Казначей

Глава 5

Вернувшись в Москву, он приступил к обычной работе. В эти августовские дни девяносто первого года Минфин лихорадило сильнее, чем все остальные министерства. Сказывались перебои с поступлениями денег, выплатами зарплат, пенсий. Уже начали появляться фальшивые чеченские авизо, которые обходились казне в миллионы и миллиарды рублей, когда за ничего не значащие бумажки с печатями приходилось выплачивать реальные деньги. На экономике страны начали сказываться и миллиарды рублей, обналичиваемых через различные кооперативы и частные хозяйства, уже разрешенные в Советском Союзе.

Несмотря на загруженность, Анатолий все время вспоминал происшедшие в Киеве невероятные события. Мать он переселил к Олесе, запретив ей появляться в их прежней квартире. Дачу Степан обещал привести в порядок. Старую машину отца они уже продали, а гараж решено было сдать в аренду соседу, который обещал платить по тридцать долларов в месяц, что для Киева образца девяносто первого года было довольно солидной суммой.

Все эти дни Анатолий пытался анализировать произошедшие события, снова и снова убеждая себя, что случилась невероятная ошибка. Однако он не хотел и не мог верить в такую возможность. Уж слишком настойчиво и уверенно действовали бандиты, считая, что отец действительно спрятал что-то очень ценное. Анатолий вспоминал своего всегда мрачного отца, вспоминал последние встречи с ним. Отец никогда не говорил с ним ни о наследстве, ни о каких-то тайниках. С одной стороны, он не был человеком, склонным к откровениям даже с самыми близкими людьми, с другой же – ему было только шестьдесят пять, и он чувствовал себя еще достаточно здоровым и крепким человеком. И тем не менее приехавшие на дачу люди были уверены, что его отец что-то прятал. Что мог прятать бывший заместитель министра финансов республики? Документы? Деньги? Какие-нибудь ценности? Скорее, наверное, документы, которые могли кого-то изобличить. А может, приехавшие были совсем не бандиты, а наоборот?.. Сотрудники КГБ или другой секретной организации, которые охотились за этими документами. Тогда понятно, почему они так гуманно поступили с его матерью, решив отпустить ее домой. Они даже ни о чем ее не спрашивали, убежденные, что она не могла ни о чем знать. Как тогда сказал позвонивший, «ты ведь тоже финансист»…

Анатолий мучительно размышлял. Если это настолько важные документы, что ради них можно перевернуть вверх дном дачу и квартиру, похитить его мать, убить соседскую собаку и не бояться милиции… Возможно, он действительно прав и это совсем не бандиты, а другие люди. У бывшего заместителя министра могли быть свои секреты. А документы можно было спрятать где угодно, в любом малоизвестном тайнике.

Но они обыскали на даче все комнаты, даже проверили землю металлоискателем, как потом подсказал ему Петр Палийчук. И в тех местах, где проходили трубы, даже выкопали землю. То есть сознательно искали места, где могут быть какие-то тайники. И ничего не нашли. В квартире тоже ничего не было найдено. В гараже тем более. Но где тогда отец мог оборудовать свой тайник? Предположим, что он у него был. Предположим, что бандиты или офицеры КГБ, или еще кто-то, кто приезжал к ним на дачу, точно знали, что у отца есть тайник. И не ошибались. Тогда где? Где отец мог оборудовать такой тайник? На даче? Он там жил долго, по нескольку месяцев. Но это настолько очевидно, что они прежде всего и бросились искать на даче. В металлическом гараже не было столько места и возможностей. В квартире? Вряд ли у них в квартире есть такие места, где можно что-то скрыть. Нет, это тоже не подходит. Тогда в каком месте отец оборудовал подобный тайник?

Это должно быть абсолютно надежное место, к которому отец имел бы легкий доступ, кроме того, достаточно отдаленное, которое не так просто найти. Где это может быть? Он терялся в догадках. Через две недели, разговоривая с одним из своих коллег, он спросил, где находится дача последнего.

– У черта на куличках, – рассмеялся коллега, – так далеко, что никто и никогда не найдет. Нужно самому все показывать.

– У черта на куличках, – прошептал Анатолий, начиная что-то понимать. – Как ты сказал? Нужно самому все показывать. Верно?

– Да. Что тебя удивило? – не понял его коллега. – Там адресов нет, только я знаю, как туда проехать.

– Точно, – вскочил Анатолий, – так я и думал. Спасибо тебе.

Он выбежал из комнаты. Теперь он примерно знал, где можно искать тайник, о котором так напряженно размышлял. Когда умер его дядя, они с отцом поехали на Чекаловку. Дом находился в глухом переулке. Даже не дом, а домишко. Две небольшие комнатки, закопченная кухня, чердак. Старый, покосившийся деревянный дом, в котором уже никто не жил после смерти младшего брата отца. Отец обошел дом, потрогал стены и затем, уходя, закрыл дверь на замок. Один ключ он вытащил и протянул почему-то сыну. Второй забрал себе.

– Зачем мне ключ? – удивился тогда Анатолий. – Кому можно продать эту развалившуюся избушку? За нее даже двух тысяч рублей не дадут. Только если разобрать на дрова.

– Здесь жили твоя бабушка и твой дядя, – мрачно сверкнул глазами отец, – значит, ты должен с уважением относиться и к этому дому, и к тем, кто раньше здесь жил. Понял?

Он никогда не спорил с отцом. Поэтому просто забрал ключ и положил его в карман. С тех пор он ни разу о нем не вспоминал. И ни разу за полтора года там не был. Старый дом, про который почти никто не знает. Даже Степан с Олесей там никогда не были. Старый дом, ключи от которого были только у отца и у него. Идеальное место для тайника. Как он сразу не догадался!

Потом он долго искал этот злополучный ключ, вспоминая, в каком костюме и в каком плаще он прилетал тогда в Киев. Он уже отчаялся его найти, решил позвонить матери и попросить ее посмотреть второй ключ от квартиры дяди в вещах отца, когда внезапно обнаружил в своем старом плаще зацепившийся за подкладку старый ржавый ключ, который он сразу узнал.

Теперь он с нетерпением ждал пятницы, чтобы уехать в Киев. В последний момент он передумал и взял билет на самолет. Вечером в пятницу он был уже в Киеве. Он не сказал никому, зачем и куда едет. Не стал звонить даже матери и сестре, прямо в аэропорту взял такси и поехал в Чекаловку, к дому своего дяди. Его поразило, как все изменилось за полтора года. Рядом росли новые дома. Но их старый покосившийся дом в конце глухого переулка был на месте. Отпустив такси, Анатолий подошел к дому. Сердце глухо колотилось. Он оглянулся. Никого. Здесь редко бывали случайные прохожие. Вставил ключ, открыл замок, вошел в дом, захлопнув за собой дверь. Целую минуту он стоял, закрыв глаза, словно ожидая, что сейчас за ним кто-то войдет или постучится. Затем прошел в комнаты.

Здесь все было так, как при жизни дяди. Небольшая столовая с диваном и еще более маленькая спальня с одной кроватью. Интересно, как здесь могли жить сразу три человека, подумал Анатолий. Он обошел обе комнаты, сел на кровать. Она жалобно заскрипела. Откуда-то вылез небольшой паучок, который начал быстро подниматься вверх по незримой паутине. Анатолий усмехнулся. Может быть, он начал сходить с ума и здесь тоже ничего нет?

Он вернулся в столовую. Отодвинул диван, просмотрел два серванта. Ничего не нашел. Прошел в спальню. Под кроватью тоже ничего не было. В шкафах – пожелтевшее белье и старые одеяла. Он добросовестно перебрал все простыни и наволочки. Но здесь тоже ничего не было. Хотя нет. Когда он отодвинул белье, то наткнулся на какую-то доску. Он нащупал ее пальцами, попытался поднять. Внизу что-то было… Он сбросил белье на пол, дрожащими руками поднял доску. Там лежала небольшая папка. Тяжело дыша, Анатолий ее достал, с трудом сдерживая волнение, раскрыл.

И сразу нахмурился. Это были семейные фотографии. Карточки молодого отца в военной форме, их бабушки, дедушки, погибшего на Халхин-Голе, дяди, который в четырнадцать лет был секретарем комитета комсомола школы и которого исключили из комсомола за родственную связь со старшим братом, оказавшимся врагом государства и получившим тюремный срок за вражескую агитацию.

Анатолий быстро перебрал фотографии. Нет, они ему ничего не могли дать. Дядя, видимо, хранил эти карточки как семейные реликвии. Но почему он их так глубоко прятал? Очевидно, по привычке. Когда арестовали старшего брата, то наверняка пришли изымать все их фотографии. Вот тогда дядя и оборудовал тайник, убрав туда семейные реликвии. А потом папка так и оставалась в этом месте. Анатолий грустно усмехнулся. В каждой семье есть свои маленькие секреты. Но это явно не те секреты, из-за которых похитили его мать и убили собаку генерала Палийчука.

Он собрал снимки, положил папку на кровать. Нужно будет увезти ее с собой в Москву. Или нет? Там слишком много фотографий. Достаточно взять одну, с отцом в военной форме. Или две, где он с братом. Остальные можно оставить здесь. Вряд ли его собственных детей, когда они появятся, будут интересовать подвиги прадедушки, который погиб в далекой Монголии.

Анатолий невесело усмехнулся. Как цинично он рассуждает! Нужно, конечно, забрать все фотографии, пусть у него в Москве будет маленький семейный пантеон. Но зачем они ему? Для чего ему воспоминания о неудачной жизни дедушки, офицера, который погиб за много тысяч километров от родного дома, об отце, который ушел на фронт в семнадцать лет, геройски сражался, не получил третий орден Славы, а вместо этого за честные рассказы о Пруссии получил лагерный срок. Или о дяде, который в четырнадцать лет был исключен из комсомола и пошел на завод, чтобы надышаться там известкой и стать инвалидом уже к пятидесяти годам?

Напрасно он сюда приехал, неожиданно подумал Анатолий. Что можно прятать в таком месте? Только подобные фотографии, как разбитые осколки воспоминаний прежних лет. Нужно будет прямо сегодня вернуться в Москву. И больше не оставаться в этом доме, где подлинными хозяевами уже давно стали пауки и тараканы. Но решив довести дело до конца, Анатолий осмотрел небольшой чердак. Там было грязно и пыльно.

К его удивлению, в очень маленькой ванной все еще шла вода. Он помыл руки и вернулся в столовую. Надо было заканчивать этот нудный обыск. А сейчас стоит поехать к Олесе и нормально поужинать, а потом спокойно вернуться в квартиру отца с полной уверенностью, что люди, искавшие тайник его погибшего папы, просто ошиблись адресом.

Анатолий взял папку с фотографиями, чтобы вернуть ее на место. Он приедет за ней в следующий раз. Наклонившись, протянул руку. Левая рука соскользнула и провалилась в какое-то углубление. В правой он держал папку. Внезапно шкаф, стоявший к нему лицом, словно сдвинулся с места. Это смутило Анатолия. Он выпрямился, убрал папку снова на кровать. И, протянув левую руку, снова нащупал углубление, нажал на какой-то рычаг. На сей раз он не ошибся. Шкаф действительно пошатнулся и сдвинулся с места. Анатолий нажал на рычаг уже сильнее, и шкаф отодвинулся.

Внизу была дверь. Возможно, вход в старый подвал. Анатолий схватился за небольшую ручку и потянул на себя дверцу. Она не поддавалась. Он попробовал еще раз. Все заскрипело вокруг, но дверца упрямо оставалась на прежнем месте. Он прошел на кухню, достал самый большой нож, который там был. Вернулся, вставил нож в щель и снова попытался открыть. Доски пола скрипели, но по-прежнему не желали поддаваться.

Анатолий выругался. Снова прошел на кухню. Топора, конечно, он не нашел, но забрал второй нож, чтобы попытаться открыть дверцу сразу двумя ножами. Вставил один. Начал вставлять другой. И снова тянул на себя дверцу изо всех сил. Послышался громкий треск, словно подвал не желал расставаться со своими секретами. Анатолий замер, даже оглянулся вокруг. Ему показалось, что треск был слишком сильным. Его могут услышать с улицы, могут понять, чем именно он здесь занимается. Он поднялся и подошел к окну, посмотрел на улицу. В этот летний вечер здесь никого не было. Он снова вернулся к этой проклятой дверце. Сколько можно мучиться из-за гнусного тайника! Может, здесь вообще ничего нет, и внизу только царство тараканов. Он разозлился и изо всех сил потянул на себя дверцу. Наконец она поддалась и с громким треском открылась. Внизу было темно. Он осторожно протянул руку и сразу ее отдернул. Что-то внизу зашуршало. Только не хватает, чтобы его укусила здесь змея…

Анатолий прошел на кухню, попытавшись найти спички. Впервые в жизни он жалел, что не курит. Спичек нигде не было. Он громко выругался. Вернулся в спальню. Здесь, рядом с кроватью, была небольшая настольная лампа. Кажется, он видел на кухне удлинитель, лежавший в углу. Он прошел на кухню, забрал удлинитель, включил лампу и, взяв ее в руки, наклонился над открытой дверцей.

Он увидел блестящую поверхность. Снова протянул руку. Опять привычное шуршание. Целлофан, догадался Анатолий. Черт возьми, это обычный целлофан. Он положил лампу рядом с собой, чтобы она освещала его руки. И начал раскрывать сверток. Ничего не получалось, что его окончательно взбесило. Он нашел лежавший на полу нож и начал яростно кромсать целлофан, словно пытаясь наконец найти сам тайник.

Внезапно Анатолий остановился. Там что-то мелькнуло. Он протянул руку, доставая из целлофана какой-то увесистый пакет. Поднял руку и не поверил своим глазам. У него в руках была пачка стодолларовых купюр. Десять тысяч долларов. Огромные, невероятные, немыслимые деньги. Десять тысяч долларов! Неужели эта пачка принадлежала отцу? Или там еще что-то есть?

Он наклонился и нащупал еще одну пачку. Затем еще одну. И еще. Он доставал и доставал деньги, словно помешанный, забыв обо всем на свете. Забыв о времени и пространстве, в котором существовал. Пачки лежали вокруг него, и гора этих денег неумолимо росла. Наконец он остановился, выбился из сил. Оглядел лежавшую кучу денег. Тяжело выдохнул воздух. Здесь были сотни тысяч долларов! Нет, гораздо больше. Здесь были миллионы долларов! Здесь было столько денег… В это невозможно поверить, невозможно осознать, что такая сумма лежала в старом доме под дощатым полом, завернутая в несколько слоев целлофана.

Анатолий почувствовал, как затекла спина. Он взглянул на часы. Уже третий час ночи. Неужели он столько времени провел, сидя на полу у этого подвала? Только теперь он почувствовал, как болит все тело. Он тяжело поднялся и, дойдя до кровати, буквально рухнул на нее. Фронтовые фотографии отца и деда упали на пол, но он не обратил на них никакого внимания. Рядом были пачки денег. Такое количество долларов он не видел даже в отделениях банков, куда ходил с ревизией. Здесь было столько денег! Он счастливо улыбнулся. В этот момент Анатолий забыл о смерти отца, похищении матери, убийстве соседской собаки. Он забыл обо всем на свете. Рядом лежала огромная куча денег. Она могла сделать его самым счастливым человеком на Земле. И поэтому он смотрел на эти деньги не мигая, словно завороженный.