Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 4. Письмо, подписанное «Белла»
Франсуаза вышла из комнаты. Следственный судья в задумчивости барабанил пальцами по столу.
– Мсье Бекс, – произнес он наконец. – Мы имеем два взаимоисключающих свидетельства. Кому следует верить – Франсуазе или Денизе?
– Денизе, – твердо сказал комиссар. – Это она впустила гостью. Франсуаза – старая упрямица и явно недолюбливает мадам Добрей. Кроме того, мы и сами располагаем сведениями, которые наводят на мысль, что у мсье Рено была связь с другой женщиной.
– Ах, да! – спохватился Отэ. – Мы забыли сообщить мсье Пуаро вот об этом. – Он порылся в бумагах на столе, отыскал нужный листок и протянул его моему другу. – Это письмо, мсье Пуаро, мы нашли у погибшего в кармане плаща.
Пуаро взял листок и развернул его. Письмо было написано по-английски, торопливым почерком. Листок выцвел и измялся.
Мой драгоценный!
Почему ты не писал мне так долго? Ты ведь по-прежнему любишь меня? Твои весточки в последнее время изменились – стали холодными и отчужденными, а теперь и вовсе такое долгое молчание. Оно меня пугает. Что, если ты разлюбил меня? Нет, это невозможно, я просто дурочка и вечно придумываю всякое. Но если ты и правда меня больше не любишь, я даже не знаю, что я сделаю – убью себя, наверное! Я не могу жить без тебя. Иногда мне кажется, что между нами стоит другая. Пусть поостережется, да и ты тоже – берегись! Я скорее убью тебя, чем позволю ей тебя заполучить! Так и знай.
Полно, что за несусветную высокопарную чушь я несу. Ты меня любишь, и я люблю тебя, люблю, люблю!
Обожающая тебя
Белла.
Там не было ни адреса, ни даты. Пуаро возвратил письмо, лицо его помрачнело.
– И каково ваше заключение, мсье судья?..
Следственный судья пожал плечами.
– Очевидно, что мсье Рено имел связь с этой англичанкой – Беллой. А приехав сюда, он встречает мадам Добрей и затевает с ней интрижку. Он охладевает к прежней возлюбленной, и та начинает что-то подозревать. В письме содержится явная угроза. На первый взгляд, мсье Пуаро, дело кажется совсем простеньким. Ревность! Недаром мсье Рено закололи в спину – это прямо указывает, что преступление совершила женщина.
Пуаро кивнул.
– Удар в спину – да, но не свежая могила! Это кропотливый, тяжкий труд – женщине не вырыть могилу в одиночку, мсье. Тут замешан мужчина.
Комиссар взволнованно воскликнул:
– Да-да, вы правы! И как мы об этом не подумали!
– Я и говорю, – продолжил мсье Отэ, – что на первый взгляд дело кажется простым, но двое в масках и письмо, полученное вами от мсье Рено, запутывают его. Таким образом перед нами совершенно иной ряд обстоятельств, не имеющий никакой связи с уже известными нам фактами. Что касается письма, отправленного вам мсье Рено, как вы думаете, возможно ли, что оно имеет хоть какое-то отношение к упомянутой Белле и ее угрозам?
– Сомневаюсь, – покачал головой Пуаро. – Человек вроде мсье Рено, чья жизнь прошла в дальних странах и была полна опасностей и приключений, вряд ли станет просить защиты от женщины.
Судья энергично кивнул.
– И я так считаю. Получается, объяснение этому письму нужно искать…
– В Сантьяго, – закончил за него комиссар. – Я немедленно отправлю каблограмму в полицейское управление Сантьяго, запросив все подробности тамошней жизни нашего покойника: его любовные связи, деловые операции, друзья, враги, которых он там нажил. Будет очень странно, если после этого мы не отыщем ключ к разгадке его убийства.
Комиссар оглядел присутствующих, ища поддержки и одобрения.
– Блестяще, – откликнулся Пуаро.
– Его супруга тоже могла бы дать нам подсказку, – прибавил судья.
– А не было ли других писем этой самой Беллы среди бумаг мсье Рено? – спросил Пуаро.
– Нет. Мы, разумеется, первым делом просмотрели всю личную корреспонденцию у него в кабинете. Впрочем, ничего интересного мы там не нашли. Обычная переписка и деловые бумаги, всё в рамках приличий. Единственное, что бросилось в глаза, так это его завещание. Вот оно.
Пуаро пробежал документ глазами.
– Итак. Наследство в тысячу фунтов получает мистер Стонор – кто это, кстати?
– Секретарь мсье Рено. Он остался в Англии, но пару раз приезжал сюда на выходные.
– А все остальное без каких-либо оговорок наследует его возлюбленная жена Элоиза. Написано от руки, но оформлено по всем правилам. Свидетельницы – две служанки: Дениза и Франсуаза. Ничего необычного. – Пуаро вернул бумагу.
– Возможно, – начал Бекс, – вы не обратили внимания…
– На дату? – В глазах Пуаро мелькнул огонек. – Да, конечно же обратил. Две недели назад. Должно быть, именно тогда он впервые осознал опасность, которая ему грозила. Многие богачи умирают, не оставив завещания, поскольку и в мыслях не допускают вероятность своей кончины. Впрочем, делать поспешные выводы довольно опасно. Однако завещание указывает, что, несмотря на свои любовные похождения, мсье Рено питал искреннюю любовь и уважение к своей супруге.
– Да, но… – с сомнением протянул мсье Отэ. – Здесь, кажется, возникает маленькая несправедливость по отношению к его сыну, поскольку тот оказывается в полной зависимости от матери. Если она снова выйдет замуж и попадет под влияние второго супруга, то не видать тогда парнишке ни гроша из отцовского состояния.
Пуаро пожал плечами.
– Мужчины – создания тщеславные. Мсье Рено, очевидно, воображал, что его вдова больше никогда не вступит в брак. А что касается его сына – возможно, мсье Рено поступил мудро и осмотрительно, оставив деньги в руках матери. Сыновья богачей известны склонностью к мотовству.
– Может быть, вы и правы. Итак, мсье Пуаро, вам, несомненно, хочется увидеть место преступления. К сожалению, тело убрали, но мы, разумеется, предварительно сфотографировали его во всех возможных ракурсах, и как только снимки будут готовы, тотчас же предоставим их в ваше распоряжение.
– Благодарю вас, мсье, вы очень любезны.
Комиссар поднялся из-за стола.
– Следуйте за мной, господа.
Открыв дверь, он поклонился, пропуская Пуаро вперед. Пуаро, не уступая ему в галантности, попятился и отвесил поклон комиссару.
– После вас, мсье.
– Прошу вас, мсье.
Наконец они все-таки вышли в холл.
– А кабинет – это вон та комната, не так ли? – внезапно спросил Пуаро, кивком указав на дверь напротив.
– Да. Желаете взглянуть? – С этими словами комиссар отворил дверь, и мы вошли.
Комната, которую мсье Рено выбрал для личных нужд, была невелика, но весьма уютна и обставлена с большим вкусом. У окна стоял практичный письменный стол со множеством ящиков и ячеек. Два больших кожаных кресла расположились напротив камина, а между ними – круглый журнальный столик, на нем – стопки свежеизданных книг и последних выпусков журналов. Две стены занимали книжные полки. В дальнем конце комнаты, против окна, стоял красивый дубовый буфет, а на нем – изящная подставка с графинами. Бледно-зеленые тюль и портьеры, а также ковер им в тон завершали убранство кабинета.
Пуаро на мгновение замер на пороге, охватывая взглядом комнату, а потом вошел, на ходу легонько погладил спинки кресел, взял со столика журнал, аккуратно начертал невидимые знаки пальцем на крышке письменного стола. Лицо его выразило полнейшее одобрение.
– Что, пыли нет? – спросил я с улыбкой.
Он улыбнулся в ответ, оценив мое знание его маленьких слабостей.
– Ни пылинки, мон ами! Но, кажется, я впервые сожалею об этом.
Его по-птичьи острый взгляд метался с одного предмета на другой.
– Ага! – вдруг заметил он с явным облегчением в голосе. – Каминный коврик лежит криво. – И наклонился, чтобы поправить его, но внезапно издал короткий возглас и выпрямился. В руке он сжимал клочок бумаги.
– Во Франции, как и в Англии, прислуга ленится подметать под ковром! – Бекс взял у него обрывок, и я подошел ближе, чтобы получше его рассмотреть. – Узнаете, что это… а, Гастингс?
Я недоуменно покачал головой, однако… этот характерный розоватый оттенок бумаги что-то отдаленно напоминал мне.
Мыслительный процесс в голове комиссара происходил куда быстрее моего.
– Обрывок чека! – воскликнул он.
На клочке размерами примерно квадратный дюйм чернилами было выведено: «Дювин».
– Отлично, – сказал Бекс. – Этот чек был выписан кем-то, либо кому-то по фамилии Дювин.
– Думаю, второе, – сказал Пуаро. – Поскольку, если я не ошибаюсь, это почерк мсье Рено.
Вскоре все подтвердилось путем сравнения с запиской, лежавшей на столе.
– Боже мой, – удрученно пробормотал комиссар. – Не представляю, как я это проглядел!
Пуаро издал смешок.
– Отсюда следует мораль: всегда заглядывайте под ковер! Мой друг Гастингс расскажет вам, какая пытка для меня видеть малейший беспорядок хоть в чем-то. Как только я обратил внимание, что коврик у камина лежит криво, я тут же сказал себе: «Вот так так! Потянулся за ножкой кресла, когда его отодвинули. Под ним может оказаться то, чего не заметила добрая Франсуаза».
– Франсуаза?
– Или Дениза, или Леони. Та, что прибралась в этой комнате. Поскольку пыли здесь нет, стало быть уборку сделали нынче утром. Я реконструировал события следующим образом: вчера, возможно прошлым вечером, мсье Рено выписал чек кому-то по фамилии Дювин. Который впоследствии кто-то разорвал в клочки и швырнул на пол. А сегодня поутру…
Но мсье Бекс уже нетерпеливо дергал шнур звонка.
Явилась Франсуаза. Да, на полу валялось множество бумажных обрывков. Куда она их дела? Само собой, бросила в печку на кухне! Куда же еще?
Бекс отмахнулся от нее в отчаянии и отпустил. Затем его лицо просветлело, он бросился к письменному столу. Минуту спустя он уже лихорадочно листал чековую книжку покойного мсье Рено. И снова расстроенно махнул рукой. Последний корешок был пуст.
– Мужайтесь! – похлопал его по плечу Пуаро. – Мадам Рено обязательно расскажет нам об этом таинственном человеке по фамилии Дювин.
Лицо комиссара прояснилось.
– А ведь верно. Давайте продолжим.
Мы уже выходили из комнаты, когда Пуаро небрежно заметил:
– Это ведь здесь он принимал свою гостью прошлым вечером, а?
– Да… но как вы узнали?
– А вот как. Я нашел это на спинке кресла.
И он двумя пальцами поднял на всеобщее обозрение длинный черный волос – женский волос!
Мсье Бекс проводил нас на задний двор, где к дому притулилась небольшая сараюшка. Он вынул из кармана ключ и отпер ее.
– Тело здесь. Мы перенесли его с места преступления перед самым вашим приездом, как только фотограф закончил делать снимки.
Открыв дверь, он вошел внутрь. Мертвец лежал на полу, накрытый простыней. Мсье Бекс проворно откинул покров. Рено был среднего роста, худощав и хорошо сложен. На вид ему было около пятидесяти, и его темные волосы уже сильно посеребрила проседь. Чисто выбритые щеки, длинный, тонкий нос, довольно близко посаженные глаза, кожа – насыщенного бронзового оттенка, как у человека, который большую часть жизни провел под тропическим солнцем. Зубы оскалены, а на лице застыло выражение крайнего изумления и ужаса.
– По лицу сразу понятно, что его ударили в спину, – сказал Пуаро.
Очень осторожно он перевернул тело. Там, промеж лопаток, на бежевом плаще расплылось круглое темное пятно. В самом его центре на ткани зиял разрез. Пуаро наклонился, чтобы рассмотреть его поближе.
– У вас есть предположения насчет орудия убийства?
– Оно осталось в ране. – Комиссар снял с полки большую стеклянную банку. Внутри находился довольно заурядный предмет. На первый взгляд в нем не было ничего зловещего. Он был похож на обычный нож для разрезания бумаги длиной дюймов десять с черной рукояткой и узким блестящим лезвием. Пуаро осторожно потрогал кончиком пальца окровавленное острие.
– Ого! Какой острый! Милое, маленькое и простое орудие убийства!
– К сожалению, отпечатков пальцев на нем мы не нашли, – сказал Бекс. – Видимо, убийца был в перчатках.
– Конечно, он был в перчатках, – сказал Пуаро небрежно. – Даже в Сантьяго уже наслышаны о системе Бертильона. А уж в Англии о ней знает любой зеленый дилетант – спасибо публикациям в прессе. И все же, меня больше всего интересует именно отсутствие отпечатков пальцев. Ведь так поразительно просто было бы оставить на ноже чужие отпечатки! Полиции на радость! – Он покачал головой. – Я очень страшусь, что наш преступник либо действовал безо всякого метода, либо очень торопился. Впрочем, еще посмотрим.
Пуаро вернул тело в прежнее положение.
– Вижу, под плащом у него только нижнее белье, – сказал он.
– Да, судья посчитал это довольно странным.
Тут раздался стук в дверь, которую Бекс предусмотрительно закрыл за нами. Комиссар пошел отпирать. За дверью стояла Франсуаза. С жадным любопытством она попыталась заглянуть внутрь.
– Ну? Что такое? – нетерпеливо спросил Бекс.
– Мадам просила передать, что ей уже гораздо лучше и она готова принять мсье судью.
– Хорошо. Найдите мсье Отэ и скажите, что мы скоро придем.
Пуаро помедлил, глядя на убитого. На миг мне показалось, что он хочет обратиться к нему, пообещать, что не успокоится, пока не отыщет убийцу. Но когда маленький бельгиец заговорил, мне стало за него неловко – его смехотворно нелепая реплика разительно не соответствовала торжественности момента.
– Плащ он носил слишком длинный.
