Институтка

XXVI

Сижу я одна в девичьей. Скучно мне, томно – такая кругом тишь! «Вот житье-то мое какое будет, красное житье! Теперьто, – думаю я себе, – наживутся наши девушки вволю без моей пани. Весело да любо им вместе, а мне – чужая сторонка, и души нет живой возле меня!»

Вдруг кто-то в окошечко стук!

Я так и сомлела вся. Сама уж и не знаю, каким образом, а тотчас догадалась, кто это стучит. Сижу, будто не слышу.

Обождали немножко; опять стучат. Я вскочила да все двери попритворила, чтоб господа не услыхали.

– А кто это тут? – спрашиваю.

– Я, дивчино горличко.

– Верно, – говорю, – ошиблись, не в то окошко проситесь?

– Как бы не так! На что же после того и глаза во лбу, коли не на то, чтоб увидать, кого нужно?

– Уж нужно! Вот вздумали разговаривать сквозь двойное стекло! Ступайте себе: еще господа услышат.

Я отошла.

А он все свое:

– Дивчино, дивчино!..

– Что это ты под окном словно в землю врос, Прокоп – заговорил вдруг кто-то тихим голосом. – Ужин уж готов давно, а вас никого нет.