Дело пернатых. Пессимистическая комедия

Вместо пролога

Утром первого дня нашей истории вездесущий интернет сообщил, что директор знаменитого столичного театра, любимец публики, народный артист и т. д. в состоянии аффекта ударил хрустальной пепельницей свою драгоценную, которая в тяжелом состоянии доставлена в клинику Склифосовского. И может, дело бы этим закрылось, поскольку каждый человек (что совершенно справедливо отстаивают артисты!) имеет право на личную жизнь. Но потом на божий свет полезли подробности: оказалось, что «драгоценных» у знаменитости было две, причем обе играли в одном театре, и давно спорили из-за роли в какой-то горьковской пьесе. А к тому же у любимца публики были еще две-три постоянных гражданки на стороне, помимо других непостоянных, которые тоже ожидали внимания или ролей, а потому публика окончательно запуталась в интернет-паутине, выясняя, кто, в конце концов, получил по голове…

Впрочем, нашей драмы это событие почти не касалось, общего в них было лишь только знаменитое имя, которое многократное звучало в это утро в школьных стенах:

— Ну, какое, скажите на милость, имеет моральное право несчастный школяр поносить самого Горького, перед которым склоняла голову вся европейская интеллигенция?.. Да за одного «Буревестника» ему можно поставить памятник на века.… А этот сопляк где-то вычитал, что Горький-Пешков покушался на капиталы Морозова! Мало того: что фабриканта замочили по указке писателя, когда он отказался далее спонсировать большевиков…

— Позвольте, дорогой Николай Николаевич, так ведь эта история известна каждому просвещенному человеку. Сам Красин привел приговор в исполнение и даже записку к груди покойного прикрепил: «Долг платежом… Красин». Да, неужели вам неизвестен этот прелюбопытный сюжет?! Я вас уверяю, про этого Горького детективные фильмы будут снимать – вот кто настоящий преступник, вор и лицедей…

– Уважаемый Семен Михайлович! Я приличный преподаватель литературы и не могу руководствоваться всякими слухами. Наши села, города и учебные заведения, даже наш литературный институт носит это славное имя! Мировые авторитеты награждаются премиями Горького. И если каждый недоносок станет порочить святые для русского имена, то я отказываюсь вас понимать…

– Да вы успокойтесь уважаемый Николай Николаевич! К чему этот высокий штиль! И примите в расчет, что отец этого недоноска как-никак заслуженный деятель искусств, вхож в общественный президентский совет и наша школа ему многим обязана. И потом, известно ли вам, что говорил наш знаменитый писатель про русского человека?

???

– Видимо, вам неизвестно. Так вот, радуясь поражениям русских на фронтах, он отвечал на недоуменные вопросы, как настоящий мыслитель: чего, мол, жалеть дураков! Людей на свете много, народятся еще… Примерно в том же духе он отзывался о крестьянах, которых, судя по всему, ненавидел: вымрут темные, глупые, а следом народятся другие – умные, просвещенные…

– Может быть, это фразы, вырванные из контекста? Во всяком случае, я в углубленном вузовском курсе ничего подобного не читал. Но вы посмотрите сами на это проклятое сочинение! Ведь мы должны реагировать на этот бред, тут пахнет скандалом!..

Дело происходило в одной из элитных школ нашей столицы, куда не каждый московский отрок может попасть и, где рядовой педагог имел зарплату значительно выше, нежели его менее расторопный коллега в Москве, не говоря уже о провинции, на которую ставки в Первопрестольной действовали всегда как красное на быка.

Две плеши склонились над сочинением «недоноска» Сокольского, аккуратно распечатанным на хорошей бумаге. В самом деле, даже название звучало чересчур вызывающе и словно било непосвященного по мозгам. Впрочем, предлагаем сделать выводу каждому читателю самостоятельно, без нажима, как того требует наш просвещенный, гуманный век…