Эффект Фостера

Глава 7

Барбара

Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, больно ударяясь о мои ребра, не сдержав порыва, я коснулась своей груди рукой.

На кой черт он подкрадывается ко мне?

Джефри стоял в одних потертых «ливайсах», привалившись плечом к кованой дверце денника. На его шее не было цепочки, а меня все еще съедало любопытство. Что он мог повесить на цепочку? Может там какой-то талисман вроде клевера? Хотя Фостер не из тех, кто верит в подобные вещи.

– Привяжи к своей шее колокольчик, чтобы он звенел каждый раз, как ты вздумаешь снова подкрасться ко мне, – недовольно бросила я, складывая руки на груди.

И в очередной раз мне досталось вскидывание брови. Что это значит? Он недоволен, или злится, или не понимает смысл моих слов? А может, у него нерв защемило? Этот кретин вообще умеет улыбаться, или эта способность не была заложена в его ДНК?

Он положил ладонь на нос моей лошади, а та – предательница, даже не подумала лягнуть его своими копытами, стояла, подначивая почесать ее мордочку. Именно этим Джефри и занялся.

– Привяжи к своему большому рту кляп, чтобы не болтать лишнего, – не глядя на меня, ответил он.

Большой рот. Это не самое обидное прозвище, вылетавшее из его уст за все эти годы, но определенно неприятное.

Ярость поднималась из самого центра груди, что, думаю, ясно читалось в моих глазах, которыми я надеялась проделать дырки в его большой и самодовольной голове.

– Надеюсь, ты подавишься своими словами, – огрызнулась я. – И перестань трогать мою лошадь!

Кончик его языка скользнул по нижней губе, привлекая к этому действию все мое внимание. Я старалась держать взгляд прикованным к его лицу, но за какую-то долю секунды проиграла эту битву. Бегло оглядела стальные кнуты мышц его широкой обнаженной груди, крепкий пресс из восьми кубиков, над которым явно работали не один день, и остановилась на поясе джинсов и поперечных мышцах его живота. Кожа Фостера была влажной от пота и грязной от валяния в песке.

Ну что за неандерталец?

Сегодня было непривычно жарко, но не настолько, чтобы разгуливать полуголым.

– Ты сегодня особенно злая, может, просто нуждаешься в том, чтобы тебя тоже погладили? – издевательски склоняя голову набок, спросил он.

Я задохнулась, вдыхая так яростно, что, казалось, мои легкие не выдержат и маленькие альвеолы полопаются от давления.

– Вот еще!

У меня никак не получалось оторвать ноги от пола и отойти от него хоть на миллиметр. Запах жженого сахара, табака и лайма наполнил мои легкие, а еще тонкие нотки чистого мужского пота и пыли. Странная волна тепла пронеслась по всему моему телу, останавливаясь в самом низу, заставляя меня смутиться, почувствовать себя виноватой и отойти на шаг от него, чтобы не находиться в этом дурманящем облаке энергии Фостера.

– А я предлагал, – безразлично бросил он.

Иисусе.

Вот, как это работает. Чтобы получить женское внимание, ему не нужно было делать ни-че-го. Достаточно снять футболку и изваляться в грязи. Сотни девчонок выстроились бы в очередь, чтобы слизать эту грязь с его кожи.

– Я знаю, что теперь Рейдж принадлежит твоему папе, но очень глупо позволять тебе дурачиться с ним. Этот конь опасен, в два счета может отправить тебя в нокаут.

– Отец не знает, что я взял его.

Я закатила глаза.

– Ну, естественно, как обычно пренебрегаешь всеми правилами. Ты явно переоцениваешь свои возможности. Мой совет, держись подальше от Рейджи.

– Во-первых, я не спрашивал советов у кого-то вроде тебя. Во-вторых, не равняй меня по себе.

Я задержала взгляд на его губах.

– И что это значит? – непонимающе спросила я, возвращая свой взгляд к его глазам.

– А то, что ты всегда была трусихой, которая боялась ослушаться папочку, – пожал широкими плечами он.

И это моментально подняло волну гнева в моей груди.

Я вовсе не трусиха.

Пришлось отвернуться от него, чтобы случайно не сорваться и не заехать ему локтем в живот. В сотый раз я принялась теребить заплетенную гриву Герцогини.

– Что ты вообще стоишь здесь, разве у тебя нет занятий поинтереснее? – грубо спросила я.

– Например?

– Например, твои подружки. Знаешь, и я никак не могу понять, почему ты привез двоих? У тебя где-то припрятан еще один член? Или у одной из них есть член?

– Боюсь, ты слишком мала, чтобы посвящать тебя в подробности моей личной жизни, – спокойно ответил он.

Я убеждала себя, что подробности его личной жизни не нужны мне, но на самом деле мою грудь разъедало любопытство.

Стоп. Что он сказал? Снова попрекнул меня моим возрастом?

– Вообще-то мне семнадцать, стоит напомнить тебе, что совсем скоро я стану совершеннолетней, – пробубнила я.

Тишина длилась ровно три секунды, а затем:

– Я помню, – пронесся тихий шепот над моим ухом.

Совсем-совсем близко.

Мои глаза опасливо округлились, изучая шкурку Герцогини передо мною.

Чертовы мурашки организовали миллионную армию и побежали по моей коже. Он был за моей спиной, но соблюдал дистанцию, именно поэтому я не заметила, как Джефри приблизился. Однако теперь я чувствовала его, ведь теплое дыхание обжигало заднюю поверхность моей шеи и кончики ушей.

Вдруг его руки скользнули мимо моей талии и накрыли ремешки у седла. Я боялась пошевелиться и случайно коснуться талией его предплечий, просто стояла, разглядывая большие руки, оплетенные венами, и не могла понять, какого черта меня парализовало как от самого страшного яда в мире. В одно движение он затянул подпругу, о которой я сама совсем забыла, обошел Герцогиню и затянул подпругу с другой стороны. Выпав из оцепенения, я обернулась, а Джефри отошел в сторону и вальяжно оперся о стенку денника, как-то устало поглядывая на меня.

Если бы я не знала, какой он законченный мудак, то сочла бы его жест за заботу.

– Я бы сама могла затянуть подпругу, – пряча за возмущением свою растерянность, выпалила я.

– Но ты часто забываешь об этом из-за чего твое седло ненадежно.

– Тебе откуда знать?

Он почесал свою грудь, привлекая к этому действию все мое внимание, и продолжил смотреть на меня в хмурой задумчивости.

Черт возьми, нужно взять маркер и обвести на его теле те места, куда мне запрещено смотреть.

Джефри оторвался от стены и посмотрел куда-то поверх моей головы, словно лишний взгляд, подаренный мне, был для него не менее чем пыткой.

– Не стоит благодарности, – небрежно бросил он.

– За выказывание превосходства надо мной? Посмотрите, какой он сильный и внимательный. Ты же Джефри Фостер, а не глупая блондинка с круглыми глазами! В очередной раз, заруби себе на носу, я сама могу затянуть чертову подпругу, не думай, что знаешь или умеешь больше меня, – бросила я и, отвернувшись, повела Герцогиню к выходу.

Нужно еще раз проверить седло, вдруг он сделал так, что стоит мне взобраться на лошадь, я сразу же свалюсь с нее. Это ведь Джефри, такие понятия как забота и внимание ему чужды.

– Барби!

Мое сердце пропустило удар.

Он назвал меня Барби.

Желание затянуть на его шее уздечку и отправить Герцогиню бегать по полю нарастало как смертоносный торнадо, моментально вытесняя из моей головы все прочие мысли.

Чертов ублюдок прозвал меня так еще в детстве. Он прекрасно знал, как сильно меня раздражает это прозвище, но продолжал упрямо звать меня именем тупой куклы, преследуя какие-то свои совершенно больные цели.

Я сузила глаза и хотела ответить ему, но была застигнута врасплох следующими его словами.

– Скажешь, зачем ты задаешь мне лишние вопросы, если сама все видела?

Сердце ухнуло в моей груди, а затем ускорилось, словно я только что остановилась после длинной дистанции, жар прилил к вискам.

– Что видела?

– Не притворяйся, будто не понимаешь. Понравилось подглядывать? – Даже на таком расстоянии я заметила, как поползли вверх уголки его губ, будто Джефри не мог удержаться от улыбки.

Конечно, я могла солгать, могла долго уверять его, что не подглядывала, но кого тогда я обману? Джефри не утверждал бы просто так, а значит, меня заметили.

Позор, накрывший меня лавиной, моментально окрасил мои щеки в алый цвет. Я вцепилась в поводья Герцогини, продавливая кожаным ремешком кожу своих ладоней.

– Это было отвратительно, – гордо вскидывая подбородок, сказала я.

Джефри сделал несколько шагов по направлению ко мне, отчего мне хотелось сорваться и убежать на поле, а еще лучше сесть на лошадь и ускакать от него как можно дальше.

– А мне казалось, будто я слышал твой стон, – сузив глаза, выдал он.

– Значит, тебе стоит проверить свой слух, потому что это было брезгливое «фу».

– Вот как? – Издевательские нотки в его голосе кричали о том, что он знает о моей лжи.

Мне нужно было просто потянуть Герцогиню и уйти, но мое упрямство и злость на Джефри быстро заслонили собою стыд. Раньше я из раза в раз убегала, поджав хвост, боялась дать ему отпор, высказать все то, что я думала о нем. Но сегодня я не буду сбегать. Последнее слово останется за мной.

– Чтобы ты знал, мне абсолютно наплевать как на тебя, так и на твоих подружек. Более того, Фостер, ты последний человек, чьи дела меня интересуют.

– А мне кажется, тебя прямо распирает от любопытства, детка, – последнее слово было искажено приторно сладким тоном, Джефри попытался спародировать Мейсона. Ему никогда не нравилось то, что я встречаюсь с его младшим братом. И причин этого я не понимала. Может Фостер считал, что я не достойна его брата, а может просто сам по себе был сволочью, не был доволен своей жизнью и мечтал испоганить мою жизнь.

– Уж поверь, не все в этом мире вращается вокруг тебя. Твоя сексуальная активность меня не волнует. Просто я поражена тем фактом, что ты приволок двух незнакомых девиц в дом своих родителей. С Джеммой не говорил сегодня, ее драгоценности на месте? Хотя знаешь, хорошо, если они вынесли что-то из этого дома, может тогда Дэниел поймет какая ты сволочь и запретит тебе появляться в особняке.

С каждым словом он медленно приближался ко мне, его челюсти с силой сжались, на щеках заиграли желваки, и я хорошо видела в его потемневших глазах, как своими большими руками он ломает мою тонкую шею. Ну, может, я утрирую, однако Джефри был чертовски зол. Адреналин подпитывал мое тело, ликование и чувство превосходства наполняли каждую клеточку моей груди, игнорируя маячивший на задворках сознания страх.

– Ты только этого и ждешь, – медленно проговорил он.

– Ты представить себе не можешь, как давно.

Джефри уткнул кончик языка в свою щеку, в глазах его показался недобрый блеск, который моментально вышиб из меня всю уверенность. Его рука двинулась, и я замерла, почему-то ожидая, что он прикоснется ко мне. Джефри никогда не касался меня, частью своего тела и случайно – возможно, но прямых касаний никогда не было, словно я была настолько отвратительна, что даже свои руки об меня он пачкать не желал.

Но как по мне, это он был отвратителен.

– Барбара, вот ты где.

Я отпрыгнула от Джефри, а сам Фостер, не теряясь, провел рукой по влажным волосам, переводя взгляд мне за спину. Странное напряжение, возникшее между нами, одним своим появлением разрушил Мейсон. И как бы меня не разъедало любопытство понять причину моего замешательства в присутствии Джефа, я была безумно благодарна младшему Фостеру за появление.

– Я был у тебя дома, Эрни сказал, что ты ушла из расстроенная, я пришел тебя развеселить, – заявил мой парень, приближаясь ко мне.

Джефри окинул брата каким-то странным, непривычно враждебным взглядом, и направился вглубь конюшни.

Руки Мейсона обвили мою талию. Теплые губы оставили маленький поцелуй на моем виске, и настроение мгновенно поползло вверх.

– Что это с ним? – спросил он.

– Понятия не имею.

– Он сказал что-то неприятное тебе?

Я накрыла руками шею Мейсона и поцеловала его.

– Абсолютно все, что он говорит – неприятно для меня.

Я могла простоять с Мейсоном весь день, ведь с его появлением тучи над моей головой разошлись, но рядом со мной была подружка, которой явно не нравилось, что я раздаю свое внимание Фостерам, а про нее забыла.

– Что произошло, ты ведь сегодня должна была готовиться к тесту по математике?

– Планы изменились, – не глядя на Мейсона, протянула я. – С отцом поссорилась, потом расскажу, сейчас мне нужно погулять с Герцогиней. Бери вашего Мустанга, и поскачем вместе, – предложила я, проверяя седло в сотый раз, ведь подозревала, что Джефри мог с ним что-то сделать. Но как оказалось, подпруга была затянута просто идеально.

Ладно, а это уже точно походило на заботу.

Мейсон смущенно скривил губы. В отличие от своего брата он не любил лошадей и едва держался в седле. Поэтому я и предложила Мустанга, ведь серый красавчик был самой меланхоличной лошадью в этой конюшне.

– Не могу, они дурно пахнут, – сказал Мейсон.

Я усмехнулась, запрыгивая в седло и поглаживая Герцогиню. Лошади действительно могли дурно пахнуть, тут уж ничего не поделаешь, со временем к этому привыкаешь и не воспринимаешь это как что-то отвратительное, я вот и вовсе любила этот запах. Тем более за лошадьми в нашей конюшне ухаживали. Блейк Шелтон тире конюх Джуд следил за чистотой подопечных.

– Тогда жди меня. Как только я освобожусь, найду тебя, – сказала я, натягивая поводья, ведь Герцогине не терпелось побегать.

Мейсон кивнул.

Улыбнувшись ему напоследок, я позволила Герцогине выдать всю свою мощь, и уже через несколько минут мы были у озера.