Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Предисловие
В июне 2015 года российский «Газпром» и ведущие европейские ресурсные концерны – немецкий E.ON, англо-голландский Shell и австрийский OMV – подписали меморандум о намерениях, предусматривающий совместное строительство от побережья России через Балтийское море до побережья Германии двух веток газопровода «Северный поток-2» совокупной мощностью 55 млрд кубометров в год. В ходе Восточного экономического форума во Владивостоке 4 сентября 2015 года было подписано соглашение акционеров проектной компании по строительству третьей и четвертой ниток «Северного потока». В состав нового консорциума вошли шесть участников – «Газпром», E.ON, BASF/Wintershall, OMV, Engie и Shell. Доля «Газпрома» в консорциуме составила 51 %. На остальных участников пришлось по 10 %, а на присоединившуюся к проекту несколько позже французскую компанию Engie (бывшая Gaz de France) – 9 %.
Помимо непосредственного участия в проекте Германия усиливает свои позиции как страны – распределителя российского газа практически по всей Европе. Не случайно среди восточноевропейских стран ширится недовольство из-за перспективы оказаться в стороне от стратегических энергопотоков. Польша, Венгрия, Словакия и Украина всерьез обеспокоены тем, что уже в обозримом будущем они могут уступить Германии стратегически и финансово выгодную позицию транзитера российского газа. Именно в Германию из России по дну Балтийского моря должны до 2020 года пройти две новые ветки газопровода «Северный поток». Это удвоит его пропускную способность. Словакия и Украина, потери которых в случае реализации проекта могут оказаться самыми значительными, уже заявили о «предательстве» и назвали проект антиевропейским. Украина недосчитается в год более 1800, Словакия – более 400 млн евро.
Рассчитанный на долгосрочную перспективу проект такого масштаба и участие в нем «грандов» европейского энергетического рынка свидетельствуют о том, что серьезные игроки продолжают делать ставку на углеводородные энергоносители вообще и на российский газ в частности. При этом в Германии в последнее время сошла на нет эйфория прошлых лет по поводу явных и мнимых успехов альтернативной энергетики.
Аномально засушливое и солнечное лето 2015 года было отмечено резким ростом производства электричества немецкой гелиоэнергетикой. В недалеком прошлом этот факт был бы многократно растиражирован немецкими «системными» СМИ и преподнесен общественности как очередное доказательство того, насколько верен взятый правительством несколько лет назад курс на постепенное вытеснение импортных углеводородных энергоносителей за счет форсированного развития альтернативной энергетики. Но в 2015 году ситуация выглядела уже иначе. Сообщения о рекордных темпах генерации «зеленой» энергии стали всего лишь частью общего новостного ряда. Даже информация о новых успехах немецкой науки в деле совершенствования технологий превращения излишков электроэнергии в горючий газ и обратно не стала медийным событием.
Перечисленные факты свидетельствуют об одном: политические элиты ФРГ молчаливо признали, что альтернативная энергетика не способна в обозримом будущем вытеснить традиционные энергоносители. Обеспечение стабильных и крупномасштабных поставок углеводородного сырья на европейские рынки по-прежнему останется предметом заботы европейских политиков. И России здесь есть что предложить.
