Жизнь на грани

3

Алексей, словно очнувшись, посмотрел на людей вокруг себя, убедился, что его слушают, и продолжил, выдержав паузу:

– Нет смысла грузить вас лишними событиями, поэтому сразу представьте, что наступила весна. И тут начало происходить то самое, из-за чего весь мой треп становится необычным: в парке неподалеку от школы убивают школьную инструкторшу ЛФК. Как нам было сказано – банальная кража денег. Спустя пару недель по дороге на станцию попадает под машину наша математичка, но не насмерть, а выживает.

Потом Гриша, нормальный здоровый мальчишка, хулиганистый слегка – вешается в этом самом парке на березине. Вот что видел, то видел – сам смотрел, как его снимали… В кармане нашли записку. Точного содержания не знаю, но смысл такой: «ухожу из жизни, ибо этот мудак физрук меня изнасиловал». Какие у меня этому доказательства? Да никаких. Но что произошло – то произошло. Впрочем, общий слух о написанном подтверждает то, что физрука уволили на следующий же день. На него бы точно не подумал… Уж не знаю, что потом с ним стало… Я ведь не зря начал с разговора о гнетущей школьной атмосфере. Понимаете, она… как живая, что ли.

Случайность это или нет, или в парке дело, но сам по себе он меня пугал с самого начала. Все эти деревья, коряги и тропинки… Неуютно мне там было. А с другой стороны – в Питер нужно, в школе сидеть сил нет, да и выпускной скоро – вот и ходил парком. Иногда и вдоль шоссе, но скоро понял, что одно и то же чувство страха со мной как тень, где бы я ни шел. И да, это не мания преследования – в городе, в гостях у друзей или дома меня отпускало, будто и не было ничего. – Он говорил все быстрей и быстрей, постепенно теряя спокойствие:

– А в январе до всех этих событий я лежал в больнице со сломанной ногой. Катался в инвалидной коляске, общался с ребятами, весело проводил время. Узнавал новое, начал писать стихи. Созванивался с Артуром, познакомился с девушкой, с которой достаточно тесно потом общался и всякое такое. Что вам нужно знать, так это то, что однажды ночью (когда я еще лежал в больнице) мне приснился сон. Настолько яркий, четкий, необычный и реальный, что я не мог его забыть, проснувшись. Даже если бы захотел. Сон был такой: я вижу вахту, стенд с надписью: «ЭТО АКТУАЛЬНО» с информационными листками и всякой фигней. И тут замечаю, что к нему прикреплена какая-то фотография Артура, причем явно распечатанная на принтере. Удивляюсь, что бы это значило, но ответа не нахожу. Потом какие-то еловые ветки, и тут вижу незнакомое мне место. По памяти: вроде лето, светло, несколько автобусов. Дорога, и угол незнакомого мне дома. По высоте здания понимаю, что этажей шесть или восемь. Много людей, и их все больше и больше. Какой-то ящик. Все это я вижу издалека. На этом сон заканчивается, и я просыпаюсь.

Пару дней ломал голову – неужели мне снилось, что Артур умер? Потом оставил это сновидение в покое. Он же жив. Не буду ему об этом говорить. Пришло время возвращаться после выписки из больницы. Далее вынужденное расставание с девушкой, родной город которой не Питер, а Кисловодск, и затем – мое возвращение в интернат. Все очень закономерно, поверьте на слово. В каждом событии есть смысл, даже если мы его не видим.

С Артуром общаться мы продолжили как ни в чем ни бывало, пару раз ночью играли с ним и с мальчишками в «Warcraft III», заказывали себе пиццу и неплохо проводили время. Параллельно я сознательно стал с ним говорить о религии – интерес к разговору был искренним, как всегда, но мне хотелось как-то приобщить его к вере, духовно его развить, что ли. Переживал я о нем. Так или иначе – мне это удалось. К тому же, начиная с февраля к нам в школу приходил проповедовать батюшка. Алексей его звали, как меня. Я посещал его проповеди каждый раз, и Артуру, конечно, становилось все интереснее и интереснее – «а что если реально ТАМ что-то есть и не всегда надо руководствоваться логикой?» У него появились вопросы, ну и в итоге пару таких мероприятий мы посетили вместе.

К этому моменту произошли уже известные вам весенние происшествия. И где-то в это время Артур внезапно лег в больницу. В Питере, подлечиться. Он и раньше так делал, но в этот раз на фоне всей этой «чумы» мне показалось, что больше я его никогда не увижу…

Вместе с этим весной произошло еще кое-что.

На этот раз хорошее. Ведь не бывает так, чтобы все было плохо, верно?

Школой был нанят плиточник, потому что понадобился ремонт кабинета кулинарии. Прежнюю мебель и прочие предметы вынесли, и парень лет двадцати пяти прекрасно делал свою работу на данном ему объекте. Мы с ним сдружились. Стали общаться так же хорошо, как с Артуром, но за меньший период времени. Ну, не суть.

Звали его Олег. На время работы он проживал за задним двором школы, там, где находились гаражи. В одноэтажке, больше похожей на казарму. В соседней такой же обитал местный сапожник, звали его Юра. А за всеми этими гаражами и казармами находился районный Психоневрологический интернат. Предугадывая ваши возможные вопросы, скажу сразу: нет, там я не лежал.

Так вот. Сам Олежка был родом из России, брат его служил моряком в Мурманске. Брат в России так и остался, а Олег переехал жить на Украину. А через какое-то время отправился в мой родной Питер на заработки:

– Да ну, Леха, это не жизнь! Заколебало! С моим-то опытом и качеством работы я получаю мизер! Меня друзья в Чехию к себе зовут жить, в Украине я получал бы сейчас за каждый квадратный метр больше, чем у этого Вовы. Надо бросать на него работать. Это раньше он платил достойно. А щас – хоть вой, – говорил он мне. Слава богу, через пару лет после всех этих событий он уехал к себе домой. С тех пор больше мы не виделись. А жалко, конечно. Мы с вами сейчас сидим в этой Одессе, дождь не перестает, а он живет в Каховке. Жил, по крайней мере. Таких людей я давно не встречал. Он был очень позитивным, исполнительным, веселым и добрым.

Кстати, я успел познакомить Артура с Олегом…

С этим рабочим у нас немало веселого происходило! В него там одна девочка влюбилась, но это все неважно. Сперва я просто ему помогал чем мог, потом уже начал ходить к нему в гости – по утрам, раньше подъема и по вечерам – в казарму. Сидели выпивали или просто чай пили да общались. Дело развернулось так, что в шкафу того сарая, где он жил, мы нашли мешок с металлом, разбирали его с парой ребят в течение месяца и сдали в итоге в приемный пункт. На вырученные деньги посидели на 9 Мая… Помню, я тогда водку впервые пил, поэтому с пивом мешанул, а потом в березках на заднем дворе долго валялся. Смешно было! Пока пьяный был. Происходящее на трезвую голову таким мне не казалось. И Олегу, как я понял потом, тоже.

Немного о том, как мы к такому пришли.

Пристанище Олега изнутри ничего изысканного из себя не представляло: две кровати, горячие водопроводные трубы, туалет, раковина, шкаф, какой-то мусор, пара стульев, стол и географическая карта. Нас это всегда забавило – видимо, вещам не все равно, где находиться. По обыкновению, после обеда в школе был «тихий час». Понятно, что чем старше мы становились, тем менее хотелось спать, поэтому отмазывались от него как угодно. Или просто занимались своими делами. Я или книжку читал, или уроки делал. Но когда мы обнаружили в том шкафу мешок с этим металлом, повод, который устраивал и воспитателей, и меня, нашелся сам собой.

Для меня были важны не сами эти деньги, которые мы в итоге получили за свой труд, а общество Олега. Вместе с нами в этом деле присутствовало еще два паренька – Саша и Тема. Тема оказался хитрым гопником и однажды разворотил дверь в комнату Олега, взяв у него без спроса ключи от казармы («Что он этим хотел сказать? Что он Рембо!?» – воскликнул мне на это Олежка, когда увидел, что с ней стало). Артема мы неплохо тогда отпинали, и больше он с нами не водился. А про Санька не скажу ни плохого, ни хорошего.

Металл разбирали все свободное время. Нам это действительно нравилось. К тому же успевали и выпить, и на объекте поработать, и уроки сделать. Словом, все было гармонично. Об Артуре я не забывал, и в один из тех вечеров позвонил ему, сидя в своей спальне.

Поговорили буквально минуты две. Я рассказал ему, что пишу стихи, которые все лучше и лучше, поинтересовался о его здоровье и сказал, что хочу на днях к нему приехать в гости. «Я не знаю, наверное, меня к тому моменту уже переведут», – сказал он. Так что мы договорились созвониться попозже. Напоследок он сказал мне, что я молодец и, цитирую: «параллельные миры – реально». Либо – побывал, либо – поверил в Бога. В любом случае я за него обрадовался, да и мне удалось совершить задуманное!

На следующий день все было спокойно. Первые два урока. На третьем, на уроке истории, нам сказали, что Артур умер. Во сне. Перед этим те люди, кто ему звонил, говорили, что ему все хуже, и вот такая вот логичная и неприятная концовка.

Помню, как я удивился. Сразу начал вспоминать сон. О чем еще думал, уже не скажу с уверенностью, но точно – не об истории СССР…

Спустившись после истории на первый этаж, чтобы пойти в столовую на второй завтрак (не потому, что есть хотелось, а по привычке), я посмотрел на информационный стенд. Надо ли говорить, что то, что я увидел в так запомнившемся мне сне, совпало в точности с тем, что я увидел своими глазами. Кстати, к стене был приставлен маленький круглый деревянный стол, на котором лежал декоративный венок из еловых веток. Этого стола во сне я не видел, и поэтому наличие веток мне казалось странным.

Знаете, я думаю, что четыре вещи показывают истинное лицо любого человека – смерть друга и его к этому отношение, сильная пьянка, любовь и какая-нибудь кризисная и опасная для жизни ситуация. Вот эти четыре момента и показывают нам, с кем мы общаемся. Не скажу, что кому-то полегчало, когда Артура не стало, но некоторые не то чтобы очень расстроились.

Ну да ладно. Все остальные события складывались так, что на похороны своего друга попасть я никак не мог: был составлен список тех, кто на них побывает, и меня там не оказалось. Я недоумевал – ведь во сне я видел похороны – теперь ошибки быть не может. Сон воплощается в реальность. «Значит, это было Видение?» – спрашивал себя я.

Вечером того же дня ответ был найден. Мой одноклассник, Олег Щ., вечером сказал, что договорился с Николаевичем, чтобы я тоже поехал на похороны друга. Причем завуч сам обо мне вспомнил, узнав, что мы близко общались с умершим.

Когда пришло время, двинули на похороны. На школьных автобусах. В Кингисеппе нас ждали еще несколько – но это были одноклассники Артура и его родные. Кто-то ехал туда своим ходом, из морга.

Всю дорогу я смотрел за окно: чем ближе к месту назначения, тем трава зеленее и небо – безоблачнее. Со стороны все это выглядело довольно абсурдно. Когда выходили из автобуса, я увидел вторую часть Видения наяву. Сон полностью сбылся.

Простившись с другом, мы отправились в его родную школу, в которой он отучился несколько классов, на поминки. Я познакомился с его одноклассниками и знакомыми. Общались, произносили речь… Пил, не обращая ни на кого внимания.

Вернулись в интернат к одиннадцати вечера. Впрочем, циферблат штука коварная. Никогда не верьте стрелкам на своих часах до конца.

Я помылся и пошел спать.