Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
–Всем привет! – сказала Эля, войдя в кабинет. Кое-кто повернул голову, услышав её голос, остальные продолжили общаться. Эля вошла в кабинет и села на своё место. –Классная скоро прийдёт? – спросила она у соседки по парте, девочки по имени Диана.
–Да вот, ждём, – ответила та.
« Надо было попозже прийти», – подумала Эля и, повернувшись лицом к классу, принялась слушать о чём разговаривали одноклассники. А обсуждали они новость, которая была уже известна девушке : одна из одноклассниц выходила замуж! Прямо после выпуска. Все экзаменны с их нервотрёпкой уже были позади и все собрались для того, чтобы получить аттестаты. И вот свадьба была назначенна на число через неделю после их получения.
«А учиться дальше она будет? – подумала Эля, но задать этот вопрос вслух не решилась.
– Привет всем! – сказала пошедшая Лена – будущая невеста. Улыбка не сходила с её лица, она просто светилась счастьем. Ничего удивительного в том, что она выходит замуж прямо с выпускного класса! Она была очень красивой девушкой. Действительно красивой. Высокая и стройная, она была натуральная блондика. Тонкие черты лица сочетались с огромными и синими, не голубыми, а именно синими глазами. Ни в лице, ни в фигуре не возможно было найти изъяна. Лена, следуя привычке, села за свою парту. Её, возбуждённо щебеча, окружили все девочки класса и перебивая друг друга принялись расспрашивать о женихе. Лена поворачивая голову то к одной однокласснице, то к другой, отвечала на вопросы и не переставала улыбаться.
Из присутствовавших девчонок только Эля не подсела к счастливой Ленке. Оставшись на своём месте, она со стороны наблюдала за чужим праздником жизни. Она поймала себя на мысли, что ощущение такое как будто находишься на чужом пиру – для неё обычное состояние.
Нельзя было сказать, что она завидовала Лене. Как раз нет. После школы нужно учиться – получить профессию, а потом уже замуж, потом дети и паровозиком заботы и бессоные ночи. Вот сейчас Ленка выйдет замуж и у неё автоматически появятся многие обязанности. А как же иначе? В доме же королева будет – свекровь. Свекровь будет первая ложиться спать и последняя вставать утром. Свекровь будет говорить: «Принеси, подай, сделай это, сделай то», замешькаешься – будешь виновата. И вообще у каждой свекрови её сын хороший мальчик и она ( его жена ) его не достойна.
А невестка наоборот. И всё по дому будет делать именно она и помощников по дому у неё не будет.
Умом Эля понимала, что замуж всё равно надо выходить – у каждого должна быть семья. И желательно пораньше: чтобы дети родились крепышами, чтобы не пришлось их воспитывать в престарелом возрасте. Она сама была поздним ребёнком и знала не понаслышке каково расти у немолодых родителей – с самого раннего детства каждый сверстник считал своим долгом попенять ей, что её родители – «старики». Эля всегда и перед всеми была в этом виновата: что во дворе многоквартирного дома, что в детском саду, что в школе. И тот факт, что Эля была младшим ребёнком в многодетной семье, оправданием в этой её вине не служил.
В тоже время самой ей замуж пока не хотелось. От одной мысли о том, что муж захочет близости её передёргивало. Да и близкого человека, с которым ей хотелось бы соединить свою жизнь, у неё пока не было.
Эти мысли навеяли Эле воспоминание о рассказе её единственной подруги об абьюзе, который той пришлось пережить. Слушая ту жуть, девушка сразу решила, что это хуже смерти.
– Кстати, – сказала Лена, – Я вас всех приглашаю на свадьбу!
Она обвела взглядом всех присутствующих. Тут её взгляд остановился на задумчивой Эле:
– Ты, Эля, тоже приезжай. У нас в классе немного народу будет, где всех разместить.
– А адрес? – поинтересовалась та.
– Адрес будет, – ответила Лена и открыла сумочку. Девушка вынула тонкую пачку пригласительных открыток и принялась раздавать девчонкам. Через чьи-то руки открытки достались и Эле и её соседке по парте.
На открытке были изображены два плюшевых мишки – голубой и розовый. Эти мишки соединяли воедино расколотое красное сердце, которое было раза в два больше их самих. А снизу открытки были изображены два золотых кольца. Эля развернула сложенную вдвое открытку, напечатанное на машинке гласило:
« Приглашаем Вас на торжество по случаю бракосочетания …( дальше назывались имена-фамилии Лены и её жениха ) 14 июня сего года » А вместо точки был улыбающийся смайлик. Чуть ниже красными чернилами был напечатан адрес, по которому состоится это самое бракосочетание.
– Так далеко выходишь замуж? – удивилась Альбина, прочитав адрес.
– Там муж…будущий муж живёт. Я с ним познакомилась, когда у родственников там гостила, – Лена снова засияла, как начищенный самовар. Оно и понятно: Лена выходила замуж в столицу соседнего региона Федерации. Там и город больше, и архитектура замечательнее, и вообще уровень жизни выше.
– Муж…то есть будущий муж сказал, что автобус организует, так что не переживайте – без проблем приедете, без проблем уедите.
От внимания Эли не укрылась оговорочки Лены. «Наверное, уже с ним живет как с мужем», – ехидно подумала девушка.
По полу школьного коридора застучали каблуки. Тяжёлая поступь классной руководительницы была узнаваемая. Все девчонки, как яркие птички разлетелись по своим местам, парни, у которых тоже была своя компания в конце класса, нехотя разошлись. Все подростки устремили взгляды в проём открытой двери.
Вошла классная. Она тоже улыбалась. Это была крупная женщина с приятным лицом. Анна Ивановна была строга с детьми – именно так она называла подопечных, но тем не менее справедлива. За это её и любили учащиеся.
Сегодня Анна Ивановна была в прекрасном расположении духа.
В руках она держала объёмную дамскую сумочку и целлофановый, яркий пакет.
– Ваши документы и фотоальбомы здесь, – сказала Анна Ивановна и поставила пакет на свой письменный стол, одновременно с этим она положила сумку на стул, стоящий рядом.
Запустив руки в пакет, она принялась доставать кипы раскрытых альбомов с фотографиями.
– Что вы смотрите? Разбирайте, – сказала женщина.
Со своего места встала Лена, подойдя к столу учительницы, принялась, выкрикивая фамилии, подавать подходящим одноклассникам альбомы с фотографиями. А вот аттестаты Анна Ивановна решила раздать сама. Попутно она разговаривала с Леной. Женщина спрашивала: не слишком ли Лена молода для замужества? Говорила, что семья – это серьёзно, а дети – это ответственность.
« Не поздно завела разговор?» – подумала Эля. Размышляя, он заглянула в свою сумку, чтобы убедиться, что маленькая шоколадка, которую она купила на сэкономленные деньги, никуда не делась. Девушка принялась складывать в сумку пригласительную открытку, аттестат и альбом с фотографиями, а мысли её тем временем неслись вдаль: «Не думает же Ивановна, что Ленка отменит свадьбу, когда всё уже готово только потому, что она ей посоветовала? У Ленки, наверное, и платье уже есть. Если Ивановна желает добра, а не просто показывает какая она умудрённая опытом – «дети, видите ли, рожают детей» то советы нужно было давать тогда, когда всё только наклёвывалось, а не сейчас».
На улице было по-прежнему солнечно, хотя на горизонте уже появились кучевые облака. Выйдя из здания школы, Эля почувствовала облегчение: наконец остались позади десять лет издевательств, насмешек, кличек пообиднее и драк под улюлюканье всего класса и крики «Врежь ей!». Ей – это Эле. Теперь школа окончена и всё это позади. Прошлое прошло! Больше не придётся смотреть на эти рожи…
У Эли ушло два дня ушло на то, чтобы уговорить маму дать ей денег на новую кофточку. Девушка уговаривала и просила, и требовала, и плакала. Мать была непреклонна: если она отдаст папе не всю зарплату – папа будет ругаться. Потом купит – в следующем месяце. Эля напоминала, что следующий месяц сейчас, ведь мама в прошлом месяце сказала, что купит кофточку в следующем месяце. Мама же напоминала Эле, что у старшего брата туфли разваливаются – ему нужны новые туфли. Эля снова плакала – на носу выпускной и свадьба одноклассницы. Мать заявила, что на свадьбу её не отпускает. Эля возразила, что едет весь класс и неизвестно пригласят ли её на свадьбу ещё когда-нибудь в жизни. А так хочется на невесту посмотреть!
– Ты её за десять лет уже сто раз видела…– сказала мама.
– …без платья, – закончила за неё дочь и, поняв двусмысленность своей фразы, добавила, Без подвенечного плятья.
Видя, что проигрывает в сражении за новую кофточку, Эля в трауре удалилась в материны апартаменты, закрывшись на ключ. К обеду Эля не вышла, к ужину – тоже. Из-за двери девушка не отзывалась и категорически отказалась пускать маму на ночь. Открыла дверь только после того, как мама дала ей обещание купить кофточку. Перед отходом ко сну мама долго корила Элю: по её вине брат будет ходить в старых туфлях, а с Элей ничего бы не случилось, если бы она пошла на выпускной в старой блузке.
Мама запланировала поход на рынок за новой блузкой на послезавтра, но Эля снова одержала победу. Она знала, что если покупка кофточки затянется – то никакой покупки вообще не будет. В любой момент отец может захотеть выпить, а когда он начинает выпивать – деньги быстро заканчиваются.
« Да, вправду ничего бы не случилось, подумаешь на одну насмешку больше,» – подумала девушка, закрывая глаза. А кофточку можно будет носить и после выпускного. Сколько Эля помнила она всегда донашивала, то что ей приносила её мама от детей своих подруг. Своими у Эли была только обувь и нательное бельё, но покупалось это только тогда когда прежнее приходило в полную негодность.
А ночью Эле снился странный сон. Обычно ей снились яркие сны, полные событий и движения. Сейчас же её снилась какая-то белая пелена, сквозь которую проступают какие-то непонятные очертания и слова пульсирующие на протяжении всего сна : «НЕ СТОИТ!».
«Чего не стоит? Кофточку покупать?– с обидой думала девушка, поднимаясь с постели, – Ачто нагишом ходить что ли? Всё что есть уже давно в ветошь превратилось….»
Умываясь, Эля вспомнила слова своего отца, произнесённые им, когда ей было 11 лет. После небольшой инфляции он сказал тогда : « Вы своё мороженное уже отъели.» « Почему?» – спросила тогда Эля, она много раз видела на улице людей, едящих мороженное, которые были намного старше её по возрасту. Почему они ещё не отъели своё мороженное, а ей всего 11 и она уже отъела? Аргумент отца был железобетонный: « Потому что дорого.»
От этого воспоминания у Эли испортилось настроение. Умываясь, одеваясь и застилая свою постель, она сама удивлялась себе: с тех пор прошло уже пять лет, а она до сих пор не может пережить обиду. Только из-за небольших подорожаний он лишил её мороженого на всю жизнь, водка подорожала точно так же как и продукты, сигареты тоже, но что касается водки – он своё не отпил, и что касается сигарет – своё не откурил, а она – отъела.
На завтрак был борщ. Да ещё и со сметанной!
– Откуда сметана? – удивлённо прошептала девушка.
– Ну можно же один раз попробовать, – ответила её мама.
По дороге на рынок мама всё время не успевала за Элей. Девушка всё время вырывалась вперёд, а когда мать её окликала притормаживала, шла несколько шагов в шаг с женщиной, но потом снова вырывалась и всё по новой. Когда они добрались до рынка, Эля пронеслась мимо лотков с женскими майечками, словно торпеда. Она остановилась возле малюсенького магазинчика, больше напоминавшего собачью конуру, чем точку реализации одежды. Выбор был небольшой, но одежда выглядела прилично…,по крайней мере пока новая. Но главная причина, по которой они пришли именно сюда были демократичные цены. Мама даже брату не покупала дорогой одежды, про Элю и говорить было нечего.
– Может туда пойдём? – предложила Эле мама, махнув рукой в ту сторону, где продавались женские майечки.
– Мама, мне нужна блузка, а не майечка. Мне нужно не по улице гулять, а на выпускной, потом на свадьбу.
***
На выпускном настроение было испорченно. Главная заводила в классе – Илона заставила Элю танцевать с одноклассником, который был ей крайне не приятен, а тот – всё время танца гаденько улыбался. Эля сопротивлялась изо всех сил, но устоять против Илоны и Ко не смогла… наверное из-за того, что за её спиной никто не стоял – как обычно одна против всех. Эля уступила, протанцевала с эти ушлёпком танец, но сразу же после танца ушла, кляня себя за то что угораздило на выпускной бал притащиться. С ней всё время учёбы в школе обращались так, что сразу было видно что ни во что не ставят. Почему она решила, что на выпускном балу отнесутся лучше? В тот момент она забыла свои собственные слова о том, что выпускной бал бывает один раз в жизни.
***
Встретиться было условленно в 10 утра на автобусной остановке у автовокзала. За день до поездки Эля чувствовала, что не хочет ехать на свадьбу, вот душа не лежит и ты хоть тресни. Но девушка никогда не была на свадьбе и не видела невесту вблизи и хоть Ленку она уже сто раз видела, как выразилась её мама, но просто Ленка и Ленка в подвенечном платье – это не одно и тоже. А ещё Эля готовилась к поездке, настроилась на неё. Да и в том городе она никогда не была, она вообще нигде никогда не была, а так хотелось посмотреть своими глазами на улицы, которые видела на фотографиях.
А день отъезда не задался с самого начала: проснулась Эля от ругани её родителей между собой. Лёжа в постели, она вспомнила слова древнего автора – Гоголь, кажется, его звали. Он писал, что один из персонажей ссорился с женой редко, потому что они редко виделись. Эля решила подольше не вставать, потому что знала, что если попадётся на глаза хоть кому-то из родителей – обязательно втянут в дебаты. Из-за этого поднялась она поздно и на завтрак времени не осталось. Потом она никак не могла найти свои туфли – ещё несколько драгоценных минут были потерянны на поиски. Туфли свои Эля нашла, но она ТОЧНО помнила, что оставляла их в другом месте. Потом пакет со сменным бельём и пижамой вдруг порвался – пришлось прекладывать всё в другой пакет и под конец Эле долго пришлось повозиться с замком. А ещё автобус уехал прямо из под носа и пришлось ехать на маршрутном такси, которое было наполовину дороже автобуса.
К назначенному времени Эля, конечно же, опоздала. Но заказной автобус ещё стоял. Увидев его ещё издалека, девушка выдохнула и побежала. Она была сама не своя от радости, что удалось успеть на автобус. В кои-то веки ей не неповезло.
Вообще Эле всю жизнь просто патологически не везло. Начиная с того, каким бы это смешным не казалось, что ей неправильно завязали пуп в родильном доме. За что бы она не взялась – не получалось ничего, если ей и удавался какой-нибудь пустяк, то ей приходилось приложить столько сил и нервов, что никакой радости уже не оставалось. А окружающим её людям этот же пустяк давался легко и непринуждённо.
Эля часто спрашивала себя: зачем она вообще появилась на свет? Для того, чтобы тянуть эту лямку? Вспоминая свою пока ещё короткую жизнь, Эля не могла вспомнить ни одного счастливого дня. Морально страдая от своей неудачливости, девушка вбила себе в голову, что судьбой ей предназначена короткая жизнь и скоро она умрёт. Она даже вбила себе в голову, и то, что не боится смерти.
Хотя смерть как таковая сама по себе не страшна. Страшна неизвестность. Никто из нас не знает, что увидит за порогом и эта неизвестность и пугает всех нас.
Тяжело дыша от бега, раскрасневшаяся Эля подошла в девчонкам, стоявшим у входа в автобус и поздоровалась. Бывшие одноклассницы посмотрели на неё осуждающе и никто не поздоровался в ответ.
–Элька, ничё что ты, вообще-то, на свадьбу едешь? По-божески не могла одеться? Что за юбка? – посыпались вопросы со всех сторон.
– Обычная юбка, – пыталась отразить атаку девушка.
– Ты эту половую тряпку называешь юбкой? – не пытаясь скрыть издевательский тон, спросила Альбина и добавила, – Я в такой юбке даже в туалет не пойду.
–Её как человека на свадьбу пригласили, а она такое неуважение проявила – оделась как с помойки, – шипела в стороне Рената, всеклассная подпевала, она никогда не имела своего мнения, а только поддакивала девочкам, имеющим в классе авторитет – вес, как любили выражаться.
– Но блузка-то у меня новая! – снова возразила Эля, она уже была на грани истерики от шквала обидных слов – напрягалась изо всех сил чтобы не заплакать, но слёзы упорно лезли на глаза.
– Ты была в ней на выпускном!
– Но я ж в ней через канализацию не лезла!
– А запах как буд-то пролезла и не раз!
– Эля, а что помешало тебе голову помыть?
Девушка недоумённо посмотрела и задавшую вопрос: что значит «что помешало помыть голову»? Ведь помыла же!
– Ничего…, – но договорить она не успела
– Ну так надо было помыть!
– Элька, с тобой даже по одной улице идти позорно, а не то что за столом сидеть. Скажу Лене, чтобы она её отдельно посадила, чтобы приличным людям своим присутствием настроение не портила. Я с ней даже ср…ь рядом не сяду.
Эля вдруг ощутила, что ей не хватало воздуха. Она открыла рот и жадно глотнула воздух, а вместе с воздухом вышел хрип. Ещё раз тяжело и шумно вздохнула и ещё раз вместе с выдохом вышел хрип. При этом глаза её чуть не вылезли из орбит. Сейчас её не просто засыпали придирками – её выставили на посмешище. Чуть в стороне стояли пацаны из их класса и внимательно слушали это диалог – весёлый номер в цирке, а роль клоуна выпала Эле. За годы учёбы ей много унижений пришлось пережить, но теперь ей казалось, что нового унижения она не переживёт – просто не сможет, сейчас она задохнётся и её жизнь закончится. А вместе с жизнью закончатся и унижения. Девушка почувствовала, что теряет точку опоры, её ноги подкашивались. Она даже сделала шаг назад, чтобы устоять на ногах.
И тут девушка почувствовала, что чья-то ладонь упёрлась ей в спину, не давая упасть. А за ухом раздался голос Анны Ивановны:
–Девочки, а что это вы в автобус не садитесь?
Услышав приглашение, Эля первой поспешила ко входу в автобус и одним прыжком преодолев две ступеньки, ведущие в салон, плюхнулась на первое сидение. Другие девочки нехотя, не торопливо последовали за ней. На сидение рядом не сел никто, зато две подружки-неразлучницы устроились на сидения, расположение прямо за ней. Девчонки принялись шептаться так, чтобы классная их не слышала, а услышит их Эля или нет девчонок не заботило.
– Вот тупая! Прётся впереди всех. Хоть бы постеснялась.
– Ей вообще следовало бы постыдиться сюда являться. Идиотка.
– За халявными вкусняшками…
Девушки одна за другой плавно вплывали в салон, а Эля слушала шёпот сидящих за её спиной. Она вперила взгляд в стекло и внимательно наблюдала за тем, что находится за окном, ничего не видя и ни о чём не думая. Эля силилась не заплакать. Все её мышцы были напряженны до предела, а упорная влага лезла наружу. Девчонки позади всё так же шёпотом поливали помоями, а Эля, слушая, всё стараясь не показать слёз. Она и в автобус первой рванула чтобы не заплакать.
Последними в автобус вошли пацаны и устроились в хвосте салона. Самым последним вошёл водитель, поинтересовался все ли здесь и, получив утвердительный ответ, сел на водительское сидение. Двери закрылись. Зарокотал мотор. Автобус завибрировал и тронулся. Поездка на свадьбу началась. У Эли потекли беззвучные слёзы. В этот день не в первый раз её смешивали со всем известной субстанцией, не в первый раз словесная или физическая экзекуция закончилась её слезами. В пока ещё недалёкие школьные времена после окончания издевательств, состоящих из попеременных ударов кулаками и ногами, и обидных реплик финальным аккордом всегда были Элины слёзы, которые она всегда старалась сдержать и всегда безуспешно. Увидев слёзы, одноклассники презрительно фыркали: «Разревелась» и, демонстративно отвернувшись, отходили в сторону. При этом они украдкой оглядывались на плачущую девочку. А Эля сквозь слёзы замечала в их взглядах удовольствие.
« Им хорошо бывает» – в который раз подумала Эля. Каждый раз она подмечала удовлетворение во взглядах обидчиков и каждый раз к обиде примешивалось ещё одно чувство – удивление. Элю никогда не привлекали чужие страдания и даже когда её родители покупали курицу или утку чтобы заколоть на праздник она уходила гулять, чтобы этого не видеть. И поэтому её всегда удивляло чьё-то наслаждение, получаемое от наблюдения страданий. Садизм по мнению Эли был противоестественным.
Откуда ж ей в её юные годы было знать, что так её сверстники самоутверждались. И благодаря её присутствию им было на кого смотреть свысока. А когда человеку есть на кого таким образом смотреть – сам себе он казался ещё лучше, ещё выше и ещё круче, чем он был на самом деле. А агрессию в свой адрес она получала потому что была беззащитна. Грешить приятно. А грешить и не получать по заслугам – ещё приятней.
Когда на Элю вновь нахлынули воспоминания о том, что ей пришлось пережить от «друзей» детства, слёзы вновь нахлынули на глаза, а к горлу подкатил ком, который грозил вырваться в виде рыданий. А никаких звуков издавать было нельзя. Эля упёрлась локтем в резиновый шнур, удерживающий стекло окна на своём месте и прижала ладонь ко рту, вдавив пальцы в скулы.
И так она сидела, стараясь не издать не звука, и глядя в проплывающие за окном автобуса пейзажи.
Громко рокоча мотором старенький автобус резво «бежал» по асфальту, наматывая на спидометр километры. Эля уже успокоилась и с интересом глядела в окно, жуя пирожок с капустой. А за её спиной слышалось шелестение фольги и доносился запах шоколада.
За окном пробегали городишки и деревеньки, посёлочки и хутора. Отстоящие друг от друга на 5-10 километров. Здесь на юге плотность населения была гораздо выше чем на севере страны, оно и понятно – климат мягче. И хоть девушка никогда не была на севере, но она знала, что там деревни отстояли друг от друга на сотни километров. Эля с удовольствием разглядывала чужие домики: новенькие и старенькие, большие и маленькие, запущенные и ухоженные с клумбами, полными цветов. Один раз даже промелькнула маленькая копия замка, выстроенная из кирпича.
Девушка с детства любила садиться у окна, чтобы глядеть на улицу. Всегда было интересно смотреть на проплывающую за окном улицу.
И вот впереди показалась огромная река под названием Вена*. Эля хоть и жила не так уж далеко, но видела Вену впервые. Её родной городишко стоял на маленькой речушке, в которой собака в половодье не утонет – маленький городок на маленькой речке. Эля сидела в кресле, расположенном первом ряду и ничего не заслоняло ей лобовое стекло, через которое открывался вид, поразивший девушку – противоположного берега реки не было видно.
Она повернула голову и увидела реку от края до края. Неспешная лента, края которой терялись, неспешно несла сверкающие в ярких солнечных лучах во̍ды. В какой-то момент Эле показалось, что она увидела мелькнувшую рыбу. В салоне зажужжали голоса – похоже, что не одна Эля восхищалась раскинувшимся пейзажем.
До окончания казавшегося бесконечным моста оставалось всего ничего, когда раздались крики:
– Дым! Дым!
– Здесь дым!
Эля быстро пересела на пустующее рядом с ней кресло и заглянула в проход между сидениями: по салону автобуса распространялся дым. «Действительно дым» – подумала Эля, понимая, что сейчас поездка превратится в поход.
Водитель прижался к обочине и заглушил мотор. Двери автобуса открылись и подростки, кашляя, выходили из автобуса. Эле пришлось выйти последней – настолько плотным был поток бывших одноклассников.
Классная руководитель обратилась к водителю. Он на все вопросы что с автобусом, когда придёт другой и что им всем теперь делать имел только один ответ:
– Не знаю.
Вдалеке, прямо за мостом виднелась остановка. И женщина повела подростков, которых считала детьми по обочине. Дорогой они обсуждали, что же делать в создавшейся ситуации. Одни были за то, чтобы ждать автобуса, другие отвергали эту идею, заявляя, что другого автобуса придётся ждать 2 дня.
Ожидание автобуса растянулись на часы. Девчонки и парни разделились на группы, общались между собой. Для Эли собеседника не нашлось, но в этом не было ничего нового и поэтому не задело и не озадачило её. Устроившись поудобнее с краю скамьи, установленной на остановке, Эля достала из сумки прихваченную с собой книгу и погрузилась в чтение.
Наконец, ожидание, растянувшееся на несколько часов, казалось, подошло к концу – вдалеке показался автобус. Автобус остановился, дверь открылась и Ольга Ивановна зайдя в салон стала что-то горячо говорить водителю рейсового автобуса, водитель сомневался, его сменщик – рейс был дальний, что-то не довольно бурчал. Водитель же – уже не молодой мужик, поглядел на юные лица вчерашних школьников.
– Ладно, – дал он добро и подростки потянулись ко входу в салон. Эля оказалась ближе всех ко входу, но её всё время отталкивали недавние одноклассники со словами «Дай пройти». Когда же все вошли в салон автобуса и очередь наконец-то дошла до Эли сменщик водителя преградил ей путь со словами:
–Мест больше нет.
Девушка даже не успела ничего возразить, сменщик водителя с громким стуком захлопнул не автоматизированную дверь и автобус поехал прочь. А Эля осталась стоять у обочины и глядела вслед отъезжавшему автобусу, стоя на дороге, девушка растеряно глядела на белеющие лица бывших одноклассиков, которые оглянувшись, насмешливо улыбались её в заднее стекло. Она почувствовала, что слёзы вновь наворачиваются на глаза.
Бросили её здесь одну! Оставили её здесь, а сами уехали. Глядя вслед удаляющегося автобуса, девушка думала о том, что такого невезения не бывает. Больше половины пути уже преодолены, но и до пункта назначения тоже осталось немало. Она решила, что на намеченной свадьбе она гостем не будет, сейчас же возвращается домой. Надо только дождаться автобуса в обратную сторону. Немного денег при себе есть – на всякий не предвиденный случай. Совсем небольшая сумма, но может этого хватит на билет.
– Эляяяя!!!! – раздался крик. Эля повернула голову. Возле остановки стояла Альбина.
– Где все???
– Уехали на автобусе.
– А ты почему здесь?
–Мест не хватило. А ты где была?
– Где, где. Там куда царь пешком ходит, – и добавила совсем тихо, настолько тихо, что Эля ели её расслышала, – У меня понос начался.
Ожидание автобуса растянулось на несколько томительных часов. Альбина вдруг сменила гнев на милость и дружелюбно заговорила с Элей. Та виду не подала, а про себя подумала: «Ого, какая добрая. Больше болтать не с кем поэтому и добрая. Будь здесь ещё кто-нибудь была бы я пустое место».
Автобусы конечно же были, но они пролетали как на крыльях и останавливаться ради двух девчонок водители и не думали. Зато подвезти готовы были водители легковушек. Но добираться на перекладных девушки не могли по одной простой причине: обе были в этих местах впервые жизни и не знали, как именно следовать в пункт назначения. Да и особого доверия к незнакомым мужчинам у девушек не было.
В послеобеденное время жара не спала, а даже наоборот усилилась.
– Я уже замоталась, – призналась Альбина и предложила, – Пошли на реку.
Эля и сама не меньше устала. Девушки, перейдя дорогу, стали медленно спускаться по пологому склону к берегу реки. Ноги гудели от усталости. Нервы были на пределе: мало того что с утра макнули мордой в лужу, так ещё и автобусники – гады, боятся лишних 100 кг. мяса на борт принять. 100 – потому что их две, обе по 50 килограмм.
