1.10. Современные интерпретации олимпийской концепции Кубертена и ценностей олимпизма
Основные идеи Кубертена и сформулированные им ценности олимпийского движения постоянно упоминаются в официальных документах олимпийского движения, а также в выступлениях руководителей этого движения, общественных деятелей и научных публикациях.
Прежде всего имеется в виду его положение о целостном (разностороннем и гармоничном развитии) личности как таком идеале, на который должно ориентироваться олимпийское движение.
Этот идеал трактуется по-разному. Можно выделить как минимум 10 различных его интерпретаций [Соколова, 1992]. В современном олимпизме его обычно понимают в том смысле, который ему придается в концепции Кубертена – как положение о необходимости полноценного и пропорционального развития физического (телесного) и духовного в человеке.
В Олимпийской хартии олимпизм трактуется как философия жизни, «возвышающая и объединяющая в сбалансированное целое достоинства тела, воли и разума». При учреждении МОА президент МОК Эвери Брендедж направил послание, в котором, в частности, говорилось: «Основной целью олимпийского движения, как ее понимал барон де Кубертен, является широкое и всестороннее развитие человека, в котором спорт, исполненный красоты и высоких моральных качеств, является важным звеном, но только одним звеном… В равномерном и гармоничном развитии физических, умственных и духовных качеств человека они являются лишь эпизодами, одним из средств, а не целью» [цит. по: Френкин, 1963, с. 15]. Х.А. Самаранч, выступая на специальной 50-й сессии Генеральной Ассамблее ООН заявил: «Рассматривая спорт как часть образования и культуры, олимпийское движение стремится внедрить такой образ жизни, который основан на радости творчества и который гармонизирует умственное и физическое развитие личности» [Президент… 1996, с. 7].
Генеральный директор ЮНЕСКО г-н Амаду-Махтара М¢Боу в своей речи на открытии первой Международной конференции министров и руководящих работников, ответственных за физическое воспитание и спорт сказал: «Приобщение к физкультуре и спорту в сочетании с развитием интеллектуальных способностей и моральным воспитанием вполне естественно готовит людей к спорту в соответствии со столь необходимой ему этикой. Больше чем когда-либо необходимо восстановить идеал, который Пьер де Кубертен сумел возродить через многие века в своей блистающей чистоте, идеал атлета, прилагающего все свои силы для того, чтобы превзойти самого себя, преодолевающего в своих бескорыстных усилия те границы, которые определили для него условия обычной человеческой жизни» [Окончательный доклад… 1976, с. 34].
И. Хайнрих (Франция) так характеризует олимпизм: «Олимпизм – это догматическая и философская позиция, которая стремится использовать физические упражнения и спортивную активность для достижения гармонии тела и разума» [Heinrich, 1980, р. 207].
Международная группа социологов, проводивших в шести странах опрос детей в возрасте 12–15 лет с целью выяснить их отношение к олимпийскому идеалу, опирались в этом исследовании на положение о том, что «главным олимпийским идеалом, который должен быть сформирован олимпийским образованием, является гармоничное развитие тела, воли и духа» [Telama, Naul, Nupponen, Rychtecky, Vuolle, 2002, р. 16].
Идея целостного развития личности как важный идеал современного олимпийского движения постоянно пропагандируется на сессиях Международной олимпийской академии.
Обоснованию этой идеи посвящена, например, лекция, с которой выступил на сессии МОА 1977 г. С. Макнили (США). В частности, он сказал: «Идея ―kalos kagatos, целостного и гармоничного развития личности имеет особо важное значение для физического воспитания, а вместе с тем имеет смысл и для общей системы образования». При этом С. Макнили сослался на то, что «все характеристики задач образования в США, начиная с «10 основных принципов 1918 года» – и более ранних документов – содержат указание на «целостное (well-rounded]) развитие каждого ребенка, полную реализацию его способностей». Аналогичным образом и другие нации формулируют свои воспитательные задачи». По его мнению, использование спорта для гармоничного развития личности предполагает междисциплинарный подход. Это было осознано еще древними культурами Азии, Греции и Африканских стран в виде принципа inter alia, который требует на празднествах интегрировать спортивную активность с пением, поэзией и танцами, уважительно относиться к природе, объединять цвет и ритм, звуки и движение [McNeely, 1980, р. 263, 267].
Георг Сала (Франция), представитель ЮНЕСКО, заявил в докладе на 26-й сессии МОА, что «необходимо сделать все для того, чтобы сохранить олимпийский дух, возрожденный Кубертеном, и реализовать цели Международной Хартии физического воспитания и спорта, принятой ЮНЕСКО, которая отдает приоритет гармоничному развитию человека и его полной интеграции в общество – как материальное, так и духовное» [Sala, 1987, р. 185].
По мнению М. Мзали, современный олимпизм, основываясь на идеях Кубертена, должен быть ориентирован на «гармоничное воспитание и совершенствование человека», «единство физического, интеллектуального и духовного воспитания» [Mzali, 1979, р. 68].
Клеантис Палеологос (Греция) в трактовке задач современного олимпизма призывал исходить из античной олимпийской идеи, поддержанной и Кубертеном, которая «базировалась на союзе тела и разума, на идеалах красоты, гармонии и благородства» [Paleologos, 1977].
В связи с таким пониманием личности олимпийца, как правило, подчеркивается и важное значение положения концепции Кубертена о том, что в олимпийских соревнованиях спортсмены, тренеры, болельщики, другие лица, связанные со спортом, должны демонстрировать рыцарское, высоконравственное поведение в соревнованиях. Для выражения набора принципов такого поведения в настоящее время обычно используется английское выражение «Фэйр Плэй» (“Fair Play”).
Эти принципы разъясняются в «Манифесте о спорте» и «Манифесте о честной игре», которые и разработаны и опубликованы Международным Советом физического воспитания и спорта при ЮНЕСКО в 1971 и 1977 гг. [Манифест о спорте… 1971; Манифест СИЕПС… 1977], в новом тексте «Манифеста о честной игре», принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г. [Manifesto, 1992], в Декларации «Фэйр Плэй и спорт высших достижений», принятой на 3-й Генеральной ассамблее Европейского движения Фэйр Плэй [Declaration “Fair Play” … 1997], а также в Декларации «О поведении зрителей и идеалы Фэйр Плэй», принятой на 4-й Генеральной ассамблее Европейского движения Фэйр Плэй [Declaration “Spectator Conduct”… 1999]. Неоднократно они упоминаются и в Олимпийской хартии. Цель олимпийского движения, согласно Хартии, – «способствовать построению лучшего мира посредством воспитания молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе соблюдения принципов олимпизма, что включает в себя взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры». При перечислении основных задач МОК в Хартии указывается, что этот Комитет: «… 5) способствует соблюдению и поощряет соблюдение спортивной этики; 6) посвящает свои усилия тому, чтобы дух честной игры превалировал на спортивных площадках и чтобы насилие было изгнано с них» [Олимпиская хартия, 2008, с. 8, 9]. В итоговом документе международного симпозиума «Актуальность Пьера де Кубертена», который организован Центром олимпийских исследований в Лозанне в 1986 г., отмечалось, что «идея честной игры… сейчас становится еще более актуальной, чем в эпоху Кубертена» [Симпозиум… 1986, с.10].
При переводе английского выражения «Фэйр Плэй» (“Fair Play”) возникают определенные трудности. Они связаны с тем, что, английское слово «fair» означает, с одной стороны, справедливость и честность, а с другой – удовольствие и красоту; а для французов “fair” – действия такого спортсмена, который действует элегантно, не ставит под сомнение победу противника и удовольствие от самой игры считает выше победы в состязании [см.: Caille, 1996]. На русский язык указанное выражение обычно переводится как «честная (или справедливая, корректная) игра». В официальных документах, учитывая указанные трудности, английское выражение Фэйр Плэй вообще не переводят на национальные языки.
Но существуют определенные проблемы и в содержательной трактовке принципов Фэйр Плэй.
Известный английский социологи спорта П. Макинтош обращает внимание, в частности, на то, что до сих пор «не проведена четкая грань между тем, что обязательно и что желательно, между тем, что не следует делать, и такими поступками, которые вызывают резкое неодобрение. Действительно, термины «честная игра» и «нечестная игра» беспорядочно употребляются при характеристике обоих типов поведения. «Это – нечестно обычно означает «этого не следует делать». Однако Генеральный директор ЮНЕСКО, участвующий в ежегодной церемонии вручения наград за честную игру спортсменам, отмеченным Международное комитетом честной игры, награждает их не за то, что те должны были делать во время соревнований, а за благородное и рыцарское поведение, превосходящее веления долга». П. Макинтош полагает, что «для большей ясности было бы удобнее, если бы термин “fair play” употреблялся только применительно к одному-единственному типу поведения, в то время как другие выражения, такие, как “sportsmanship” («спортивное товарищество») или “in a sportif spirit” («в духе спорта») использовались для характеристики иного типа поведения» [McIntosh, 1984, р. 73. См. также: McIntosh, 1979].
В «Манифесте о честной игре» указывается, что честная игра выражается прежде всего в поведении самого спортсмена. Отмечается, что честная игра характеризует образ действий спортсмена, вытекающий из чувства собственного достоинства и включающий в себя:
• честность, добросовестность, решительное и достойное поведение в ситуациях, когда другие ведут себя нечестно;
• уважение к партнеру;
• уважение к противнику независимо от того, является ли он победителем или побежденным, осознание того, что соперничество – непременное условие соревновательного спорта и что противник – необходимый партнер в спорте;
• уважение к судье, причем уважение позитивное, выражающееся в постоянном стремлении к сотрудничеству с ним в любой ситуации;
• умение оставаться скромным после победы и спокойно принимать поражение.
В документе подчеркивается, что соблюдение принципов честной игры требуется не только от спортсменов. Оно необходимо для тренеров, спортивных руководителей, зрителей, всех других лиц, связанных со спортом, которые могут прямо или косвенно влиять на спортсмена [Манифест СИЕПС, 1977].
Аналогичная характеристика этих принципов дается в новом тексте Манифеста, принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г. [Manifesto, 1992], а также в Кодексе спортивной этики [Кодекс… 1997].
В.С. Родиченко указывает, однако, на ряд противоречий между трактовкой принципов Фэйр Плэй в этих документах (а также в большинстве научных публикаций) и тем, за какие конкретные поступки спортсменов и тренеров (как проявление этих принципов) Международный комитет Фэйр Плэй присудил призы и дипломы за период с 1964 по 2001 г. «Первое. Среди отмеченных наградами поступков 43,5 %, или почти половина – оказание помощи сопернику. Но мы не найдем в наиболее часто цитируемых принципах Фэйр Плэй такого, как помощь сопернику… Второе противоречие – между таким часто прокламируемым императивом, как уважение решения судьи, и тем фактом, что более чем четвертая часть (27,1 %) наград присуждена за действия, ревизующие и корректирующие принятые судьями решения. Третье. Еще один часто декларируемый императив из принципов ответственности спортсмена – уважение правил соревнований. Но подавляющее большинство, если не все 155 присужденных наград, практически никак не связаны с соблюдением или несоблюдением правил соревнований» [Родиченко, 2003, с. 4].
Кроме того, широко распространено представление о принципах Фэйр Плэй, согласно которому речь идет лишь о соблюдении правил спортивного соревнования. Такая «минималистская, формальная» [Lipiec, 1997] концепция Фэйр Плэй часто встречается в средствах массовой информации, в интервью спортсменов, тренеров, организаторов соревнований и даже при определении тех спортсменов, которые заслуживают поощрения за поведение в духе Фэйр Плэй. Полагают, к примеру, что те или иные футбольные или хоккейные команды играют «справедливо», «честно», так как они имеют меньше жёлтых карточек или проводят меньше времени на штрафной скамейке, чем их соперники. Такой подход характерен и для присуждения наград Фэйр Плэй в командных играх, которое направлено преимущественно на премирование за минимум нарушения правил, связанных с грубостью и насилием. Аналогичным образом признают, что некий спортсмен является образцом поведения в духе Фэйр Плэй, поскольку он никогда не принимал анаболики, не участвовал ни в каком громком скандале, и, кроме того, приятен и дружелюбен.
Более оправданной представляется концепция поведения в духе Фэйр Плэй, которую предложил известный немецкий философ и бывший олимпийский чемпион (Рим, 1960 год) Г. Ленк, который различает «формальную» и «неформальную» Фэйр Плэй, связывая последюю с нравственным поведением в спортивном соперничестве. При этом он опирается на социологическое разграничение между принудительно соблюдаемыми нормами, нарушение которых наказывается санкциями (штрафы, контроль), и рекомендуемыми нормами, соблюдение которых ценится высоко, но против нарушения которых не вводятся санкции, во всяком случае строгие. В связи с этим Г.Ленк и проводит различие между «формальной Фэйр Плэй» как принудительно предписанным нормативным требованием соблюдать правила игры и «неформальной Фэйр Плэй» как не обусловленного санкциями ожиданием уважения и рыцарского духа по отношению к соперникам и судьям. Неформальное честное (благородное) поведение выходит за рамки формального момента соблюдения правил, выступает прежде всего как «нравственность», как норма и олицетворение «рыцарского духа» (“esprit chevaleresque”), который связан с взаимным уважением соперников даже в жесточайшей борьбе [Ленк, 2004; Lenk, Pilz, 1989].
Встречается и противоречивая трактовка: Фэйр Плэй («честное соревнование») связывают с нравственной проблематикой спортивного соперничества, но трактуют «честность» лишь как объективность определения победителя.
«Победитель и в наши дни – не просто лучший атлет, он всегда еще и самый честно и объективно определенный (существенно более объективно, чем, к примеру, в политике или предпринимательстве) победитель. И внутренне, безотчетно данное обстоятельство всегда срабатывает, что во многом и предопределяет нашу необычайную воодушевленность по случаю победы спортсмена. Сколько бы цинично ни настраивала нас сегодняшняя жизнь по отношению к олимпийским идеалам и к этическим нормам жизни в целом, наше восхищение победой в честном соревновании неизменно сохраняется» [Визитей, Манолаки, 2011, с. 46]. Если отвлечься от тех видов спорта, в которых приоритетными являются субъективные оценки судей и тем более от случаев недобросовестного судейства, то действительно можно согласиться с тем, что победитель в спортивном соревновании определяется «объективно» (на основе объективных критериев). Но непонятно, какое отношение это имеет к нравственному поведению самих спортсменов.
Наряду с принципами Фэйр Плэй в официальных документах современного олимпийского движения указываются и такие ценности этого движения, как интеграция спорта с образованием и культурой, а также определенный образ жизни. «Олимпизм, соединяющий спорт с культурой и образованием, стремится к созданию образа жизни, основывающегося на радости от усилия, на воспитательной ценности хорошего примера и на уважении к всеобщим основным этическим принципам» [Олимпийская хартия, 2008, с. 7].
В связи с этим важное значение придается идее Кубертена о союзе спорта и искусства. Активным ее сторонником был бывший президент МОК Х.А. Самаранч [Самаранч, 1997; Samaranch, 1999]. В своем послании организаторам выставки «Спорт в искусстве Китая» он, в частности, написал: «В Древней Греции атлетика и спорт были тесно объединены, особенно в связи с Олимпийскими играми. Величайшие поэты, ораторы и артисты принимали участие в церемониях, связанных с этими Играми… Идея Кубертена объединить спорт и искусство стала одним из основных принципов олимпийского движения. Мы – участники этого движения верим в то, что его идеи будут реализованы в спортивной практике, построенной на принципах честной игры и в гармонии с искусством, культурой и интеллектуальными усилиями» [China… 1990, р. 7].
Отвечая на письмо автора данной монографии и проекта «СпАрт», в котором излагалась новая программа интеграции спорта с искусством, Х.А. Самаранч написал: «Воспитание молодежи посредством синтеза спорта и культуры является одной из важнейших задач олимпийского движения. МОК готов оказать моральную поддержку и дать патронаж всем инициативам, содействующим союзу спорта, искусства и культуры» [см.: Столяров, 1998д, С. 159].
Идея интеграции спорта и искусства поддерживается и многими другими учеными и общественными деятелями [см., например: Зухора, 1982, 1996; Durry, 1981, 1987, 1999; Zuchora, 1976]. Однако при этом, как правило, затрагиваются лишь отдельные аспекты проблемы интеграции спорта и искусства.
Впервые целостная научно обоснованная концепция этой интеграции представлена в проекте под названием «СпАрт» (Духовность. Спорт. Искусство), который автор разработал в 1990 г. [Столяров, 1990в]
В его последующих работах, а также в работах и диссертациях его учениов обоснована необходимость интеграции спорта с искусством, ее основные направления, формы, методы и т. д. [см.: Вишневский В.И., 2011а; Лазарев П.В., 1994; Максимов, 2011; Максимова, Максимов, 2011; Передельский, 2011а; Самусенкова, 1996; Столяров, 1991а, б, 1998 г, д, е, и, к, 2006, 2011б, г; Столяров, Лазарев П.В., Самусенкова, 1996; Столяров, Самусенкова, 1996; Теория, проекты и технологии… 2011; Stolyarov, 1991].
В современном олимпийском движении предпринимаются и реальные шаги по укреплению связи спорта с искусством: проводятся высокохудожественные церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр, выставки произведений искусства, авторами которых являются спортсмены и др.
Значительный вклад в это направление олимпийского воспитания вносят Международный Олимпийский центр за мир и культуру (Греция) и Олимпийский музей в Лозанне [cм.: Samaranch, 1999; Zhenliang, 2001].
Вместе с тем, с 1952 г. по решению МОК художественные конкурсы на Олимпийских играх, проводившиеся по инициативе Кубертена, были заменены культурной программой (художественными представлениями, концертами, выставками и другими подобными мероприятиями) на Олимпийских играх.
При объяснении такого решения нередко ссылаются на низкое качество работ, представляемых на конкурсы, вследствие чего в ряде конкурсов победители не определялись и награды не вручались. Так, в 1924 г. в музыкальном конкурсе ни одна из медалей не была вручена; из 198 различных конкурсов на 7 Олимпиадах решено было не вручать 54 награды – 21 золотую, 13 серебряных и 21 бронзовую медаль – или 27 % всех наград [см.: Mezo, 1958].
Указывают также на небольшое число участников, особенно из Европы, и почти полное отсутствие «известных» артистов. Отмечают критическое отношение к конкурсам части деятелей искусства, которые считают, что искусство не может быть сферой соревнования. Обращают внимание и на серьезные проблемы с жюри, учитывая субъективный характер критериев их оценки, отсутствие общего языка и общей философии и др. [Lambis, 1987, р. 79–80; Masterson, 1987, р. 106–107].
В последние годы неоднократно поднимался вопрос о возрождении художественных конкурсов в программе Олимпийских игр.
Этот вопрос специально обсуждался на 26-й сессии МОА. В пользу возрождения высказывались следующие аргументы:
– многие престижные международные конкурсы в различных видах искусства уже организуются и успешно оцениваются по тем критериям, которые обычно если и не полностью одобряются, то по крайней мере принимаются за основу (в качестве примера чаще всего приводилась Нобелевская премия за литературные произведения);
– возрождение художественных конкурсов на Олимпийских играх вдохновило бы создание многих произведений искусства на спортивную тематику, дало бы существенный толчок развитию художественного творчества во всем мире и оказывало бы дополнительное воспитательное и культурное воздействие на зрителей и спортсменов во время проведения Игр.
Однако большинство участников сессии выступило против идеи возрождения художественных конкурсов в официальной программе Олимпийских игр.
При этом были высказаны следующие аргументы:
– сама природа искусства как средства художественного выражения в рамках или посредством определенной культуры не соответствует идее международных (а значит, межкультурных) соревнований;
– трудность решения вопроса о том, какие виды искусства (среди многих его форм) должны стать предметом соревнования на Олимпийских играх;
– трудность установления объективных критериев для оценки произведения искусства, особенно на межкультурной основе;
– включение художественных конкурсов в программу Олимпийских игр создаст дополнительные трудности, связанные с ее перенасыщенностью;
– помимо трудностей в субъективной оценке выступления спортсменов в отдельных видах спорта (гимнастика, фигурное катание) имеются трудности, связанные с субъективной оценкой художественных конкурсов;
– нежелание известных деятелей искусства участвовать в такого рода конкурсах из-за опасения утратить свою репутацию;
– дополнительные проблемы для городов, проводящих Олимпийские игры, связанные с расселением артистов, их костюмами, безопасностью и т. д.
Участники дискуссии рекомендовали комиссии МОК по культуре провести консультации с экспертами и деятелями искусства по вопросу о поиске тех акций, которые могли бы быть осуществлены в рамках олимпийского движения для развития искусства без дополнительных осложнений, связанных с трансформацией традиционной программы Игр [см.: Landry, 1987b].
Применительно к сфере социальных отношений в современном олимпийском движении подчеркивается важное значение таких провозглашенных Кубертеном ценностей, как интернационализм, равноправие всех людей и народов, просвещение в духе истинного патриотизма в сочетании с взаимоуважением наций, несмотря на расовые, религиозные и политические различия, а также гуманистические ценности мира, дружбы и взаимопонимания.
Так, в Олимпийской хартии при характеристике целей олимпийского движения укрепление мира, дружбы и взаимопонимания между народами выдвигается на первый план. В настоящее время эти ценности приобрели особенно важное значение. Об этом свидетельствует концепция культуры мира, которая развита под эгидой ЮНЕСКО выдающимися деятелями образования, науки, искусства.
Фундаментальные ценности культуры мира:
• дружба, взаимообогащающее общение людей;
• отказ от использования силы во всех ее формах в отношениях между государствами, социальными группами, отдельными людьми;
• разрешение конфликтов на основе диалога;
• признание равенства в правах мужчин и женщин;
• приверженность принципам демократии, свободы, справедливости;
• толерантность, взаимное уважение представителей различных культур (см. 1.4.).
Современная концепция олимпизма ориентируется на эти ценности.
В Олимпийской хартии написано: «Цель олимпийского движения – способствовать построению лучшего мира посредством воспитания молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе соблюдения принципов олимпизма, что включает в себя взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры» [Олимпийская хартия, 2008, с. 7, 8].
Х.А. Самаранч в одном из своих выступлений, отвечая на вопрос корреспондента, как он относится к словам Кубертена «олимпизм – это не организация, а образ мышления», сказал: «У нас есть философия, и с годами она не изменилась. Ее суть – вера в спорт. И все мы, кто придерживался этой философии, понимаем, что история доказала нашу правоту: спорт ныне стал одним из наиболее важных социальных явлений в жизни человечества. Кроме всего прочего, наша философия исходит из того, что спорт – это неотъемлемая часть процесса воспитания молодежи, фактор укрепления мира, дружбы, сотрудничества и взаимопонимания между народами» [Самаранч, 1989, с. 12].
Декан МОА Отто Шимичек, разъясняя свое понимание олимпийской философии, так охарактеризовал ее: «Олимпизм, главный и мощный социальный феномен нашей эпохи, охватывает все мировое сообщество без каких-либо исключений, культивирует дух взаимного признания, сотрудничества и дружбы между народами, искреннее понимание, признает честное и благородное соревнование на равных условиях и дает наглядный пример тем, что соперничает в других областях социальной жизни. Олимпизм признает и поощряет индивидуальные усилия и не приемлет никакой дискриминации по национальному, расовому, политическому, классовому и т. д. признаку» [Szymiczek, 1985, р. 152].
Таким образом, преобладающей в настоящее время является кубертеновская трактовка основных ценностей олимпийского движения.
Вместе с тем встречается (особенно в последнее время) и критическое отношение к олимпийской концепции Кубертена.
Вот несколько иллюстраций.
♦ Олимпийская концепция Кубертена «представляет собой целое море мифов, идеологий и предрассудков» [Caillat, Brohm, 1984]. Эта концепция является отражением устаревшей романтической и идеалистической философии [Parry, 1989, р. 81–84; Segrave, 1988, р. 149–150; Young, 1988, р. 27];
♦ «Кубертен так и не свел свои идеи в более или менее строгую систему норм и ценностей. Он говорил об олимпизме не как о системе, но как о «состоянии души» (une attitude spirituelle), которое "способствует всестороннему и всеобщему спортивному образованию, пронизанному истинным мужеством и духом рыцарства, включающему в себя художественные и литературные проявления, будущему двигателю национального и средоточию гражданского бытия"» [Loland, 1995, р. 67].
♦ «Олимпизм сознательно был им (Кубертеном – В.С.) постулирован как новая ―религия во все более секуляризирующемся мире»; кубертеновская идея «спортивной религии», religio athletae представляет собой «сочетание мифоархаичного мышления с биологическим витализмом» [Франке, 2006, с. 68, 71].
♦ «В работах и высказываниях Пьера де Кубертена невозможно найти однозначной, исчерпывающе сформулированной трактовки олимпизма, зато сплошь и рядом встречаются взаимоисключающие установки» [Кыласов, 2010а, С. 22].
В некоторых работах даются еще более негативные оценки концепции Кубертена. Например, В. Михайлин характеризует его как «автора того не слишком вразумительного, но зато отчетливо прекраснодушного комплекса идей, который получил название «олимпизм» и который представлял собой «противоречивый конгломерат сырых и сугубо декларативных идей». Он оценивает олимпийский проект Кубертена как «один из многих, зародившихся в XIX, в начале и середине XX века модернистских проектов – наряду с социализмом, прогрессизмом, национализмом, коммунизмом, американизмом, фабианством, национал-социализмом, антропософией, фашизмом, богостроительством, дианетикой-сайентологией, агни-йогой и т. д.» [Михайлин, 2006, с. 24].
Иногда олимпийскую концепцию Кубертена оценивают как яркий образец эклектики: «Концепция олимпизма создана на основе характерного для викторианской эпохи предвзятого представления о спорте Древней Греции и Средневековья» и представляет собой «пережиток викторианской эпохи», «мешанину» «из отмершей идеологии, исторических неточностей и благоговейного преклонения перед рыцарем – любителем» [Морфорд, 1987, с. 21, 26]. Предпринимается попытка обосновать мнение о том, что вообще «эклектика должна считаться центральным пунктом (the axis) логики олимпизма» [DaCosta, 2002, р. 39–58; 2006, с. 161]. Причем, иногда, характеризуя Кубертена как эклектика, оценивают эту его черту как позитивную [см., например: Bold, Gutenberg,1999].
На наш взгляд, такие характеристики в первую очередь объясняются тем, что пытаются оценить олимпийскую концепцию Кубертена, опираясь на отдельные, выдергиваемые из контекста фразы, а не на все его публикации и выступления Кубертена, не стремятся выяснить охарактеризованную выше строгую, хотя и не лежащую на поверхности, логику этой концепции.
В работах Кубертена (а их общий объем составляет более 12 тысяч печатных страниц в 30 книгах, 50 брошюрах и более чем 1200 статей по наиболее актуальным проблемам олимпизма, олимпийского движения и Олимпийских игр [Durántez, 1994, р. 25]) действительно отсутствует однозначное и развернутое определение олимпизма. Даже в произнесенной по германскому радио в 1935 г. речи «Философские основы олимпийского движения» [Coubertin, 1935], которую можно считать его идеологическим завещанием, нет развернутой дефиниции олимпизма. Кубертен лишь перечисляет здесь ряд ценностей, составляющих основу олимпизма. В их числе: идея всеобщего священного перемирия, соревнование ради отбора наилучших, биологическое совершенствование человеческого рода, рыцарский дух, одухотворенная красота, спортивная религия. Продолжение этого перечня можно найти в других его работах и речах.
И все же в работах Кубертена достаточно четко прослеживается четкая логика в формулировании и обосновании тех идей, положений, принципов, которые лежат в основе его олимпийской концепции [Столяров, 2012].
Основные элементы логики формирования олимпийской концепции Кубертена:
1) педагогический замысел Кубертена – реформа системы образования и воспитания;
2) однозначная и последовательная ориентация в этой реформе на такие идеалы гуманизма, как целостное (разностороннее и гармоничное) развитие личности, а также мир, дружба, взаимопонимание, взаимное уважение, взаимообогащающее общение людей;
3) обоснование Кубертеном огромных возможностей, заложенных в спорте для воспитания личности и для совершенствования социальных отношений;
4) сформулированное и обоснованное им положение о противоречивом характере спорта, о возможности не только позитивного, но и негативного его влияния на личность и социальные отношения, использования в негативных целях, а потому о необходимости его «облагораживания»;
5) разработка им на основе этого концепции педагогики спорта – системы спортивного воспитания;
6) обоснование необходимости олимпийского движения как связанного с Олимпийскими играми социально-педагогического движения, участники и организаторы которого ставят своей основной целью использование спорта в целях гуманистического воспитания, совершенствования личности и социальных отношений;
7) сформулированный Кубертеном девиз «Возвышенный дух в развитом теле!», в соответствии с которым олимпиец, homo olympicus, – это атлет, который демонстрирует не только спортивное мастерство, но также полноценное и пропорциональное развитие физических, психических и духовных (нравственно-эстетических) качеств, т. е. представляет собой разносторонне и гармонично развитую личность;
8) положение о том, что олимпийское поведение предусматривает:
• не просто участие в соперничестве, а проявление мужества, воли, настойчивости, стремление к достижениям, к максимально возможному результату, победе;
• олимпиец должен отдавать предпочтение честному, благородному поведению в спортивных поединках и не стремиться победить любой ценой, за счет своего здоровья или причинения ущерба здоровью сопернику, посредством обмана, насилия, нечестного судейства и других антигуманных действий;
9) обоснование комплекса тех средств, которые призваны содействовать решению педагогических, воспитательных задач олимпийского движения, реализации его идеалов:
• гуманистическая ориентация участников и руководителей олимпийского движения на использование спорта в целях воспитания, совершенствования личности и социальных отношений;
• проведение научных олимпийских конгрессов для обсуждения спортивно-педагогических проблем;
• развертывание в олимпийском движении спортивного воспитания, которое ориентируется на идеалы олимпизма;
• интеграция спорта с искусством;
• создание и использование своеобразной «спортивной религии» – олимпийской атрибутики и символики (Олимпийская хартия, олимпийский флаг, зажжение олимпийского огня, олимпийская клятва спортсменов и судей и т. п.), восходящей к религиозному ритуалу античности, и т. д.
Значит, олимпийская концепция Кубертена – это не какой-то модернистский проект – «наряду с социализмом, прогрессизмом, национализмом, коммунизмом, американизмом, фабианством, национал-социализмом, антропософией, фашизмом, богостроительством, дианетикой-сайентологией, агни-йогой и т. д.», – как утверждает В. Михайлин, а обоснованный социально-педагогический проект с ярко выраженной гуманистической ориентацией. Этот проект в настоящее время не только не утратил своего значения, но имеет еще более важное социокультурное значение [Столяров, 1996б, 1998ж, 2000а, 2005б, 2010е, 2011 г, 2012, 2013].
Негативная оценка разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма нередко основывается на ее сопоставлении с современной ситуацией в олимпийском движении. За последние десятилетия, особенно в связи с коммерциализацией и профессионализацией олимпийского спорта в ценностных ориентациях этого движения произошли существенные изменения. Наблюдается либо отказ от провозглашенных Кубертеном гуманистических идеалов, либо перевод их из разряда реальных в разряд декларативных ценностей, которые лишь провозглашаются, декларируются.
Как отмечает немецкий ученый О. Группе, идеалы, на которые призывал ориентироваться Кубертен, «можно свести к следующим пяти моментам: концепция гармоничного развития личности; возможность самосовершенствования на пути к высшим спортивным достижениям; принцип любительства как проявление самодисциплины и отказ от материальной выгоды; этический кодекс спорта; формирование спортивной элиты». Практически эти идеалы все реже реализуются в олимпийском спорте: самосовершенствование уже не расценивается выше победы на Олимпийских играх; редко встречается ориентация на гармоничное развитие: «много ли найдется в современном спорте приверженцев принципа единства физического, интеллектуального и духовного развития личности» [Групе, 1986, с. 17].
Но в ходе критики концепции Кубертена вместо фиксации указанных изменений в олимпийском движении нередко самой его концепции приписываются несвойственные ей положения.
Вот лишь одна иллюстрация. Эльк Франке [Франке, 2006] подвергает резкой критике концепцию Кубертена за его позитивное отношение к спорту и противопоставляет его взглядам позицию, развиваемую в работах Адорно [Adorno, 1997] и Веблена [Veblen, 1997], которые негативно оценивали спорт как сферу несвободы, отчуждения человека, проявление иррациональной стихии. Подводя итоги сравнению концепции Кубертена с идеями Адорно и Веблена, Эльк Франке пишет: «Тот, кто следит за сообщениями о скандалах, которыми изобилует современная спортивная жизнь и которые представляют собой, разумеется, лишь верхушку айсберга, признает, что будущее спорта провидел скорее Веблен, чем Кубертен. Бесконечные допинговые махинации, вспышки насилия во время футбольных матчей оборачивающиеся массовыми убийствами или увечьями, МОК, похожий не столько на совет жрецов мирового спорта, сколько на собрание циничных дельцов, полное забвение идеи мира и единения народов в годы холодной войны, когда спорт стал инструментом борьбы политических систем, – этих примеров вполне достаточно чтобы заключить: сегодня только идеалистически настроенные мечтатели могут, вторя Кубертену (выделено авторами), утверждать, будто современное олимпийское движение – не рынок, а храм» [Франке, 2006, с. 74].
Негативные явления, которые отмечает Э. Франке, действительно присущи современному олимпийскому движению, но Кубертен вовсе не оценивал данное движение с этими его негативными явлениями как «храм», а, напротив, стремился противодействовать этому. Весь замысел его олимпийской концепции, как отмечено выше, направлен на то, чтобы предотвратить негативные явления в спорте, особенно в олимпийском, придать ему совершенно иной характер, сформировать «облагороженный», «воспитательный» спорт, ориентированный на реализацию гуманистических ценностей. Еще в 1906 г. Кубертен предупреждал о негативных явлениях использования Олимпийских игр. «Сначала необходимо было создать Олимпийские игры современности, а теперь требуется их "очистить". Они вызывают к жизни слишком многое чуждое спорту, слишком много посторонних амбиций; их используют для личной предвыборной и прочей выгоды» [см.: Landry, 1980а, Р. 146].
И вовсе не вина Кубертена, его олимпийской концепции в том, что современное олимпийское движение демонстрирует совсем иной спорт, а не тот «облагороженный» спорт, о котором он мечтал.
Отмеченное выше вовсе не означает, конечно, что Кубертеном разработана идеальная концепция современного олимпийского движения и что в его концепции нельзя найти положений, которые заслуживают критики. Например, заслуживает критики его переоценка роли и значения педагогической деятельности в решении социальных проблем общества, негативное отношение к участию женщин в Олимпийских играх, противоречивая позиция в вопросе о взаимоотношении спорта и политики и т. д. Но всякая критика должна быть обоснованной, отвечать диалектическому требованию объективности и всесторонности рассмотрения.
Те исследователи и общественные деятели, которые вслед за Кубертеном признают необходимость гуманистической ориентации олимпийского движения, при характеристике ценностей этого движения и соответствующих идеалов олимпийской педагогической деятельности, как правило, отмечают сформулированные им идеалы, принципы, образцы поведения – несколько расширяя или, напротив, сужая их количество и внося, разумеется, некоторые уточнения, прежде всего стилистического плана.
Так, в методических материалах по олимпийскому образованию, подготовленных Департаментом образования Оргкомитета «Сочи-14», выделяются три основных ценности олимпийского движения:
• Дружба,
• Совершенство
• Уважение.
Подчеркивается, что олимпийское понимание дружбы «относится не только к привязанности между отдельными людьми, а шире – между целыми народами и культурами. Спорт – это инструмент, который помогает найти взаимопонимание между людьми и целыми народами. А дружба в команде помогает достичь лучшего результата, чем простая сумма всех усилий».
Под совершенством как ценности олимпийского движения понимается полная самоотдача как на спортивной арене, так и в жизни. Причем, «речь идет не столько о триумфальной победе, сколько об упорной борьбе за достижение поставленных целей, ежедневном преодолении себя – то есть о стремлении к совершенству».
Уважение как ценность олимпийского движения – «это уважение к себе, своему телу, уважение к другим, к окружающей среде. В спорте уважение – это соблюдение правил, средство борьбы против использования допинга и других злоупотреблений. Уважение к сопернику – исключает использование неспортивных средств достижения цели» [см.: Методич. рекомендации… 2010].
В.С. Родиченко – бывший почетный вице-президент Олимпийского комитета России – проводил различие между «ценностями олимпизма» и «олимпийскими ценностями». Понятие «олимпийские ценности», по его мнению, шире, чем понятие «ценности олимпизма», «поскольку включает ценности, формируемые не только олимпизмом как философией жизни, но также олимпийским движением как самым массовым неполитическим движением современности и Олимпийскими играми как крупнейшим многовидовым соревнованием». На основе такого подхода он выделяет «пятьдесят одну наиболее значимую олимпийскую ценность для трех нижеследующих элементов современного мирового сообщества: личность человека; общество; спорт как достижение мировой культуры» [Родиченко, 2010, с. 268–270].
По мнению С.Д. Неверковича, при анализе олимпийских ценностей следует различать «относительную структуру ценностей» и «систему ценностей».
«Относительная структура ценностей – это номинативное отношение конечных ценностей, которых предположительно желает, преследует и к которым стремится население в целом… При этом постулируется, что большинство индивидуумов, независимо от времени и места, преследуют эти ценности от колыбели до могилы, и единственное, чем они различаются, это степень внимания или вес, который каждый индивидуум придает каждой ценности в данных обстоятельствах. Система ценностей, напротив, – это аксиологическая конфигурация (или комбинация относительных важностей конечных ценностей), которые каждый индивидуум принимает в качестве жизненной нормы или преследует в определенный период времени. Таким образом, относительная структура ценностей – это универсальная модель, в то время как систем ценностей может быть столько, сколько индивидуумов в обществе. Следовательно, говоря об олимпийских ценностях мы должны понимать, что есть государственная система олимпийских ценностей и личная система олимпийских ценностей, определяемая каждым индивидуумом в зависимости от индивидуальных предпочтений, целей, смысловых интересов и пр.».
Олимпийские ценности, как отмечает С.Д. Неверкович, «должны удовлетворять трем требованиям: во-первых, они должны быть определены как ―хорошие соответствующими экспертами; во-вторых, к ним должно стремиться население в целом; и в, третьих, они должны быть доступны, причем в порядке ― получения, а не ― описания. Качество, желаемость и доступность – вот три основных свойства, по которым та или иная ценность может быть включена в относительную структуру олимпийских ценностей» [Неверкович, 2011, с. 43].
А.Г. Егоров к анализу обсуждаемой проблемы подходит через призму социокультурных смыслов олимпизма. К числу этих смыслов он относит прежде всего агонистику, игру, диалог и пацифизм. Агонистика (от греч. «агон» – конкурс) – обязательный элемент культовых обрядов и ритуальных церемоний античности (а шире – вообще античной культуры) составляет основу олимпизма. Ряд проблем олимпийского движения (соотношение любительства и профессионализма в олимпийском спорте, честная игра) обусловлен необходимостью сохранения игры как атрибута олимпизма. Агональное и игровое содержание соединены в олимпизме в феномене диалога. Диалогизм, основанный на равенстве сторон, практически невозможен и нереализуем в отношении «друг – враг». Отсюда экехирия – священное перемирие на период античных Олимпийских игр. Пацифистский компонент сохранился и в современном олимпизме, хотя социальная значимость олимпийского пацифизма в настоящее время не имеет силы античной надгосударственной нормы. Отмеченные четыре элемента культуры, считает А.Г. Егоров, не исчерпывают социокультурного феномена олимпизма. Новыми для олимпизма являются такие социокультурные смыслы, как либерализм и гуманизм. В основных принципах и идеалах нового олимпизма (недопущение дискриминации по расовым, религиозным или политическим мотивам, соревнование между отдельными спортсменами и командами, а не между государствами, авторитет арбитра, соблюдение правил игры, требование деидеологизации и деполитизации олимпийского движения и др.) угадываются ценности либерального мировоззрения. Гуманизм олимпизма определяется прежде всего его социокультурной ориентацией на преодоление групповой и корпоративной морали современного спорта, а также технократического стиля мышления, когда спортивный результат, а не человек является самоценностью [Егоров А.Г., 1989, 1994, 1996, 1998, 1999, 2001а, б, 2005а, б].
Н.Н. Визитей и В.Г. Манолаки (Молдавия) в основу понимания олимпизма кладут идею самоутверждения: олимпизм – «это философия жизни, реализующая идею человеческого самоутверждения как нравственно— созидательного акта, предполагающего сбалансированное единство стремлений к индивидуализации и к соучастию и на этой основе соединение в одно гармоничное целое достоинств тела, воли и разума» [Визитей, Манолаки, 2011, с. 46]. Бывший президент МОА Николаос Ниссиотис (Греция) основными ценностями олимпизма считает такие трансцендентные ценности совершенного человека («kalos kagathos»), как «красоту, величие и истина (Beauty, Greatness and Truth)». «Олимпизм пытается реализовать идеи красоты, величия и истины через силу и способности человеческого тела» [Nissiotis, 1979, р. 172, 174].
По его мнению, «речь идет отнюдь не об оптимистическом, искусственном, романтическом, гуманистическом понимании человека, не о взгляде на него из башни из слоновой кости… Это наиболее реалистическая концепция в антропологии. Она рассматривает человека не таким, каков он есть теперь, а таким, каким он призван стать с точки зрения высших ценностей. Такими ценностями являются «красота, величие и истина», ориентируясь на которые он ведет непрерывную борьбу с самим собой и против сил зла, действующих в истории.
«Kalos kagatos» – это процесс становления, это цель, которая должна быть достигнута, это максимально возможный и постепенно достигаемый результат… Наши усилия должны быть обращены в будущее. Мы никогда не должны удовлетворяться тем, каковы мы в настоящий момент». «Идея ―kalos kagatos – это решимость всегда заново начинать путь по дороге совершенства».
Н. Ниссиотис полагает, что антропологические принципы олимпизма, которые сконцентрированы вокруг идеи «kalos kagatos», не могут быть поняты в отрыве от другого принципа древней мудрости – «Познай самого себя». Он обращает внимание и на то, что идея «kalos kagatos» относится не только к индивидуальным качествам человека. Эта идея ориентирована «на будущее общее желание всех людей». Никто не может претендовать на то, что он уже достиг уровня «kalos kagatos», поскольку обладает внешней красотой и высокими моральными качествами. Дело в том, что, во-первых, красота – весьма относительное понятие, которое во многом зависит от индивидуального восприятия; во-вторых, красота как ценность беспредельна и потому всегда возможна ее более совершенная модель. С другой стороны, моральное совершенство лежит за пределами человеческих возможностей. Поэтому идеал «kalos kagatos» всегда ставит перед всеми людьми предельно возможные для реализации в их жизни задачи. «Он служит мотивом нашего стремления ко все более высоким целям, особенно в духовной и нравственной сферах» [Nissiotis, 1979, р. 176, 177].
Исходя из этого, Н. Ниссиотис трактует олимпийскую идею как попытку «постичь глубоко скрытую высшую реальность жизни и в то же время приглашение людей к переживанию этой реальности и размышлению над ней. Олимпийская идея обновляет человека, побуждая его к попытке достичь высшей цели его существования». Каждый человек, пытающийся реализовать указанные высшие ценности, основные усилия должен направлять на преодоление собственной природы и на поиски основы существования. В первую очередь это касается олимпийцев. Олимпийский чемпион представляет человека, который стремится понять подлинное значение жизни, а не просто победить своего соперника. И «когда человек постигает, что смысл его существования состоит в постижении высшей формы бытия, тогда его физическая сила тоже начинает служить этой цели», и тогда сами соревнования, в которых человек стремится доказать свое превосходство, все более становятся средством общения и взаимного уважения людей [Nissiotis, 1979, р. 173, 174–175]. Поэтому Олимпийские игры должны быть не просто соревнованием и демонстрацией силы. Прежде всего, они «должны напоминать о той высшей ценности, которую представляет собой человек, и уж потом быть состязанием силы» [Nissiotis, 1979, р. 170].
Григориос Ойкономакос (Греция) выделяет 10 черт олимпийского идеала. К ним он причисляет: 1) связь с добродетелью; 2) полная бескорыстность; 3) идеализм; 4) благородство, уважение к сопернику и другие атрибуты рыцарского поведения; 5) несовместимость с безразличием, леностью и пассивностью; 6) оптимизм (но не чрезмерный); 7) героизм; 8) прагматизм и реализм; 9) несовместимость с фанатизмом; 10) антивоенная направленность [Oikonomakos, 1980, р. 125].
Г. Ленк (Германия) выделяет одиннадцать основных ценностей современного олимпийского движения:
♦ торжества религиозно-культового типа;
♦ художественная и духовная образность;
♦ элитарность и равенство шансов;
♦ стремление к успеху, состязательность;
♦ Fair play и рыцарский дух;
♦ регулярное проведение Олимпийских игр и заключаемый на это время мир;
♦ интернациональный характер Игр, основанный на уважении национальных суверенитетов;
♦ единство всех видов спорта;
♦ любительский характер спорта;
♦ независимость олимпийского движения во главе с МОК;
♦ античный прообраз современного олимпийского спорта [Lenk, 1964].
В более поздней работе Г. Ленк указывает, что полная характеристика «олимпийской идеи» должна включать в себя всю «многосложную систему ценностей, норм и базовых установок олимпийского движения», в том числе такие общие ценности, как «толерантность, равные права участников, равные возможности и квалификации, так же как и начальные шансы, уважение партнеров, соперников и конкурентов, идеи символического единения всего человечества, принцип достижения цели и соответствующая идея достижения олимпийской элиты». При этом на первый план он выдвигает идеал «олимпийца, обладающего чертами Фауста и Прометея», «самоформирующегося, интеллектуально развитого спортсмена», который является образцом совершенного человека как «достигающей личности» [Lenk, 2007, р. 43].
Президент НОА Германии, вице-президент Международного комитета Пьера де Кубертена проф. Н. Мюллер выделяет пять основных концептуальных идей и идеалов олимпийского образования:
♦ идея гармоничного развития совершенной личности;
♦ идея совершенствования человека на основе стремления к превосходству в сфере спорта, равно как в сфере науки и искусства;
♦ добровольное согласие в рамках спортивной активности с такими этическими принципами, как «Фэйр Плэй» и равенство возможностей;
♦ идеал мира и взаимопонимания, который даже в незначительных вопросах призывает к уважению и терпимости;
♦ эмансипация в спорте и посредством спорта [Müller, 1998, р. 6].
Оммо Групе (Германия) выделяет ряд идеалов олимпизма и концептуальных идей олимпийского образования:
♦ Гармония души и тела. Олимпийское образование должно затрагивать всего человека, обеспечивая развитие тела, души и воли. Именно этими качествами обладает «олимпийская личность».
♦ Стремление к самосовершенствованию. Постоянное совершенствование атлета – это улучшение не только физических способностей, но и самосовершенствование в целом.
♦ Статус любителя. По мнению Кубертена, это некая самодисциплина. Отказ от денежного вознаграждения должен придавать спорту благородство. Понятие алчность и зависимость от материальных ценностей не должны существовать для атлета. Данный принцип актуален и в настоящее время, когда атлеты становятся объектами торговли и теряют свою личную свободу.
♦ Принципы этики. Соревнования должны основываться на социально-этнических нормах. Сила и агрессия должны контролироваться в добровольном ведении честной игры. Это касается не только атлетов, но и зрителей. Обучение честной игре – это воспитание компетентности в обществе, единства на спортивной площадке в международных соревнованиях.
♦ Мир. Спорт должен стать «мирной встречей» и носить сбалансированный характер [цит. по: Bold, Gutenberg, 1999].
Германн Андрекс (Австрия) выделяет следующие основные ценности олимпийского движения: воспитание здоровой и сильной молодежи; спортивное мастерство; спорт ради удовольствия и наслаждения; интерес к изобразительному искусству, чтобы сделать жизнь более полной; лучшее взаимопонимание между народами всех национальностей. Эти ценности определяют и его педагогические цели: «спорт как вклад в развитие личности; спорт как средство сотрудничества и взаимопонимания; спорт как радостная активность и как вклад в обогащение личности» [Andrecs, 1980, р. 115].
Министр образования Кипра А. Крисостомос считает, что олимпийский идеал «включает в себя не только тренированное тело и победы в спортивных соревнованиях», а в первую очередь систему ценностей, «усмиряющих животные инстинкты, сдерживающих страсти и облагораживающих человека»: «ценности равновесия, гармонии и выдержки, которые легли в Олимпии в основу систематического развития тела и разума и дают нам модель добродетельного и благородного гражданина, идеала древнего мира. Через спорт мы должны стремиться сформировать и развить гармоничную личность, обладающую сильным, здоровым телом и одновременно сильной и смелой душой». Олимпийскому идеалу, указывает А. Крисостомос, соответствует «тип деятельной, твердой в жизненной борьбе личности, анализирующей происходящие вокруг нее события, предпочитающей активную борьбу пассивному наблюдению событий». Именно такая и только такая личность может «достойно ответить на вызов современного потребительского общества, которое превращает людей в потребителей, лишая их тем самым права на творчество и сопутствующее ему духовное удовлетворение» [Chrysostomos, 1980, р. 202–203].
Г. Кубай (Кения) характеризует олимпийское воспитание как часть общего воспитания. По его мнению, это воспитание: во-первых, пытается развивать интеллектуальные, моральные и физические качества человека с помощью занятий физическими упражнениями и спортом; во-вторых, пытается служить делу мира и международного взаимопонимания; в-третьих, стремится способствовать развитию социальной справедливости и духа патриотизма с учетом различия рас, вероисповеданий и политической ориентации. Олимпийское воспитание, считает Г. Кубай, является средством, которое способствует развитию общественной и личной морали. В рамках личной морали следует говорить о честности, терпимости, сострадании, скромности, а в общественной – о справедливости, правдивости, преданности, которые являются основой общественной морали [Kubai, 1986, р. 1].
A. Лэшло (Венгрия), опираясь на педагогическую концепцию Кубертена, выделяет ряд гуманистических ориентиров олимпийского образования:
♦ спорт как двигательная активность для сохранения здоровья;
♦ спорт как выражение красоты;
♦ воспитание поведения в духе принципов fair play в спорте и на основе спорта;
♦ воспитание мужества;
♦ повышение гуманности с помощью спорта;
♦ использование олимпийского спорта для укрепления мира;
♦ формирование и развитие двигательной культуры на основе занятий спортом [Laeszlo, 1989, р. 68].
Польский философ Джозеф Липьец в понимании ценностей современного олимпийского движения опирается на античный греческий идеал каlos kаgатоs как «идеал гармоничного сочетания духовной силы и физического совершенства», предполагающий, что интеллектуальные ценности находятся в гармонии с моральными ценностями, а эстетические ценности – в гармонии с ценностями телесности. Конкретизируя это положение применительно к олимпийскому движению, он указывает на то, что это движение было задумано как идея, направленная против развития индивида только в духовном плане, без должного уважения к физическим основам своей жизни, т. е. к телу. Олимпийское движение всегда пыталось играть гармонизирующую роль, поддерживая духовные ценности через спортивные соревнования. «Мы точно не знаем, – пишет Д. Липьец, – почему и когда дороги этих двух факторов разошлись. Нужно признать, что они развивались разными путями, редко пересекаясь». Современное олимпийское движение должно возродить в международном спорте идеал гармонично развитой личности спортсмена. «Дело не в проведении конференций под олимпийским флагом, декларирующих амбициозные резолюции по дружбе и братству, или в поддержке традиционных соревнований искусства. Это, конечно, должно делаться, но нужно помнить, что это лишь вспомогательная, хотя и нужная, деятельность. Главное – наполнить сам спорт этими идеалами, которые в этом случае не нуждались бы в декларировании, потому что они составляли бы самую сущность спорта» [Lipiec, 1994, р. 96].
Как полагает американский философ Д. Пэрри, олимпизм освещает «роль спорта в мировом развитии и выдвигает на первый план взаимопонимание между народами, мирное сосуществование, социальное и нравственное воспитание». Он подчеркивает, что объектом внимания олимпизма «является не только спортивная элита, но каждый человек, не один краткий период времени, но вся жизнь, не только борьба и победа, но и ценности участия и сотрудничества, спорт не только как вид деятельности, но как формирующий и развивающий фактор, способствующий образованию положительных качеств у отдельной личности и в общественной жизни» [Parry, 1995, р. 181, 182].
Камаль Хамид Шаддад (Судан) считает, что олимпизм как философия жизни предполагает: а) понимание природы спорта; б) понимание ценностей и идеалов, того, что следует рассматривать как позитивное, желаемое или ценное в спорте и в) нормы и ценности, связанные с тем, что следует и чего не следует делать в рамках олимпийского движения». По его мнению, «олимпизм как таковой это – гуманистический образ жизни», который неразрывно связан со спортом и с получением удовольствия от занятий спортом: «Олимпизм – это образ жизни, в котором удовольствие максимизировано посредством занятий спортом» [Shaddad, 1980, р. 216, 218; 1997, р. 48].
А.М. Местре подчеркивает сходство, существующее между ценностями и целями олимпизма и Европейского союза (ЕС). Это сходство проявляется в официальных документах. Например, выражения «человеческое достоинство», «мир» и «антидискриминация», могут быть найдены и в Договоре о Европейском Союзе (ЕС), который отражает ценности ЕС, и в «Основных принципах олимпизма», изложенных в Олимпийской хартии. Также в общие цели олимпизма и ЕС входят защита прав человека, а также содействие развитию «солидарности» и «устойчивого развития». Совет министров ЕС также подчеркнул необходимость поощрять этические ценности спорта и олимпийских идеалов – «дружбу между народами и братство людей». Как заявлено в документах ЕС, олимпийские ценности должны быть включены в целевые установки молодежной политики ЕС, а олимпийские идеалы должны рассматриваться как неотъемлемая часть европейской спортивной традиции [Mestre, 2010, р. 24–25].
Л. Райтман обращает внимание на связь идеи олимпийской концепции Кубертена с понятиями моральной философии И. Канта [см.: Reithmann, 2010]
М. Макнами выступает против широко распространенного толкования основной концептуальной идеи олимпизма как «уважения к фундаментальным универсальным принципам и ценностям», так как в течение многих столетий философы подвергают сомнению само существование таких ценностей. По его мнению, концепция олимпизма должна быть основана не на универсальных принципах и ценностях, а на определенном комплексе ценностей спорта и понятии «образец для подражания» [McNamee, 2006, р. 178, 187].
Анализ различных характеристик олимпийских ценностей, на которые должно ориентироваться олимпийское воспитание, показывает, что разногласия, как правило, носят не содержательный, а терминологический характер, и в основном касаются тех или иных деталей, а не существа данных ценностей.
Вместе с тем, с учетом современных социальных условий к прежним гуманистическим ценностям олимпийского движения иногда добавляются новые. Так, в последнее время в их характеристике важное значение придается уважительному отношению в сфере спорта не только к другим людям, но также к окружающей среде, к природе. Тем самым идея интеграции спорта, образования и культуры в олимпийском движении модифицируется в идею интеграции спорта, образования, культуры и экологии.
Ряд новых ценностей олимпийского движения связан с тем, что в настоящее время важными его элементами являются паралимпийское, сурдлимпийское и специальное олимпийское движение, как инновационные формы функционирования адаптивного спорта. В паралимпийском движении принимают участие люди с поражениями опорно-двигательного аппарата и зрения, в сурдлимпийском – слуха, в специальном олимпийском – с поражением интеллекта.
О характере ценностей этих компонентов олимпийского движения можно судить, например, по клятве спортсменов на Специальных олимпиадах, которая, в частности, содержит такое положение: «Позволь мне победить, но если я победить не смогу, позволь мне проявить смелость в этой попытке».
Основные ценности олимпийских форм функционирования адаптивного спорта:
• Смелость
• Равенство
• Решимость
• Вдохновение.
«Смелость – это каждодневное преодоление трудностей, включение в борьбу за высшие результаты…
Равенство – это прежде всего равенство возможностей людей с инвалидностью…
Решимость – то, что требуется от атлета-паралимпийца в многократном размере для достижения результата…
Вдохновение – это то, что подталкивает к собственным свершениям или как минимум вызывает чувство сопричастности общему действу» [см.: Методич. рекомендации…, 2010].
На основе изложенного выше можно выделить основные ценности (идеалы, принципы, нормы, образцы поведения) и соответствующие им девизы современного олимпийского движения (см. таблицу 7).
Таблица 7