Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 3. Человек из химчистки
Сэр Стаффорд Най вернулся в свою квартиру. Из маленькой кухни выскочила крупная женщина и тут же затараторила:
– Слава богу, сэр, вы вернулись и всё в порядке. Эти ужасные самолеты. Может случиться все, что угодно, верно?
– Совершенно верно, миссис Уоррит, – согласился сэр Най. – Самолет задержался на два часа.
– То же самое и с автомобилями, – продолжала миссис Уоррит. – Никогда не знаешь, в какой момент они сломаются. Но все-таки лететь по воздуху как-то страшнее, правда? К обочине уже не прижмешься. Ни за что на свете не села бы на самолет.
Несколько секунд она молчала.
– Я тут кое-что заказала в магазине – яйца, масло, кофе, чай…
Слова лились из нее, словно из египетского гида, показывающего туристам дворец фараона.
– Вот, – произнесла миссис Уоррит, переведя дыхание. – Думаю, это все, что вам может понадобиться, сэр. Я заказала также французскую горчицу.
– Не дижонскую? Они всегда пытаются всучить дижонскую.
– Я не знаю, о чем вы говорите, но это «Эстер драгон», которая вам нравится, не так ли?
– Именно так, – сказал Стаффорд. – Вы просто чудо.
Миссис Уоррит была явно польщена. Она направилась обратно в кухню, в то время как сэр Най взялся за ручку двери спальни, собираясь войти туда.
– Правильно я сделала, сэр, что отдала вашу одежду джентльмену, который за ней зашел? Перед отъездом вы ничего об этом не говорили.
– Какую одежду?
Стаффорд застыл на месте.
– Два костюма. Джентльмен сказал, что пришел за ними. Из «Туисс и Бониуорк» – так, кажется, они называются. Если не ошибаюсь, у нас были какие-то проблемы с прачечной «Уайт суон»…
– Два костюма? – в недоумении спросил сэр Най. – Какие костюмы?
– Ну, один из них тот, в котором вы ездили по Англии, сэр. Я решила, что именно он нужен джентльмену. Насчет второго я не была вполне уверена, но потом на глаза мне попался костюм в синюю полоску, относительно которого вы не отдавали никаких распоряжений, когда уезжали. Он не нуждался в чистке, но обшлаг правого рукава требовал починки. Я не хотела сама относить его в мастерскую, пока вы в отъезде. Я вообще не люблю делать подобные вещи.
Последнюю фразу миссис Уоррит произнесла с видом смиренной добродетели.
– Стало быть, этот парень, кто бы он ни был, забрал эти костюмы?
– Надеюсь, я не сделала ничего плохого, сэр. – На лице миссис Уоррит отразилось беспокойство.
– Я не возражаю против того, что он унес костюм в синюю полоску. Это даже к лучшему. Что касается костюма, в котором я езжу по Англии…
– Видите ли, сэр, у него слишком тонкая ткань для этого времени года. Он подходит для тех мест, откуда вы сейчас приехали, где жарко. И почистить его не мешало. Джентльмен, который приходил за костюмами, сказал, что вы звонили по их поводу.
– Он сам забирал их из моей комнаты?
– Да, сэр. Я подумала, что так будет лучше.
– Очень интересно, – сказал Стаффорд. – Да, очень интересно.
Войдя в спальню, он огляделся. В комнате царил порядок. Чувствовалась рука миссис Уоррит: кровать тщательно заправлена, электробритва включена в сеть, вещи на туалетном столике аккуратно разложены.
Сэр Най подошел к гардеробу, открыл дверцу и заглянул внутрь. Затем проверил ящики высокого комода, стоявшего у стены рядом с окном. Все было в полном порядке. Даже в большем порядке, чем должно было быть. Прошлым вечером он распаковал небольшую часть своего багажа, небрежно засунул в ящик нижнее белье и разные мелочи и не стал аккуратно раскладывать их. Он сделал бы это сам либо сегодня, либо завтра, и не ожидал, что миссис Уоррит сделает это за него. Возвращаясь из-за границы, Стаффорд всегда специально отводил время для распаковывания багажа и раскладывания вещей.
Итак, кто-то тщательно осмотрел всё в его комнате, выдвинул ящики, спешно проверил их содержимое, а затем уложил вещи – более аккуратно, чем это сделал бы он сам. Быстро произведя обыск, он вынес два костюма, приведя правдоподобное объяснение. Один, который Стаффорд носил во время поездки, и второй – из тонкой ткани, который он мог взять с собой за границу и потом привезти обратно. Но зачем?
– Затем, – медленно произнес сэр Най, обращаясь к самому себе, – что этот кто-то что-то искал.
Но что? И кто он? И по какой причине он это делал? Да, это было интересно…
Он сел в кресло и задумался. Его взгляд скользнул по столу, стоявшему возле кровати, на котором в довольно развязной позе сидела маленькая пушистая панда. Ее вид навел его на мысль. Он подошел к телефону и набрал номер.
– Тетушка Матильда? Это Стаффорд.
– А-а, мой дорогой мальчик, ты вернулся… Я очень рада. В газетах пишут, что вчера в Малайе вспыхнула эпидемия холеры – по крайней мере, мне кажется, что это была Малайя. Я всегда путаю эти места. Надеюсь, ты в скором времени навестишь меня? Только не говори, что ты занят. Ты все время занят. Все эти магнаты, промышленники только и говорят что о поглощениях, слияниях. Я до сих пор понятия не имею, что это означает. Раньше это означало делать свою работу должным образом, а теперь означает вещи, связанные с атомными бомбами и заводами из бетона.
В голосе тетушки Матильды зазвучали нотки негодования.
– А эти ужасные компьютеры, которые перевирают цифры, не говоря уже о том, что они искажают их форму… В самом деле, они так усложнили нам жизнь! Ты не представляешь, что они творят с моим банковским счетом! И с моим почтовым адресом тоже. Наверное, я слишком зажилась на этом свете.
– Вы сами в это не верите! Что, если я заеду к вам на следующей неделе?
– Если хочешь, приезжай завтра. Правда, ко мне должен пожаловать на обед викарий, но я легко могу отменить этот визит.
– О, нет нужды делать это ради меня.
– Есть нужда. Он совершенно невыносим, к тому же ему нужен новый орга́н. Старый еще в хорошем состоянии. Дело не в органе, а в органисте. Он просто ужасен. Викарий жалеет его, поскольку тот потерял мать, которую очень любил. Однако любовь к матери не способствует совершенствованию игры на органе, не правда ли?
– Чистая правда. Я заеду к вам на следующей неделе – у меня есть кое-какие дела. Как Сибил?
– Очень озорная, но такая забавная!
– Я привез ей плюшевую панду, – сказал сэр Стаффорд Най.
– Очень мило с твоей стороны, дорогой.
– Надеюсь, она ей понравится.
Встретившись взглядом с блестящими глазами панды, Стаффорд почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок.
– Ну, во всяком случае, она обладает очень хорошими манерами, – сказала тетушка Матильда, и в ее голосе прозвучало сомнение, смысл которого сэр Най уловил не вполне.
Тетушка Матильда назвала время отправления нескольких поездов на следующей неделе, предупредила, что их часто отменяют или изменяют расписание их отправления, и попросила привезти ей камамбер и стилтон.
– Здесь нельзя ничего достать. Нашу бакалейную лавку – ее хозяин был такой славный, отзывчивый человек с таким хорошим вкусом – вдруг превратили в супермаркет. Он в шесть раз больше по размерам, с корзинками и тележками, в которые приходится класть то, что тебе совсем не нравится. Матери постоянно теряют своих детей, плачут, устраивают истерики… Это очень утомляет. Ну ладно. Жду тебя, мой дорогой мальчик.
Она повесила трубку.
Телефон сэра Ная тут же зазвонил вновь.
– Алло! Стаффорд? Это Эрик Пью. Узнал, что ты вернулся из Малайи. Как насчет того, чтобы поужинать сегодня вместе?
– С большим удовольствием.
– Отлично. Тогда «Лимпитс клаб», в восемь пятнадцать.
Едва Стаффорд положил трубку, как в комнату, тяжело дыша, вошла миссис Уоррит.
– Сэр, вас желает видеть один джентльмен, – с трудом произнесла она. – По крайней мере, он показался мне таковым. По его словам, он уверен в том, что вы согласитесь принять его.
– Как его имя?
– Хоршэм, сэр. Как название города, что по дороге в Брайтон.
– Хоршэм…
Сэр Стаффорд Най был немного удивлен. Он вышел из спальни и спустился на первый этаж в гостиную. Миссис Уоррит ничего не перепутала. Это был Хоршэм собственной персоной, выглядевший точно так же, как и полчаса назад: мужественный, невозмутимый, вызывающий доверие, с ямочкой на подбородке, румянцем на щеках и густыми седыми усами.
– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал он с улыбкой, поднимаясь с кресла.
– Не возражаю против чего? – спросил сэр Най.
– Увидеться со мной снова, после столь короткого перерыва. Мы встретились в коридоре, возле двери кабинета мистера Гордона Четуайнда – если вы помните.
– Никаких возражений, – сказал Стаффорд.
Он подвинул в его сторону лежавшую на столе пачку сигарет.
– Садитесь. Вероятно, вы что-то забыли мне сказать?
– Мистер Четуайнд – очень хороший человек. Кажется, нам удалось успокоить его. Видите ли, его и полковника Монро все это немного расстроило. Я имею в виду то, что произошло с вами.
– В самом деле?
Стаффорд тоже расположился в кресле. Его губы растянулись в улыбку. Закурив, он окинул Генри Хоршэма задумчивым взглядом.
– И что же вас интересует?
– Не сочтете за бестактность, если я спрошу, куда вы собираетесь ехать?
– С удовольствием отвечу на ваш вопрос, – сказал сэр Най. – Я собираюсь погостить у своей тетки, леди Матильды Клекхитон. Если хотите, могу дать ее адрес.
– Он мне известен, – сказал Генри Хоршэм. – Ну что же, думаю, это прекрасная идея. Она будет рада убедиться в том, что вы благополучно вернулись домой. Ведь могло бы быть и иначе, не правда ли?
– Так полагают полковник Монро и мистер Четуайнд?
– Вы достаточно хорошо знаете джентльменов, служащих в этом департаменте, сэр, – сказал Хоршэм. – Они всегда отличались подозрительностью и теперь не уверены, могут ли доверять вам.
– Доверять мне? – с негодованием переспросил сэр Стаффорд Най. – Что вы хотите этим сказать, мистер Хоршэм?
Визитер лишь ухмыльнулся, демонстрируя завидную выдержку.
– Видите ли, – сказал он, – вы пользуетесь репутацией человека, который не принимает серьезные вещи всерьез.
– Вы хотите сказать, что я совершил нечто недопустимое, некий проступок?
– Нет-нет, сэр, они просто считают, что вы ведете себя не вполне серьезно. Что время от времени вы позволяете себе непозволительные шутки.
– Невозможно всю жизнь воспринимать всерьез себя и других, – с недовольным видом произнес Стаффорд.
– Согласен. Но вы, как я уже говорил, подвергаете себя слишком большому риску, вам так не кажется?
– Хотелось бы мне понять, о чем идет речь.
– Я скажу вам. Иногда дела идут не надлежащим образом, и происходит это не всегда по вине людей, несущих за них ответственность. Порой в ход событий вмешивается тот, кого можно было бы назвать Всемогущим, или же другой джентльмен – тот, что с хвостом.
Эти слова немного позабавили Стаффорда.
– Вы имеете в виду туман в Женеве? – спросил он.
– Именно, сэр. На Женеву опустился туман, и это нарушило планы людей. Кое у кого возникли серьезные проблемы.
– Расскажите мне об этом, – сказал сэр Най. – Я действительно хочу знать.
– Когда вчера этот ваш самолет вылетал из Франкфурта, пропал пассажир. Вы вчера выпили свое пиво и спали себе, удобно расположившись в уголке. Одна пассажирка не явилась на посадку, и ее пытались разыскать с помощью объявлений по громкоговорителю. В конце концов самолет улетел без нее.
– И что же с нею случилось?
– Было бы интересно узнать. Во всяком случае, ваш паспорт прибыл в Хитроу, хоть и без вас.
– Где он сейчас? Могу я получить его обратно?
– Не знаю. Вам подсыпали очень хорошее, надежное средство. Самое что ни на есть подходящее, если можно так выразиться. Оно привело вас в совершенно бесчувственное состояние и при этом не оказало каких-либо особо вредных побочных эффектов.
– У меня потом было довольно тяжелое похмелье, – возразил Стаффорд.
– Ну, в данных обстоятельствах это неизбежное последствие.
– Ответьте на вопрос, раз вы, похоже, все знаете, – сказал сэр Най, – что произошло бы, если б я отказался принять предложение, которое могло – подчеркиваю, могло – быть сделано мне?
– Вполне возможно, что это означало бы конец для Мэри Энн.
– Кто такая Мэри Энн?
– Мисс Дафна Теодофанос.
– Кажется, я слышал это имя. Это та пропавшая пассажирка, которую вызывали по громкоговорителю?
– Да, это имя, под которым она путешествовала. Мы называем ее Мэри Энн.
– А кто она? Я спрашиваю просто из любопытства.
– В своем деле она профессионал.
– Чем же она занимается? Она на нашей стороне или же на другой? Хотя я и не вполне отчетливо представляю, что это за «другая» сторона. Должен признаться, я испытываю некоторые трудности, пытаясь разобраться в этом.
– Да, это не так легко. Все эти китайцы, и русские, и неизвестные люди, стоящие за студенческими волнениями, и «новая мафия», и группировки в Южной Америке, и финансисты, которые, судя по всему, что-то замышляют… Разобраться в этом в самом деле очень нелегко.
– Мэри Энн, – задумчиво произнес сэр Стаффорд Най. – Странное имя для нее, если ее настоящее имя действительно Дафна Теодофанос.
– У нее мать гречанка, отец англичанин, а дед был австрийским подданным.
– Что произошло бы, если б я не… одолжил ей свою одежду?
– Ее могли бы убить.
– Неужели?
– Мы испытывали опасения в отношении аэропорта Хитроу. В последнее время там происходили события, нуждающиеся в объяснении. Если б самолет летел через Женеву, как планировалось, все было бы в порядке. Она находилась под надежной защитой. Но самолет сел во Франкфурте, и времени для обеспечения ее безопасности не было. А сейчас такие времена, что никогда не знаешь, кто есть кто. Каждый ведет двойную игру, а то и тройную или даже четверную.
– Вы меня пугаете, – сказал Стаффорд. – Но она жива? Вы ведь это хотите сказать?
– Надеюсь, что у нее всё в порядке. По крайней мере, мы не слышали, чтобы с нею что-то случилось.
– Если эта информация способна каким-то образом помочь вам, – сказал сэр Най, – кто-то заходил сюда сегодня утром, пока я беседовал со своими маленькими друзьями в Уайтхолле. Он сказал, будто я звонил в химчистку, и забрал костюм, который был на мне вчера, и еще один. Конечно, вполне возможно, второй костюм ему просто понравился или он коллекционирует костюмы джентльменов, недавно вернувшихся из-за границы. Или – вероятно, вы хотели бы добавить еще одно «или»?
– Вероятнее всего, он что-то искал.
– Я тоже так думаю. Кто-то что-то искал. Все вещи были аккуратно уложены – не так, как я их оставил. Что же он мог искать?
– Не представляю, – медленно произнес Хоршэм. – Хотелось бы знать. Что-то происходит – где-то. То там, то здесь появляются признаки этой деятельности. В какой-то момент вы думаете, что это происходит на фестивале в Байройте, в следующую минуту вам кажется, будто место действия – животноводческая ферма в Южной Америке, а потом приходит соответствующая информация из Соединенных Штатов. В разных местах обделывают множество грязных делишек – может быть, политики, может быть, кто-то другой. Их цель, по всей видимости, деньги.
После некоторой паузы он спросил:
– Вы знаете мистера Робинсона? Или, скорее, мистер Робинсон знает вас – кажется, он говорил мне об этом.
– Робинсон?.. – Сэр Стаффорд Най задумался. – Робинсон… Хорошая английская фамилия. – Бросил взгляд на Хоршэма. – Крупный, полный, лицо желтоватого цвета? Имеет многочисленные финансовые интересы? – Улыбнулся. – Он тоже на стороне ангелов – это вы хотите мне сказать?
– По поводу ангелов мне неизвестно, – ответил Генри Хоршэм. – Он неоднократно оказывал нам ценную помощь. Мистер Четуайнд не любит обращаться к нему – наверное, считает, что его услуги обходятся слишком дорого. Весьма прижимистый человек этот наш мистер Четуайнд. Большой мастер наживать себе врагов там, где не надо.
– Прежде говорили «бедный, но честный», – задумчиво сказал сэр Най. – Я так понимаю, что вы использовали бы другое выражение. Вы назвали бы мистера Робинсона дорогим, но честным. Или лучше назвать его честным, но дорогим. – Он вздохнул и с грустью произнес: – Хотелось бы, чтобы вы сказали мне, что все это означает. Похоже, я во что-то ввязался, а во что, и сам не знаю.
Сэр Най с надеждой взглянул на Хоршэма, но тот покачал головой.
– Никто из нас не знает этого, – сказал он. – Во всяком случае, в точности.
– Что же все-таки этот человек мог искать у меня?
– Откровенно говоря, не имею ни малейшего понятия, сэр Стаффорд.
– Очень жаль, поскольку и я тоже не имею ни малейшего понятия.
– Стало быть, вы уверены, что у вас нет ничего такого, что могло бы представлять для кого-то интерес… Никто ничего не давал вам для хранения или передачи?
– Нет, ничего. Если вы намекаете на Мэри Энн, она сказала, что хочет спасти свою жизнь, вот и всё.
– Если только в вечерних газетах не появится заметка определенного содержания, вы спасли ей жизнь.
– Это похоже на конец главы, не правда ли? Жаль. Меня все больше разбирает любопытство. Мне очень хочется знать, что произойдет дальше. Похоже, вы все настроены пессимистично.
– Если честно, то да. Ситуация в стране складывается очень тревожная. Вам так не кажется?
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Действительно, иногда кажется…
