Там, где ты

Глава девятая

Я уже почти двое суток торчала все в том же лесу. Я только и делала, что быстрым шагом ходила взад-вперед, пытаясь воспроизвести движения, в результате которых очутилась здесь, надеясь, что это поможет мне выбраться. Я взбегала вверх по склонам холмов и спускалась вниз, стараясь вспомнить, с какой скоростью тогда бежала, какую песню слушала и где именно находилась, когда впервые почувствовала, что мир вокруг меня изменился. Как если бы это могло вернуть меня назад! Я карабкалась вверх-вниз, и снова вверх, и снова вниз, и все искала, где же здесь вход, а самое главное – выход. Я не могла бездействовать. Не испытывала ни малейшего желания повторить судьбу пропавших вещей, например оказаться в роли сережек с поломанной застежкой, которые поблескивали в густой траве.

Мысль, что ты вдруг стала лицом, пропавшим без вести, и попала неизвестно куда, – не из тех, что первыми приходят в голову. Я, конечно, это понимаю, но, поверьте, даже я не сразу сообразила, что со мной произошло. В первые несколько часов меня одолевали растерянность и раздражение, однако при этом я точно знала, что не просто свернула не туда – нет, со мной явно приключилось нечто гораздо более невероятное. Потому что холм не может вдруг взять и подняться из земли за несколько секунд, деревья, которых отродясь не росло в Ирландии, – в мгновение ока вылезти из земли, а устье Шеннона – высохнуть и исчезнуть невесть куда. Это нереально. И тогда я поняла, что нахожусь в каком-то ином месте.

Естественно, я не исключала вероятности того, что уснула, во сне упала и повредила голову и в настоящее время валяюсь в коме или вообще умерла. Потом я задумалась, а вдруг окружающая аномалия означает стремительное приближение конца света, и призвала на помощь все свои познания в географии Западного Лимерика. Конечно, такой вариант, что я попросту спятила, тоже заслуживал самого серьезного внимания. В списке возможных объяснений он шел у меня первым номером.

Однако после нескольких дней, проведенных в одиночестве посреди неправдоподобно прекрасного пейзажа, я все же пришла к выводу, что скорее всего жива, конец света не наступил, мир не охвачен массовой паникой, а я отнюдь не пациентка сумасшедшего дома. Я поняла, что желание во что бы то ни стало найти выход затуманило мне взгляд и мешает разобраться, в чем тут дело. Хватит валять дурака! Носясь вверх и вниз по холму, я отсюда не выберусь. Нечего заниматься ерундой, заглушая голос разума. Я люблю логику и потому из всех фантастических объяснений выбрала одно: я жива и здорова, но потерялась. Вещи таковы, каковы они есть, какими бы странными ни казались.

На второй день моего пребывания здесь, когда начало смеркаться, я решила пробраться подальше в глубь сосен и исследовать новое любопытное место. Сучья хрустели под подошвами кроссовок, почва, усыпанная толстым слоем опавших листьев, обломков коры, сосновых шишек и бархатистого мха, мягко пружинила под ногами. Туман, похожий на клочья шерстяной ваты, проплывал над головой и цеплялся за ветки деревьев. Величественные высокие стволы вздымались, как цветные карандаши – каждый размером с колонну, – раскрашивая небо. Днем они покрывали его бледно-голубой штриховкой, перемежаемой темными пятнами туч в тонкой оранжевой окантовке, а теперь, ближе к ночи, их угольно-черные верхушки, подпаленные горячим солнцем, замазывали небесный свод густым серо-синим колером. Небо мерцало мириадами звезд, и все они подмигивали мне, словно обмениваясь между собой мировыми тайнами, в которые я никогда не смогу проникнуть.

Пробираясь в одиночку и в темноте по холмистой местности, я по идее должна была трястись от страха. Но я чувствовала себя в полной безопасности – слушала пение птиц, вдыхала сладкие ароматы мха и сосны, пробиралась сквозь кокон тумана, в котором было что-то волшебное. Раньше мне приходилось попадать в самые разные ситуации – опасные или просто необычные. Выполняя свою работу, я изучала все следы, проверяла все маршруты и никогда не позволяла страху заставить меня свернуть с намеченного пути, который, как я считала, способен привести к разыскиваемому человеку. Я не боялась перевернуть каждый камень, лежащий у меня на пути, а то и швырнуть его, наплевав на стеклянные стены, тщательно оберегаемые обитателями дома: зачастую именно такое действие производили мои неожиданные вопросы. Когда люди пропадают без вести, это обычно происходит при мрачных обстоятельствах, о которых большинство предпочитает не знать. По сравнению с моим прошлым опытом погружения в подземные миры нынешний проект напоминал скорее легкую прогулку по парку. Ну да, поиски пути, который вывел бы меня обратно в собственную жизнь, постепенно обретали черты проекта.

Тихие голоса, зазвучавшие где-то рядом и чуть повыше, заставили меня остановиться. За долгое время я не встретила здесь ни одного человека и теперь вовсе не была уверена, что эти люди настроены дружелюбно. Между деревьями я заметила какое-то мерцание и, потихоньку приблизившись, обнаружила поляну, посреди которой горел походный костер. Деревья обступали ее широким кругом, и в центре этого круга сидели пятеро. Они смеялись, шутили и подпевали звучавшей музыке. Я затаилась в тени хвойных гигантов и ощутила себя пугливой мушкой, которую влечет к себе свет огня. Я ясно различила ирландский акцент и засомневалась в правомерности своей нелепой уверенности, будто нахожусь в другой стране и вообще вне собственной жизни. За эти несколько секунд я успела заново поставить все под сомнение.

У меня под ногами громко хрустнула ветка, и по всему лесу разнеслось гулкое эхо. Музыка тут же прекратилась, а разговоры смолкли.

– Там кто-то есть, – громко прошептал женский голос.

Все головы повернулись ко мне.

– Эй вы, там! – возбужденно крикнул веселый мужской голос. – Давайте, присоединяйтесь к нам! Мы как раз собираемся спеть «This Little light of Mine».

Со стороны группы донесся тяжелый вздох.

Мужчина спрыгнул с упавшего ствола дерева, на котором сидел, и приблизился ко мне, приветственно протянув руки. Круглое, как луна, дружелюбное лицо, и почти абсолютно лысый череп, с которого макаронинами свисали четыре жидкие пряди волос. Я шагнула вперед, в пятно света, и ощутила на коже тепло огня.

– Женщина, – снова громко прошептал женский голос.

Я толком не знала, что ответить, а мужчина, который подошел ко мне, взглянул на своих компаньонов без прежней уверенности.

– Может, она не говорит по-английски, – свистящим шепотом предположила женщина.

– Ага. – Мужчина снова повернулся ко мне: – Вы го-во-ри-ть по-ан-глий-ски?

– Тебя и «Оксфордский словарь английского языка» не понял бы, Бернард, – ворчливо ответил ему кто-то из сидящих.

Я улыбнулась и кивнула. Компания успокоилась и принялась изучать меня, причем я отлично понимала, что все они думают. «Ну и дылда».

– О, прекрасно! – Он хлопнул в ладоши и прижал руки к груди; на его лице расцвела еще более радостная улыбка. – Вы откуда?

Не зная, как правильно ответить – с Земли, из Ирландии или из Литрима, – я призвала на помощь интуицию и выдавила из себя единственное слово: «Ирландия». Говорить было трудно, ведь я так долго молчала.

– Прекрасно! – Его бодрая приятельская улыбка так сияла, что я не могла не вернуть ее. – Какое совпадение! Пожалуйста, присоединяйтесь к нам! – Он вприпрыжку направился к группе, приглашая меня последовать за ним.

– Меня зовут Бернард. – Он расплылся в улыбке, словно Чеширский кот. – Сердечно приветствуем вас как нового члена ирландского контингента. Мы здесь ужасно малочисленны, – он нахмурился, – хотя, похоже, в последнее время нас становится больше. Ох, извините, куда подевалось мое воспитание? – Румянец залил его щеки.

– Вот оно, здесь, под этим носком.

Я обернулась, чтобы посмотреть, кто это так пошутил, и увидела привлекательную женщину лет пятидесяти с гладко зачесанными серебристыми волосами, в лиловом палантине, небрежно наброшенном на плечи. Она рассеянно уставилась на костер, и танцующие языки пламени отражались в темных глазах, а комментарии слетали с ее губ так, словно она произносила их на автопилоте.

– С кем имею честь познакомиться? – Бернард лучился восторгом и, вытянув шею, вглядывался в меня.

– Меня зовут Сэнди, – ответила я. – Сэнди Шорт.

– Великолепно. – Он снова зарумянился и энергично пожал мою протянутую руку. – Приятно познакомиться. Позвольте представить вам остальных членов банды, как они себя называют.

– Интересно, кто это так себя называет? – раздраженно проворчала женщина.

– Вот Хелена. Она любит поболтать. Всегда найдет что сказать, правда, Хелена? – Бернард уставился на нее, ожидая ответа.

Морщинки вокруг рта углубились, когда она поджала губы.

– Ага. – Он приподнял бровь, а потом представил женщину по имени Джоана, Дерека, длинноволосого хиппи, играющего на гитаре, и Маркуса, который молча сидел в некотором отдалении от группы. Я быстро оценила их: все они были примерно одного возраста и, похоже, непринужденно чувствовали себя друг с другом. Даже саркастичные комментарии Хелены не вызывали никаких трений.

– Почему бы вам не присесть? А я принесу что-нибудь выпить…

– Где мы? – оборвала я его, не в силах больше выносить этот треп.

Разговор у костра резко смолк, и даже Хелена подняла голову и пристально посмотрела на меня. Окинула меня быстрым и внимательным взглядом с ног до головы, будто впитала мою душу, – так мне показалось. Дерек прекратил пощипывать струны гитары, Маркус слегка улыбнулся и стал смотреть в сторону, а Джоана и Бернард уставились на меня широко распахнутыми испуганными глазами олененка Бэмби. Не слышалось ни звука, кроме потрескивания веток в огне и легких хлопков, с которыми искры отрывались от костра и зигзагами улетали в небо. Где-то дальше ухали совы, и доносился легкий хруст, как будто кто-то шагал по сухим веткам.

Вокруг костра воцарилась мертвая тишина.

– Кто-нибудь собирается ответить девушке? – Хелена оглядела своих спутников, явно забавляясь.

Все промолчали.

– Ладно, если никто не желает, – она потуже стянула шаль на груди и зажала ее концы в руке, – я выскажу свою точку зрения.

Остальные запротестовали, и мне тут же ужасно захотелось узнать мнение Хелены. В ее глазах заплясали огоньки, она наслаждалась неодобрением своих спутников.

– Расскажите, Хелена, – попросила я.

– О нет, вы не хотите этого слышать, поверьте мне, – жарко забормотал Бернард, и его двойной подбородок заколыхался от возмущения.

Хелена с вызовом подняла серебристую голову, ее ярко блестевшие темные глаза внимательно изучали меня, а рот слегка кривился:

– Мы умерли.

Эти два слова прозвучали холодно, спокойно, сухо.

– Ладно, ладно, вы же ей не верите, – сказал Бернард самым своим злым, как мне подумалось, голосом.

– Хелена, – упрекнула ее Джоана, – мы уже это обсуждали миллион раз. Ты не должна так пугать Сэнди.

– По-моему, она вовсе не выглядит напуганной, – возразила Хелена, сохраняя то же довольное выражение лица.

– Бросьте, – Маркус прервал молчание, заговорив впервые с того момента, как я присоединилась к компании, – возможно, она права. Мы вполне можем быть мертвыми.

Бернард и Джоана заворчали, а Дерек начал тихонько перебирать струны гитары и напевать: «Мы мертвы, мертвы, мертвы, все мертвы – и мы, и вы».

Бернард что-то неодобрительно проворчал, а потом налил чай из фарфорового чайника и протянул мне чашку на блюдце. И все это – в чаще леса. Я не сдержала улыбки.

– Если мы мертвы, то где же мои родители, Хелена? – с упреком спросила Джоана, высыпая печенье на фарфоровое блюдо и ставя его передо мной. – И где все остальные покойники?

– В аду, – пробубнила Хелена.

Маркус улыбнулся и быстро отвернулся, чтобы Джоана не увидела его лица.

– А с чего это ты взяла, будто мы в раю? Почему ты решила, что можешь попасть в рай? – раздраженно проговорила Джоана, макая печенье в чай и быстро вынимая его из чашки, пока не отвалился размокший краешек.

Дерек забренчал на гитаре и хрипло запел: «Мы в раю или в аду? Угадать я не могу».

– Кто-нибудь еще видел златые врата и слышал хор ангелов при входе? Или только мне это привелось? – ухмыльнулась Хелена.

– Ты не входила в златые врата. – Бернард так резко тряс головой, что его второй подбородок колыхался.

Он покосился на меня, продолжая трясти подбородком.

– Она не входила в златые врата.

Дерек ударил по струнам. «Сквозь врата я не входил и жара ада не ощутил».

– Да замолчи же ты, – раздраженно крикнула Джоана.

«Замолчи же, замолчи и на струнах не бренчи», – пропел он.

– Мне этого не вынести!

«Нет, мне этого не вынести, кто же сможет меня вывести?»

– Сейчас я тебя выведу, – пробурчала Хелена, но как-то не очень убежденно.

Он продолжал перебирать струны, и все замолчали, прислушиваясь к простенькой мелодии.

– Смотри, Хелена, маленькой Джун, дочке Полины О^’Коннор, было всего десять лет, когда она умерла, – заговорил Бернард. – Такой крохотный ангелочек наверняка оказался бы на небесах, а ее здесь нет. Так что твоя теория не годится. – Он гордо вздернул подбородок, а Джоана кивнула, соглашаясь с ним. – Мы не мертвые.

– Пардон, только для тех, кому больше восемнадцати, – скучающим голосом произнесла Хелена, – святой Петр стоит у ворот, сложив руки на груди, и выслушивает в наушниках указания Господа Бога.

– Не говори так, Хелена, – выкрикнула Джоана.

«Не войти, не выйти мне никак! Святой Петр, скажи, что здесь не так», – загробным голосом пропел Дерек.

Потом вдруг перестал бренчать и проговорил:

– Это точно не рай. Здесь нет Элвиса.

– Ну, тогда другое дело. – Хелена закатила глаза.

– У нас здесь есть свой Элвис, разве не так? – захихикал Бернард, меняя тему. – А вы знаете, Сэнди, что Дерек когда-то играл в ансамбле?

– Как она может это знать, Бернард? – раздраженно возразила Хелена.

Бернард снова ее проигнорировал.

– Дерек Каммингс, – торжественно объявил он, – самый крутой участник ансамбля, созданного в шестидесятых при школе-интернате Святого Кевина.

Все засмеялись.

Я похолодела.

– Как назывался ваш ансамбль, Дерек? Я уже забыла, – улыбнулась Джоана.

– «Чудо-мальчики», Джоана, «Чудо-мальчики», – растроганно ответил Дерек, погружаясь в воспоминания.

– Помнишь танцы по пятницам вечером? – возбужденно спросил Бернард. – Дерек на сцене, играет рок-н-ролл, а отец Мартин чуть не падает в обморок, видя, как он вихляет бедрами.

Все снова засмеялись.

– Хорошо, а как назывался танцзал? – задумалась вслух Джоана.

– Господи. – Бернард закрыл глаза, пытаясь припомнить.

Дерек перестал перебирать струны и тоже сосредоточился.

Хелена продолжала смотреть на меня, следя за моей реакцией.

– Вам холодно, Сэнди? – Ее голос прозвучал как будто издалека.

Зал «Финбар». Название само по себе возникло у меня в голове.

Все они любили ходить в зал «Финбар» вечером по пятницам.

– Зал «Финбар», – вспомнил в конце концов Маркус.

– Да-да, именно так. – Они облегченно вздохнули, и Дерек снова начал перебирать струны.

Я покрылась гусиной кожей и задрожала.

Рассматривая одно за другим их лица, заглядывая в глаза, я узнавала знакомые черты. История, которую я узнала еще девочкой, всплыла в памяти и снова захлестнула меня. Каждый факт предстал передо мной так же отчетливо, как тогда, давно, когда в поисках материалов для школьного сочинения я наткнулась на нее в компьютерном архиве. Заинтересовалась, внимательно все прочитала и твердо запомнила. У меня перед глазами до сих пор стояли юные лица подростков, улыбающихся с первой газетной полосы. И вот эти лица здесь, рядом со мной.

Дерек Каммингс, Джоана Хэтчард, Бернард Линч, Маркус Флинн и Хелена Диккенс. Пять учащихся школы-интерната Святого Кевина. Они исчезли в шестидесятые, во время школьного турпохода, и их так никогда и не нашли. Теперь они собрались здесь – постаревшие, поумневшие и утратившие невинность.

Я нашла их.