Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Февраль
Хотел ли я быть профессиональным продавцом книг? В конечном счете – несмотря на доброту моего хозяина и счастливые дни, которые я провел там, – нет.
Нежелание Оруэлла заниматься продажей книг вполне понятно. Существует представление об особом типе книготорговца – раздражительном грубияне и мизантропе, которого так блистательно воплотил на экране Дилан Моран в сериале «Книжный магазин Блэка» (Black Books), и это представление в целом соответствует действительности. Конечно, из этого правила есть и исключения, и многие владельцы книжных магазинов совершенно не относятся к этому типу. Я, к сожалению, отношусь. Тем не менее позвольте уточнить, что я был таким не всегда. Припоминаю, что до того, как стать владельцем книжного магазина, я был довольно-таки приветливым и дружелюбным человеком. Однако бесконечно задаваемые глупые вопросы, финансовая нестабильность в сфере книготорговли, непрекращающиеся споры с персоналом и множество вечно действующих мне на нервы, спорящих и норовящих торговаться покупателей превратили меня в циника и мизантропа. Хотел бы я что-то изменить? Нет.
Впервые я увидел The Book Shop, книжный магазин в Уигтауне, когда мне было восемнадцать. Я только что вернулся в родной город и собирался снова уехать, чтобы начать учебу в университете. Отчетливо помню, как я проходил мимо с другом и сказал ему, что этот магазин вряд ли продержится больше года. Двенадцать лет спустя, приехав к родителям на Рождество, я зашел туда за книгой «Три лихорадки» (Three Fevers) Лео Уомсли, разговорился с хозяином и рассказал ему, что у меня никак не получается найти себе работу по душе. Он хотел поскорее выйти на пенсию и предложил мне купить у него магазин. Когда я возразил, что у меня нет денег, он ответил: «Да ладно! Банки-то на что?» Не прошло и года, как магазин стал моим – это случилось 1 ноября 2001-го, ровно через месяц (с точностью до дня) после того, как мне исполнился тридцать один год. Перед тем как приступить к новой работе, мне, вероятно, следовало прочесть эссе Джорджа Оруэлла «Воспоминания книготорговца», написанное в 1936 году и с тех пор нисколько не утратившее своей актуальности. Оно и по сей день служит лучшим предупреждением для всех, кто – как и я в свое время – наивно полагает, что быть хозяином книжного магазина – значит посиживать в удобном кресле у горящего камина, закинув повыше ноги в теплых тапочках, покуривать трубку и почитывать «Историю упадка и разрушения Римской империи» Гиббона, в то время как исключительно милые и приятные покупатели ведут с вами интеллигентные разговоры, а перед тем как уйти, с радостью оставляют вам горы наличных. На самом же деле картина разительно отличается от вышеописанной. Из всех наблюдений Оруэлла, которые мы находим в эссе, замечание о том, что «большинство наших посетителей были из тех, что досаждают везде; но книжные магазины для них особенно привлекательны», – пожалуй, самое точное.
С 1934 по 1936 год Оруэлл работал в букинистическом магазине Booklover’s Corner в районе Хэмпстед и одновременно с этим писал «Да здравствует фикус!». Его друг Джон Кимхи вспоминал, что Оруэлл не любил продавать книги покупателям. Это чувство, безусловно, знакомо многим книготорговцам. Для того чтобы проиллюстрировать сходство – а часто и различия – между жизнью книжного магазина в наше время и во времена Оруэлла, каждый месяц я начинаю с цитаты из «Воспоминаний книготорговца».
В Уигтауне моего детства жизнь била ключом. Я и две моих младших сестры выросли на небольшой ферме в окрестностях городка, который нам, росшим среди широко раскинувшихся заливных лугов с овцами, казался большим процветающим городом. В городке чуть меньше тысячи жителей, и он находится в Галлоуэе, всеми забытом юго-западном уголке Шотландии. Уигтаун также расположен среди невысоких холмов на полуострове, носящем название Мачарс (от гэльского слова machair, что означает «плодородный, низко расположенный луг»), с береговой линией протяженностью сорок миль, на которой можно встретить все – от песчаных пляжей до высоких скал и пещер. К северу раскинулось Галлоуэйское нагорье, красивейшая, почти пустынная нетронутая местность, через которую пролегает путь через Южно-Шотландскую возвышенность. Самое главное здание в городке – впечатляющая ратуша в стиле Отель-де-Виль, где когда-то располагались органы местного самоуправления так называемого графства. Многие годы экономическое существование городка определялось маслобойней кооперативного общества и самой южной в Шотландии вискокурней Бладнох. Два этих предприятия обеспечивали занятость большей части населения. В то время сельское хозяйство приносило фермерам больше дохода, чем сейчас, поэтому и в городке, и в прилегающей к нему местности была работа. Маслобойня закрылась в 1989 году, лишив работы 143 человек, а основанная в 1817 году вискокурня – в 1993-м. Там, где раньше были скобяная и овощная лавки, магазин подарков, обувной магазин, кондитерская и гостиница, теперь только запертые двери и заколоченные окна.
Со временем материальное положение стало улучшаться, и вместе с этим вернулось и чувство оптимизма. В пустовавших зданиях бывшей маслобойни сейчас работают небольшие частные предприятия. Большую часть помещений занимает производство печей, мастерская ковки и студия звукозаписи. Вискокурня вновь открылась в 2000 году под руководством энергичного Рэймонда Армстронга, предпринимателя из Северной Ирландии, и производит продукцию в небольших количествах. В жизни самого Уигтауна также наступили благоприятные перемены. Сегодня это город книжных магазинов и книготорговцев. Окна и двери, когда-то закрывшиеся наглухо, теперь распахнулись снова. Сегодня здесь процветают малые предприятия.
Все, кому довелось работать в моем магазине, постоянно говорили мне, что про наших покупателей можно написать целую книгу, и томик Джен Кэмбл «Диковинные диалоги в книжных магазинах» (Weird Things Customers Say in Bookshops) – лучшее тому подтверждение. Поскольку природа не наградила меня феноменальной памятью, я начал записывать события, происходящие в магазине, чтобы потом из этого можно было сделать что-нибудь интересное. Если дата первой записи покажется вам случайной, значит, так оно и есть. Идея вести дневник пришла мне в голову 5 февраля, и записи именно за этот день легли в его основу.
