ОглавлениеНазадВпередНастройки
Добавить цитату

48

Обычно Вольф, уходя от профессора, прощался с Хлыновым на площади. На этот раз он пошел рядом с ним, постукивая тростью, опустив нахмуренное лицо.

– Ваше мнение таково, что инженер Гарин скрылся вместе с аппаратом после истории в Вилль-Давре? – спросил он.

– Да.

– А эта «кровавая находка в лесу Фонтенебло» не может оказаться Гариным?

– Вы хотите сказать, что Шельга захватил аппарат?..

– Вот именно.

– Мне это не приходило в голову… Да, это было бы очень неплохо.

– Я думаю, – подняв голову, насмешливо сказал Вольф.

Хлынов быстро взглянул на собеседника. Оба остановились. Издалека фонарь освещал лицо Вольфа, – злую усмешку, холодные глаза, упрямый подбородок. Хлынов сказал:

– Во всяком случае, все это только догадки, нам пока еще незачем ссориться.

– Я понимаю, понимаю.

– Вольф, я с вами не хитрю, но говорю твердо, – необходимо, чтобы аппарат Гарина оказался в СССР. Одним этим желанием я создаю в вас врага. Честное слово, дорогой Вольф, у вас очень смутные понятия, что вредно и что полезно для вашей родины.

– Вы стараетесь меня оскорбить?

– Фу ты, черт! Хотя – правда. – Хлынов чисто по-российски, что сразу отметил Вольф, двинул шляпу на сторону, почесал за ухом. – Да разве после того, как мы перебили друг у друга миллионов семь человек, можно еще обижаться на слова?.. Вы – немец от головы до ног, бронированная пехота, производитель машин, у вас и нервы, я думаю, другого состава. Слушайте, Вольф, попади в руки таким, как вы, аппарат Гарина, чего вы только ни натворите…

– Германия никогда не примирится с унижением.

Они подошли к дому, где в первом этаже Хлынов снимал комнату. Молча простились. Хлынов ушел в ворота. Вольф стоял, медленно катая между зубами погасшую сигару. Вдруг окно в первом этаже распахнулось, и Хлынов взволнованно высунулся:

– А… Вы еще здесь?.. Слава богу. Вольф, телеграмма из Парижа, от Шельги… Слушайте: «Преступник ушел. Я ранен, встану не скоро. Опасность величайшая, неизмеримая грозит миру. Необходим ваш приезд».

– Я еду с вами, – сказал Вольф.