Запрет на студентку

Глава 16

Романов

В последнее время мне начинает казаться, что город с населением в полмиллиона человек – это дырявая обувная коробка, потому что в тридцати метрах вдоль древнего зеленого внедорожника расхаживает… твою мать… Стрельцова.

Люба.

Одетая в толстый серый пуховик почти до самых пяток и шапку с большим меховым помпоном. Подкрученные рыжие волосы разбросаны по плечам, на ногах меховые ботинки, будто у нас тут Северный Полюс и бегают пингвины. И то, что я не могу слету определить, радоваться мне или плакать, напрягает. Как и то, что я двигаюсь на нее быстрее, чем успеваю определиться.

Маленькая лгунья, какого хрена она тут делает?

Две недели про нее не вспоминал, дел по горло. Она тоже не высовывалась. Боится. И правильно делает, я ей не пацан какой-нибудь. И я ни при каких обстоятельствах не свинячу там, где провожу семьдесят процентов своей жизни, то есть на своей работе, которую в основном люблю, а иногда люблю очень горячо, особенно когда вижу результаты многолетнего труда. Я тщеславный. Но единственное слово, которое я уважаю больше остальных – это «профессионализм», и оно противоречит понятию – «пускать в штаны своих студенток».

Черт. Брелок в моем кармане продолжает сигналить, и уже через четыре шага я понимаю, что радости во мне гораздо больше, чем всего остального, потому что общение с ней – это как в одно лицо съесть мешок сладких мандаринов.

Обернувшись на звук моих шагов, она округляет маленький пухлый рот и расширяет глаза, замерев. Смотрит в мое лицо, и я на секунду отключаюсь от реальности, застигнутый врасплох, потому что на ее веках и вокруг глаз голубой пыльцой рассыпаны блестки, а на кончиках ресниц висят крошечные стразы.

Смотрю на нее в полном ступоре, подойдя почти вплотную.

Твою мать…

Рот сам собой разъезжается в туповатой улыбке.

Подняв ко мне лицо, облизывает губы.

Туплю так долго, что это даже неловко.

Вижу, как тянет носом воздух. Как тянется вперед, делая полшага навстречу. Сжимаю кулак, чтобы прикончить внезапное желание обнять ладонью маленький точеный подбородок и провести пальцем по розовым губам, которые, и это не гребаное открытие для меня, мог бы сожрать, если бы у меня совсем не было мозгов.

Очередь салютных залпов где-то за спиной приводит в чувства.

Люба вздрагивает, поднимая глаза.

Вдохнув порцию цветочного аромата, вижу в ее руках пластиковый стакан с шампанским.

– Ты что, заблудилась? – заглядываю в тонированные окна машины.

– И вас с Новым годом…

С кем она здесь?

Я знаю, что она сирота, и по каким-то причинам меня смущает то, что я вижу ее посреди ночи одну в десяти километрах от города, хотя это вообще не мое дело.

– С Новым годом, – осматриваю пустую парковку.

– У вас в кармане пищит.

– Я в курсе, – снова смотрю на нее.

На меня она смотрит, не отрываясь и не моргая.

– Поздравляю…

– С чем? – спрашиваю рассеянно, думая о том, что мне с ней делать.

– С… назначением… – улыбается.

– А, спасибо.

Два дня назад я принял должность замдекана, поэтому нахожусь в реальном цейтноте.

– Наш… уговор в силе? – смотрит на меня из-под своих кукольных ресниц.

– Уговор? – продолжаю тормозить, любуясь ими и их хозяйкой.

– Да. Насчет моего экзамена, – задирает она нос. – Он послезавтра.

Соображаю пару секунд.

Сейчас, когда уровень формальности нашей встречи нулевой, вздохнув, спрашиваю: