Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава III. Сборы в дорогу и первая жертва
На другой день около десяти утра Джеймс Корсан в одежде плантатора с длинным карабином под мышкой позвонил в ворота виллы Джорджио, расположенной на северном побережье датской колонии почти напротив небольшого китайского селения Хуанпу. На звонок вышел юноша-моряк лет двадцати, высокий и, несмотря на свою худобу, очень энергичный. Это был поляк из Варшавы, тот самый, что сопровождал капитана в его долгом, через весь Китай, путешествии, во время которого они потерпели кораблекрушение и бежали из пиратского плена. Джорджио сердечно привязался к этому юноше и обращался с ним, как с младшим братом.
– Доброе утро, сэр Джеймс! – весело крикнул поляк.
– Здоро́во, Казимир. – Американец с такой силой сжал руку молодого человека, что у того хрустнули кости. – Что поделывает капитан?
– Прокладывает маршрут по картам, ведь решено: мы едем искать священный меч Будды.
– Да-да, славное предстоит дельце!
– Сэр Джеймс, а кто такой Будда? Правда, что он был великим человеком?
– Глупый ты юнец! – строго поджал губы Корсан. – Ты считаешь, азиатского бога можно называть просто великим человеком?
– Так Будда – бог?! А я думал, это знаменитый воин.
– Бог, которому поклоняются все противные желтые китайские рожи.
– Клянусь пушкой, – засмеялся поляк. – Вот не ожидал от вас, сэр Джеймс…
– Чего не ожидал?
– Помилуйте! Это же надо! Вы, непримиримый враг китайцев, едете разыскивать меч китайского бога!
– Насмешничаешь, – вздохнул Корсан. – Да, я поступил по-дурацки…
– Это точно, – продолжал хохотать юноша.
– …и не могу взять своего слова назад.
– Ладно, сэр Джеймс, все отлично! Мы будем охотиться на слонов и бегемотов, добудем меч, выиграем пари в двадцать тысяч долларов и заткнем за пояс хвастуна боливийца. Разве оно не стоит того? Вы ведь не откажетесь от пари?
– Ни за что. Я созрел для грандиозного путешествия, хочу поохотиться на колоссов, снести с плеч несколько голов, оторвать сотню-другую косичек, покурить опиума, положить в карман солидный куш и разыскать меч, который, может, и не волшебный, зато украшен бриллиантом с орех величиной, что доказано.
Юноша и гость прошли в богато меблированный кабинет, посреди которого за столом, заваленным географическими картами, сидел капитан Джорджио Лигуза.
– А! – воскликнул он, подняв голову. – Это вы, Тень!
– Я самый, а вы чего зарылись в эти бумажки, как библиотечная крыса?
– Исследую предстоящий путь. У вас все готово?
– Все. Джонка Луэ Коа ждет у берега. Палатка, одеяла, провиант и амуниция уже в ней. Я обменял двадцать тысяч долларов на бриллианты, чтобы у нас было поменьше груза.
– Предусмотрительно. Теперь нам надо обсудить маршрут.
Корсан устроился возле капитана и, удивленно разглядывая карту, испещренную запутанными линиями гор и рек, с опаской спросил:
– Неужели вы верите этим каракулям?
– Конечно, Джеймс, и это не каракули, – ответил Лигуза, разворачивая перед собой карту Китая, по которой он уже наметил путь от Кантона до Юаньяна и оттуда до Амарапуры.
– Надо иметь поистине монашеское терпение, чтобы разобраться во всех этих черточках и точках, нарисованных как будто специально для того, чтобы сбить с толку людей. У меня в глазах рябит от них.
– Ну ладно, хотя таскать китайцев за косы – занятие полегче, чем изучать карты.
– Что верно, то верно, – простодушно согласился американец.
– Посмотрите сюда и послушайте: вот здесь Юаньян, а тут – Амарапура. – Капитан указал обе точки на карте. – Эти два города оспаривают честь обладать мечом Будды.
– Значит, нам надо отправиться в эти города? – спросил юноша.
– Непременно, Казимир, – важно произнес Корсан и попробовал самостоятельно найти на карте Юаньян.
– Почему вы ищете его в Монголии, Джеймс? – посетовал капитан. – Если не научитесь обращаться с картами, то очутитесь в Сибири.
– Да ведь я не географ! А, вот, я нашел оба города и держу их под пальцами. Хоть пальцы я растопырил лишь слегка, сдается мне, что между этими двумя точками приличное расстояние. Или я ошибаюсь?
– Нисколько. Они очень далеко друг от друга, и нужно решить, в какой из двух городов мы отправимся вначале. Я бы поехал в Юаньян.
– Тогда и решать нечего! – воскликнул американец. – Если вы, ученый человек, считаете, что лучше начать с Юаньяна, наше дело подчиняться.
– Хорошо, вот смотрите весь маршрут.
– Только не так быстро.
– Здесь Сицзян, видите? Мы поднимемся на лодке вверх по его течению.
– Мы отправимся в Юаньян на лодке?
– Нет, что за глупости! Юаньян расположен не на Сицзяне.
– Этих цзянов у китайцев столько, что запутаешься!
– Мы доплывем до Учжоу, потом возьмем лошадей и пересечем провинции Гуанси и Юньнань до самых берегов Юаньцзяна.
– Что такое Юаньцзян?
– Река, омывающая Юаньян.
– То есть, переплыв Юаньцзян, мы без затруднений попадем в Юаньян?
– Именно, Джеймс, если вы не против.
– Я? Что вы, капитан! Умнее не придумаешь. А мы будем убивать там слонов и бегемотов?
– Сэр Джеймс, – удивился Казимир, – вы шутите? Эти чудовища вас уничтожат!
– Вот еще! Китайские звери мне не страшны!
– Да разве в Китае дикие животные не такие же, как в других странах?
– Конечно, нет, Казимир. Водятся там звери, Джорджио?
– Целыми сотнями.
– Вот и отлично. Давайте дальше. Если этот пресловутый меч не обнаружится в Юаньяне, тогда что?
– Тогда наш путь лежит в Амарапуру, – ответил Лигуза. – Вас не пугает путешествие через Индокитай?
– Вовсе нет, но тогда оно, как я понимаю, затянется…
– В нашем распоряжении целый год.
– Да, времени достаточно. Итак…
– Итак, если мы не найдем меч в Юаньяне, то переправимся через реку Меконг, потом пройдем Салуин, далее Менам и очутимся на берегах Иравади. Оттуда нам нетрудно будет добраться на лодке до Амарапуры, или Города бессмертия, как его называют бирманцы.
– Какой вы человек! – восхитился другом американец. – Слушая вас, думаешь, что вы уже раз сто проделали весь этот путь.
– Нравится маршрут?
– О, не то слово!
– А готовы ли вы к жертвам и лишениям, чтобы отыскать священный меч Будды?
– Я сделаю все, что вы скажете.
– Отлично! Давайте начнем с маленькой жертвы. – Капитан откупорил бутылку старого виски и наполнил два хрустальных стакана. – Вы лучше меня знаете, что китайское правительство неохотно пускает иностранцев в свои владения.
– Да, – согласился Корсан. – Мы рискуем тут головой. Если мы войдем в Гуанси в европейской одежде, нас живо арестуют.
– Что же делать? – спросил Казимир.
– У меня есть одна идея, по-моему, удачная. Мы загримируемся китайцами, привесим себе на затылок биэньдзи, да-да, косичку, и наденем нань-чхань-гуй.
– Что? Мне, гражданину свободной страны, чистокровному янки, вырядиться китайцем? Напялить проклятый нань-чхань-гуй?!
– Тогда предложите что-то лучшее, – обиделся Джорджио, но, видя, что американец сидит, будто онемев, не в силах издать ни звука, добавил уже дружелюбнее: – Теперь не до щепетильности, Джеймс, и не время самим себе чинить препятствия.
– Но подумайте! Мне привесить косичку? Я американец!
– Так и что с того?
– Меня поднимут на смех!
– Кто? Да и велика ли важность? Нам надо выиграть пари. Кстати, вы лукавите: в Плавучий город вы прибыли, переодевшись китайцем.
Американец поискал, что возразить, но не нашел.
– Решайтесь, сэр Джеймс! – убеждал Казимир. – Подумаешь, какая-то косичка? Это ведь на время. Зато, когда мы наденем косы и кафтаны, то станем курить опиум и пить чай, как настоящие китайцы.
– Ты тоже привяжешь себе косу, Казимир?
– Конечно! Для большего эффекта я даже подкрашусь.
Корсан яростно скреб затылок и пыхтел, как тюлень. Для него, заклятого врага китайцев, было невыносимо надеть китайский кафтан и привязать ненавистную косичку.
– Путешествовать с таким подлым украшением и обуться в эти сандалии… как их… лианг-сие на высокой подошве?
– Все китайцы путешествуют в такой одежде, – смеясь, сказал капитан.
– Ладно, сдаюсь. Раз уж это крайне необходимо, я дам себя… разрисовать и одеть.
– Вот и хорошо, сэр Джеймс. Мы привяжем вам к затылку длинную косичку и наклеим на нос очки, – съехидничал поляк.
– Да погодите вы! Лишь бы насмехаться. Это такая жертва с моей стороны!
– Будет, Джеймс! – похлопал его по плечу капитан. – Обладание священным мечом Будды определенно заслуживает подобной жертвы.
– К черту бы я послал этот меч и всех азиатских богов вместе взятых! Мы еще и шагу не сделали, а уже такие трудности…
Капитан взглянул на часы:
– Одиннадцать. У нас мало времени. Давайте собираться.
Корсан вздохнул и понуро побрел за Джорджио и Казимиром в соседнюю комнату одеваться. Там он не без содрогания увидел кафтаны, рубашки, шальвары, косы, шляпы, сандалии, пояса, кошельки, очки и веера – все предметы гардероба доблестных сынов Небесной империи. Китайский цирюльник сбрил всем троим бороды, начернил усы, пригнув их кончики книзу, обрил часть головы и приколол биэньдзи – великолепную косу длиной фута три. Корсан все это время не переставал вздыхать и пыхтеть. Туалет путешественников оказался несложен. Сначала они умылись желтой водой, которая оставила на коже их лиц оттенок, свойственный китайцам, потом надели pusain – национальную шелковую рубашку, а поверх нее – нань-чхань-гуй длиной до колен. Кафтан они застегнули на многие крючки и пуговицы, стянули широким поясом кхуань-яодай и привесили к нему кхоо-бао, в котором лежали трубка, очки из прокопченного кварца и веер. Американец все еще продолжал переживать, пот лил с него градом, как после тяжелой работы.
– Все хорошо, Джеймс! – подбадривал капитан. – Вы уже наполовину китаец, осталось потерпеть еще немного.
– Для меня это равносильно двенадцати подвигам Геракла, – пробурчал Корсан.
Нечеловеческим усилием он заставил себя натянуть шальвары и обуть сандалии с широкими носами и высокой войлочной подошвой. Нахлобучив на голову уродливую шляпу в виде гриба, он бросился к зеркалу:
– О Господи! Я стал настоящим китайцем!
Затем Корсан стал внимательно рассматривать свои глаза, точно боясь увидеть их раскосыми, но оказалось, что, несмотря на перемену костюма, глаза остались такими же, как и были. Джорджио и Казимир, увидев, что американец словно прирос к зеркалу, покатывались со смеху.
– Клянусь пушкой, – потешался юноша. – Вы чистокровный китаец, сэр Джеймс!
– Хватит скалить зубы, плут! – возмутился Корсан, но потом так расхохотался, что задрожали стены комнаты.
Пробило двенадцать. У берега уже находились лодки европейцев и американцев из факторий и джонка с семью гребцами. Нельзя было терять ни минуты. Окна и двери дома плотно закрыли заслонами, чтобы вилла в отсутствие хозяина не сделалась добычей ночных грабителей Хуанпу, которых в последнее время развелось немало, и все три искателя приключений, вооруженные карабинами, пистолетами и bowie-knifes, спустились к берегу. Крекнер, Ольваэс, Баррадо, Родни и еще до полусотни друзей и знакомых ожидали путешественников. Расставание было трогательно, а пожелания – нескончаемы. Каждому хотелось обнять и расцеловать троих смельчаков, которым, может быть, и не суждено было больше увидеть Кантон. В двенадцать с четвертью прозвучал сигнал к отправлению, и капитан Лигуза, сэр Джеймс и Казимир сели в джонку, раскачиваемую волнами прилива.
– Да сопутствует вам Бог! – кричали из толпы на берегу.
– Спасибо, друзья! – Капитан помахал шляпой. – Через год, если Богу будет угодно, мы вернемся со священным мечом Будды!
Он сделал знак гребцам, те взялись за весла, и джонка отчалила, быстро устремляясь вверх по течению Жемчужной реки.
