Живописатель натуры

15. Слякоть в феврале. (сочинена 23 февраля 1788 года)

В сей день вижу я сущую брань и вражду, происходящую между Солнцем и Зимою! Сия силится всячески, удерживать власть свою и господствие на Земле и защитить на ней произведения свои от поражений, причиняемых им Солнцем. Она, стараясь укрыть оные от действиев острых лучей его, заслонила вновь от них все лицо земли густыми и толстыми туманами своими и, в недрах их производя паки снег крупный и многий, спешит усыпать им все пределы и места и умножать количество его на земле колико можно более. Густота сего крупного снега, летящего с высоты превеликими клочьями вниз, так велика, что не видны за ним и ближайшие; предметы. Никогда еще и с начала зимы самой не упадал он такими шматами на землю и по тягости своей летит он с таким стремлением сниз, что останавливает собою даже дымы, исходящие из труб и жилищ наших, и не допускает их воспарять в высоту воздуха по своему свойству и обыкновению. Будучи удерживаемы им и не пускаемы кверху, расстилаются они всюду и всюду и, мешаясь с сыплющимся густым снегом, увеличивают густоту оного и делают его вовсе непроницаемым для глаз.

Напротив того, Солнце, не. могши прогнать тучи и туманы сии, повелеват лучам своим силою продираться сквозь густоту их, и достигая до земли, приводить в движение колико можно более частиц огня, рассеянного в натуре и производя чрез то теплоту в воздухе! придавать младым снежинкам, производимым зимою толикую мягкость и непрочность, что они разрушаются уже почти при самом упадании на землю и превращаются паки в воду, как в первобытное существо свое.

Таковое прение продолжалось несколько часов сряду, но наконец усилие лучей солнца, возвысившегося уже выше, произвело такую перемену и остановку, что пресеклось вдруг все шествие снега, исчезла вся густота непрозрачная, прочистился весь воздух нижний, и въе предметы стали опять вдруг видимы нам.

Но в каком прекрасном и отменном уже виде представились мне там все предметы сии, а особливо роща и сады, окружающие жилище мое! Никогда еще не видал я их, столь скоро на себя иной вид воспринимавшими, как тогда. За немногие часы до того были они голы и обнажены и чернелись только вдали и вблизи, а тогда вдруг представились они мне глазам моим власно как кистью нежно напудренными и вид прекрасный! имеющими. Каждая снежинка, упадающая на ветви древес их, прилипала к ним и оставалась тут висящею на них. Каждый сучок и каждая маленькая веточка и хворостинка была унизана множеством снежинок сих и казалась власно как обсахаренною!

Налюбовавшись красотою рощей своих, поспешал яг к окну, простирающемуся в сад, чтоб взглянуть на минуты сии и на сие милое летнее убежище мое, и я увидел его также в отменном и красивейшем виде перед, прежним. От множества снежинок, повислых на ветвях дерев и кустарников, все лесочки потеряли почти прозрачность свою и получили вид белый и лучший, нежели какой имели до того. А величественная и прекрасная ель моя представилась взорам моим в наилучшей красе своей и великолепии полном. Все длинные, и во все страны распростертые густые сучья ее покрыты были сверху белейшими и широкими полосами снега, а из-под оного висела с них густая зелень, перемешанная с красными пирамидальными плодами дерева сего. Все-оно унизано было ими, но никогда они такой красы непридавали ели моей, как в минуты сии, когда красный, колер их перемешан был с белым и зеленым, и зелень, сия была одна только и видима в саду.

Несколько минут любовался я зрелищем сим и любовался б еще и долее, если б вдруг иге произошла перемена опять и не повалил паки наигустейший снег сверху. Как за ним сделалось опять ничего не видно вдаль, то, уступай насилию сему, удалился я к упражнениям моим. Но не успел еще усесться и начать работ своих, как в натуре уже опять перемена произошла, и я, взглянув на окно, не увидел боле снега, упадавшего почти целыми кучами до того, а деревья в саду сделались паки видимы все.

Но каким удивлением поразился я, увидев, что вместе с шедшим снегом исчез в единый миг и тот, который лежал до того на деревьях и украшал все ветви их. Теплота воздуха успела уже растопить все связи, державшие снежинки сии на сучках, и они все принуждены были отвалиться, попадали на землю и обнажили паки все кусты и деревья.

Тако переменялась несколько раз погода в течение дня сего и не продолжалась ни одного часа одинаковою. За сильным и крупным снегом следовала вдруг чистота и прозрачность воздуха, а не успевало несколько минут протечь, како паки начинал иттить либо крупный и густой, либо мелкий и редкий снег, перемешанный со мглою, похожею на дождь мельчайший. А там помрачался друг даже свет самый от повалившего самого крупного и такого снега, который удивлял даже всех величиною своею. Но не успел и сей несколько минут продлиться, как готова уже была новая и важнейшая перемена всему. Пресекается вдруг вся тишина, бывшая до того в воздухе, нарушается все спокойствие его, и восшумел превеликий ветр с запада! Сей не успел начать действия и стремительства своего, как мраки и туманы, закрывавшие до того солнце от нас, начали уже тотчас тонет и, свиваясь в кучи, показывать изредка нам уже и солнце самое сквозь себя.

Сие не успело проглянуть и лучами своими озарить землю нашу, как вдруг начались новые и разные явления у нас. Здесь потекли тотчас целые почти ручьи с кровель жилищ наших от растаявшего уже в один миг младого снега на них. Там смоклись и покрылись водою все крыльцы и другие вещи, на которых за минуту до того лежало множество снега. А несколько далее видны были уже вдруг побуревшие тропинки, проложенные по двору в местах разных. И все они явились в один миг усаженными целыми рядами черно-сизых птиц, прилетевших искать на них зерен для пищи себе и ссорящихся уже между собою за находки свои. Другие целыми станицами с карканьем перелетали с места на место, и вся натура казалась оживотворившеюся тогда.

Но увы! – все сие не долее продолжилось как несколько минут только. Новые мраки, бури и метели последовали паки за сим, прервали все сии явления и зрелищи и повергли! опять все в прежний беспорядок, а наконец с приближающимся окончанием дня переменилось вдруг и бывшее тепло на стужу, и хладный резкий ветр понес уже на крылах своих снег мелкий и сухой, и зима, преодолев все усилия солнца, паки восприняла полную власть и все прежнее господствие свое.

Я, смотря на частую переменчивость сию, не мог надивиться непостоянству погоды таковой и, сидючи в спокойном уединении и занимаясь разными мыслями, не один раз сравнивал ее с людьми, подверженными таковой же переменчивости и непостоянству в нравах своих, также во всех желаниях, делах и предначинаниях своих, и находя великое подобие между ними, соболезновал душевно о несчастливцах сих, не помышляющих никогда о том, что и они также всеми нелюбимы, как непогоды сии и что и с ними никто без нужды не хотел бы иметь также дела, как с дурными и непостоянными погодами таковыми. И, наконец, искренно желал, чтоб хотя погоды сии, как сущие подобия и изображения характеров их, надоумили их однажды оглянуться на самих себя и побудили б когда-нибудь помыслить о исправлении своем, а особливо молодым и в том еще не состарившимся. Для сих невеликого б труда и стоило сие, а за верное можно сказать, что никогда бы не раскаялись они в том, но благословлять бы стали день, в. который решились они предпринять сие великое и похвальное дело.