Тот, кто придет отомстить

8

«Девушка с коммутатора» энергично водила по ресницам щеточкой туши, с трудом примостившись на узком подоконнике окна общежития. Окно на пятом этаже было распахнуто настежь, но, не боясь выпасть, девушка сидела к открытому окну спиной. Узкая и тесная комнатка общежития была завалена грудами мусора и громоздкими вещами, из чего следовало, что обитательницы комнаты терпеть не могут уборку.

«Диспетчер- оператор» (так звучала ее официальная должность в полиции) была занята тремя важными делами одновременно. Правой рукой красила ресницы, левой пыталась впихнуть ненужную пудреницу в карточную коробку из- под духов, и обсуждала с подругой вслух новый косметический каталог. Подруга, развалившись на кровати, ждала, когда высохнут ее белые брюки, торжественно разложенные на стульях посреди комнаты.

К вечеру общежитие гудело, как растревоженный улей. Из окон слышалась громкая музыка. Дверь комнаты распахнулась и на пороге возник парень, живущий по соседству, с требованием одолжить утюг. Парень был довольно красив, высок ростом и хорошо сложен, но ни одна из подруг даже не повернула головы, обращая на него не больше внимания, чем на дождевые подтеки на потолке. Это объяснялось двумя важными обстоятельствами. Так же, как и они, парень проживал в общежитии, и на нем были форменные полицейские брюки. Ни одна из подруг не упала бы так «низко», чтобы обратить свое внимание на безквартирного мента. Впрочем, он сам и не ждал этого внимания. Его так же интересовали совсем другие девушки. Девушки, у которых главным условием было только одно: они не проживали в общежитии.

Отыскав среди коробок с хламом старый утюг, парень обернулся к «девушке с коммутатора».

– У вас уже была комиссия?

– Вчера, – оставив в стороне тушь, она принялась за перламутровую помаду сиреневого цвета, которая совершенно не подходила к ее костюму ярко- красного оттенка, – потолкались- и ушли. Визит весь был- минут десять. И то у начальства сидели, к нам даже не зашли.

– Ты не говорила, что у тебя неприятности! – с жадным любопытством вмешалась подруга.

– Это не неприятности, – ответила та (лицо подруги сразу же разочарованно вытянулось), – после того жуткого происшествия они все проверяют.

– А что случилось? Ты ничего не рассказывала! – подруга продолжала расспросы, скорее от нечего делать, чем от интереса.

– На вызове погибли два сотрудника полиции, – сказал парень, – кстати, из нашего взвода. Один жил тут. На третьем этаже. Хороший был парень… Поступил вызов, они приехали в квартиру, а дом рухнул. Аварийный был. Убило мгновенно. Обоих. Камнями завалило.

– Ужас какой! – подруга охнула.

– Хорошо хоть дети не пострадали! – девушка спрыгнула с подоконника, одергивая короткую юбку.

Парень и подруга посмотрели на нее очень странно, потом парень спросил:

– Какие дети?!

– Ну там же дети были… Полный двор детей. Да не смотри ты на меня так! Это же я принимала тот вызов и точно знаю, что там было на самом деле. Позвонила старуха, противная такая, склочная, орала, что дети ей спать не дают, а она больная и все такое… Ну, я и послала машину, чтобы разобрались на месте. Ужасно, конечно, Комиссия уже установила, что звонок поступил из квартиры старухи. Как в жизни происходит: жлобня малолетняя довели хороших людей до смерти! Хорошо хоть сами не пострадали.

Парень растеряно моргнул:

– Подожди… Да не могло там быть никаких детей! Точно их не было! Дом аварийный был, давно отселен. В нем только одна старуха жила, погибшая. У нее был склочный характер, все не могла подобрать себе подходящий вариант жилья. А на улице никто не играл. Не было там детей! Соседи сказали…

В этот самый момент «девушка с коммутатора» взглянула на ручные часики (надо сказать- ядовитого зеленого цвета с синими стразами), охнула и, подхватив черную сумочку, сорвалась с места, громко стуча каблучками коричневых туфелек на шпильке. Мысль о вздорной старухе, ее несуразном звонке и мифических детях со скоростью ветра вылетела из ее головы. Подруга (питая последние надежды получить удовольствие) радостно крикнула вдогонку:

– У тебя вся юбка мятая!

«Девушка с коммутатора» обернулась гордо, с достоинством:

– В дорогой иномарке это не видно!

По лестнице громко застучали ее каблучки (лифт в общежитии не работал). Парфянская стрела попала в цель. Лицо подруги стало мрачным. Парень тяжело вздохнул (его последняя пассия, хоть и имела городскую регистрацию, ездила не в иномарке, а в трамвае), и поплелся прочь вместе со своим утюгом. Брюки подруги продолжали высыхать под порывами легкого ветерка, врывавшегося в раскрытое окно на пятом этаже.