Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
4
– Крис? Кри-ис? Я тебя не слышу! – надрывалась Ритка на другом конце провода, – Ты точно решила? Я тут для тебя и раскладушку распаковала, и даже на кухне убралась.
Пронзительный ветер врывался в наш разговор третьим собеседником. В то время как ледяные струи проливного дождя заливали мои волосы через бесполезный при разбушевавшейся стихии зонт. Казалось, я уже вымокла насквозь, хотя до работы нужно добираться еще минут пятнадцать пешком потому что наличных денег на транспорт, как всегда, не оказалось.
Погода очень точно отражала то, что творилось внутри. Буря. Эмоциональный ураган. Я металась как раненая птица в клетке собственных иллюзий. Все то счастье, которое было перед глазами на протяжении последней недели, лишь игра воображения. Этого нет. И, похоже, никогда не было.
Но вываливать груз своей беды на кого-то я не собиралась.
– Рит, все в порядке, – плечом я прижала телефон ближе к уху, загораживая динамик от ветра, – У тебя Рома, вы почти семья. И тут я врываюсь на своей раскладушке в вашу кухню. Нет. Поживу у отца, пока не найду работу и не сниму квартиру.
– То-очно? – подруга заговорила с подозрением, – Где ОН сейчас?
Я сделала глубокий вдох и постаралась ускорить шаг. – Миша под капельницей. У матери в больнице. И нет, я с ним не виделась, хотя он названивает с интервалом раз в час. С меня хватит. Все…
Внутри что-то щелкнуло, отчего по телу прошел озноб. Если бы все было так просто. Сказал – сделал. Но как оборвать все и разом? Как заставить себя забыть те чувства, которые испытывало мое истерзанное ложью сердце? Как объяснить самой себе, что две стороны одной медали никогда не смогут соединиться? От одной мысли, что я больше не увижу его, не прикоснусь к его губам, не буду ощущать его аромат в своих волосах, к горлу подкатывал комок. Прошли всего сутки, а мне уже его не хватает. Дура. Я точно дура.
– Ну да, конечно. Ага. Верю, – Ритка фыркнула. – Все предыдущие разы тоже верила. Ты на нем помешалась. И сама стала как нарк…
– Не говори этого слова!!! – я закричала.
– Фиг с вами. Я не лезу. Но знай, если вы опять сойдетесь, то ты лишишься своей единственной подруги. Вот.
– Этого не будет, – я сама не верила в то, что говорила.
– Ладно, – Ритка решила сменить тему, – Что там хозяйка квартиры? Сколько денег запросила?
– Да там такая история… – я подошла к пешеходному переходу и покрутила головой по сторонам, – Сантехник сказал, что она сама виновата в прорыве. Трубы вовремя не поменяла, экономила. Ну вот и получила.
– Слава богу! А я-то уж хотела…
Конец фразы утонул в оглушительном автомобильном сигнале, а затем последовал сильный удар в бедро, отчего мое тело содрогнулось и рухнуло прямиком на мокрый асфальт. Боль расползалась по каждой клеточке тела, заставляя забыть, как дышать, двигаться и даже просто видеть.
И…
Тепло от поцелуя разносилось терпким дурманом в моей голове. Его горячие губы действовали настойчиво, не оставляя мне ни секунды на размышления. Его руки подхватили меня как пушинку, не оставляя между нами пространства. Никаких границ. Есть только я и только он. Наши дыхания соединились, а руки исследовали каждый сантиметр тела.
– Воу-воу, ребя-ят, кажется, вам стоит уединиться, – хохот Ритки вывел нас из мимолетной эйфории, – Здесь же дети!
Как можно было забыть о нескольких десятках моих однокурсников, с которыми мы на природе отмечали успешно закрытую летнюю сессию? И пусть далеко не каждый из присутствующих здесь был трезв. Ощущение стыда обрушивалось лавиной на мои плечи. Как меня, примерную четверокурсницу, идущую на красный диплом, угораздило повиснуть на выпускнике, которого я видела в пятый раз в жизни? Во-от черт!
– Дети? – Миша рассмеялся и мягко опустил меня на землю. – И где же?
– Вот! – подруга притянула к себе Ромку, с которым ее связывали не совсем простые, но все же отношения, – Это Рома. Мой старшенький. Варю ему кашки по утрам, слежу, чтобы чистил зубки. И тут вы со своими игрищами!
Ритка расхохоталась.
– Я Миша, – тот, кто минуту назад завладел моим разумом, кивнул моей лучшей подруге.
– Рита. Так что же ты, Миша, делаешь с гордостью нашей группы, с моей лучшей подругой? М?
Я закатила глаза и попыталась рассмеяться. Вышло скверно.
– Не обращай внимания, я ее младшенькая.
– О, а это интересно, – Миша кивнул Ритке. – Крис обучала меня фехтованию. На шампурах.
– Блин, ребят, точно!!! – Ромка выхватил два шампура, валявшихся в траве. – Шашлыки! Мы забыли про шашлыки! Рит, Крис, Макс, Ярик! Тащите мясо! Парни, а где наши угли, а?!
Одобрительный галдеж со всех сторон оглушал. В поднявшейся суматохе я тоже попыталась принять активное участие, но Миша с теплой улыбкой на лице остановил мою инициативу.
– Может, к черту эти шашлыки? – он притянул меня к себе.
– К черту! – я хихикнула только благодаря паре бокалов какого-то мудреного коктейля. – И часто ты занимаешься таким… хм… фехтованием?
– Не поверишь, впервые.
Его губы обволакивали, заставляли вновь и вновь забыть обо всем. Счастье разливалось по венам, подкрепленное небольшой дозой алкоголя. Кислород в легких заканчивался.
…Заканчивался! Легкие будто выжигало изнутри, правое бедро ныло, а каждый сантиметр тела дрожал от нестерпимого липкого холода. Что? Что происходит? Где я? Зрение никак не могло сфокусироваться на картинке вокруг из-за воды, застилающей веки.
– Очнулась, – незнакомый холодный голос отозвался болью в голове. – Имя, фамилия, возраст?
– Шпилевская Кристина. Двадцать пять лет, – я молниеносно отозвалась на вопрос, заданный тоном, не терпящим возражений, – Что со мной? Где я?
В эту секунду незнакомые руки оторвали меня от земли. Пронзительный ветер мгновенно обдал вымокшее тело, отчего зубы принялись отбивать чечетку. Очередная попытка разлепить веки оказалась неудачной.
– Вы ощущаете боль? Можете пошевелить руками и ногами? – поинтересовался незнакомец все тем же ледяным голосом, проигнорировав мои вопросы.
Могу, еще как могу!
– Отпустите меня! – я всем телом изогнулась в тщетной попытке вынырнуть из крепких объятий. – Да отпустите же! Что вы себе позволяете? Кто вы? Что вам от меня надо?
Вместо ответа все те же руки усадили меня, по всей видимости, в автомобиль. Ни марки, ни номера я, конечно же, не смогла рассмотреть. Это что, меня сейчас похищают?! Руками я попыталась зацепиться за похитителя, но пальцы утонули в пустоте. Послышался звук закрывающейся двери, а затем шум двигателя. А я, наконец, смогла открыть глаза.
– Что, черт возьми, происходит?!
– Извините, – в этот же момент незнакомец решил заговорить, – Вы попали под колеса моего авто. Спешу вас заверить, это случайность. Я оплачу ваше лечение, моральный ущерб, любую сумму.
Прямо передо мной на водительском сиденье, обтянутом бежевой матовой кожей, расположился молодой мужчина в белой мокрой рубашке. С его коротких волос прямо на гладко выбритое лицо стекали ручейки, срываясь каплями на белый подлокотник. Тонкие губы изогнулись в подобие явно непривычной для этого лица улыбки, а темные, как ночь, хищные глаза изучали меня вдоль и поперек.
– Ничего мне от вас не надо, – мои мокрые руки вцепились в ручку автомобиля, которая отказывалась открываться. – Выпустите меня сейчас же!
– Нет, – мужчина отвернулся и отточенными, уверенными движениями направил машину в сторону дороги. – Вас трясет. У вас озноб. Мы едем в больницу, чтобы исключить травмы. А пока можете включить себе подогрев сидений, чтобы обсохнуть.
– Остановите машину! – я постаралась вложить в голос все свое мужество. – Иначе я вызываю полицию!
Пальцы принялись судорожно рыскать в поисках мобильника.
– Ваш телефон у меня, – мужчина кивнул в сторону сумки, расположившейся на пассажирском сиденье. – Пока вы находились в бессознательном состоянии, вам звонил некто Куликов Михаил Сергеевич, которому я сообщил, что вас сбила машина, и договорился, чтобы он вас забрал из предложенной мной клиники. Успокойтесь, я не причиню вам вреда.
Миша? Будет забирать меня из какой-то там клиники? Только этого не хватало!
– И откуда вы свалились на мою голову?! Давайте поступим так: сейчас вы меня высаживаете, я иду на работу, на которую, кстати, чертовски опаздываю, а вечером посещаю самого дорогого врача в городе и выставляю вам счет.
– Вы ведете себя неблагоразумно, – голос мужчины похолодел. – Мои решения не обсуждаются. Я ответственен сейчас за ваше здоровье, поэтому и решать тоже буду я. Без разговоров.
