Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России

4) Отхожие неземледельческие промыслы

Но и добавление к городам фабричных, заводских и торгово-промышленных сел и местечек далеко не исчерпывает еще всего индустриального населения России. Отсутствие свободы передвижения, сословная замкнутость крестьянской общины вполне объясняют ту замечательную особенность России, что в ней к индустриальному населению должна быть отнесена не малая часть сельского населения, добывающая себе средства к жизни работой в промышленных центрах и проводящая в этих центрах часть года. Мы говорим о так наз. отхожих неземледельческих промыслах. С официальной точки зрения, эти «промышленники» – крестьяне-земледельцы, имеющие лишь «подсобные заработки», и большинство представителей народнической экономии усвоило, не мудрствуя лукаво, эту точку зрения. Несостоятельность ее, после всего изложенного выше, нет надобности доказывать подробнее. Во всяком случае, как бы различно ни относиться к этому явлению, не может подлежать никакому сомнению, что оно выражает отвлечение населения от земледелия к торгово-промышленным занятиям⁷⁰⁰. Насколько изменяется от этого факта то представление о размерах индустриального населения, которое дают города, – можно видеть из следующего примера. В Калужской губ. процент городского населения гораздо ниже среднего по России (8,3 % против 12,8 %). Но вот «Стат. обзор» этой губернии за 1896 г. вычисляет, по данным о паспортах, общее число месяцев отлучки отхожих рабочих. Оказывается, что оно равно 1491,6 тыс. месяцев; это, по разделении на 12, дает 124,3 тыс. душ отсутствующего населения, т. е. «около 11 % всего населения» (1. с., 46)! Прибавьте это население к городскому (1897 г.: 97,9 тыс.), и процент индустриального населения окажется очень значительным.

Конечно, известная часть отхожих неземледельческих рабочих регистрируется в числе наличного населения городов, а также входит в население тех негородских индустриальных центров, о которых было уже сказано. Но только часть, ибо при бродячем характере этого населения его трудно учесть переписью отдельных центров; а затем переписи населения бывают обыкновенно зимою, тогда как наибольшая часть промысловых рабочих уходит из дому весной. Вот данные об этом по одним из главных губерний неземледельческого отхода⁷⁰¹.

Максимум числа выданных паспортов приходится повсюду на весну. След., из временно отсутствующих рабочих большая часть не попадает в переписи городов⁷⁰². Но и этих временных горожан с большим правом можно относить к городскому, чем к сельскому населению: «Семья, которая извлекает средства существования в течение года или большей его части из заработков в городе, с гораздо большими основаниями может считать местом оседлости город, обеспечивающий ее существование, чем деревню, с которой имеются связи только родственные и фискальные»⁷⁰³. Какое громадное значение имеют и поныне эти фискальные связи, видно, напр., из того, что из отхожих костромичей «редко хозяева получают за нее (землю) известную небольшую часть податей, а обыкновенно ее сдают только за то, чтобы нанявшие городили вокруг нее огороды, а все подати платит сам хозяин» (Д. Жбанков: «Бабья сторона». Костр. 1891 г., стр. 21). И в «Обзоре Ярославской губернии» (в. II, Ярославль, 1896) мы встречаем неоднократные указания на эту необходимость для отхожих промысловых рабочих откупаться от деревни и от надела (стр. 28, 48, 149, 150, 166 и др.)⁷⁰⁴.

Как же велико число отхожих неземледельческих рабочих? Число рабочих, занятых всякими отхожими промыслами, составляет не менее 5–6 миллионов. В самом деле, в 1884 г. в Европейской России было выдано до 4,67 млн. паспортов и билетов⁷⁰⁵, а паспортный доход возрос с 1884 по 1894 г. более чем на треть (с 3,3 до 4,5 млн. руб.). В 1897 г. выдано было всего по России паспортов и билетов 9495,7 тыс. (в том числе в 50 губ. Европейской России 9333,2 тыс.). В 1898 г. – 8259,9 тыс. (Европейской России 7809,6 тыс.)⁷⁰⁶. Число избыточных (по сравнению с местным спросом) рабочих в Европейской России г. С. Короленко определил в 6,3 млн. Выше мы видели (гл. III, § IX, стр. 174)⁷⁰⁷, что по 11 земледельческим губерниям число выданных паспортов оказалось превышающим расчет г-на С. Короленко (2 млн. против 1,7 млн.). Теперь мы можем добавить данные о 6-ти неземледельческих губерниях: г. Короленко считает в них избыточных рабочих 1287,8 тыс. человек, а число выданных паспортов равно 1298,6 тыс.⁷⁰⁸ Таким образом, и 17 губерниях Европейской России (11 черноземных плюс 6 нечерноземных) г. С. Короленко считал 3 млн. избыточных (против местного спроса) рабочих. А в 90-х годах в этих 17 губерниях выдавалось 3,3 миллиона паспортов и билетов. В 1891 г. эти 17 губерний давали 52,2 % всего паспортного дохода. След., число отхожих рабочих, по всей вероятности, превышает 6 млн. чел. Наконец, данные земской статистики (большей частью устаревшие) привели г-на Уварова к тому выводу, что цифра г-на С. Короленко близка к истине, а цифра 5 млн. отхожих рабочих—»в высшей степени вероятна»⁷⁰⁹.

Спрашивается теперь, как велико число неземледельческих и земледельческих отхожих рабочих? Г-н Н. —он очень смело и совершенно ошибочно утверждает, что «громаднейшее большинство крестьянских отхожих промыслов суть именно земледельческие» («Очерки», с. 16). Чеславский, на которого ссылается г. Н. —он, выражается гораздо осторожнее, не приводя никаких данных и ограничиваясь общими соображениями о величине районов, отпускающих тех и других рабочих. Данные же г. Н. —она о пассажирском движении по жел. дорогам ровно ничего не доказывают, ибо неземледельческие рабочие уходят из дому тоже преимущественно весной и притом они в несравненно большей степени пользуются жел. дорогами, чем земледельческие⁷¹⁰.

Мы полагаем, наоборот, что большинство (хотя и не «громаднейшее») отхожих рабочих составляют, вероятно, неземледельческие рабочие. Основывается это мнение, во-1-х, на данных о распределении паспортного дохода и, во-2-х, на данных г. Весина, Еще Флеровский, на основании данных за 1862/63 г. о распределении дохода от «пошлин разных наименований» (более трети их давал паспортный доход), сделал тот вывод, что наибольшее движение крестьян на заработки направляется из губерний столичных и неземледельческих⁷¹¹. Если мы возьмем те 11 неземледельческих губерний, которые были соединены нами выше (пункт 2 этого параграфа) в один район и из которых уходят в громадном большинстве неземледельческие рабочие, то мы увидим, что в этих губерниях находилось в 1885 г. лишь 18,7 % населения всей Европейской России (в 1897 г. – 18,3 %), тогда как паспортного дохода они давали 42,9 % в 1885 г. (в 1891 г. – 40,7 %)⁷¹². Неземледельческих рабочих отпускают еще очень многие губернии, и мы должны поэтому думать, что земледельческие рабочие составляют менее половины отходчиков. Г-н Весин распределяет 38 губерний Европейской России (дающих 90 % всего числа видов на отлучку) на группы по преобладанию разных видов отхода и сообщает такие данные⁷¹³:

«Эти цифры показывают, что отхожие промыслы сильнее развиты в первой группе, чем в третьей… Затем из приведенных цифр видно, что соответственно различию групп разнообразится и самая продолжительность отлучек на заработки. Там, где преобладают неземледельческие отхожие промыслы, продолжительность отлучек оказывается гораздо значительнее» («Дело», 1886, № 7, с. 134).

Наконец, указанная выше статистика производств, облагаемых акцизом и пр., дает нам возможность распределить число выданных видов на жительство по всем 50 губерниям Европейской России. Внося указанные поправки в группировку г. Весина и распределяя по тем же трем группам недостающие за 1884 г. 12 губерний (к группе I – Олонецкую и Псковскую; к гр. II – Прибалтийские и Сев. – Западные, т. е. 9 губ.; к гр. Ill – Астраханскую), получаем такую картину:

* Между прочим. Автор обзора этих данных (l. c., гл. VI, стр. 639) объясняет уменьшение выдачи паспортов в 1898 году уменьшением отхода летних рабочих в южные губернии вследствие неурожая и распространения с.-х. машин. Это объяснение никуда не годится, ибо всего меньше сократилось число выданных видов на жительство в группе III, всего больше – в группе I. Сравнимы ли приемы регистрации в 1897 и 1898 гг.? (Прим. по 2-му изд.)

Отхожие промыслы, по этим данным, значительно сильнее в I группе, чем в III.

Итак, не подлежит сомнению, что подвижность населения в неземледельческой полосе России несравненно выше, чем в земледельческой. Число неземледельческих отхожих рабочих должно быть выше, чем земледельческих, и составлять не менее трех миллионов человек.

О громадном и все усиливающемся росте отхода свидетельствуют все источники. Паспортный доход с 2,1 млн. руб. в 1868 г. (1,75 млн. руб. в 1866 г.) возрос до 4,5 млн. руб. в 1893/94 г., т. е. увеличился более чем вдвое. Число выданных паспортов и билетов увеличилось в Московской губ. с 1877 по 1885 г. на 20 % (мужских) и на 53 % (женских); по Тверской губ. с 1893 по 1896 г. на 5,6 %; по Калужской губ. с 1885 по 1895 г. на 23 % (а число месяцев отлучки на 26 %); по Смоленской губ. со 100 тыс. в 1875 г. до 117 тыс. в 1885 г. и до 140 тыс. в 1895 г.; по Псковской губ. с 11 716 в 1865–1875 гг. до 14 944 в 1876 г. и до 43 765 в 1896 г. (мужских). По Костромской губ. в 1868 г. выдавалось 23,8 паспорта и билета на 100 мужчин, 0,85 на 100 женщин, а в 1880 г. – 33,1 и 2,2. И т. д. и т. д.

Подобно отвлечению населения от земледелия в города, неземледельческий отход представляет из себя явление прогрессивное. Он вырывает население из заброшенных, отсталых, забытых историей захолустий и втягивает его в водоворот современной общественной жизни. Он повышает грамотность населения⁷¹⁴ и сознательность его⁷¹⁵, прививает ему культурные привычки и потребности⁷¹⁶. Крестьян влекут в отход «мотивы высшего порядка», т. е. большая внешняя развитость и вылощенность питерщика; они ищут «где лучше». «Питерская работа и жизнь считаются легче деревенской»⁷¹⁷. «Все деревенские жители называются серыми и, что странно, нисколько не обижаются на это название, и сами называют себя таковыми, сетуя на родителей, не отдавших их учиться в С.-Петербург. Впрочем, нужно оговориться, что и эти серые жители деревни далеко не так серы, как в чисто земледельческих местностях: они невольно перенимают внешность и привычки от питерщиков, столичный свет косвенно проливается и на них»⁷¹⁸. В Ярославской губернии (кроме примеров обогащения) «еще другая причина гонит всякого из его дома. Это – общественное мнение, которое человеку, не жившему в Петербурге или где-нибудь, а занимающемуся земледелием или каким-нибудь ремеслом, присваивает на всю его жизнь название пастуха, и такому человеку трудно найти себе невесту» («Обзор Яросл. губ.», II, 118). Отход в города повышает гражданскую личность крестьянина, освобождая его от той бездны патриархальных и личных отношений зависимости и сословности, которые так сильны в деревнях⁷¹⁹… «Первостепенным фактором, поддерживающим существование отхода, является рост самосознания личности в народной среде. Освобождение от крепостной зависимости, давнишнее уже общение наиболее энергичной части сельского населения с жизнью городской давно пробудили в ярославском крестьянстве желание отстоять свое «я», выбиться из бедственного и зависимого положения, на которое его обрекали условия деревенской жизни, к достаточному, независимому и почетному… Крестьянин, живя на заработках на стороне, чувствует себя свободнее, а также равноправнее с лицами прочих сословий, и потому сельская молодежь все сильнее и сильнее стремится в город» («Обзор Яросл. губ.», II, 189–190).

Отход в города ослабляет старую патриархальную семью, ставит женщину в более самостоятельное положение, равноправное с мужчиной. «Сравнительно с оседлыми местностями, солигалическая и чухломская семья» (самые отхожие уезды Костр. губ.) «гораздо менее крепка не только в смысле патриархальной власти старшего, но даже и в отношениях между родителями и детьми, мужем и женою. От сыновей, отправляемых в Питер с 12 лет, конечно, нельзя ожидать сильной любви к родителям и привязанности к родительскому крову; они становятся невольно космополитами: «где хорошо, там и отечество»«⁷²⁰. «Привыкшая обходиться без мужской власти и помощи, солигаличанка вовсе не похожа на забитую крестьянку земледельческой полосы: она независима, самостоятельна… Побои и истязания жен здесь редкое исключение… Вообще равенство женщины с мужчиной сказывается почти везде и во всем»⁷²¹.

Наконец – last but not least⁷²² – неземледельческий отход повышает заработную плату не только уходящих наемных рабочих, но и остающихся.

Всего рельефнее выражается этот факт в том общем явлении, что неземледельческие губернии, отличаясь более высокой заработной платой, чем земледельческие, привлекают из последних сельских рабочих⁷²³. Вот интересные данные по Калужской губ.:

«Эти цифры вполне поясняют… те явления, 1) что отхожие промыслы влияют на повышение заработной платы в сельскохозяйственном производстве и 2) что они отвлекают лучшие силы населения»⁷²⁴. Повышается не только денежная, но и реальная заработная плата. В группе уездов, дающих на 100 работников не менее 60 отходчиков, средняя плата годовому батраку – 69 руб. или 123 пуда ржи; в уездах с 40–60 % отхожих рабочих – 64 руб. или 125 пуд. ржи; в уездах, дающих менее 40 % отходчиков, – 59 руб. или 116 пуд. ржи⁷²⁵. По этим же группам уездов процент корреспонденции с жалобами на недостаток рабочих правильно понижается: 58 %—42 %—35 %. В обрабатывающей промышленности заработная плата выше, чем в земледелии, и «промыслы, по отзыву очень многих гг. корреспондентов, способствуют развитию в крестьянской среде новых потребностей (чай, ситцы, сапоги, часы и т. д.), повышают общий уровень последних и таким путем влияют на повышение заработной платы»⁷²⁶. Вот типичный отзыв одного корреспондента: «Недостаток» (в рабочих) «всегда полный, а причина та, что подгородное население избаловано, работают в мастерских железных дорог и служат там же. Близость Калуги и базары в ней постоянно собирают окрестных жителей для продажи яиц, молока и т. п., и затем огульное пьянство в трактирах; причина та, что все население стремится к большому жалованью и ничегонеделанию. Жить в сельских рабочих считается стыдом, а стремятся в города, где и составляют пролетариат и золотые роты; деревня же страдает от неимения дельных и здоровых работников»⁷²⁷. Такую оценку отхожих промыслов мы с полным правом можем назвать народническою. Г-н Жбанков, напр., указывая, что уходят не лишние, а «необходимые» работники, замещаемые пришлыми земледельцами, находит «очевидным», что «такие взаимные замещения очень невыгодны»⁷²⁸. Для кого, о г. Жбанков? «Жизнь в столицах прививает многие культурные привычки низшего разбора и наклонность к роскоши и щегольству, что уносит напрасно (sic!!) много денег»⁷²⁹; расход на это щегольство и пр. большею частью «непроизводителен» (!!)⁷³⁰. Г. Герценштейн прямо вопит о «показной цивилизации», «широком разгуле», «бесшабашном кутеже», «диком пьянстве и дешевом разврате» и пр.⁷³¹. Московские статистики из факта массового отхода выводят прямо необходимость «мер, которые бы уменьшили потребность в отхожих заработках»⁷³². Г-н Карышев рассуждает об отхожих промыслах: «Одно лишь увеличение крестьянского землепользования до размеров, достаточных для удовлетворения главнейших (!) потребностей семьи, может разрешить эту серьезнейшую проблему нашего народного хозяйства»⁷³³.

И никому из этих прекраснодушных господ не приходит в голову, что, прежде чем толковать о «разрешении серьезнейших проблем», необходимо позаботиться о полной свободе передвижения для крестьян, свободе отказа от земли и выхода из общины, свободе поселения (без «откупных» денег) в какой угодно, городской или сельской, общине государства!

* * *

Итак, отвлечение населения от земледелия выражается в России в росте городов (затемняемом отчасти внутреннею колонизацией), пригородов, фабрично-заводских и торгово-промышленных сел и местечек, а также и в неземледельческом отходе. Все эти процессы, быстро развивавшиеся и развивающиеся и вширь и вглубь в течение пореформенной эпохи, являются необходимой составной частью капиталистического развития и имеют глубоко прогрессивное значение по отношению к старым формам жизни.

700. Г-н Н. —он не заметил вовсе в России процесса индустриализации населения! Г-н В. В. заметил и признал, что рост отхода выражает отвлечение населения от земледелия («Судьбы калит.», 149); однако он не только не внес этого процесса в совокупность своих представлений о «судьбах капитализма», но постарался затушевать его ламентациями по поводу того, что «есть люди, которые находят все это очень естественным» (для капиталистического общества? А г. В. В. может представить себе капитализм без этого явления?) «и чуть ли не желательным» (ibid.). Желательным без всякого «чуть ли не», г. В. В!

701. «Виды на жительство, выданные крестьянскому населению Моск. губ. в 1880 и 1885 гг.». – «Стат. Ежег. Твер. губ за 1897 г.». – Жбанков; «Отхожие промыслы в Смол. губ «. Смоленск, 1896. – Его же: «Влияние отхожих заработков и т. д «. Кострома, 1887. – «Промыслы крестьянского населения Псковской губ.» Псков, 1898. – Ошибки в процентах по Моск. губ. не могли быть исправлены, ибо не дано абсолютных данных. – По Костр. губ. есть лишь поуездные данные и только в процентах: нам пришлось взять поэтому средние из поуездных, вследствие чего мы и отделяем особо данные по Костр. губ. По Яросл. губ считают, что из отхожих промышленников круглый год отсутствуют 68,7 %; осень и эиму —12,6 %, весну и лето – 18,7 %. Заметим, что данные по Яросл. губ. («Обзор Яросл. губ.» Вып. II. Ярославль, 1896) не сравнимы с предыдущими, ибо основаны на показаниях священников и пр., а не на данных о паспортах.

702. Известно, что, напр., в пригородах С.-Петербурга летом население возрастает в весьма значительной степени.

703. «Стат. обзор Калужской губ. за 1896 г.». Калуга, 1897, стр. 18 в отд. II.

704. «Отхожие промыслы… являются формой, которая прикрывает безостановочный процесс роста городов… Общинное землевладение и разные особенности финансовой и административной жизни России не позволяют крестьянам с такою легкостью переходить в горожане, как это возможно на Западе… Юридические нити поддерживают его (отходчика) связь с деревней, но по существу, по своим занятиям, навыкам и вкусам, он вполне приобщился к городу и нередко видит в этой связи бремя» («Русск. Мысль», 1896 г., № 11, с. 227). Это очень верно, но для публициста этого мало. Почему не высказался автор решительно за полную свободу передвижения, свободу выхода крестьян из общины? Наши либералы все еще боятся наших народников. Это они напрасно. А вот, для сравнения, рассуждение сочувствующего народничеству г-на Жбанкова: «Городской отход является, так сказать, громоотводом (sic!) против усиленного роста наших столичных и больших городов и увеличения городского и безземельного пролетариата. Как в санитарном, так и в социально-экономическом отношении это влияние отхожих заработков нужно считать полезным: пока народная масса не вполне оторвана от земли, представляющей для отхожих рабочих некоторое обеспечение» (от какового «обеспечения» они откупаются за деньги!), «эти рабочие не могут сделаться слепым орудием капиталистического производства, и вместе с тем сохраняется надежда на устройство земледельческо-промышленных общин» («Юрид. Вестн.», 1890, № 9, с. 145). Сохранение мелкобуржуазных надежд, разве же это не польза, в самом деле? А что касается до «слепого орудия», то и опыт Европы и все факты, наблюдаемые в России, показывают, что эта квалификация бесконечно более приложима к работнику, сохранившему связь с землей и с патриархальными отношениями, чем к тому, кто порвал эти связи. Цифры и данные самого же г. Жбанкова показывают, что отхожий «питерщик» и грамотнее, и культурнее, и развитее, чем оседлый костромич в каких-нибудь «лесных» уездах.

705. Л. Весин. «Значение отхожих промыслов и т. д.», «Дело», 1886, № 7, и 1887, № 2.

706. «Статистика производств, облагаемых акцизом и т. д., за 1837–1898 гг.», СПБ. 1900 Изд. главного управления неокладных сборов.

707. См. настоящий том, стр. 234–235. Ред.

708. Губернии: Московская (1885 г., устаревшие данные). Тверская (1896 г.). Костромская (1892 г.), Смоленская (1895 г.). Калужская (1895 г.) и Псковская (1896 г.). Источники названы выше. Данные о всех видах на отлучку, мужских и женских.

709. «Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины», 1896 г., июль. М. Уваров: «О влиянии отхожего промысла на санитарное положение России». Г-н Уваров свел данные по 126 уездам 20-ти губерний.

710. Ср. выше, стр. 174 (настоящий том, стр. 235. Ред.), примеч.

711. «Положение рабочего класса в России». СПБ. 1869, стр. 400 и сл.

712. Данные о пасп. доходе из «Сборн. свед. по России» за 1884/85 и за 1896 г. В 1885 г. пасп. доход в Европейской России составлял 37 руб. на 1000 жителей; в 11-ти неземледельческих губерниях – 86 руб. на 1000 жителей.

713. Два последние столбца таблицы добавлены вами. В I группу вошли губернии: Арх., Влад., Волог., Вятск., Калужск., Костр., Моск., Новг., Перм., СПБ., Твер. и Яросл.; во II: Каз., Ниж., Ряз., Тул. и Смол.; в III: Бессар., Волын., Ворон., Екатер., Донск., Киевск., Курск., Оренб., Орл., Пенз., Подольск., Полтавск., Самарск., Сарат., Симбир., Тавр., Тамб., Уфим., Харьк., Херс. и Черн. – Заметим, что в этой группировке есть неправильности, преувеличивающие значение земледельческого отхода. Губернии: Смоленская, Нижегородская и Тульская должны войти в I группу (ср. «С.-х. обзор Нижегородской губ. за 1896 г.», гл. XI. – «Памятная книжка Тульской губ. на 1895 г.», отд. VI, стр. 10: число уходящих в отхожие промыслы исчисляется в 188 тыс. чел., – а г. С. Короленко считал только 50 тыс. избыточных рабочих! – причем 6 северных, нечерноземных уездов дают 107 тыс. отходчиков). Губерния Курская должна войти во II группу (С. Короленко, 1. с.: из 7 уездов уходят большей частью на ремесленные промыслы, из остальных 8 – только на земледельческие). К сожалению, г. Весин не дает погубернских данных о числе видов на отлучку.

714. Жбанков: «Влияние отхожих заработков и т. д.», с. 36 и ел. Процент грамотных мужчин в отхожих уездах Костр. губ. = 55,9 %; в фабричных = 34,9 %; в оседлых (лесных) = 25,8 %; женщин: 3.5 % – 2,0 %—1,3 %; учащихся: 1,44 % – 1,43 % – 1,07 %. В отхожих уездах дети учатся также и в С.-Петербурге.

715. «Грамотные питерщики положительно лучше и сознательнее лечатся» (Ibid., 34), так что заразные болезни действуют среди них не так гибельно, как в волостях «малокультурных» (курсив автора).

716. «Отхожие уезды значительно превосходят земледельческие и лесные местности по благоустройству своей жизни… Одежда питерщиков гораздо чище, щеголеватее и гигиеничнее… Ребята содержатся чище, почему у них реже встречается чесотка и другие накожные болезни» (Ibid., 39. Ср. «Отхожие пром. в Смол. губ.», с. 8). «Отхожие деревни резко различаются от оседлых: жилище, одежда, все привычки, увеселения скорее напоминают мещанскую, чем крестьянскую жизнь» («Отхожие пром. в Смол. губ.», с. 3). В отхожих волостях Костромской губ «в половине домов вы найдете бумагу, чернила, карандаши и перья» («Бабья сторона», 67–68).

717. «Бабья сторона», 26–27, 15.

718. Ibid., с. 27.

719. Напр., костромских крестьян побуждает переписываться в мещане, между прочим, «возможное телесное наказание, которое для расфранченного питерщика еще ужаснее, чем для серого обитателя» (Ibid., 58).

720. Ibid., 88.

721. «Юридический Вестник», 1890 г., № 9, с. 142.

722. Последнее по счету, но не по значению. Ред

723. Ср. гл. IV, § IV (настоящий том, стр. 266–267. Ред.).

724. Стат. обзор Калужской губ. за 1896 г.», отд. II, с. 48.

725. Ibid., отд. I, с. 27.

726. Ibid., с. 41.

727. Ibid, с 40 Курсив автора.

728. «Бабья сторона», 39 и 8. «Не окажут ли эти настоящие земледельцы» (пришлые) «своей обстановкой зажиточной жизни отрезвляющего влияния и на коренных жителей, видящих основу своего существования не в земле, а в отхожих заработках?» (с 40) «Впрочем – грустит автор – мы выше привели пример обратного влияния» Вот этот пример. Вологжане купили землю и жили «очень зажиточно» «На мой вопрос одному из них, зачем он при своей достаточности отпустил сына в С.-Петербург, я получил следующий ответ: «оно – так, что мы не бедны, но ведь у вас очень серо, а он, глядя на других, сам захотел образоваться, он у нас и дома-то поученый был»»(с 25) Бедные народники' Ну как же не скорбеть о том, что даже пример зажиточных, покупающих землю мужиков-землепашцев не может «отрезвить» молодежь, которая, желая «образоваться», бежит от «обеспечивающего ее надела»!

729. «Влияние отхожих заработков и т. д.», 33, курсив автора.

730. «Юрид. Вести», 1890, № 9,

731. «Русск. Мысль» (не «Русск. Вестник», а «Русск. Мысль»), 1887 г, № 9, с 163.

732. «Виды на жительство и т. д.», с

733. «Русск. Богатство», 1896, № 7, стр. 18. Итак, «главнейшие» потребности должен покрывать надел, а остальные потребности, – очевидно, «местные заработки», получаемые от той «деревни», которая «страдает от неимения дельных и здоровых работников»!