Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 12. Тайна острова
Бридон был молчалив, пока не остался наедине с Лейландом.
– Предоставляю вам решать, – сказал он, – в какой степени вы намерены довериться мистеру Кверку. Мне же остается сообщить вам, что я в свое время раздобыл отпечатки пальцев Найджела Бертела, чему сегодня ужасно рад. Когда я заходил к нему показать те фотографии, то постарался сделать так, чтобы он взял в руки конверт, где они лежали, и потом вернул его мне. По возвращении я тотчас сфотографировал отпечатки, вот снимок. Если меня не подводит память, полагаю, они те же, что на графинах.
Предположение полностью подтвердилось.
– Ну что ж, – сказал Лейланд, – по крайней мере, мы имеем факты. По вашим словам, до той ночи кузены Бертелы не расставались. А ночь на понедельник Найджел Бертел провел в «Миллингтонском мосту» один, изо всех сил постаравшись сделать так, чтобы все решили, что Дерек тоже там был. Например, ему пришлось потрудиться, чтобы смять постельное белье в комнате три.
– И не впадайте при этом в распространенное заблуждение – невозможно как следует измять постель за десять минут. Это, знаете, в книжках, а в жизни, чтобы кровать выглядела так, будто на ней спали, нужно полежать не меньше часа, а то и больше. Думаю, Найджелу Бертелу пришлось всю ночь разрываться между двумя комнатами и двумя кроватями. В ту ночь он, конечно же, вылез в окно и еще раз зашел в гостиницу, представившись человеком с фотоаппаратом. Ведь у него была репутация приличного актера, что бывает среди любителей. Утро застало его в комнате номер три. Дверь в комнате два он запер, когда перебирался из одной кровати в другую. Потом притворился, что съел завтрак, умылся сначала в третьей комнате, затем во второй, уложил вещи, спустился, съел второй завтрак, оплатил счет и ушел. Неплохая ночная вахта. Но зачем?
– Может, я идиот, – задумчиво проговорил Лейланд, – но мне кажется, я подбираюсь к разгадке. Изложу-ка я вам свою версию вчерне, интересно, что вы скажете. Я исхожу из твердо установленного факта – покамест чуть ли не единственного твердо нами установленного факта: в ночь на понедельник Найджел Бертел сознательно притворялся двумя людьми, хотя на следующее утро, когда они продолжили путь, кузен точно был с ним. Единственный убедительный мотив, которым можно объяснить фантастические действия Найджела, тоже фантастический. Он действовал так, желая, чтобы все подумали, что Дерек Бертел жив. Между тем как в действительности тот был уже мертв. Значит, он убил своего кузена в воскресенье.
– Оригинально, вне сомнений. Вы хотите сказать, он оставил тело в лодке и привязал ее в таком месте, где бы ее вряд ли нашли?
– Возможно. А возможно, затопил тело в таком месте, откуда мог легко его достать. В любом случае поскольку до тех пор они во всех гостиницах останавливались вдвоем, Найджелу нужно было создать впечатление, что и в «Миллингтонском мосту» ночевали два джентльмена. И, как нам известно, ему это удалось. Но в целях предосторожности он этим не ограничился. Он решил проделать с телом кузена старый трюк Сида, то есть разыграть перед смотрителем шлюза сцену, будто тот жив. Найджел положил труп на дно лодки в позе спящего или находящегося под воздействием наркотиков человека и спокойно подплыл к Шипкотскому шлюзу. На его счастье, вода стояла высоко. В противном случае смотритель вышел бы на мост, чтобы повернуть лебедку, и взгляд его упал бы прямо на лодку. А так он только открыл ворота, причем сделал это, по обыкновению всех смотрителей шлюзов, повернувшись спиной к публике.
– Да, Найджел рисковал. Но, как вы уже сказали, фортуна была к нему благосклонна.
– Вторая, нижняя, шлюзовая камера особой опасности не представляла. Поворачивая лебедку, смотритель опять стоял спиной, к тому же уровень воды быстро понизился, и Берджес лодки не видел. Затем Найджел, стоя над камерой, якобы завел разговор с безжизненным телом. Ответов слышно не было, но это не вызвало у смотрителя подозрений; шум воды, стены камеры – он едва ли мог услышать второго собеседника. Но оставался непростой вопрос: как аккуратно вывести лодку из шлюза, если пассажир мертв? Этот вопрос Найджел решил, надо признать, блестяще: он сделал вид, что в последний момент спохватился, будто забыл фотоаппарат или что-нибудь в этом роде, ринулся к лодке вниз по ступеням и, находясь вне поля зрения смотрителя, подтолкнул каноэ. Этого оказалось достаточно, чтобы лодку вынесло в реку, а там ее подхватил ветер. Затем наш герой занялся своим алиби.
– А тем временем…
– Тем временем… Знаете, я привыкаю к мысли о третьем человеке, только думаю, что это сообщник, который должен был каким-то образом избавиться от тела, отплыть подальше от Шипкота, затопить лодку и убраться восвояси.
– Вы полагаете, избавившись от тела, сообщник поплыл дальше?
– Именно. Понятно, что в утренние часы река, берега пустынны. Но все-таки никто не мог гарантировать, что не будет ни души. А если бы лодку увидели, нужно было, чтобы в ней находился только один человек. Тогда любой случайный прохожий впоследствии присягнул бы, что это был Дерек. Случайные прохожие всегда присягнут вам в чем угодно. А потому эту задачу сообщник выполнял один, и не важно, сколько человек его видели – кроме того момента, когда он топил лодку. Это, как вы понимаете, означает, что он должен был где-нибудь оставить тело, причем в таком месте, где бы его не нашли.
– Ну да. Кстати, вы ведь тоже думаете, что они собирались спрятать тело, а не ждать, пока его вытащат из воды?
– Я вам об этом и толкую. Бывает, конечно, что утонувших так и не находят, но вероятность невелика. Так что если, обшарив дно, наше тело не найдут, скорее всего его там просто нет. И только потому, что Найджел и его сообщник – назовем их так для простоты – не хотели, чтобы его нашли.
– Замечательно. Едем дальше. Это, в свою очередь, означает…
– … что осмотр тела все покажет; на нем обнаружатся следы либо насилия, либо чего-то еще, что не очень понравится коронеру. Стало быть, тело нужно было временно припрятать. Сообщник не мог перенести его к себе в лодку, Найджел не мог взять его с собой в поезд. Можно было его утопить, а затем достать, но это трудно. Проще спрятать на суше, до того как появится возможность окончательно от него избавиться.
– Но ведь у них было не очень много времени. Часа через четыре уже начались поиски.
– Именно. Тем важнее было выбрать место, где не будут искать. И потому я склоняюсь к мысли, что тело спрятано на острове. Вы, конечно, помните, в северной части острова – не там, где шлюз, – густой лес, заросли папоротника, подлесок. Искатели работают вдоль берега до шлюза, углубляясь в обе стороны на мили. Но на острове они как раз искать не будут, исходя из того, что если Дерек потерял память или просто дал деру, то сейчас он уже далеко-далеко. А правда, хоть кто-то осматривал остров?
– По-моему, нет. Однако вот что нужно учесть: если труп спрятали на острове, его потом очень трудно оттуда вызволить. Туда практически невозможно пробраться незамеченным, что по суше, что по воде.
– Вы правы. Но они вполне могут воспользоваться тем, что идут поиски. Во всяком случае, Найджел вроде как в понедельник допоздна искал тело. А что, если он знал, где оно? И нашел? А найдя, поспешил от него избавиться?
– Да, неплохо бы там посмотреть. Или вам непременно нужно в Оксфорд? Если вы умеете обращаться с веслом, нам не потребуется много времени, чтобы добраться туда по воде, это упростит задачу.
– Мы что, отправимся вдвоем?
– В каноэ я третьим не сяду. Анджела непоколебима в своем намерении на пару дней наведаться домой. Ей почему-то взбрело в голову, что дети обрадуются матери. А в том, что мистер Кверк согласится принять участие в этой операции, я сильно сомневаюсь. Ограничимся нами двумя.
Безветренная река под безоблачным небом была сказочно красива. На малейшие движения прохлада водной глади отзывалась нежной рябью. Ровный вечерний свет подчеркивал умеренный контраст между красноватым грунтом берега и его зеленым обрамлением. Над прямым и недвижным, как стражники, камышом вдалеке виднелись верхушки деревьев. Ласково журчала вода под ногами коров на мелководье, урчали уборочные машины, галдели, прорезая тишину, дети. Непереносимо сладкие запахи мяты, таволги, разбросанного сена смешивались с самой нежной из всех сред – ароматом чистой речной воды. Река, то сверкая в солнечном свете, то таинственно темнея в тени деревьев, казалось, перешептывалась с легкими ударами весел. Природа словно решила забыть о случившемся и жить как ни в чем не бывало. Лишь драги, попадавшиеся время от времени, напоминали о прошлом и своей печальной миссии.
Наконец показался остров. Игра солнечного света и кружевных теней придавала ему налет призрачности. Мы островитяне, а у островитян, должно быть, такой состав крови, что при виде острова они испытывают ощущение некоей прелести и тайны; островная кровь дает себя знать, когда мы строим замки из песка, всякий раз, когда видим окруженный водой остров. А еще на озере, на реке, ведь тут грань между водой и сушей столь зыбкая, недостижимый берег столь близок. Кто, хоть раз увидев остров на Темзе, не населил его в своем воображении веселыми и кровожадными разбойниками или пугливыми тенями забытых племен? При приближении к острову Шипкот вы, вероятно, вспомните, что в южной его части, покоренной заботами прилежных человеческих рук, переброшены мосты. Но иллюзия продолжала будоражить воображение: казалось, далекий, священный остров не затронут ежедневными домогательствами окружающего мира.
– Вот здесь, я думаю, – сказал Лейланд. – Именно тут Берджес нашел бумажник. По его словам, он лежал прямо на берегу – как будто его кто-то вышвырнул из лодки. Или что-то. Но на берегу вроде никаких следов?
Однако первое впечатление оказалось ложным. Едва сойдя на берег, искатели увидели в папоротниковых зарослях четкий след, причем, как не без волнения констатировали они, след, какой не оставит случайно прошедший человек. Тут по папоротнику явно тащили тяжелый груз. Несколько ярдов след тянулся вдоль берега, а потом, огибая преграду из нависающих над водой кустов, поднимался по склону и уходил в глубь острова, в самую гущу папоротниковых зарослей. Оголившаяся глинистая земля была словно взрыта неровностями какого-то массивного предмета. Но определить точное направление было нелегко, как будто человек, протоптавший тропу, не мог решить, куда идти. Это были какие-то бесцельные (или же, напротив, целенаправленные?) вихляния. След обрывался почти в самом центре острова, где густо росли деревья. На ковре из папоротника виднелась вытоптанная глина, так и не просохшая под защитной тенью ветвей. Тут, похоже, груз опустили, поскольку на земле была явная, хоть и неопределенной формы вмятина. Бридон и Лейланд подошли поближе, пытаясь разглядеть более четкие следы.
– Смотрите! – воскликнул вдруг Лейланд.
Рядом с тем местом, где опустили груз, виднелось небольшое углубление, которое невозможно перепутать ни с чем. Это был след от пуговицы; судя по размеру, пуговицы от пиджака.
– Мм… – промычал Бридон. – Не похоже, чтобы эти следы оставил живой человек.
– Надо быть идиотом, чтобы прилечь отдохнуть или соснуть в такой сырости, вы согласны? Ревматизм обеспечен. Вон сколько папоротника, если он хотел соорудить себе постель. Нет, здесь лежало – по крайней мере, здесь тащили – мертвое тело.
– Если это был Дерек Бертел, то не важно, лежал он или его тащили. В любом случае состояние его здоровья не позволяло ему принимать подобные грязевые ванны.
– А что потом? Его отнесли обратно или?.. Нет, смотрите, след тянется дальше. Но тут уже не волокли. Значит, на чем-то несли. Хотя, знаете, я не вижу следов двух пар ног. Должно быть, они старались идти след в след. Ну-ка…
Дальше след уже не вихлял, точнее, изгибался только на крутых подъемах. Он шел вниз к основному руслу и выходил к поросшему травой месту у самой воды. Остальной берег был вязким, глинистым, и следы подводили прямо к четкому углублению, который оставляет нос лодки, на большой скорости севшей на мель.
– И что дальше? – спросил Лейланд.
– Излишний вопрос. Они не стали бы нести тело обратно к воде, чтобы его нашел первый же поисковик. Они не клали тело на берег, иначе его пришлось бы тащить по открытой местности. Они поднесли труп к запруде, волоком перетащили лодку с телом в канал, проплыли немного вверх и сбросили тело в воду, разумеется, привязав к нему груз. Заметьте, не на том участке реки, что находится на попечении Комитета по охране Темзы, не с той стороны от шлюза, где стали бы искать Дерека Бертела.
– Ничего себе задачка… А если посмотреть у запруды?
– Бесполезно. Там твердый грунт и мягкая трава, следов не будет. Кроме того, там перетаскивают лодку все, кому неохота платить за проезд. Мне неловко признаваться, но на прошлой неделе я сам так поступил. Точно так же, как и они. Точно так же, если они не полные ослы. Вопрос только в том, сможем ли мы обшарить дно выше шлюза, не навлекая на себя подозрений в легкой степени безумия.
