Мыслительные дебри

© Георгий Скрипкин, 2018

ISBN 978-5-4490-2659-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нотки дождя

Я с небом голубым хотел бы пообщаться,
но стаи облаков прикрыли небосвод.
Швыряются дождем с небесного ушата.
Меняется настрой от скучной песни вод.

И вдруг я услыхал веселенькие нотки.
По крышам застучал ударник озорной.
Я взгляд свой уронил на праздничные шмотки,
и жажду захотел побаловать в пивной.

Общение в интернете

Вошел в интернет с настроеньем общаться,
но вышел до времени, злобы глотнув.
Общенью по-дружески не было шанса.
На правду прочел только ересь одну.

Меня оплевали бессовестной ложью.
Я словно ворвался в вонючий бордель.
Меня возмутило виденье до дрожи,
и я на свободу тотчас захотел.

Откуда скопилось в нас столько агрессии?
Куда подевалось зерно доброты?
Иль это издержки сплошного прогресса,
а, может быть, эхо людской маяты?

Антицензурное искусство

Сатира ниже плинтуса, а юмор ниже пояса.
Такие откровения навеяла печаль.
Читать иные опусы, сказать по чести, боязно.
На них антицензурная дешевая печать.

Кричат словами матными артисты и артистишки.
Бесстыдно оголяются сценарные шуты.
В обличье вседозволенном находят люди истину,
и этим разрушаются их добрые мечты.

А в том ли назначение искусства заключается?
Не рано ли схоронена всевышняя мораль?
Божественные ангелы страдают от отчаянья,
но хвастает величием пустопорожний враль.

Нежные воспоминания

Ложе я не смог усыпать лепестками роз,
но зато усыпал васильками.
В жизни не освоил прописную прелесть проз
и писал признания стихами.

Подбирал с волнением волшебные слова,
те, что западали прямо в душу.
И от этих слов твоя кружилась голова,
сердце билось вырваться наружу.

Нежно прикасался к озорному роднику
жаждой утомленными губами.
И до сей поры его прохладу берегу.
Память не состарилась с годами.

Летний сад зимой

Летний сад, прихваченный морозом,
поутих в декабрьские деньки.
Над земным пространством чайной розы
мельтешат из снега мотыльки.

Не струятся водами фонтаны,
Не сияют чаши серебром.
Коробов слепые истуканы
охраняют ценное добро.

В них хранятся древние фигуры,
в них содержат ангелов покой.
До весны зеленая натура
занеслась холодною рукой.

И стоит великий баснописец
с окропленной снегом головой.
Он про зиму что-нибудь напишет,
если ветра не ворвется вой.
Если в сад ажурная ограда
не пропустит происки Невы.
Пусть зимует Питера отрада
под зонтом небесной синевы.

Разлука

Самолет превратился в точку,
а потом и совсем пропал.
Жизнь порой не дает отсрочку,
отправляя любимых вдаль.

И разлука коварным гостем
отгрызает цветенье дней.
Ждать и верить совсем непросто
ни в делах, ни в душевном сне.

Пропадают на небе звезды,
и не греет от солнца луч.
И не спится порою поздней
в обрамлении пришедших туч.

Пусть обратно вернется точка
и появится самолет.
Перестань обходиться почтой,
ты же знаешь, любимый ждет.

Слякоть

Смотреть на жижу под окном
не хочется совсем.
Мелькают мысли об одном,
что я не нужен всем.

Стреляет серостью в меня
унылый небосвод.
А мне бы солнечного дня
с журчаньем вешних вод.

А мне б улыбки озорной
с задорного лица.
А мне б проказницы одной
с любовью до конца.

Но портит жижа под окном
невысохший пейзаж.
И превращает этим днем
стремление в пассаж.

Суть учебы

Полил цветы и высказал им все.
Верней, не все, а то, что наболело.
Полив цветы, я добрым сделал дело,
и этот труд был нужен и весом.

Но вот слова, сорвавшиеся с уст,
мое добро порядком подмочили.
Я подзабыл, чему меня учили,
пока не вырос долгожданный ус.

А суть учебы, в общем-то, проста —
сначала думай, а потом уж вякай
и, по возможности, не лай собакой
на шевеленье каждого куста.

Мыслительные дебри

Я зашел в своих мыслях в дебри
и из них не могу уйти.
Как же нужен сознанью дембель,
чтоб найти перекос пути.

Как же нужен душевный отдых
под прикрытием ясных дней.
Но долбают сомненья под дых,
и никак не собраться мне.

Перегибы из прошлой жизни
теребят воспаленный мозг.
Все ли сделал я для Отчизны,
и чего еще сделать мог?

И всплывают родные лица
из анналов небытия,
и грозит состояньем блица
непутевая жизнь моя.

Щадящая зима

Легкий морозец кусал незлобиво
нежные щеки твои.
Ты наблюдала морозное диво
в инее сонной хвои.

В синих глазах я прочел отраженье
радости нежный букет.
Как же легко быть в твоем окружении,
и не мгновений, а лет.

Как же приятно вдвоем погрузиться
в прелесть щадящей зимы.
И наслажденьем с тобой поделиться,
взяв у природы взаймы.

Кричит душа…

Кричит душа, куда-то рвется,
а я не в силах обуздать.
И в сердце гулом отдается
совсем не божья благодать.

И я с тоской кусаю локти,
боюсь в агонии пропасть.
А Пушкин смотрит исподлобья
на мной написанную страсть.

И я безжалостно сминаю
строкою пачканный дневник.
Писать по новой начинаю
сюжет не знавших света книг.

Писать безропотно придется,
успеть бы вовремя издать.
Кричит душа, куда-то рвется,
ее не в силах обуздать.

В глазах голубых…

В глазах голубых я намерен читать
счастливых томов бесконечность.
Ах, если б ты знала, как чудно листать
любовь, уводящую в вечность.

Листать осторожно, боясь надорвать
страницы подаренной книги.
Читать с наслажденьем, пытаясь сорвать
минувших томлений вериги.

И видеть улыбку в цветении глаз,
и чувствовать каждою клеткой
любовных творений волшебный экстаз,
и быть благодарным за это.

Старческие метаморфозы

Мгновенья не ценил, минутами швырялся,
неспешные года бездумно подгонял.
В реальность не вникал, соблазнам доверялся
и разумом своим со смаком понукал.

И верил, никогда меня не сманит старость,
манерной сединой года не соблазнят.
Но свесилась на грудь коварная усталость,
и в лысой голове претензии шумят.

И я теперь ценю минуты и мгновенья,
спешащие года пытаюсь обуздать.
Стараюсь в небесах найти свое знаменье
и часть тревожных дум всевышнему отдать.

Иль наяву, или приснилось…

Иль наяву, или приснилось,
но только женская рука
в мою запазуху вцепилась
и приголубила слегка.

Не знал такого обхожденья
я с той поры, как поседел.
Но после данного виденья
запас мой страстный оскудел.

И удалилась восвояси
хозяйка похотной руки,
оставив томную гримасу
за состязанье в поддавки.

Песня древнерусская

Сколько удали несет
песня древнерусская.
Я спою ее сейчас
с перебором гуслями.

Пропою я вам куплет
на манер былинника,
чтоб смогли вы разделить
с милой ночку длинную.

Чтоб душа смогла запеть
от любовных оханий,
чтоб игравшие в любовь
не казались лохами.

Славься милая земля
песней древнерусскою.
Не ходи, любовь моя,
на дорожку узкую.

Ах, зима, ты зимушка…

Ах, зима, ты зимушка, что ж ты горько плачешь?
Что ж с владыкой северным больше не судачишь?

Растеряла зимушка снежные заносы.
Притязанья осени безмятежно сносит.

Достает сердечную водная стихия.
На дожди осенние злиться не с руки ей.

Затаились под полом вьюги да метели.
И грустят без инея сосенки и ели.

Не владеет лужами корка ледяная.
О морозе зимушке сон напоминает.

Странный Снеговик

Легла снежинка на ресницы
и стала талою водой.
А хитроумная сестрица
легла на коврик ледяной.

На тот же коврик прилетела
снежинок целая семья.
Она всю ночь была без дела,
а утром встала ребятня.

Она слепила из снежинок
большой и статный Снеговик.
Но вместо носа был ботинок,
а вместо шляпы половик.

Смеялся он сосновой веткой,
смотрел единым угольком.
От взгляда маленькая Светка
скатилась с горки кувырком.
За взгляд дворовая собака
его облаяла слегка.
А дворник, вытащив лопату,
решил убрать Снеговика.

Встреча с другом

Садись за стол, приятель мой,
налей скорей бокал.
Прожив года, приятель мой,
тебе не все сказал.

В одном дому, приятель мой,
мы вместе родились.
В расцвете лет, приятель мой,
дороги разошлись.

И вот теперь, приятель мой,
сошлись наши пути.
Давай глотнем, приятель мой,
за жизнь, что позади.

За эту жизнь, приятель мой,
мы выпьем и не раз.
Сначала сад, приятель мой,
а позже школьный класс.
Потом глаза, приятель мой,
небес ласкала синь.
И ты служил, приятель мой,
Отчизне верный сын.

И я служил, приятель мой,
присягою влеком.
А в мыслях был, приятель мой,
родительский мой дом.

Держи бокал, приятель мой,
за дружбу будем пить.
За тех, что нет, приятель мой,
ну а могли бы быть.

Новый год в лесу

Стоит елочка в лесу,
снег ее украсил.
Я подарок к ней снесу
и устрою праздник.

Она здесь, недалеко,
возле нашей дачи.
Ей на лыжах с ветерком
принесу удачу.

Закружится хоровод
зимнею порою.
Пусть дивится небосвод
с вышедшей луною.

Будет елочка стоять
зим и лет немало.
Мы вернемся к ней опять,
чтобы не скучала.

Телевизор лучше не смотреть

Телевизор лучше не смотреть.
Сыплется из рога новостного
только то, что хочется реветь,
или то, где много наносного.

То потоп, то кризис, то террор,
то земля трясется от разрывов.
За укором слышится укор,
и брехня идет без перерыва.

Мне смотреть приятнее в окно,
явь не лжет, идет неторопливо.
И ласкают мысли об одном,
как же мы мудры и терпеливы.

У пруда

Светится под солнышком полынья в пруду.
С маленькою внучкою я к нему иду.
Нас заждалась уточек целая семья.
Две вкуснючих булочки в сумке у меня.

Внучке очень нравится уточек кормить.
И глотают булочку утки в тот же миг.
Вот уже последняя булочка в руках.
И несутся уточки в сторону куска.

Шумно машут крыльями, норовят щипнуть.
И спешат попробовать крошку, хоть одну.
Не спешите уточки, мы еще придем,
вам побольше булочек в сумке принесем.

Видение

Вдали синеет горизонт
полоской из-под туч,
но будто море вдалеке
с цепочкой горных круч.
И не беда, что надо мной
готовятся дожди,
дышу я воздухом морским,
и вдаль готов идти.

Но убегает горизонт
с полоскою морской.
Душа скукожилась опять,
заполнилась тоской.
Противный дождь, набравшись сил,
по крышам застучал.
Меня по новой поманил
родительский причал.

Я к маме обращаюсь

Я к маме обращаюсь,
прошу меня простить,
за что и сам не знаю,
но все равно прости.

Быть может, в юной спешке
тебя не долюбил.
Считал в советах пешкой,
дерзил, что было сил.

Пытался оторваться
от мамина крыла.
Старался задержаться,
заели, мол, дела.

Не радовал звонками
и писем не хранил.
Считал, что сам с усами,
в ответах воду лил.
И вот теперь пытаюсь
свой локоть укусить.
Но даже и в мечтании
мне ласки не вкусить.
Я снова обращаюсь —
прости меня, прости.
И перед богом каюсь,
чтоб душу отвести.

Дворовая елка

Коснулся утренний рассвет
сонливой неги ночи.
Окрасил небо в белый цвет,
поземку напророчил.

С небес посыпалась крупа
из меленького снега.
По снегу хочется ступать,
а, может быть, побегать.

А чьи-то свежие следы
ведут к дворовой елке.
За мной пытаются следить
колючие иголки.

Я их сторонкой обхожу,
учтиво улыбаюсь.
Но не хватает терпежу,
я елочки касаюсь.
И не случилось ничего,
иголки не кололись.
И стало на сердце легко,
исчезло чувство боли.