Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава II. Пари
– Эта история, – начал Кордонасо, когда присутствующие уселись вокруг стола и воцарилась тишина, – относится к прошлому столетию, а именно к 1786 году. В тот памятный год многие китайцы отправились к озеру Манасаровар – месту, священному для буддистов, в особенности для жителей Тибета, которые бросают в воды Манасаровара пепел своих покойников, твердо веруя, что этим путем дорогие им умершие придут прямо в обиталище Будды. В числе паломников был и Куби Лай-шиу, влиятельный князь провинции Гуанси, один из самых ревностных почитателей божества. Однажды ночью, когда князь плыл по священному озеру, поднялась страшная буря, опрокинула лодку и потопила всех его спутников. Видя, что и ему грозит смертельная опасность, князь воззвал к Будде и в результате целым и невредимым добрался до берега, где укрылся в пещере. Спустя несколько минут он услышал в глубине своего убежища страшный треск и увидел огонек, перелетавший с места на место и как бы приглашавший следовать за собой. Князь пошел за огоньком и, поплутав по извилистым галереям, достиг обширной пещеры, наполненной костями и скелетами. Над ними среди колонн, словно вися в воздухе, блестел меч подобный тем, какие и теперь используют татары: с клинком из превосходной стали и золотой рукояткой, украшенной громадным бриллиантом почти с орех величиной. На одной из сторон клинка было выгравировано по-санскритски имя Будды, а на другой – какие-то непонятные знаки. Куби Лай-шиу завладел мечом и, считая его оружием самого Будды, по возвращении преподнес святыню в дар Кин-Лонгу, императору Китая и своему владыке. По приказанию последнего меч поместили в одном из дворцов городка императоров.
– Как интересно! – воскликнул Крекнер и, отбросив сигару, уставился на путешественника, ловя каждое его слово.
Кордонасо, выпив немного хереса, возобновил рассказ:
– Мечу приписывалась чудодейственная сила, и он являлся предметом вожделения всех буддийских народов: Бирма, Тонкин, Сиам, индийский раджа предлагали Кин-Лонгу баснословные суммы за меч, но китайский император не хотел расставаться со святыней. Тем не менее в 1792 году, пока Кин-Лонг отсутствовал в Пекине, меч украли.
– Кто? – спросили сразу несколько слушателей.
– Точно не известно. Говорили, что орудовала целая шайка искусных воров. Кто-то утверждал, что они – бирманцы, другие – что японцы, подкупленные микадо, третьи – что это дело рук индийцев. Кин-Лонг разослал послов во все государства Азии, но поиски оказались безуспешными: меч как в воду канул. Около 1801 года, уже после смерти Кин-Лонга, разнесся слух, что чудесное оружие похитил и спрятал в одном из городских храмов некий мандарин из Юаньяна, фанатичный последователь Будды. Император Киа-Кинг, унаследовавший престол Кин-Лонга, передал своим доверенным лицам рисунок с изображением священного меча и направил их в Юньнань на розыски, но никто из посланников не достиг цели и многие из них были убиты – вроде бы, самими бонзами, буддийскими священниками. В 1857 году, охотясь близ берегов Ганьцзяна, я случайно встретил сына одного из тех посланников, участвовавших по приказу Киа-Кинга в поисках святыни. У этого человека сохранился рисунок священного меча Будды, я купил его и, вернувшись в Кантон, показал своему другу Родни, который предложил попытаться разыскать пропавшую реликвию.
– Потрясающе! – прошептал Крекнер.
– После долгих раздумий мы решили отправиться в Юньнань, – сказал боливиец, не скрывая гордости, – и, согласитесь, мало кто, как мы, отважился бы на столь рискованное предприятие.
– Это точно, – скривил губы в улыбке Корсан.
– Мы знали, что странствие по незнакомым землям, населенным далеко не дружественными племенами, – дело опасное. Только железные люди, храбрые и энергичные, как мы, решились бы на такое.
– Короче говоря, герои! – не без иронии произнес капитан Лигуза, видимо, полагая, что боливиец слишком расхвастался.
– Да, господа, именно герои, – подтвердил Кордонасо, ничуть не смущаясь, – и, несмотря на все трудности, мы с Родни отправились в путь.
– Что же дальше? – с нетерпением спросил Джорджио.
– Мы выехали в конце января прошлого года вместе с проводником-китайцем. При нас было несколько лошадей, ружья и достаточный запас пороха и пуль.
– Черт возьми! – удивился Крекнер. – Можно подумать, вы хотели завоевать целиком какую-нибудь область!
– А что тут удивительного? Да, я мечтал видеть знамя Боливии развевающимся в самом сердце Юньнани, рассчитывал завладеть частью этой провинции, – воодушевился Кордонасо.
– Но это вам, кажется, не удалось, – хитро заметил Ольваэс.
– Нет, хотя дело оставалось за малым. Итак, мы двинулись к Хуншуйхэ. Какой поход, друзья мои! Ни один путешественник древних и новых времен не встречал столько препятствий!
– Так ведь до Хуншуйхэ не очень далеко, – перебил рассказчика Крекнер.
– Вы бы видели, какие горы мы преодолевали! Негодяй проводник обманывал нас и вел по непроходимым тропам через леса и болота, по таким местам, где каждую минуту мы могли лишиться жизни, а не то что еще отыскать священный меч.
– Как же вы такое допустили? – нахмурился капитан Джорджио.
– Ни я, ни Родни не знали этой страны.
– Вот так славные путешественники! Отправиться в незнакомую страну и не потрудиться изучить ее хотя бы по картам!
– Вам легко рассуждать! Хотел бы я посмотреть на вас в тех условиях, господин капитан! – рассердился боливиец.
– Я добился бы своего и нашел священный меч! – твердо заявил Корсан.
– Что?! Даже не надейтесь. И вас, и вашего капитана китайцы обманули бы точно так же, как нас с Родни.
– Сомневаюсь, сеньор Кордонасо! – усмехнулся Джорджио. – Какой же вы после этого моряк?
– Я попросил бы без оскорблений…
– Господа! – приподнялся с места Ольваэс. – Вы хотите затеять ссору? Пожалуйста, не горячитесь!
– Да, это ни к чему, – сказал Крекнер. – Дайте дослушать рассказ о чудесном путешествии.
– Сеньор Кордонасо! Просим! Опишите ваш путь! – закричали игроки.
– Хорошо, – смягчился боливиец, – продолжаю. Мы подошли к Хуншуйхэ, реке, изобилующей водоворотами, а по ширине она равняется десяти Темзам…
– Неправда! – вмешался до сих пор молчавший Родни, в котором, видимо, взыграла национальная гордость.
Корсан грубовато засмеялся, и многие последовали его примеру.
– Вам не нравится, что я сравнил Хуншуйхэ с десятью Темзами? – спросил боливиец, покраснев.
– Царица английских рек гораздо шире китайской Хуншуйхэ.
– Браво, охотник за бегемотами! – громко захохотал Корсан.
– Зачем вы возбуждаете ненужные страсти и перебиваете меня? – упрекнул Кордонасо англичанина.
– Ну-ну, господа! – одернул их Крекнер. – Хочется уже услышать конец истории!
– Тише, тише! Рассказывайте! – закричали слушатели.
Боливиец, недовольный тем, что его все время прерывают, некоторое время угрюмо молчал, потом залпом осушил бокал хереса, чтобы снять раздражение, и заговорил снова:
– Переплыв Хуншуйхэ, мы пустились через громадные равнины Юньнани, вдвоем преодолевая такие препятствия, перед которыми отступили бы двадцать человек, и усыпая путь трупами врагов…
– И золотом, – перебил его Родни.
– Пусть будет так, трупами и золотом. Не стану описывать, как мы шли через леса Юньнани, кишевшие тиграми, слонами и бегемотами, через болота, где нас одолевала ужасная лихорадка…
– Разве железным натурам страшна лихорадка? – не без ехидства спросил Ольваэс, которого начинал раздражать рассказчик-хвастун.
– Такая лихорадка сломила бы и железных людей, – не обращая внимания на насмешку, ответил боливиец. – Боже, какая напасть! У нас стучали зубы в шестьдесят градусов жары! На тонкинской границе после страшнейшей битвы мы попали в руки лютого бандита и пробыли в плену шесть месяцев, пока однажды ночью не бежали, перебив всех разбойников.
Англичанин Родни, молча куривший, поднял голову, с удивлением глядя на своего спутника. Этот взгляд не ускользнул от внимания публики, которая и так не сомневалась, что боливиец лжет все больше и цветистее.
– В воротах Юаньяна, – на ходу сочинял Кордонасо, – мы схватились с китайской стражей, которая не желала нас впускать. Но храбрость восторжествовала, мы ворвались в город и принялись разыскивать священный меч. Мы осмотрели все храмы, допросили и подвергли пыткам бонз, но, к невыразимому удивлению, меч не нашелся. Его попросту больше нет на свете!
– Как это?! – воскликнули слушатели. – Священный меч Будды прекратил существование?
– Да! Мы его не нашли, и я твердо уверен в том, что его уничтожили.
– Ну, это сомнительно, – с недоверием покачал головой капитан.
– Почему? – спросил боливиец, взглянув на собеседника сверху вниз.
– Потому что меч могли спрятать в каком-нибудь другом городе, где вы не были.
– Проклятье! – завопил Кордонасо и ударил кулаком по столу.
– Не нужно так нервничать, сеньор Кордонасо. Кстати, вы ничего не слышали о Бирме?
– О Бирме?!
– Бирма постоянно вмешивалась в историю священного меча. Если вы не в курсе событий, то скажу вам, что, как подозревают китайцы, это оружие было спрятано в Амарапуре.
– В Амарапуре?! – Кордонасо побагровел и стиснул зубы.
– Как?! – наигранно воскликнул Ольваэс. – От вас ускользнула такая интересная подробность, сеньор?
– Откуда вы вообще взяли, что меч Будды находится в Амарапуре? – крикнул боливиец, взглянув на капитана так, словно вызывал его на дуэль.
– А почему вы так уверены, что реликвия в Юаньяне? – хладнокровно парировал Джорджио.
– Я опирался на свидетельства самих китайцев.
– Документы как раз и говорят, что меч, вероятно, в Амарапуре.
– Сеньор Кордонасо, вы не допускаете, что капитан прав? – подал голос Крекнер.
– Нет, такого не может быть!
– Так вы ведь не нашли меч, значит, не там искали, – выразили свое мнение некоторые игроки.
– Вы что, хотите сказать, что я не способен разыскать этот проклятый меч? – вновь повысил голос боливиец и сжал кулаки.
– Вот именно! – задиристо вскричал Корсан и стукнул по столу с такой силой, что бокалы и бутылки, задребезжав, едва не слетели на пол.
– Ах, вот как! – заорал Кордонасо. – Дерзайте, попробуйте сами! Я очень хотел бы увидеть вашего друга капитана на моем месте!
– Позвольте, это вы, кажется, обо мне? – спросил Лигуза, вставая со стула.
– Наш капитан наверняка добился бы успеха! – воскликнул Крекнер.
– Тише, господа! – попросил Баррадо.
– Нет, почтенные! Ваш капитан не сделал бы и десятой доли того, что мы с Родни, – горячился боливиец.
– Вы уверены, сеньор Кордонасо? – спросил Джорджио, побагровев от гнева.
– Уверен.
– А не желаете ли держать пари?
– Хоть десять!
– Хорошо, бьюсь об заклад на какую угодно сумму, что через год вернусь со священным мечом Будды.
– Как?! – изумились игроки.
– Я, капитан Джорджио Лигуза, заявляю это, отдавая полный отчет в своих словах.
– А я, ваша Тень, буду вас сопровождать! – подхватил Корсан. – Назначьте сумму, сеньор Кордонасо, и завтра же мы начнем предприятие. Согласны?
– Согласен, – кивнул боливиец. – Забавно будет потом посмеяться над вами.
– Решено! – подытожил капитан, не реагируя на издевку. – А вы все, господа, будьте свидетелями, что мы, Джорджио Лигуза и Джеймс Корсан, держим пари. Ваша ставка, сеньор!
– Я назначаю двадцать тысяч долларов.
– Принимаем, – ответили капитан и его Тень.
– По рукам, – хлопнул по столу Кордонасо.
Ольваэс и Крекнер наполнили бокалы.
– За успех новой экспедиции! – произнесли тост игроки.
– Благодарю, – ответил Джорджио. – Приглашаю всех к нам на проводы завтра пополудни!
Друзья протянули ему руки, он пожал их одну за другой и удалился в сопровождении Корсана, не обращая внимания на громкую музыку, пляшущих китайцев, звон бокалов и подвыпивших гостей, кричавших вслед:
– Да здравствует капитан Джорджио! Ура священному мечу Будды!
