Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 26
Он убил того последнего медведя, хотя зверь был слишком близко, чтобы успеть выстрелить как следует. Точно так же он убил и всех остальных: один медведь – один коготь в его ожерелье. Убивали его стрелы – прямые, прочные, хорошо оперенные стрелы, посланные мощным луком. Но теперь он в этом не был уверен.
Хотя он не только убивал. Он и исцелял.
Он убил медведей, но исцелил деревья. Теперь он был в этом уверен. Он почувствовал, что с ними что-то неладно, и помог, хотя на самом деле и не знал, что же с ними такое.
Между освещенных луной деревьев проковылял инопланетянин и припал к земле рядом с ним. Черви все шевелились и шевелились, ползли и ползли. Инопланетянин следовал за ним уже несколько дней, и Дэвид устал от него.
– Убирайся отсюда! – крикнул он. – Уходи!
Тот не тронулся с места, а черви все шевелились. Порой Дэвид испытывал искушение сделать с инопланетянином то же, что и с медведями, но говорил себе, что с инопланетянином так поступать нехорошо. Тот не представлял никакой опасности, по крайней мере, Дэвид так полагал; но клубок червей ему надоел.
Инопланетянин подобрался ближе.
– Я дал тебе, что ты хотел, – закричал на него Дэвид Хант. – Я убрал боль. А теперь оставь меня в покое.
Инопланетянин попятился.
Дэвид присел на корточки у подножия могучего клена и задумался. Хотя, в сущности, думать особенно не о чем. Все казалось достаточно ясным: он излечил деревья, излечил это странное существо, которое теперь следует за ним по пятам, вылечил сломанное крыло у птицы и больной зуб у старого медведя. А еще он очистил куст астр от какой-то ужасной штуки, которая высасывала из них жизнь. (Правда, в этом случае все было не так просто: помогая астрам, Дэвид убил какую-то другую форму жизни – пусть низшего порядка, но все же нечто живое.) Из него словно бы изливался мощный поток сострадания, исцелявший всех страждущих, однако, как ни странно, в себе он особого сострадания не ощущал. Скорее неудобство от чужой боли или нездоровья, и надо было что-нибудь сделать, чтобы его не беспокоили. Неужели мне придется жить, подумал он, воспринимая все, что есть неладного в мире? Все было в порядке, пока в тот вечер он не услышал музыкальные деревья, не ощутил их недуг. Может быть, дело в музыке? Или в роботе, который тогда стоял рядом с ним? И что же – теперь он всю жизнь будет чувствовать все самые маленькие беды, все самые мелкие хвори и не будет ему покоя, пока не излечит их все?
Краем глаза Дэвид Хант увидел, что инопланетянин опять подбирается ближе. Он взмахнул руками, словно отталкивая его прочь.
– Убирайся! – крикнул он.