Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3. Спасение от отчаяния
Женщины беспрестанно плакали и молились, особенно в первые дни бесконечного путешествия по запутанным дорогам Европейской части Советского Союза по дороге на ту сторону Уральских гор. От всех углов вагона доносилось «Аллахым сабур версии» («Дай, мой Бог, терпения»). «Аллахым вер сабур даянмаа». Несколько лет тому назад, в ответ на мой запрос о смысловой нагрузке слова сабур, Ольга Константиновна Радова в частном письме от 19.10.2005 г. рассказала о своей бабушке, которая порой повторяла «Аллахым, вер бана сабур дайанмаа». По ее словам, смысл этого обращения означал: «Господи, дай мне силу воли все выдержать». Мне думается, что в вагонных стенаниях спецпереселенцев слово сабур означало не только терпение, как это обозначено в гагагузско-русском и турецком словарях, но и более емкое понятие «сила воли». Несколько производных слов (словосочетаний) с участием слова сабур означают, в частности, сабурум олеум „вооружиться терпением“, сабурум калмады „терпение лопнуло“, сабурсуз калдым „обессилел“. В русском языке нет адекватного слова. В турецком языке saeir означает „терпение“. Однако я обнаружил это слово в арабском языке благодаря исследованиям М. Б. Пиотровского, в том числе в его кратком эссе с красноречивым названием «Ислам и судьба» (см., например [Пиотровский 1974: 119–128; 1994: 92–97]).
Отношение человека к судьбе (доисламского периода) и к воле Аллаха обозначается в исламе сабр. В самом этом слове М. Б. Пиотровский выделяет доисламский (языческий) и канонический (по Корану) смыслы. Согласно доисламским представлениям сабр – «это мужественное терпение, гордое терпение бедуина перед лицом превратностей и произвола судьбы, это его вызов ей. Это выносливость и безразличие к бедам. Так человек, но человек особенный, не такой как все, преодолевает проблему собственного бессилия перед судьбой. Уже в доисламское время появилось и понимание сабр, близкое к христианскому смирению, покорности судьбе, лишенное бедуинского к ней презрения. Это был уже шаг по направлению к Корану».
Постязыческая смысловая нагрузка слова сабр, по заключению М. Б. Пиотровского, означает – согласно Корану – терпение. Сабр в Исламе – «стойкое терпение, собирание всех сил, чтобы дождаться милости Аллаха, той самой милости, которая в той или иной форме обязательно будет явлена и снимет проблему кажущегося противоречия между догматом предопределения и догматом справедливости Аллаха» [Пиотровский 1994: 96].
В поведении высшей силы, как и в поведении человека, – делает заключительный вывод М. Б. Пиотровский, – ислам внес новый смысл, легший в основу образа жизни мусульманской цивилизации. Судьбу заменил Аллах, – более могущественный, более справедливый и более добрый, чем она (сама судьба. – М. Г.) [Там же: 96].
Возвращаюсь памятью в годы депортации и особенно в путешествие в телячьих вагонах из Молдовы в Сибирь, и невольно приходит в голову мысль о том, что Сабур «по-гагаузски» – это самое популярное понятие в среде насильственно изгнанных из родных очагов людей, это – мера всех сил и слабостей, страстей и нервов, это способность смотреть в глаза смертельной опасности и не томиться по утерянному счастью, которое осталось где-то там далеко, под тем предутренним дождливым небом Чадыр-Лунги. Одним из великих грехов, которому нет прощения, согласно Евангелию и толкованиям богословов, считается отчаяние. Акцентируя внимание на этом, Анатоль Франс говорил, что церковь остерегается его совершать и призывает паству никогда не отчаиваться [Франс 1960: 583]. Безвинно угнанные народы, попав из теплого намоленного Буджака в пустеющие деревни Зауралья, как будто ударом судьбы низвергнутые в омут, тем не менее не впали в отчаяние, а, засучив рукава, принялись усердно работать, находя в труде спасительный сабур, то необходимое терпение, без которого можно было бы заживо добровольно ложиться в могилу.
«Отчаянье рождает вдохновенье», – сказал недавно известный русский кинодраматург Юрий Арабов, автор киносценария «Доктор Живаго», по роману Бориса Пастернака.
На Каргапольском полустанке разгрузили из вагонов ночью и тут же на колхозной подводе повезли в село. Позднее, попав в Тамакулье, спецпереселенцы прежде всего были потрясены повседневной нецензурной руганью. Ругались стар и млад. Овдовевшие бабы матерились и страшно пили, чтобы не думать о своей горькой судьбе и сломанной, безутешной жизни.
После возвращения из депортации в 1958 г. наш родственник Губогло Савва Константинович, младший сын младшего брата моего деда, вернул нам комплект оборудования для виноделия. Все орудия по переработке винограда, в том числе шарапана (прямоугольная полубочка, в которой накапливается сок (шира) раздавленного винограда), ручной винтовой пресс («тяску»), дробилка с двумя горизонтально крутящимися чугунными валками. Будучи страстным любителем лошадей, дед одновременно любил закупать гектары земли. Однако из сельскохозяйственных занятий он отдавал предпочтение земледелию и виноградарству и был равнодушен к садоводчеству и огородничеству. Во дворе нашего дома, рядом с крыльцом росла всего одна чахлая груша и в палисаднике сливовое дерево. Я помню, как накануне депортации он протестовал, когда мы с мамой пытались часть нашего хармана, выведенного за пределы двора, приспособить под грядки для перца и арбузов, помидор и огурцов.
Весь сельскохозяйственный инвентарь дед закупал в немецких селах, самым любимым из которых у него было село Чокрак (Анчокрак, по источникам середины XIX в.). Он был частым гостем в этом селе у своих друзьей, с которыми он общался, по его словам, на немецком языке. В 1958 г., когда его дочери, моей тете Любе, с семьей разрешили выехать из Курганской области, но без права возвращения в родную Чадыр-Лунгу, она со своим супругом – Петром Петровичем Димовым-Грековым, сыном Петром и дочерью Валентиной, родившейся в Сибири, поселилась по совету моего деда, своего отца, в Тарутино (бывший Чокрак).
В отличие от перечисленных приспособлений для переработки винограда, сохраненных заботливыми родственниками, остальные механизмы бесследно исчезли, в том числе веялка, с помощью которой наша семья ранее других перешла от ручного к машинному обмолоту зерна. Исчезли так называемый колонистский плуг («немце пулугу»), борона, жатвенная и косильная машины, молотильные катки, молотильная доска (дюовень).
На лицевой части этого приспособления в виде доски (или щита) были вмонтированы кремневые вкладыши с острыми как лезвие бритвы краями. В том далеком детстве среди немногих моих игрушек у меня был небольшой набор таких кремневых вкладышей, с помощью которых я высекал искры, ярко светящиеся в темноте кухни и затемненной спальне, даже чем-то отдаленно напоминающие гирлянду бенгальских огней, в химкабинете Каргапольской средней школы в пору, когда я был старостой химического кружка и готовился к поступлению в Свердловский политехнический, пользующийся не меньшей популярностью, чем МГУ.
