Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
7. Обещаю поддерживать твою связь с прошлыми и будущими поколениями нашей семьи
В детстве мой отец и его младший брат были лучшими друзьями. Подражая мифологическим героям из классического индийского эпоса «Рамаяна», они часто называли себя Рам и Лакшман – именами преданных друг другу братьев.
Однажды, когда им было 12 и 10 лет соответственно, мой отец с братом отправились на рынок с карманными деньгами, которые копили не одну неделю, и купили там пневматическое ружье. Они знали, что родители рассердились бы, узнав об этой покупке, и наслаждались тем, что совершают ее тайком. Потом они отправились в парк, чтобы попрактиковаться в стрельбе; воодушевленные своим приключением, они решили, что один из них встанет под деревом и положит на голову яблоко, а другой выстрелом это яблоко собьет; мой отец первым вызвался быть мишенью, а дядя сделал первый выстрел.
Пуля попала не в яблоко, а прямиком в подбородок моего отца; отец пошатнулся от внезапной боли, дядя побежал к нему, в ужасе думая, что теперь делать. Его первой мыслью было скорей бежать домой, во всем признаться и рассказать отцу об этом случае, но брат удержал его – боль казалась ерундой по сравнению с гневом отца.
Поэтому вместо дома они пошли к своему другу, проскользнули в дом через черный ход, и один из слуг обработал рану, оставив пулю внутри подбородка, и наложил отцу бинт. Когда братья вернулись домой и родители потребовали объяснить, что произошло, они оба как ни в чем не бывало сказали им, что беспокоиться не о чем и что они показали рану отцу своего друга, который тоже был врачом. Мой дед с подозрением посмотрел на сыновей, чувствуя, что что-то тут неладно, но решил пока оставить их в покое, что бы они там ни натворили.
Ночью отец корчился от боли, и дядя нашел для него болеутоляющее; несмотря на эти мучения, они решили, что должны оставаться верны друг другу и что как-нибудь им удастся скрыть папины страдания от всевидящего родительского ока; каждый из них боялся, что, если все рассказать деду, у другого будут неприятности: у моего отца – как у старшего брата, сбившего с толку младшего, а у дяди – за то, что стрелял.
И вот наконец, через несколько дней, когда в рану попала инфекция, иного выхода не осталось: оба брата робко подошли к отцу и попросили посмотреть на рану. Когда дед снял бинт и промыл рану, он чуть не ахнул, обнаружив в подбородке моего отца крошечную пулю, но он не стал ругать его и задавать вопросы – напротив, он решил проявить уважение к преданности сыновей друг другу, молча вынул пулю и обработал рану.
