов и пусковых установок «БМ-8» и «БМ-13» («Катюш»). После войны В. П. Бармин возглавил ГСКБ «Спецмаш» – предприятие по созданию стартового, подъемно-транспортного, заправочного и вспомогательного наземного оборудования ракетных комплексов. Основатель и первый заведующий кафедрой «Стартовые ракетные комплексы» МГТУ имени Н. Э. Баумана. Кроме того, В. П. Бармин руководил созданием автоматических грунтозаборных устройств для исследования Луны и Венеры. С 1966 года – действительный член Академии наук СССР.

Рязанский, Михаил Сергеевич (1909–1987) – советский инженер, конструктор систем радиоуправления летательными аппаратами. Еще в школьные годы Рязанский увлекся радио, что определило всю его дальнейшую жизнь. В 1924–1927 годы на общественных началах руководил радиокружком, стал коротковолновиком-любителем. М. С. Рязанский первым в СССР установил радиосвязь с ледоколом «Красин», который шел спасать экспедицию Умберто Нобиле. В 1931 году М. С. Рязанский поступил в Ленинградский электротехнический институт и одновременно устраился в Особое техническое бюро (Остехбюро). В 1933–1935 годах учился в Московском электротехническом институте. Во время войны работал в НИИ-20 над первым советским радиолокатором «Пегматит». В 1946 году М. С. Рязанский перевелся в НИИ-885, а в 1947 году был назначен главным конструктором системы радиоуправления баллистических ракет. В 1955 году стал директором и главным конструктором НИИ-885. В 1958 году был избран членом-корреспондентом Академии наук.

Кузнецов, Виктор Иванович (1913–1991) – советский ученый в области прикладной механики и автоматического управления. В 1938 году окончил Ленинградский индустриальный (политехнический) институт, затем разрабатывал гироскопические приборы для Военно-морского флота. В 1940 году В. Н. Кузнецов был назначен начальником отдела гироскопической техники секретного московского НИИ-10. В 1946 году возглавил ОКБ НИИ-10 Министерства судостроительной промышленности и руководил созданием бортовых командных приборов для баллистических ракет и космических аппаратов. В его бюро были созданы уникальные плавающие сферические гироплатформы, бесплатформенные инерциальные системы и многое другое. С 1968 года – действительный член Академии наук СССР.

Вознюк, Василий Иванович (1907–1976) – советский военачальник. В 1929 году окончил 1-ю Ленинградскую артиллерийскую школу имени Красного Октября, служил в Днепропетровске. Во время Великой Отечественной войны занимал различные командные должности в гвардейских минометных соединениях, оснащенных минометами «БМ-13» («Катюша»). В 1943 году В. И. Вознюку было присвоено звание генерал-лейтенанта артиллерии. С июня 1946 года по апрель 1973 года был начальником ракетного полигона Капустин Яр.

Бригады особого назначения (БОН) стали основой при формировании советских ракетных войск стратегического назначения. Первым таким соединением была созданная 15 августа 1946 года в составе Группы советских войск в Германии 72-я инженерная бригада особого назначения Резерва верховного главнокомандования (РВГК). Спустя год ее вывели из Германии в СССР на полигон Капустин Яр. В декабре 1950 года была сформирована вторая бригада особого назначения, в 1951–1955 годы – еще пять таких бригад. До 1955 года они были вооружены баллистическими ракетами «Р-1» и «Р-2», оснащенными головные частями с обычным взрывчатым веществом.