Мир-тень

Глава 4. За линию фронта

Линия фронта проходила в десяти километрах от города, и нас любезно согласился подбросить до нее порученец Ставриги на реквизированном «виллисе». Мы кое-как вчетвером влезли на заднее сиденье, а Влад устроился впереди, рядом с водителем. Автомобиль колесил по проселочным дорогам, ловко объезжая ямы и разбрызгивая грязь. Пару раз мы все же застревали, тогда вылезали все, кроме молоденького водителя, и выталкивали машину, невзирая на то, что сами перемазались в грязи, смешанной с пожухлой листвой и травой, с головы до ног.

Группа экипировалась практически так же, как и мы с Чижом: ничего лишнего, только самое необходимое. Лурье заставил нас попрыгать, проверяя, не звенит ли что-нибудь в вещмешках и карманах. Наконец, когда мы, по его мнению, оказались готовы, группа оставила дом, в котором уже давно никто, кроме них, и не жил.

Нас несколько раз проверяли в пути, но порученца Ставриги многие узнавали в лицо, а полномочий, предъявляемых Владом, оказалось достаточно, чтобы нам отдавали честь и тут же отпускали восвояси.

На передовую порученец не поехал, остановив автомобиль примерно в километре. Тут мы разделились: он направился по своим делам, а наш путь лежал дальше, туда, где время от времени грохотало и сотрясалась земля.

На войне не бывает тишины. И я, кажется, начал к этому привыкать. По крайней мере, уже перестал дергаться всякий раз, как слышал взрывы и выстрелы, но это стоило мне огромных волевых усилий. Остальные казались расслабленными внешне, но мгновенно определяли по звуку летящего снаряда, где произойдет взрыв, и если предполагаемое место падения находилось на безопасном расстоянии, то даже ухом не вели. Выстрелы же попросту игнорировались. Мол, пуля – дура, если захочет – найдет, как ни пытайся избежать встречи. А всякой пуле кланяться, так можно и вообще не разгибаться!..

Только Чиж, как и я, заметно нервничал. Но он всегда трусил в сложных ситуациях, так что я не обращал на него внимания.

Вскоре мы добрались до окопов, и Влад сразу попросил одного из бойцов отвести его в командный блиндаж, нам же приказал оставаться на месте и ждать распоряжений.

Солдаты отдыхали, безо всякого интереса поглядывая в нашу сторону. За четыре года войны они ко всему привыкли и ничему уже давно не удивлялись. В мире вообще происходит мало нового, в основном все то же самое, просто действующие лица меняются…

Кто-то дремал, завернувшись в шинель, кто-то курил, некоторые методично двигали челюстями, предпочитая жевательный табак. Время ужина прошло, и теперь до утра ждать нечего, разве что внезапную атаку противника, а сон, как известно, лучшее средство от голода.

Отсутствовал Влад недолго. Видно, местные офицеры уже были в курсе запланированной акции, так что объясняться ему не пришлось.

– За мной! – приказал капитан и двинулся, пригнувшись, вперед.

Мы цепочкой последовали за ним, короткими перебежками перемещаясь между окопами, и вскоре добрались до самого дальнего, согнав со ступени-банкеты солдата.

Кажется, с минуты на минуту все должно было начаться. Меня пробрала легкая дрожь, как всякий раз перед серьезным делом. Обычно это заканчивалось достаточно быстро, вот и сейчас, не прошло и минуты, как руки перестали дрожать, я расслабился. Только слабая головная боль, начавшаяся сразу после моего появления в этом мире, все никак не проходила.

– Как начнется фейерверк – сразу вперед! Двигаться в темпе, ни на что не отвлекаться. Времени у нас в обрез – минут двадцать, максимум – тридцать, пока французы не очухаются. Нужно успеть попасть на ту сторону, – дал указания Влад, прислушиваясь к канонаде и поглядывая на часы. – Полковник обещал начать ровно в двадцать три ноль-ноль!

Чиж внезапно заволновался, осознав, что именно предстоит ему сейчас совершить. Кажется, перспектива смерти от моей руки уже не так ярко рисовалась его воображению. Он заозирался по сторонам, явно прикидывая, как бы половчее улизнуть.

Я незаметно ткнул его локтем в бок и яростно прошептал на ухо:

– Пристрелю как собаку! Только попробуй!

– Понял, товарищ лейтенант, – обреченно ответил он. – Пробовать не буду!..

Пинка бы тебе дать, подумалось мне, за то, что втянул нас в эту дикую заварушку. А теперь мы в одной лодке и деваться нам некуда. Да и тянет всех нас друг к другу, словно магнитом, иначе как объяснить, что я так быстро отыскал своих товарищей, да и самого Чижа в придачу.

Тем не менее нужно было как-то успокоить Чижова, а то неизвестно, какой фортель он выкинет в следующую минуту, поэтому я постарался его стимулировать:

– Не трусь, и останешься жив. Держись меня! Как вернемся, получишь награду! Медаль, может, даже орден! Слово!

Он уныло кивнул, не особо воодушевившись предложением. Но иного способа для поднятия боевого духа не имелось, и я для наглядности сунул Чижу кулак под нос:

– Смотри у меня!

Уж не знаю, почудилось ли ему что-то в моем голосе, или непосредственная угроза физической расправы вновь возымела действие, но он внезапно успокоился, кивнул и повторил, но уже совсем с иной интонацией:

– Все понял, товарищ лейтенант!

– Время! – сообщил Лурье, и тут же началось, как по мановению волшебной палочки.

В воздух взвилась сигнальная ракета, а прямо следом за ней грянул залп, затем еще один и еще. Ухнуло так, что заложило уши и, казалось, сама земля содрогнулась.

– Вперед! – захрипел капитан; кажется, он всетаки тоже волновался и первым перелез через бруствер.

Молодой перемахнул вторым, за ним я толкнул Чижа, потом перебрался сам, а замыкающим оказался Серега.

«Спотыкач» – заграждение из колючей проволоки перед окопами – мы лихо миновали. Кто-то предусмотрительно заранее освободил небольшой участок для нашего прохождения.

Так мы и двинули, пригнувшись, бегом, незаметные в ночи. Но французам сейчас было не до нас. Грянул второй залп, я пошатнулся, но сумел удержаться на ногах. Чиж упал на колени, и я помог ему подняться.

– Быстрее! Не зевать!

Мы торопились, как могли, понимая, что канонада продлится не вечно, а потом грянет ответ.

Два километра бегом в полной темноте по полю, когда ноги то и дело норовили попасть в кротовьи норы, а над головой летели снаряды, – занятие для сумасшедших, но мы бежали не останавливаясь. Даже Чиж не пытался скрыться, пользуясь мраком и неразберихой, он понимал, что либо я, либо Серега его обязательно заметим. Мой осведомитель смешно подбрасывал ноги при беге, похожий при этом на какого-то диковинного зверька, но передвигался на удивление шустро.

Мы находились уже метрах в двухстах от траншей противника – крайне опасное расстояние. Эллипс рассеивания при попадании снарядов составляет от ста до двухсот пятидесяти метров в длину в направлении выстрела и до тридцати метров в ширину, но, если принимать во внимание, что точность артиллерии оставляет желать лучшего и что ошибки в наведении орудий случаются часто, то приходится увеличивать безопасное расстояние метров до четырехсот. Мы же были сейчас почти вдвое ближе, а значит, вероятность попасть под свои же снаряды увеличивалась в разы.

К тому же нас могли заметить из окопов вражеские бойцы и начать обстрел, хотя я надеялся, что они сидят сейчас, пригнув головы, и пережидают обстрел. Но если вдруг нас все же кто-то увидит, тогда миссию можно считать проваленной – незаметно в тыл пройти не удастся.

Но полковник Ставрига и это предусмотрел. Следующим залпом пошла дымовая завеса, прикрывшая наше передвижение. Ориентироваться в пространстве стало совсем трудно, зато шансы попасться на глаза особо ретивому французу существенно снизились.

К счастью для нас, поле, по которому мы бежали, еще не успели целиком заминировать ни наши, ни вражеские солдаты. А свободный от мин проход Влад знал, хотя как он умудрялся находить метки в такой нервной обстановке, да в полной темноте, я не понимал. Но если бы не он, нам пришлось бы туго.

И все же мы успели вовремя. С ходу перепрыгнули через одиночный окоп чуть сбоку от передней линии французской траншеи – я успел заметить солдата, свернувшегося на дне калачом и зажавшего голову руками. Серега мимоходом швырнул туда гранату. Бахнул взрыв, оставшийся никем не замеченным, кроме самого бедолаги солдата, потому как именно в эту секунду французская артиллерия начала контробстрел советских позиций.

Уже через три минуты мы оказались в лесу, под надежным прикрытием деревьев. План Ставриги сработал – мы перешли на вражескую территорию, сумев себя не обнаружить. Да, полковник отыскал, может, единственную подходящую для нас лазейку – в остальных местах линия обороны была гораздо мощнее. Его опыт нам помог – на то он и тактик, чтобы думать. А задача диверсантов – действовать!

Конечно, лес полон французов и англичан, да и вторая линия обороны располагается всего в четырех километрах западнее – прямо по нашему курсу, но задачу-минимум мы успешно выполнили.

Мы, не останавливаясь, продвигались в глубь леса, стараясь уйти как можно дальше от французских окопов. Сейчас, когда враги оказались и впереди, и позади, Влад изменил стиль продвижения.

Впереди метрах в двадцати теперь бежал Гранин, мы же следовали за ним цепочкой.

Если он слышал шум или просто что-то казалось ему подозрительным, мы замирали, выжидая, пока он не давал знак, что все в порядке, в ином случае старались бесшумно обойти опасное место стороной. Вступать в открытый огневой конфликт приказов не было.

Так мы двигались довольно долго, время от времени сверяясь с картой местности, и удалились от позиций французов километров на пять.

Внезапно Серега замер, и мы попадали наземь. Слева раздались невнятные голоса, зазвучала чужая речь. Хотя я и вычленял отдельные слова, но смысла разговора уловить не мог. Вдруг потянуло ароматным дымком, и я все понял – мы набрели на солдатскую кухню! Интересно, для кого они готовили в столь позднее время?

Но возможности это выяснить нам не представилось. Приказ – прежде всего! Так считал Влад, а я с ним по понятным причинам не спорил. Мы обошли поваров, умудрившись не нарваться на охранение, и двинулись дальше.

Я совершил в своей жизни не один марш-бросок, но подобный сегодняшнему не пожелал бы даже врагу. Ночной лес – не самое приятное место, тем более когда спешишь. Если бы не Гранин, чудом угадывающий любую опасность, уже давно кто-то бы из нас пострадал. Но он словно обладал совиным зрением, обходясь без прибора ночного видения, которого наша экипировка не предусматривала, и даже без фонарика. И обломки деревьев, и скрытые ямки – он замечал все и вовремя предупреждал нас.

Местный Чижов оказался гораздо выносливее физически, чем Чиж из моего мира, но и он не выдержал, рухнув на землю после очередной затяжной перебежки, и хрипло взмолился, пытаясь отдышаться:

– Не могу больше!

– Привал! – скомандовал Влад, правильно оценив ситуацию.

Чиж облегченно вздохнул и присосался к фляжке с водой.

– Много не пей, потом захочешь, а не будет, – дружелюбно посоветовал Серега. Сам он даже не присел, только сделал несколько глотков из фляги и исчез среди деревьев, разведывая обстановку. От его привычной лени не осталось и следа. Совершенно иной человек – такой, каким он, наверное, был в молодости, когда сердце еще пело, как пламенный мотор…

Впрочем, и остальные мои друзья вели себя не так, как я привык: Лурье был хмур и собран, но при этом не давил постоянно авторитетом; Молодой, которого я знал недолго, в основном молчал, хотя обычно частенько доставал всех вокруг бесконечными расспросами о сути бытия.

Переход изменил их, а может, как бы выдвинул вперед их основные качества, заблокировав или отодвинув на второй план несущественное.

Интересно, а со мной перемещение в чужой мир проделало ту же штуку, а я, не умея взглянуть на себя со стороны, этого просто не замечаю?.. Вроде бы веду себя как всегда. Мысли, чувства – ничего не изменилось. Но и мои друзья, скорее всего, так думают о себе…

Короткий привал закончился. Чиж с кряхтеньем поднялся на ноги, и мы продолжили путь.

Сказать, что мне приходилось тяжело, значит соврать. Это было просто невыносимо – настоящий ад. Пару раз я все же падал, ободрав себе руку, но, к счастью, ногу не подвернул, иначе с хромотой не ушел бы далеко. Да и терять авторитет при Чиже я не мог себе позволить, поэтому мысленно заставлял себя идти и идти, невзирая ни на что.

Эх, отвык я за годы службы от подобных экстремальных забегов. Силы уже не те, дыхалка ни к черту, ноги подкашиваются. Бросать курить! Бросать пить! И бегать кроссы вечерами… Алиев, я тебе это припомню при встрече, сволочь! Будь ты хоть инопланетный пришелец, хоть рогатый демон, хоть секретный агент Кремля – ты мне за все ответишь!

И все же любой путь рано или поздно заканчивается.

– Прибыли, – объявил Влад. Часы показывали пять утра. – Впереди Мартье. Но сейчас нам туда соваться не с руки. Обождем, разведаем обстановку, а там видно будет…

Мы расположились под прикрытием густого кустарника. Даже пройди враг в пяти метрах, заметить нас было бы достаточно сложно. А если не знать о нашем присутствии, то практически невозможно.

Наблюдать за округой первым вызвался Серега, мы же вскрыли консервы и с удовольствием перекусили, запив пиршество водой из фляг. Я бы не отказался и от пары глотков вискаря, но в рейде выпивать не принято. Да и попробуй найди здесь настоящий виски, разве что американский продуктовый обоз захватить…

– Два часа на сон, – разрешил Влад.

Мы устроились друг подле друга – так теплее. Уже проваливаясь в дрему, я подумал, как бы хорошо проснуться в своем родном кабинете и чтобы все произошедшее оказалось лишь интересным сновидением…

Кто-то затормошил меня, я недовольно открыл глаза. Надо мной склонился Коля и сказал вполголоса:

– Подъем, товарищ лейтенант.

Вокруг – все тот же лес, только яркий свет уже пробивается сквозь кроны деревьев, птицы щебечут, а где-то невдалеке слышится шум моторов.

– Который час?

– Семь сорок пять, – бросил взгляд на наручные часы Коля. – Зашевелились французики, уже с полчаса как телеги свои гоняют туда-сюда. Может, намечается что-то?..

Лурье и Гранина я не увидел. Чиж доедал из банки остатки тушенки.

Я ненадолго отошел за дерево, потом, вспоминая старые книжки про разведчиков, зарыл в холодной земле все продукты жизнедеятельности моего организма, присыпав сверху листьями и травой. Затем вернулся в наше убежище и умылся водой из фляжки. Сон, хоть и краткий, принес облегчение. Я ведь еще вчера днем немного подремал, так что теперь чувствовал себя вполне сносно. Как говорится, к бою готов!

Серега вынырнул из кустов как черт из табакерки:

– За мной! Мы там отличное место для наблюдения нашли!..

Влад уже ждал нас на позиции. Лежа на земле, он в бинокль разглядывал окрестности, а заметив нас, знаком приказал приблизиться ползком.

Место и правда оказалось шикарным: лес заканчивался пологим склоном, а внизу, в долине, сразу за заросшим сорняками полем, как на ладони лежал небольшой городок, состоящий преимущественно из одно- и двухэтажных домиков. Справа от Мартье я увидел палаточный лагерь – никак не меньше чем на несколько полков.

Несмотря на раннее утро, к городу уже тянулась колонна грузовиков со стороны французских тылов, а вдоль дороги сонно маршировали солдаты, направляясь в сторону линии фронта.

Офицерские «виллисы», во множестве поставляемые в армию англо-франков американцами, беспрестанно сновали в обоих направлениях.

– Поле, думаю, заминировано, там никто не ходит, – поделился наблюдениями Влад. – К городку ведут несколько дорог, но на всех посты. Кроме того, я видел патрульные машины. Они снуют туда-сюда и проверяют все мало-мальски подозрительное. С наскоку нам в город не попасть. Ночью тоже маловероятно. Придется рисковать, брать машину, ехать под видом офицеров. Тут-то твои знания языка нам и пригодятся, Максимов. А пока будем наблюдать за городом. Нужно выяснить, здесь ли еще наш капитан…

– А кто его обнаружил в прошлый раз? – полюбопытствовал я.

– Мы и засекли, – ничуть не удивился вопросу Влад. – Задача стояла следующая: разведать количество войск и бронетехники противника. Мы и считали три дня, уже домой собирались, как он появился. Мне капитан этот сразу не понравился – уверенный такой, наглый, ходил везде, чуть не пинком двери раскрывая, хотя чин скромный. Да и портфель его синий… Ну где ты видел синие портфели? Причем не просто синий, а ослепительно-синий! Не знаю даже, как сказать точнее. Сам посуди, лейтенант, насколько легко определить цвет портфеля за несколько километров из бинокля? Не очень легко, ты прав. Так вот, а здесь сомнений не оставалось – цвет синий! Броский такой портфель, заметный! Вот мы и отслеживали маневры капитана по городу, а потом доложили полковнику, а оказалось, что он давно хочет пообщаться с этим самым портфеленосцем…

– А если он уже уехал?

– Тогда нам не повезло…

Знал бы ты, Влад, как прав. Если капитан как-то связан с Алиевым, то он, возможно, наш единственный шанс попасть домой, а ребятам восстановить память. Ведь если сумели ее лишить, заменив ложными воспоминаниями, то обязаны и вернуть обратно, не так ли?..

Конечно, оставалась еще менее приятная версия: ребята просто-напросто не те, не мои, а местные дубли, копии, родившиеся в этом мире. А то, что они оказались и тут связаны в одну группу – лишь совпадение либо же как раз закономерность. Ведь кто их знает – эти параллельные миры, по каким именно неизвестным мне законам они функционируют? То, что мир этот именно параллельный или, другими словами, альтернативный, я принял для себя за аксиому почти сразу, не вдаваясь в размышления об его истиной природе.

Пусть мир параллельный, но люди-то в нем настоящие, живые!..

– Наблюдать будем по очереди. Сейчас ваша очередь. Гранин и я отдыхаем три часа. Если что – сразу будите. Ориентир – портфель! Стеклами старайтесь не сверкать, а то быстро засекут! Кто первый обнаружит капитана, получит дополнительную банку тушенки и махорку.

Стимул оказался действенным. Даже Чиж воодушевился и, вооружившись биноклем, принялся разглядывать городок. Бинокль оказался мощный, командирский двенадцатикратный, точка обзора идеальная, а городок – не слишком большой, с населением в пять-шесть тысяч человек, так что вполне получалось рассмотреть в подробностях почти каждую улочку и практически каждый дом.

Но повезло все же не Чижову.

Часов через шесть, когда день перевалил за середину, а наша тройка вновь заступила на пост, Коля радостно воскликнул:

– Вижу синий портфель!

Серега тут же отобрал у него бинокль.

– Особняк с охраной на краю города, там еще флаг французский на крыше, а флюгер в виде петуха.

– Вижу!

– Слева от ворот машина, он только что в нее сел!

– Понял, веду наблюдение! – Гранин не отрывался от бинокля, комментируя передвижения автомобиля по городу. – Свернул направо, движется. Черт! Дома мешают, закрывают обзор. Так… проехал два квартала, остановился. Вижу пассажира, вижу портфель. Зашел в дом, машина уехала. Возможно, проживает там. Наши действия?

– Вести наблюдение за домом непрерывно. Николай, отвечаешь головой! – Коля кивнул, а Влад отозвал нас с Серегой в сторону и негромко продолжил: – Нас там никто не ждет, а если этот капитан или его портфель так важен, как говорит Ставрига, то нужно рисковать! Мнения?

Я теоретически был с Лурье согласен, но практически совершенно не хотел рисковать, пробираясь во вражеский город. Тут шенгенская виза не поможет. Если нас схватят, то как минимум – расстреляют, а как максимум – будут долго пытать, стараясь вызнать все наши тайны и секреты. Короче, перспективка хреновая…

– Согласен, – кивнул Серега. Он мыслил другими категориями. Для него существовала лишь задача и способы ее решения. – Возможно, это наш единственный шанс. Охраны у домика я не заметил, разве что внутри?

– Лейтенант? – Влад уставился на меня фирменным взглядом, сопротивляться которому было невозможно.

Эх, где наша не пропадала!

– Я тоже согласен. Рискнем!

– Отлично, тогда наша первоочередная цель – добыть транспорт и форму!..

– Этого добра вокруг полно! – ухмыльнулся Серега. – Надо устроить засаду и экспроприировать подходящую машину!

– Тогда двинули!..

Серега оказался прав: не прошло и двух часов, как мы раздобыли все необходимое.

Это оказалось проще простого. По крайней мере, имея в напарниках столь бывалых ребят. Мы выбрали участок дороги, Гранин расположился за поворотом. Оттуда хорошо просматривался кусок протяженностью с километр. Я устроился с другой стороны ловушки, чтобы иметь возможность видеть, если кто-то решит последовать в обратном направлении. А Влад остался в центре, дожидаясь сигнала.

Несколько машин Серега пропустил по только ему известным причинам. Затем проехала колонна из пяти грузовиков. И наконец, он негромко свистнул, призывая нас к вниманию.

С моей стороны никого. Минимум пять минут у нас есть. Я бросился к Владу, он как раз вытаскивал на дорогу поваленное грозой дерево, бросив его так, чтобы машина не могла проехать дальше без остановки, и скрылся в кустах. Я занял позицию напротив.

Очередной «виллис» показался из-за поворота. Внутри два или три человека. Нет, все же трое! Солдат-водитель и два офицера на заднем сиденье. То, что надо!

Машина затормозила у самого дерева, водитель неспешно вышел, почесывая затылок. Видно было, что одному ему с преградой возиться не хочется, но просить офицеров о помощи бесполезно – голубая кровь, аристократы, все равно откажут.

Но те неожиданно вышли сами, то ли размять ноги, то ли разузнать, в чем, собственно, дело. И тут Влад выстрелил. Одна короткая автоматная очередь – и оба офицера рухнули в грязь. Водитель испуганно закрутил головой и бросился убегать. Но ему не повезло с выбором направления – побежал он прямиком на меня.

Я не люблю убивать людей, хотя несколько раз мне приходилось это делать. Возможно, за свою короткую жизнь этот несчастный французский паренек – а я успел рассмотреть его молодое веснушчатое лицо с расширенными от страха глазами – не сделал ничего дурного, и в других обстоятельствах я предпочел бы отпустить его, чем брать на себя лишний грех, но мой палец, лежащий на спусковом крючке, словно сам собой надавил сильнее на холодный металл, раздался выстрел, один-единственный – и водитель, нелепо подпрыгнув на бегу, упал.

Это сделал я? Ответ очевиден. Почему? Я ведь не хотел убивать. Тем более так. Испугался? Нет. Что же со мной произошло, что я так легко отнял у человека жизнь?..

– Молодец, – похвалил Влад. – Хорошо, что обошелся одним выстрелом. Нам лишний шум ни к чему. Тащи его в лес!..

Он уже убирал дерево с дороги, а примчавшийся Серега подхватил тело одного из мертвых офицеров, уволок в кусты и тут же вернулся за вторым.

Я поднял с земли водителя. Он оказался тяжелее, чем я думал. Мамка, наверное, нарадоваться не могла на его здоровый аппетит. А потом война…

Делать работу, ни о чем не думать, все рефлексии потом, если останусь жив!

Проще сказать, чем сделать. Даже вон Чиж не паниковал, а я расклеился…

Тела мы сложили рядышком, затем откатили машину на несколько десятков метров в глубь леса, под прикрытие деревьев.

Через десять минут на месте бойни не осталось ни малейшего следа произошедшего. И как раз вовремя – из-за поворота вывернул еще один «виллис», а за ним два тяжелых грузовика с солдатами.

Серега ловко обыскал покойников, вытащил офицерские удостоверения, которые, к счастью, пули не задели, и быстро раздел трупы до исподнего. Влад же отыскал в машине пакет с сопроводительными документами и тут же его вскрыл.

– Все понятно, они везли приказы из ставки местному руководству. Максимов, почитай пока, что пишут? – Я взял бумаги, а Лурье продолжил: – Вон этот был за главного, второй – сопровождающий, плюс водитель. Еще одну машину захватывать времени нет. Поедем в этой. Двое останутся в лесу. Если что, вернутся к полковнику с докладом.

– Готовится наступление. – Я бегло просматривал документы. – Приказано выступать всеми наличными силами к линии фронта. Обещают прислать подкрепление!

– Полагаю, Ставрига уже и так в курсе. Он мужик тертый и хитрый, давно просек ситуацию. В любом случае доложить обо всем мы обязаны. Бумаги передадим полковнику. Но это после, а пока нужно решить, кого возьмем с собой, лейтенант? Я иду – это без вариантов, ты тоже, само собой. Кто третий?

Конечно, в любом опасном деле я предпочел бы видеть рядом Серегу, в крайнем случае – Молодого, который неплохо зарекомендовал себя за время совместной работы, но ответил я неожиданно для себя самого:

– Чижова!

– Хорошо, – не стал спорить Влад. – Пусть будет Чижов.