Жизнь на грани

2

Когда молодой человек был физически здоровым, он добирался до метро минут за пятнадцать. Нынче обстоятельства немного изменились, и теперь ему приходилось тратить на свой путь вдвое больше.

«Какая странная штука это здоровье: пока можешь бегать и прыгать, воспринимаешь его как данность, а когда его нет, то начинаешь надеяться на врача, как на Бога», – думал Павел, минуя в который раз Юсуповский сад. Парень не заметил, как город накрыла зимняя темнота и пошел мокрый снег с дождем. Исторические места, прежде воодушевляющие, теперь напоминали ему кладбище.

Ощутив на спине холодок, вызванный отнюдь не ветром, Павел насколько мог ускорил шаг и страшно обрадовался, когда мрачная ограда Юсуповского сада осталась позади.

В несколько минут промочив ноги, Павел подумал, что сегодня не тот день, когда от прогулки можно получить удовольствие.

– Бедная Кристина… – сказал себе Паша, наблюдая, как желтые фары автомобилей разрезают потоки дождя. Хлюпая ногами по тротуару, молодой человек вспоминал, как пару дней назад, когда он ехал на работу, в вагоне метро стоял инвалид с костылем, который он тихонько прибрал, чтобы не мешать остальным.

Он был, как показалось Павлу, примерно одного с ним возраста. Посторонившись у выхода из вагона, инвалид ждал своей остановки. На очередной станции в поезд вошла орава старух. Павел помнил, как одна из них – специально или нет – сильно толкнула парня, а когда тот угрожающе махнул ей костылем, она живенько извинилась.

– То есть, если бы у него не было палки, то толкаться было бы можно? Типа, раз здоров? – спросил Павел старуху, не сумев скрыть раздражения, вызванного болью в своей ноге и помноженного на боль инвалида, стоявшего рядом с ним.

Бабка не нашлась, что сказать, и, похлопав ушами, пробралась внутрь вагона, который ее с радостью поглотил. Так Павел шел к магазину и думал, отчего так сложилось, что его бесят все – старики, ветераны, инвалиды и кавказцы? Как ни странно, его попытка понять Кристину через самоистязание увенчалась успехом.

Побывав так близко, как мог, в ее шкуре, он осознал, что инвалид – не монстр, а просто такой же, как и все, который отчего-то вынужден быть иным. Приближаясь к магазину, Павел задавался вопросом: если допустить, что каждому бывает плохо, то сколько же могут вынести и перетерпеть люди с ограниченными возможностями?

Собственно, чем больше он общался с Кристиной, тем больше он открывал в ней страннейший для себя источник смирения и доброты – тот, который позволял ей, надломившись, все же не сломаться целиком и сохранить себя. И в ту секунду, когда он, не найдя ответа на предыдущий вопрос, задавал себе следующий – почему тогда он, будучи здоровым, был гораздо хуже как человек, чем больная Кристина? – его окликнул парень лет двадцати в куртке с капюшоном и с диктофоном в руках.