Скала

День второй

… Проснулся от невыносимого чувства голода. Осмотревшись по сторонам, убедился, это не сон, и я лежу на полу в том самом помещении. Рядом стоит стакан с водой. Наконец, как следует его исследовал – стакан хоть и прозрачный, но не стеклянный, изготовлен из пластика, прозрачного и стопроцентно-имитирующего стекло.

Лютый голод не давал покоя. И хотя желудок наполнен жидкостью пусть даже и живительной жидкостью, создаётся ощущение, что он скручен до состояния высушенного стручка. Высушенного стручка красного перца – до того жжёт внутри от голодухи.

Кусок хлеба, не говоря уже о тарелке с супом, чудесным образом не появляются – по всей видимости, эта комната предназначена лишь для «водопоя». А как из неё выйти, чтобы найти комнату и для еды? Дверь закрыта, на ней нет ни ручек, ни замков. Где-то читал, что без воды человек может продержаться до пяти дней. А сколько же можно продержаться без пищи? Вроде дней двадцать, а были случаи, что кто-то продержался и до двух месяцев. Сколько же времени я провёл, не принимая пищу? Ха! Ведь можно и подсчитать!

Когда я наткнулся на ручей, дней пять точно прошло, ведь не зря же потерял сознание. Даже если и четыре, то я там ещё день провёл, чтобы сил поднабраться. И от ручья до этого места тоже дня четыре, плюс день здесь. Итого, без пищи всего-то десять дней. Значит, у меня в запасе ещё дней десять, и даже все двадцать.

А кушать хочется невыносимо, даже мозги гудят от голода, и желудок сводит. Ну, хотя бы корочку черствого хлеба…

Оказывается, галлюники приходят не только от жажды, но и от нестерпимого голода.

Рядом со стаканом появилась… Да-да, вдруг откуда не возьмись передо мной появилась, в прямом смысле слова, материализовалась обыкновенная корочка ржаного чёрствого хлеба.

О-фи-геть!

Хлеб был настоящий, хотя и чёрствый, хотя и ржаной, но наивкуснейший! Помню в детстве гостил в деревне у бабушки, и она как-то испекла хлеб в русской печи, так я за один присесть целый каравай съел, настолько он был вкусный, потому что прямо из печи. Я ещё тогда шёл по улице и каждому встречному «хвастался», мол вон какой вкусный хлеб бабушка испекла. Так вот, сегодня эта корочка ничем не уступала по вкусу тому бабушкиному караваю.

Когда в руке оказался второй спасительный кусок, я остановил себя на мысли – по-видимому, пища уже никуда не денется, а вот после всего пережитого желательно не загнуться от банального заворота кишок, об этом мы уже читали в приключенческих романах. Так что будем выходить из вынужденной голодовки постепенно.