ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Прощай, Ленинград…
Мой строгий, мой ласковый Ленинград,Ты вновь теперь назван Санкт-Петербургом.Не важно: я рад иль не очень рад,Но я, как и в юности, – твой солдат,Оставшийся самым вернейшим другом.
А почему я не слишком рад?Скажу откровенно и очень честно:Царь Петр был велик. Это всем известно.Но был ли во всем абсолютно свят?
И Русь, как коня, на дыбы вздымая,Он мыслил по-своему рай и ад.И, головы русским стократ срубая,Пред немцами шляпу снимал стократ.
И грозно стуча по сердцам ботфортами,Выстраивал жизнь на немецкий лад.И Русь до того наводнил Лефортами,Что сам был, возможно, потом не рад.
Слова, с увлеченностью чуть не детской:Гроссбух, ассамблея, штандарт, Шлиссельбург,И вот, в честь святого Петра – Петербург,Вся Русь – как под вывескою немецкой!
Потом и похлеще пошло житье:Царей на Руси – ни единого русского!Все царские семьи от корня прусскогоДа немцы голштинские. Вот и все.
– Ну что тут нелепого? – скажут мне. —Сложилось все так, как оно сложилось. —Что ж, пусть. Но скажите тогда на милость,Могло быть такое в другой стране?
Могли бы английские или французскиеКороны столетиями носитьДворянишки, скажем, заштатно-прусские,Которым и дома-то не на что жить?!
Чтоб где-то в Иране, в Канаде, в Китае лиВ креслах для самых больших чиновСидели, судили и управляли быТакие премьеры, что и не знали быНи стран этих толком, ни языков?!
Ответят: – Зачем так шутить безбожно?Народ, государственность – не пустяк! —А вот на Руси – даже очень можно!И можно, и было как раз вот так!
И разве, скажите мне, разрешили быПридумывать где-то для городовВ Норвегии, Швеции иль БразилииНазванья из чуждых им языков?
У нас же пошли из немецких словНазвания всяческие вывертывать:Ораниенбаум, Кронштадт, Петергоф,Затем – Оренбург, а в Москве – Лефортово.
Затем граф Татищев сей путь продлилИ город, что встал на седом Урале,Велел, чтоб Екатеринбургом звалиИ к царственным туфелькам положил.
О, нет. Никакой я не ретроград.И ханжества нет во мне никакого,И все-таки «град» – это слово «град»,И я ему, право, как брату, рад,А «бург» – чужеродное сердцу слово!
И вот, словно в залпах «Авроры» тая,Прошедший сквозь семьдесят лет подряд,В блокаду не дрогнувший ЛенинградУходит, главы своей не склоняя!
Как сказочный крейсер, гонимый прочь,Все флаги торжественно поднимая,Плывет он в историю, словно в ночь,Своих неразумных сынов прощая…
Плывет, отдавая печаль волнам,И в громе оркестров слова рыдают:«Наверх вы, товарищи! Все – по местам!Последний парад наступает…»