Басни. Избранное

Иллюстратор Юрий Сосницкий

Корректор Екатерина Филатьева

© Валерий Щербаков, 2017

© Юрий Сосницкий, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-4274-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иголочка и Ниточка

Иголка ловко протыкала ткань,
А Ниточка красиво обверложивала ткани грань.
Вот так и жили, и работали вдвоем,
В работе слаженной мелькали день за днём.

Но вот однажды на закате дня,
Иголка вдруг сказала, на Ниточку глядя:
«Я всюду первая, тебя тащу я за собой,
А ты лишь движешься за мной.

Уверена, я справлюсь в нашем деле без тебя,
К тому же не согнуть и не порвать меня.
Ты ж, Ниточка, лишь тянешься за мной:
Второстепенна роль твоя, понятно ж и самой».

«Наверно, ты права, моя подружка.
Небось, уж от меня устало твое ушко», —
Угрюмо Ниточка произнесла
И со слезами на глазах в сторонку отошла.

А поутру Иголка Ниточку в ушко не вдела,
Сказала ей: «Тянуть тебя мне надоело».
Одна она к работе приступила,
Прокалывает ткань, а сшить… Не тут-то было!

Весь день пронзала ткань Иголка,
Колоть – колола, только всё – без толка.
«Без Нитки нечего мне делать», – подумала она.
Что ей не справиться одной, глупышка поняла.

И ЛЮДИ ЧАСТО НАМ ИГОЛКУ С НИТКОЮ НАПОМИНАЮТ:
О ТОМ, ЧТО ВМЕСТЕ И РАБОТА СПОРИТСЯ,
И В ЖИЗНИ ЛЕГЧЕ, —
ЛИШЬ ПОСЛЕ РАССТАВАНЬЯ ПОНИМАЮТ.

Блоха

В шерсти у Пса дворового жила Блоха,
И жизнь ее, скажу вам, вовсе не была плоха.
Все было рядом – пища, мягкая постель,
К тому ж на месте не стоял тот «VIP-отель».

Поэтому Блоха немало повидала.
Блоха степенной, чинной стала,
Смекнула, как ей повезло,
И что не каждому так жить дано.

Кровь пососет у Пса —
И целый день в постели мягкой нежится.
Лап псовых она вовсе не боялась:
Когда чесался Пёс, Блоха еще сильней кусалась.

Она ему спокойно не давала жить,
Волчком вертелся он, ее пытаясь ухватить.
Вот так вот, мучаясь, всю жизнь с Блохой прожил —
Катал ее повсюду, согревал, кормил.

За жизнь свою тот Пёс немало повидал —
Кого-то победил, а от кого-то убегал.
А вот Блоху не видел он ни разу.
Боролся с ней и ведь не победил заразу!

А в чем мораль? Отвечу вам:
Да в том, что Псу Блоха – не по зубам.

И СРЕДЬ ЛЮДЕЙ ТАКИЕ БЛОХИ В ЧИНЕ ЕСТЬ,
ЗАБЫВШИЕ ПРО СОВЕСТЬ И ПРО ЧЕСТЬ,
ЖИВУЩИЕ ЗА СЧЁТ ДРУГИХ.
И НИКАКОЙ УПРАВЫ НЕТ НА НИХ…

Пень и Валенки

Средь парка у аллеи стоял невзрачный серый Пень,
И чтоб заметили его, болтал без умолку он целый день.
К тому же Пень был очень глуп —
Нес чепуху, и это понимали все вокруг.

Послушав и поняв, что глуп оратор,
Все проходили мимо, не удостоив Пень и взглядом.
А он же распалялся всё сильнее,
И, надо тут сказать, не зря: нашёл аудиторию себя глупее.

То были Валенки. Приблизились они к оратору вплотную:
Не доводилось речь им слышать длинную такую.
Они два слова-то связать нормально не могли.
Что речь была глупа, по серости cвоей не поняли они.

Пень слушали, кивая головами,
Тем самым показав, мол, мы согласны с вами.
А Пень вообще вразнос пошёл,
Увидев, что свою аудиторию нашёл.

Пора мораль уж тут сказать,
Она в сей басне просто может прозвучать:
У ВСЯКОГО ОРАТОРА НАЙДЁТСЯ АУДИТОРИЯ СВОЯ —
ПОД СТАТЬ ТЕМ ВАЛЕНКАМ, КОТОРЫЕ ГЛУПЕЕ ПНЯ.

Курица и Журавли

Над деревенькой пролетали Журавли.
Устали птицы, ведь немалый путь отмерили они.
А Курица с деревни той заметила, как сели Журавли,
И поспешила к ним, чуть крылья приподняв свои.
– Что вы за птицы? – спросила Курица у вожака,
– Летаете повсюду, и дома нет у вас наверняка?
Рискуете да голодаете в полётах,
Жизнь ваша тяжела – она проходит вся в заботах,
До старости вы так не доживёте.
Глядишь, подстрелят вас, или в пути от голоду помрёте.
А я вот не летаю никуда, живу в тепле, в курятнике, – добавила она, —
Ухожена, сыта: кормушка там всегда зерном полна.
– Эх, Курица, – ответил ей с улыбкою вожак,
– Ведь мы – не куры, потому не можем жить мы так.
Вот если б ты, голубушка, могла летать,
Тогда смогла бы нас понять.
А вот в курятнике до старости ты точно не дотянешь,
В лапшу легко, голуба, попадешь, как только яйца нести не станешь.
ВОТ ТАК ВОТ КТО-ТО И В КУРЯТНИКЕ СЕБЯ СЧАСТЛИВЕЙШИМ СЧИТАЕТ.
ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО НЕ БЫЛ ОН НИГДЕ И ЖИЗНИ ОН ДРУГОЙ НЕ ЗНАЕТ.

Язык и Разум

Язык, довольный красноречием своим,
Болтал, не думая, и Разум ничего не мог поделать с ним.
Бывало, мог такое наболтать Язык,
Что все в недоуменье замолкали вмиг.

– Я только лишь подумаю о чём,
А ты уже болтаешь всем о том, —
Сказал негромко Разум, глядя на Язык.
– Так дело не пойдет, – добавил, перейдя на крик.

– Из-за тебя себя я чувствую никчемным болтунишкой.
Ты, прежде чем болтать, со мной советуйся, раскину ж я умишком,
Довольно громко Разум Языку сказал: —
Хочу, Язык, чтоб этому ты внял.

Язык, услышав Разума слова,
Ответил: «Нет! И не командуй тут, как будто ты всему – глава.
Красиво говорить и так могу,
А коли ты захочешь что сказать, тебе всегда я помогу».

Случается такое и среди людей:
Болтают что ни попадя, – язык то без костей.
ЧТО ДУМАТЬ НУЖНО, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СКАЗАТЬ,
ИНЫМ, ВЫХОДИТ, СЛОЖНО ЭТУ ИСТИНУ ПОНЯТЬ

Жертва моды

Красивым быть, конечно, каждому охота.
И стройным быть – на это вечно будет мода.
Да только вот переусердствовать не надо здесь:
Красу да и здоровье потерять – немалый риск тут есть.

Что и случилось с Курицей одной:
О красоте своей заботясь, она совсем забыла про покой,
Хотя фигурка, пух – всё было в норме.
Хохлаточка была в отличной форме.
Но ей казалось, что она полна,
Что дурно выглядит она.
На жесткую диету глупышка села
И в день по зернышку лишь ела.

В итоге похудела так,
Что и узнать ее никто не мог никак.
Как раньше, на нее внимание уж не обращали,
Сочувственным лишь взглядом провожали.

Уж больно Курица была худа
И еле двигалась она.
И В ПОХУДЕНИИ, ВЫХОДИТ, НАДО МЕРУ ЗНАТЬ,
А ТО ВЕДЬ, ЖЕРТВОЙ МОДЫ МОЖНО СТАТЬ,
И ТОЛЬКО ЖАЛОСТЬ ВЫЗЫВАТЬ.

Коса и Камень

Коса, звеня, скользила по траве.
Трава же скошенная падала к земле.
Коса уж больно разошлась,
Над той травою ощущая власть.
Но вдруг – удар, и искры полетели,
Зазубрины остались у Косы на теле.
Коса с испугу громко застонала:
Преград таких она еще не знала.

На Камень налетела та Коса,
И зажужжала, как оса.
Не ведает такая вот Коса,
Что только пред травой она сильна.
И У ЛЮДЕЙ ТАКОЕ ПРОИСХОДИТ
КТО ВХОДИТ В РОЛЬ КОСЫ,
ВСЕГДА ХОРОШИЙ КАМУШЕК НАХОДИТ.

Дипломат

У Лиса не было врагов
Любой конфликт он мог уладить парой слов.
Прослыл в лесу Лис дипломатом:
Врага любого быстро мог он сделать братом.
Красиво говорить умел
Поэтому в лесу большой успех имел.
Но сколько бы верёвочку не вить,
Концу когда-то всё же быть
Медведь и Волк не больно-то дружили

Конфликты часто между ними были.
А Лис во всем винил Медведя:
Мол, должен он за все ответить
Но говорил Лис это без него

Случайно встретив Волка одного.
Всё то же говорил Медведю он про Волка:
причина этих ссор, мол, Серый только.
Как говорится, нашим да и вашим угодить хотел…
Да только дипломат наш «пролетел»:
Дружны вдруг стали те враги
На воду чистую вмиг Лиса вывели они.
Что стало с дипломатом тем
Я думаю, понятно всем.
Мораль сей басни – не сложна,
Довольно просто прозвучит она
КОЛЬ РАЗНОЕ В ГЛАЗА И ЗА ГЛАЗА ТЫ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ,
ЛЕГКО ВПРОСАК ТЫ МОЖЕШЬ УГОДИТЬ.

Гусь

Гусь на дворе средь птиц судьей прослыл.
Боялись все его: уж больно строгим был.
Индюк же на дворе был в должности зав. складом.
Немало тонн зерна «ушло» под неусыпным взглядом.

А Гусь как будто и не замечал,
Что тот Индюк зерно со склада воровал.
А Курицу за то, что та таскала зернышки цыплятам,
В тюрьму на несколько годов упрятал.

По бедности своей таскала Курица зерно.
И выбирала из щелей его, – пропало б всё равно оно.
А вот Индюк безбедно жил,
Всё от того, что тоннами у птиц зерно тащил.

ТАКИХ ВОТ СУДЕЙ «СТРОГИХ» У ЛЮДЕЙ ПОЛНО.
ПОХОЖЕ, СУДЬИ ТЕ С ВОРАМИ ЗАОДНО:
САЖАЮТ БЕЗ РАЗБОРУ ЗА ПРИГОРШНЮ ЗЕРНА,
КОГДА Ж ПО-КРУПНОМУ ВОРУЮТ, – ЗАКРЫТЫ ИХ ГЛАЗА.

Жаба и Карась

Карась прекрасно жил в пруду,
При деле был и получал достойно по труду.
Вот потому-то Жаба присмотрела Карася.
Решила: всё при нем, такого упускать нельзя.

Надула щеки жабьи, как могла,
Втянула брюшко, грудь чуть подняла
И квакнула, увидев Карася,
Во всей красе себя преподнося.

Карась взглянул на Жабу из воды,
И произнес: «Уж больно вся надута ты.
Не пара, квакалка, ты мне,
Средь жаб ищи дружка себе».

Такие жабы есть и средь людей,
Той Жабы из пруда – намного похитрей.
С расчётом ищут женихов —
Успешных состоятельных лохов.

Пора и о морали басни cей сказать:
СОВЕТУЮ, ДРУЗЬЯ, ВАМ ЖАБ НАДУТЫХ ГНАТЬ.

Утка

Молоденькая Уточка, гуляя по двору,
Увидела красавца Селезня, плывущего в пруду.
Влюбилась тут же Утка в Селезня того,
Решила, что добьется она любви его.

Она помыла перышки и крылышки расправила,
И при ходьбе, как балерина, лапки свои ставила.
Заметной стала Уточка на том дворе,
И взгляды Селезней влюблённых ловила на себе.

Но наша героиня лишь красавца обольстить хотела,
И, надо вам сказать, она тут преуспела.
Он был пленен красавицей такой,
И потерял совсем покой.

Буквально через пару дней,
Заслал красавец наш сватов к избраннице своей.
На свадьбе был весь птичий двор,
Гуляли так, что далеко был слышен птичий хор.

Прошел годок, затем другой,
Глава семьи наш приуныл и нос повесил свой.
Всё потому, что Утку было не узнать,
Куда-то подевались и её краса, и стать.

Она уж больше не следила за собой,
Вес сильно набрала и клюв не чистила уж свой.
Но, благо, уток много на дворе,
И Селезень недолго тосковал – нашёл красавицу под стать себе.

А Утке нашей, видно, было не понять,
Чтоб Селезня не потерять,
Следить бы надо за собой,
Чтоб в мыслях у супруга не было другой.

Пора и о морали басни сей сказать,
Её не сложно всем понять:
КАКОЙ БЫ УМНИЦЕЙ, КРАСАВИЦЕЙ НА ВЫДАНЬЕ ДЕВИЦА НИ БЫЛА,
ЧТОБ СОХРАНИТЬ СЕМЬЮ, ОНА В ДАЛЬНЕЙШЕМ ЗА СОБОЙ СЛЕДИТЬ ДОЛЖНА.

Попугай

Жил Попугай в красивой и просторной клетке,
Жил припеваючи и вспоминал о воле редко.
Слова людские многие он знал,
За ними фразы часто повторял.

Хозяева за это и любили Попугая,
Кормили хорошо и перья чистили, его лаская.
А Попка вбил себе, что он незауряден,
Что он талантлив, потому и всем приятен.

Нахохлившись, ходил по клетке,
Под смех хозяев бранные слова он повторял нередко.
При этом говорил: «Никто не может так, как я,
Поэтому хозяева и чтут меня».

Вдруг слышит, кто-то повторил: «Никто не может так, как я,
Поэтому хозяева и чтут меня».
«А это еще кто?» – спросил в растерянности Попка,
Схватив кольцо при этом клювом ловко.

«Так это эхо, – кот сказал, зевая, —
И эхо что угодно повторит, об этом каждый знает».
Не думал Попугай, что кто-то также вот умеет:
«Да как же это эхо смеет?!»

И эхо вторит: «Эхо смеет».
При этом Попка наш бледнеет.
Среди людей таких, как Попка, нередко мы встречаем
И, как они собой гордятся, мы с вами замечаем.
И как не могут Попки внять,
ЧТО ГЛАВНОЕ-ТО – НЕ УМЕНЬЕ ПОВТОРЯТЬ,
А ТО, О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, САМОМУ ПОНЯТЬ.