Ози

Глава 2

Когда она спустилась сдать ключ, Ани уже не было, – в раскрытом линованном журнале стояла аккуратная подпись о сдаче смены. «Интересно, кто кроме нее знает о»…

– Ну, что, доброе утро? Как спалось на новом месте? – Стелла захлопнула журнал и навалилась внушительной грудью на стойку. Из приоткрытого рта пахло мятной жвачкой, а хитрые глаза с любопытством елозили по телу, отыскивая компрометирующие улики. На ключ с потертой биркой она не обратила никакого внимания.

Лиза машинально одернула мятую блузку и вздохнула. На самом деле, ее зовут не Стелла, а Светка. Именно такое имя отмечено в паспорте. От человека, который с гордостью присваивает себе звучные имена проституток, можно ожидать все, что угодно.

– Я слышала, ты была не одна. – Она изогнула идеально прокрашенную бровь и понизила голос до вкрадчивого шепота, – все как следует убрала, мусор вынесла? Это все-таки люкс.

– Можешь сходить и проверить.

– Да ладно тебе, не злись. Вот, держи, тебе еще смену отработать как-то надо. – Стелла деловито порылась в лакированной сумочке и протянула пачку аскофена. – Мне всегда помогает.

– Спасибо. – Лиза скривила губы, но от таблеток не отказалась. Голова готова была разлететься на куски: внутри что-то ритмично бухало и горячей лавой стекалось к затылку. Хотелось стереть то, что произошло ночью – стереть, и больше никогда не вспоминать. Но как? Когда она открыла глаза, Кирилл уже ушел: вторая половина постели оказалась пуста, и только смятая простынь хранила отпечаток его тела.

При утреннем свете все упущенные мелочи бросались в глаза и почему-то вызывали щемящее чувство потери. Не до конца выветрившийся запах одеколона заставлял думать, что Кирилл все еще рядом и просто принимает душ. А эта рассыпанная мелочь под ногами, – она выпала, когда Кирилл стягивал брюки, заляпанное зеркало – он прислонился к нему всей пятерней, пока она тихо сопела в подушку. Повсюду фантики от конфет, ну и, конечно, крошки на постели – среди ночи, внезапно почувствовав зверский голод, они заказали пиццу и коробку конфет в круглосуточном ресторане.

Потом, обнявшись, как супруги со стажем, они включили телевизор и уснули, а телевизор, так и работал всю оставшуюся ночь. И эта створка. Перед тем как уйти, Кирилл приоткрыл балконное окно, чтобы проветрить номер. Все, что от него осталось, – бутылка минеральной воды на тумбочке и пустые коробки из-под конфет и пиццы. Все. Ни прощальной записки, ни номера телефона.

– Скажи, пожалуйста, а что ты в нем нашла? Он похож на пса, который случайно натянул на себя деловой костюм. Взгляд какой-то затравленный, стреляет по углам. Ну и вкус у тебя, я скажу… – Стелла со вздохом закатила глаза к потолку, но тут же принялась с удовольствием размышлять дальше, – чего-то ему явно не хватает. Эти бумаги под мышкой, часы разболтанные… ах, да. Галстук. Ему осталось только галстук нацепить, и был бы полный отпад. А лет ему сколько?

– Тридцать восемь. – Лиза выпила стакан воды и без интереса посмотрела в окно. День только начался. Люди спешили на работу, кривой цепочкой подтягиваясь к автобусной остановке. Некоторые из них скучающе осматривали вывеску отеля и, не увидев ничего интересного, с равнодушием отворачивались. Интересно, куда поехал Кирилл, домой или на работу? Да еще без галстука. Что он скажет своей будущей жене? Что нужно было срочно завершить особо важный проект? Эта мысль вызвала улыбку.

– С ума сойти. И ты еще улыбаешься? – Стелла недоуменно покачала головой, – он же старый! Ты где его вообще откопала, на выставке раритетов? Ты в курсе, что если после тридцати лет человек похож на пса, то это уже навсегда?

– А я люблю собак. Они благодарные, и не гадят там, где спят.

– Ну и дура. Ты только представь… – резкий звонок телефона прервал разговор, и Стелла прижала трубку к уху. Лиза с тоской разглядывала цыганское золотое кольцо, вдетое в ее ухо, и мечтала о горячем завтраке. Все эти слова о собаках – чушь. Как она вообще может сравнивать людей с животными, да еще с таким серьезным видом?

– Ну что, вперед и с песней – пятый номер выезжает. – Через минуту Стелла отключила телефон и расслабилась. Кажется, она начисто забыла о разговоре. – Там тетка привередливая, смотри не пересекись с ней.

Завтрак, как обычно, откладывался.

Монотонная работа оказалась вполне оправданным наказанием за проведенную ночь. Даже дома, распаренная и розовая после ванны, Лиза не смогла избавиться от мыслей. Они как птицы, бившиеся в стекло – тускло-серые и отчаявшиеся от голода. Они неустанно атаковали голову в течении дня и, в конце-концов, достигли намеченной цели.

В нижнем шкафчике комода, в самом углу белела коробка. Лиза со вздохом достала из нее старый фотоальбом и, забравшись с ногами на диван, собралась отправиться в царство прошлого. Легкий внутренний трепет вернулся: напрасно она думала, что забыла о нем. На каждой фотографии Женькины дразнящие глаза, родная улыбка. Правда, теперь казалось, что он смотрит с легким укором. Лиза вспомнила шок, который испытала, вернувшись после работы в пустую квартиру.

Вещей в шкафу не оказалось – еще в коридоре она заметила распахнутую дверцу, но не придала этому значения и прошла мимо, удивляясь неестественной тишине вокруг. Три года. Это ведь не так уж и мало.

Подскочив от резкого звонка, она потянулась к радиотелефону. Звонила Крис. Как всегда, она почувствовала ее состояние даже на другом конце города.

– Привет, сестренка. Как жизнь?

Голос Кристи действовал успокаивающе, и Лиза мысленно улыбнулась.

– Лучше, чем у тебя. Мы не созванивались тысячу лет! Что с тобой, выиграла миллион в лотерею?

– О, нет. Это было бы уже слишком. – Кристина сделала многозначительную паузу, и Лиза ощутила, как бежит, искрясь по проводам волнение, сдерживаемое из последних сил. – Я замуж выхожу!

– Что?

– То-есть, не прям завтра, конечно. О, Боже, меня просто распирает от эмоций! Мне нужно было приехать, такие вещи по телефону не говорят, но я не стерпела. Он сейчас вернется, спустился к подъезду, кажется, за цветами. Думал, я не пойму. Лиз, ты…

– Подожди. Кто это вообще такой? Ты же, кажется, ни с кем не встречалась?

Лиза в отупении уставилась в стену. Замуж. Внутри клокотал необъяснимый жар. Кристина была старше на четыре года, и до сих пор не завела семью. Сестра совсем не переживала по поводу возраста, и не стремилась заполучить мужа любой ценой. Честно говоря, такая наплевательская позиция удивляла. И что же вышло в итоге?

– Я почему звоню. Что скажешь, если мы через недельку встретимся в кафе? Мне так много нужно рассказать!

Казалось, что Кристи не говорит, а кричит. Зачем она это делает? От чрезмерного восторга не выдержат, и вот-вот лопнут провода, заодно разорвав ушные перепонки. Лиза стиснула зубы и попыталась не смотреть вперед: прямо в центре журнального стола образовалось маленькое темное пятно. Оно медленно разрасталось – угрожающе раскрывались неровные края, расплескивая вокруг себя темноту. Темнота растягивалась по комнате и жадно тянула свои щупальца прямо к горлу. В детстве Лиза дала этой занимательной штуке имя – Ози. Ози как озеро, но вместо рыб в нем живут слова и воспоминания. И не обязательно собственные.

– Лиза? Ты меня вообще слышишь?

– Слышу. Конечно, встретимся. Я безумно рада.

– Правда? – в голосе сестры послышалось сомнение.

– Ну конечно. – Лиза моргнула, и Ози пропал. Перед глазами снова возникла привычная темно-коричневая столешница. – Просто неожиданно это все. Опять ты создаешь какие-то тайны и прячешься. Прям как всемирно известная кинозвезда. Что, даже маме ничего до сих пор не сказала?

– Нет. Хочу сделать сюрприз и приехать на день рождения вместе с ним, ну, понимаешь… то есть, сначала я не хотела, а потом поняла, что откладывать глупо. Ой, Лиз, он вернулся. Давай я тебе на днях позвоню, уточню время и место, хорошо? – не дожидаясь ответа, сестра резко закончила разговор.

Нахмурившись, Лиза с раздражением посмотрела на дырочки в телефонной трубке. Оттуда, словно из параллельного мира доносились короткие гудки.

В этом она вся. Абсолютно вся, начиная с ног, и заканчивая мягкими золотистыми локонами, без единого секущегося волоска. Позвонит, вывалит на тебя все, что накопилось за несколько месяцев, и исчезает. И даже не спросит, нужно ли это кому-то вообще. Подавив желание позвонить матери и скорее сообщить великую новость, Лиза сунула телефон под декоративную подушку и нервно заметалась по комнате. Впереди работа. Нудная, надоевшая до тошноты работа. Нужно думать только о ней. Но все идет не по плану, не так, как хочется.

Следующая неделя пролетела незаметно – каждый раз, заходя в злосчастный люкс, Лиза не могла отделаться от навязчивых воспоминаний – та ночь оказалась ошибкой, но никак не хотела стираться из памяти.

Как обычно, позвонила Кристи и стала жаловаться на завалы – « Прости, сестренка, но у меня опять проблемы на работе – напарница ушла в декрет, а сама знаешь, эти отчеты в банке такие сложные… но, не волнуйся, я все помню и обязательно познакомлю тебя с моим зайчиком. А ты, у тебя все в порядке с Женей?»

Лиза с трудом сдерживалась, чтобы не разбить телефонную трубку о стену. Зайчик! Черт возьми, почти как в детском саду.

Сказать сестре, что она рассталась с парнем, просто язык не поворачивался. К тому же, в ее голосе было столько тихой, какой-то щенячьей радости, что зубы сводило. И никакая это не зависть! Разве можно завидовать собственной сестре? В глубине души Лиза продолжала верить, что Женя обязательно вернется. Другое дело, если она вдруг признает, что все кончено, и произнесет вслух ужасные слова. Где гарантия, что она не вдохнет жизнь в разрушающий механизм, когда признает горькую правду?

Лиза пыталась представить маленькую квартирку, в которой всегда, в строго определенное время включался розовый ночник, а по стенам мелькали цветные полосы от экрана телевизора. Там, благодаря стараниям мамы, на каждом шагу лежали вязанные крючком салфетки, в ванной висела груда дешевых полотенец всех цветов радуги, а в каждом углу пылились неизменные фикусы с овальными мясистыми листьями. В квартире все еще хранилось детство – даже Ози боялся трогать с годами скопившиеся воспоминания и, выжидая удобного случая, предпочитал скрываться в тени.

Интересно, как на все это отреагирует мама.

Она даже не заметила, как произнесла мысли вслух. Интересно, что сестра станет делать, если ее загадочный жених не оценит уютный мирок по достоинству? Не съедет же, в самом деле?

Сегодня этот день наконец-то настал – двадцать восьмое июля, в семь часов вечера, они встретятся в ресторане «Кальмар». В голове уже давно сформировался образ избранника сестры – голубоглазый, щеголеватый мужчина в рубашке с закатанными рукавами и в синих, потертых от старости джинсах. Джинсы должны быть обязательно синими и плотно обтягивающими длинные ноги. Черные короткие волосы, а на шее – золотая цепь, змеей петляющая по груди. Ну, хорошо, еще можно добавить часы на кожаном ремешке.

Лиза остановилась напротив зеркала и недовольно посмотрела на свое отражение – ей никогда не нравилась собственная внешность, но особенно цвет глаз: мутно-зеленые, как болотистая тина, с грязным, желто-коричневым отливом. Казалось, что чувства и эмоции умирают, рассеиваются в мрачной глубине зрачков, едва успев появиться на поверхности. Господи, да так оно и было! С такими глазами, лицо превращалось в невыразительную маску, а значит… значит, она как серый лист бумаги – рисуй что угодно, все равно никто не заметит. И вот тут, она опять вспомнила о Кирилле.

Против желания, этот человек оставил после себя нестираемый след. Лиза не могла объяснить свои поступки, не могла понять, что за помутнение произошло в ту ночь, и почему его последствия до сих пор давали о себе знать. В беспокойных, полных терзаниях снах, Женино лицо странным образом переплеталось с лицом Кирилла. Лица смещались, наползали друг на друга и слабо подрагивали – получившийся незнакомец молча стоял в пугающей мгле прямо перед кроватью, опустив непропорционально длинные руки вдоль тела. Чего он ждал? Чего, черт возьми, он ждал? Все эти странности напрягали и без того уставший мозг.

Все еще нервничая, она спустилась к подъезду, села в такси и всю дорогу до ресторана тупо смотрела в затылок таксисту, стараясь успокоиться и привести мысли в порядок: не хотелось, чтобы Кристи заметила, что что-то не так. А она могла. С самого детства сестренка безошибочно улавливала тревогу и мельчайшие перемены в настроении. Она словно радар, чутко подмечала вибрации в голосе, и ни одно случайное движение не ускользало от ее проницательных миндальных глаз. Подумать только, даже с цветом глаз ей повезло.

Расколов небо на две половины, серые тучи прорезала молния, и на лобовое стекло машины шлепнулись первые капли дождя. Водитель включил дворники, и они бесшумно поползли в сторону, смахивая воду. Столько дней длилась изнуряющая жара, и надо же, именно сейчас, когда не надо, пошел дождь.

Впереди замаячила знакомая вывеска – на железных штырях безжизненно поникла искусственная тушка кальмара: на фоне бледно-розового тельца, маленькие круглые глазки светились болезненным желтым светом. У входа высились пузатые вазы с садовыми цветами: возле одной из них, под пластиковым навесом стоял парень в накинутом на плечи, явно чужом пиджаке, и задумчиво курил.

Дождь разошелся не на шутку. Заплатив за дорогу, Лиза прикрыла голову сумочкой и побежала к широким лакированным дверям, – даже этих секунд хватило, чтобы тщательно уложенные волосы некрасиво облепили скулы.

В отличие от Кристи, она никогда не любила морепродукты – от их специфического, чуть сладковатого запаха становилось дурно. В «Кальмаре», этим запахом пропиталось буквально все.

Кое-как подправив прическу, она поздоровалась с официантом и оглядела просторный, погруженный в интимный полумрак зал. Ослепительной вспышкой в голове промелькнуло другое, полузабытое воспоминание: столик, залитый оранжевым светом и лицо мальчишки с нелепой бабочкой на шее – в точности как у стоявшего сейчас перед ней парня.

– Лиза, я здесь!

Кристина сидела за дальним столиком у стены. Приподнявшись на стуле, она радостно замахала рукой, – даже издалека, ее глаза сияли от восторга. Лиза кивнула и, покачивая бедрами, двинулась вдоль столиков по узкому проходу.

Явно новое вечернее платье обтягивало сестру, словно вторая кожа: золотистая шелковая ткань переливалась блестками и завязывалась сзади на шее длинными тесемками. Воздушный черный бант сидел прямо на корсете между грудей и напоминал вишенку на торте. Полная безвкусица, но все же лучше, чем строгая юбка-карандаш и серая невзрачная блузка. Та самая, в которой она была в «Заке».

– Господи, как я соскучилась! Ты совсем не изменилась, кажется, даже похудела. Держи, здесь разрешают. – Кристи небрежным движением бросила сигареты на столик и закинула ногу на ногу. – Можешь зашвырять меня камнями, но эта последняя пачка. Я решила бросить курить.

– С чего это вдруг? – Лиза удивленно вскинула брови: сестра курила лет десять, и до этого момента никогда не задумывалась о вреде табака.

– С того, что пора бы уже задуматься о будущих детях.

– Ты что, ждешь ребенка?! – одна только мысль о беременности приводила в панический ужас. Бутылочки, пеленки, ночные истерики до самого рассвета. Все это ставило жирный крест на личной жизни и создавало кучу ненужных проблем.

– Нет, что ты! Но я хочу это исправить, и как можно скорее. Сейчас он придет, и ты сразу поймешь почему.

Лиза вздрогнула, почувствовав, как прохладные пальцы сестры настойчиво стиснули запястье. До боли знакомый жест. Раньше, когда почти каждую ночь являлся Ози, она точно так же сжимала руку, искренне веря, будто на самом деле способна передать частичку своего бесстрашия. В далеком прошлом Кристи была милым и добрым ребенком, наивно верившим в сказки и волшебство.

Сейчас она сильно изменилась и совершенно не походила на себя – казалось, даже бледная полупрозрачная кожа не могла сдержать исходящее изнутри волшебное свечение. А оно грозило вырваться наружу и затопить светом окружающих. Лиза еще никогда не видела сестру в таком состоянии.

– Понимаю, о чем ты думаешь, Лиз. Но у меня не получается сдерживаться, а ведь я стараюсь изо всех сил, честное слово! – глупо хихикнув, она обвела лихорадочным взглядом столики и понизила голос до волнующей хрипоты, – ты же знаешь, как мне сложно заводить отношения с мужчинами. В отличие от тебя, я панически боюсь быть брошенной. Потому и осторожничаю. Не поверишь, но мы случайно познакомились в супермаркете около пяти месяцев назад. Наши тележки с продуктами столкнулись, и из моего пакета на пол посыпались апельсины. До сих пор помню, как он смешно корячился, сгребая их руками. Никакой романтики, правда?

– Да уж, романтичного мало. – Стряхнув наросший столбик пепла, Лиза попыталась представить роковую встречу: беспощадный свет ламп над головой, забитые продуктами шаткие полки, белый напольный кафель, растрескавшийся под ногами, и мужчина – измотанный, с потухшим взглядом и мыслями о еде. – Он что, за пельменями приходил?

– В точку. – Сестра тихо засмеялась, – я тут же поняла, что он холостяк. Не трудно догадаться, так ведь? В общем, наш первый вечер мы завершили в ресторане. Запивали фрукты шампанским, разговаривали о жизни, много шутили. Он старше меня на четыре года, а я чувствую себя маленькой девочкой, когда мы вместе. Мы встречались каждые два дня, и каждый раз я боялась, что больше не увидимся. Глупо, да?

– Хм. В последнее время у мужчин напрочь отсутствует фантазия. Если свидание, то обязательно фрукты и шампанское. – Лиза скептически поджала губы, вспомнив о Кирилле. – Неужели так трудно пораскинуть мозгами и придумать что-то поинтересней?

– Господи, ну что ты бубнишь как старая бабка. Какая разница, где ты. Главное с кем, не так ли? Да и шампанское было довольно вкусное. Дело не в этом. Несколько недель назад он попросил меня переехать к нему, а вчера подарил вот это.

Ослепительно улыбаясь, Кристина вытянула руку вперед, чуть не ткнув пальцами Лизе в грудь. И как она сразу не увидела кольца? Только слепой мог не заметить крупный бриллиантовый камень в форме сердца, сверкающий на пальце.

– С ума сойти… какая прелесть. Сколько же оно стоит?

– Не знаю. И если честно, даже не хочу знать.

– Понятно. – Голос фальшиво дрогнул, и Лиза торопливо отвела глаза. Счастье сестры почему-то не вызвало должного восторга, и краска стыда предательски залила щеки. Дело даже не в том, что у Кристи все хорошо, а у нее плохо: просто именно сейчас, как никогда, сложно адекватно реагировать на чье-то счастье. Ничего страшного в этом нет. Но по отношению к сестре, это выглядит некрасиво и сильно смахивает на лицемерие. Но почему тогда, кажется, что она хвастается, и специально давит на особо болезненные места?

– С тобой все в порядке? Ты какая-то бледная. – Она наконец заподозрила неладное, и перегнувшись, в неудобной позе зависла над столиком. – Извини, я в таком состоянии, что совсем ничего не замечаю. Слон мимо пройдет, а мне все равно.

– Ну, как раз это совсем не удивительно. В преддверии свадьбы всегда так, наверное. Правда, я считаю, что нужно было сказать об этом чуть раньше…

– Я не хотела торопить события. Ведь мы еще не выбрали дату. Так что… знакомься, а вот и мой будущий муж.

Лиза глупо заморгала, прежде чем поняла, что стоит в нелепой позе, повернувшись спиной к залу, и не видит возлюбленного сестры. Стало интересно, подвела ли ее интуиция насчет голубых глаз и цепочки на шее.

– Ну что, девочки, заждались? Принимайте скорее бокалы.

Остановившись возле стола, мужчина вытянул перед собой поднос с мясным канапе и коктейлями, и только потом повернулся к Лизе. Перехватив его взгляд, она испуганно вздрогнула и с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. С лица Кирилла слетела улыбка, а веселое любопытство в глазах сменилось паническим ужасом. Он застыл, как механическая кукла, у которой внезапно села батарейка.

– Кирилл? В чем дело? – Кристи непонимающе на него уставилась, нижняя губа предательски задрожала. – Вы что, знакомы?

– Нет, я просто обознался. – Он замотал головой как собака, и Лиза ответила слабой, дрожащей улыбкой. В голове забарабанили невидимые молоточки. Ну, какой же он пес? Разве собаки предают своего хозяина?